И он продолжил рассказ после нашего длительного дружеского смотрения друг другу в глаза: - Женщина после некоторого колебания просит, чтобы я хотя бы показал ей образцы своего шелка.
Я прошу ее обождать, бегу к закуток лавки и забираю у купца заранее приготовленный рулон изысканной дорогой материи.
Женщина охает, ахает и просит продать его ей.
Я продаю себе в убыток, за цену намного ниже, чем его приобрел у вас, купцов.
Так я вхожу в доверие.
Жертва уходит, а она еще не подозревает, что она жертва.
В своем дворце она хвастает выгодной покупкой, затем бежит по домам, показывает обновку подружкам.
Они проверят шелк на прочность зубами, удивляются, что я так дешево продаю его.
Жертва уверяет, что я часто танцую на балах с падишахом, поэтому деньги меня не интересуют.
Женщина, сама не зная, становится моей соучастницей, помощницей в деле.
Потом она приводит ко мне всех своих подруг.
А дальше - по накатанному, я показываю им дорогие образцы шелка, а затем незаметно подмениваю их на дешевые тряпки.
Все довольны: вы, потому что я вам плачу за тайну, женщины, оттого, что купили дешево дорогой шелк, и я счастлив, потому что на разнице в цене живу долго и счастливо. - Jacque сказал мне то, о чем я давно знал, это ни для кого не секрет, кроме женщин.
Но Jacque обязан был пересказать мне о своем ремесле мошенника, прежде чем перейдет к главному и он вздохнул, поправил халат и начал о главном: - Я ходил по рынку, искал жертву, как уже говорил, но почему-то из головы не выходили глаза той блондинки и блеск ее стекляшки.
Мне стало страшно, я почувствовал холод колдовства.
Когда колдуют, то замерзают члены.
Я зашел в винный погреб, заказал кувшин вина, чтобы рассеять чары блондинки.
Раб знаками показывал мне, что вино крепкое, что лучше бы я пил пиво или воду, потому что на жаре от этого вина у меня покраснеет лицо.
Я внимательно рассмотрел раба: красивый стройный юноша с золотым кольцом в ухе.
Раб в ответ с обаятельной улыбкой смотрел на меня, но вино рассеивало чары раба, и я понял, что в улыбке раба вижу улыбку той блондинки.
Загадочная блондинка тогда улыбнулась, но не мне, а одной из своих подружек, но ее улыбку мне занесло ветром.
Я с трудом понимал смысл жестов раба в винном погребе, вышел оттуда трезвый и злой.
Злился на себя, что потерял контроль, злился на раба, что он слишком много размахивал руками и ногами около моего столика, злился на вино, которое всех пьянит, а меня не опьянило.
"Господин, вы наступили мне в корзину с яйцами", - уличный торговец яйцами голубей поцеловал мою руку.
Он не надеялся получить от меня компенсацию за испорченный товар, потому что в его глазах играл испуг.
Вдруг, я накажу его за то, что он оставил корзину на моем пути, а я из-за него испачкал туфлю.
"А я и не заметил, - я ответил честно, хотя в разговоры с уличными торговцами не вступаю.
Я понял, что задумался о магии блондинки, поэтому не заметил корзину.
Возможно, что я не заметил много чего другого и упустил женщин, которых мог бы обмануть. - Мальчик, оставайся подлинным хозяином своей жизни.
Если тебе раздавили яйца, то не ругайся, а правильно веди себя на улице.
Леди с детства учатся хорошим манерам, почему бы и тебе не научиться? - я похлопал паренька везде. - Я благородно шагнул в твою корзину и ожидал, что ты окажешься на высоте.
Нет, я не считаю тебя мерзавцем, даже, если бы ты попытался меня соблазнить". - Я щедро заплатил парню за яйца.
Он потом с благодарностью долго бежал за мной, на ходу целовал мои руки и что-то предлагал сладкое.
Но я его уже не слушал, потому что полностью погрузился в думы о блондинке.
Полюбил ли я ее с первого взгляда?
Нет, конечно, нет, - Jacque нервно улыбнулся. - Она не разжимала губ, а я не люблю девушек, которые держат рот закрытым.
В закрытости скрывается тайна, я не люблю тайны.
Но в то же время я понимал, что я недостоин ее.
Почему не достоин?
Не мог себе объяснить, и это меня бесило.
Отвлек лишь шум на базарной площади.
Кричали стражники, тонко вопил евнух меняла, слышались милые девичьи голоса.
В надежде, что скандал отвлечет меня от пагубных мыслей о блондинке, я протиснулся в толпу.
И, разумеется, увидел, - Jacque ущипнул меня за бровь. - Ronaldo, отгадай, кого я увидел? - Jacque любил загадывать мне загадки.
- Ты увидел эту блондинку! - я не сомневался в ответе.
- Как ты догадался, друг мой? - от удивления Jacque присел в таз с пахлавой. - Впрочем, не о твоих способностях угадывать мои мысли сейчас идет речь.
Да, блондинку держали за руки два стражника.
Меняла с посиневшим лицом размахивал перед ними руками, что-то доказывал.
"Что здесь произошло?" - я спросил у милой женщины в тяжелом дорогом платье, шитом золотом.
"Что вам до этого? - женщина сначала брезгливо сморщилась, подумала, что ее тревожит уличный простой водонос.
Но затем, когда внимательно, с жарким пристрастием меня осмотрела с ног до головы, а затем с головы до ног и облизнулась, то голос ее стал мягким, как китайский бархат. - Я привыкла к роскошному обществу, а на улице оказалась случайно, из любопытства.
Вижу, что вы тоже из моего круга, и, кажется, я видела вас во дворце падишаха".
"Я часто бываю у падишаха в гостях, - я переступал с ноги на ногу в великом нетерпении.
Женщина со мной кокетничает, она отличная жертва для выманивания у нее денег, а я почему-то медлю и интересуюсь блондинкой.
Какое мне дело до чужой небогатой блондинки?
Отвечал красивой леди с достоинством. - Мы, благородные, придерживаемся правил этикета, а здесь, наверно, та блондинка нарушила одно из правил.
Иначе с ней не стояли бы стражники". - Я приобнял женщину за талию.
Никакого романтического смысла мой жест не носил, я просто входил в доверие, и на этот раз мне нужно женское доверие не для выманивания денег, а для того, чтобы она подробно рассказала.
Женщина сначала дрогнула от неожиданности, но, когда мои теплые пальцы пробили ткань ее дорого платья, испуганно начала осматриваться по сторонам.
"Не здесь мой друг, на площади слишком много людей.
Я не из тех, о которых вы думаете.
При других обстоятельствах я задохнулась бы от ярости и позвала бы стражников.
Но так как я редко покидаю дом, то удовольствий у меня мало.
Мы можем уединиться в одной из лавок".
"Да, мы обязательно уединимся, - я лгал, потому что в мои планы не входило заниматься любовью с этой женщиной.
Лгу, конечно, сам себе, - Jacque вздохнул, и я понял его вздох, он слишком напоминал мои вздохи, когда я думаю о женщинах, это безысходный вздох несчастного.
Jacque заговорил быстро, словно опасался, что умрет, не закончив рассказ: - У меня при интимном общении с женщинами появляется нервная дрожь, начинаю бояться неудачи, и неудача сразу приходит.
Но я приободрил женщину, чтобы она не замкнулась в себе от обиды. - Чуть позже я покажу вам райский сад, а теперь, удовлетворите мое любопытство: что же произошло здесь?"
"Вы имеете в виду уличную воровку? - леди с усмешкой посмотрела на блондинку, затем на меня. - Никогда бы не подумала, что вы ими интересуетесь".
"Уличные воровки чавкают, когда едят, потому что они не едят, а жрут жадно из боязни, что у них выхватят кусок изо рта. - Меня не просто сбить с пути, особенно женщине. - Иногда у них течет из носа во время еды.
Интересоваться подобными личностями я не в силах.
Но здесь, кажется, задействованы интересы менялы" - я облил женщину самой чарующей из своих улыбок, и леди растаяла.
"Я вижу, что я вам нравлюсь, поэтому выполню ваше любое желание, - она прикоснулась губами к моим губам и тут же испуганно отстранилась. - Понимаю, вижу по глазам, что вас возбуждают уличные скандалы.
И это возбуждение выльется в настоящую страсть, когда мы останемся наедине.
Я так давно не чувствовала крепкую мужскую руку на своей талии, что забыла о правилах приличия".
"Именно этого я и хочу, чтобы вы со мной и только со мной забывали о приличиях", - я отвечал автоматически, слова вылетали из прошлой жизни, потому что равного мне в умении обольщать женщин в нашем городе нет.
- И не только женщин ты умеешь обольщать, - не знаю, польстил ли я другу, или он принял мои слова за шутку, но Jacque улыбнулся.
- Наконец, леди начала рассказывать о блондинке, а не о своих чувствах.
Женщины в рассказе очень большое внимание предают, ничего не значащим с точки зрения мужчин, мелочам.
Нас это бесит, но женщины считают мелочи важными.
Они живут на эмоциях и не умеют отделить важное от второстепенного.
"Я видела все подробно, - леди неумело обняла меня за талию, и этот ее наивный, простой жест меня умилил. - Мне все равно, кого сегодня за воровство казнят на базарной площади.
Блондинка эта не выглядит бешеной обезьяной, смеется она некрасиво и молчит, но все равно ее не жалко.
С детства меня учили относиться с уважением ко всем благородным и бить плеткой рабов.
На рабыню блондинка не похожа, но и благородной не выглядит".
"Это, наверно, потому что она выглядит более благородно, чем благородные", - я произнес неосторожно.
"Вы так полагаете?" - в голосе леди зазвенели осколки льда.
Я понял, что она обиделась, назревал скандал, а для человека с натянутыми тонкими нервами, то есть для меня, скандал недопустим.
И я пошел испытанным способом, крепко прижал к себе леди и всосал ее губы в свой рот.