– Душно здесь у вас, задыхаюсь – я расстегнула верхние пуговицы на блузке, и зацепив борта, подёргала.
И заколыхались мои сиськи.
Будто не замечая заблестевших глазёнок, я продолжала трясти блузку, когда чья-то ручонка, зацепила и потянула её
– Настя, да сними ты её, раз тебе жарко, а мы подуем на тебя или помашем ею, как опахалом.
– «Опять Утюг»
– Правда, Настя! – чьи-то шаловливые ручонки уже расстёгивали остальные пуговицы, и я, с опозданием, вспомнила, что без лифчика, когда обнажилась грудь.
Скорее по инерции, они продолжали стягивать с меня блузку, уставясь, во все глазёнки, на мои сиськи.
– Ниххуясе! – восторженно прошептал кто-то с присвистом и, жалобно-умоляюще так, добавил – А можно потрогать, а?
– «Потрогать, хм! Да вы же глазёнками всю меня раздели и облапали!»
Я деланно-испуганно дёрнулась, и прижала к груди ладошки.
Но их ручонки, уже тянули мои в разные стороны, и я поддалась.
Прикосновения пальчиков мальчиков к моей нежной коже на груди и соскам были так невинны, и так возбуждали, что я не смогла сдержаться и застонала от вожделения.
– Да она тащится?! – удивлённо-ошеломлённо проговорил кто-то, и движения ручонок-мальчонок стали суетливы и похотливо жадны!
Они лапали мою грудь, тяжело сопя и потея, и отталкивая друг друга.
Наконец, кто-то сдвинул ручонки вниз и залез под юбку!
– Она без трусов!!
Мальчонки замерли, словно напуганные мышата и, не поверив услышанному, как один, ринулись под юбку!
Что тут началось!
Они лапали меня потными ручонками, раздвигая мои ноги и задирая юбку, и наконец догаались расстегнуть замок, и стянуть её с меня!
И вот я, вся такая стройная, чистенькая, с выбритой киской, растележилась перед ними на вонючих тюфяках, разбросав руки и раздвинув ноги!
Ошарашенные мальчишки пялились на моё тело и не знали, что делать дальше!
А меня уже всю колотило от похоти, и тогда я сама, раздвинула губки, и массируя клитор, ввела пальцы во влагалище, и выгнулась, приподнимая живот.
– Ааааах!
Они судорожно рвали с себя свои лохмотья, крутясь и скуля от нетерпения, и прыгали на меня, и друг на друга, тычась куда попало, своими возбудившимися члениками!
Кто-то совал пальцы в мою киску и щупал анус!
Кто-то встал на коленях, над моей головой, и пытался засунуть в рот!
И в этой бестолковой возне, секса было столько же, как в куче-мале!
Я стряхнула их с себя, и встала раком!
– По двое! – скомандовала я – Один снизу, другой – сзади!
Урка шмыгнул под меня, Тарзан пристроился сзади и я, медленно опускаясь, натянулась на членик Урки, а Тарзан тыкался в попку, опускаясь за мной.
И тот, и другой оказались мальчиками, и кончили, не успев толком даже и разобрать-то, что произошло.
Я поднялась, вставая раком.
Урка выполз из-под меня, а Тарзан отвалился на тюфяк, уступая место другому.
И эта пара, Пиявка и Очкарик, тоже мальчики, и тоже неумело, как телята, тыкались в мои дырочки, и кончили, едва засунув!
Я встала раком, и под меня нырнул Тарзан, а Утюг прижался к жопе, лапая и мусолясь члеником между ног.
И вот тут мне захорошело: когда Тарзан, своими слюнявыми губёнками и шершавым языком, случайно наткнулся на клитор.
Я дёрнулась и, опираясь на правую руку, левой вдавила его головёнку в свою промежность и даже не заметила, как кончил в мою попку Утюг.
Я елозила носом и ртом Тарзана по лобку, а он, вцепившись в мои ляжки, прижимался ко мне.
Кто-то совал свой возбудившийся членик в мою попку, кто-то жамкал жадными и потными ручонками сиськи, кто-то, став на колени передо мной, пихал свой скользкий от спермы членик в рот, и я сосала, и мяла чьи-то потные яйца.
Кто-то сел на меня верхом, и просто елозился по спине, и мял яйца, и когда Тарзан стал задыхаться подо мной, я вытолкнула его, и поймав чью-то ручонку, притянула и прижала к губам, и елозила, пока не кончила!
Мальчишек не было уже три дня и я, позвонив Лизке – Абонент недоступен – поехала сама, послав Лизке смс.
Куда, и на чём ехать, и как дойти до подвала Лизка знала, я всё ей подробно объяснила. Захочет – приедет и найдёт.
От мусорки разило ещё сильнее, чем в первый мой визит, видимо протухшие продукты перешли в стадию разложения. Все три дня стояла жуткая жара и сейчас палило немилосердно.
Я с трудом сдержалась от того, чтобы подойти к мусорке прямо сейчас. Подняла с земли кусок трубы и трижды, выдерживая паузы, ударила по двери.
Прошло минуты три, и я испугалась: с мальчишками что-то случилось!
Но за дверью послышался какой-то шорох, какая-то возня, шёпот
– Это я, Настя!
Заскрипел механизм задраивания двери и массивная дверь чуть-чуть сдвинулась
– Настя, ты одна?
Утюг был напуган
– Да одна я, одна! Мож ещё Лизка подойдёт.
– Какая Лизка? – зашипел Тарзан, высовывая голову в щель, и осматривая пространство вокруг.
Схватил меня за руку и затянул в подвал.
Что произошло дальше, вы уже знаете.
Квазимода подошёл и опустился на колени – Раздевайся, красотка!
В это мгновение в дверь и замолотили.
Я сразу поняла – Лизка, хотя и сказала ей, и даже показала, как надо стучать.
Квазимода подскочил, как ужаленный – Пиздец! Накрыли!
– Да это Лизка! – вякнула я, вставая с тюфяка.
– Какая ещё Лизка? Какая, нахер, Лизка?
–Лизка, подружка, она тоже … – я замолчала, не договорив.
– Тарзан, Урка, с ней к двери, проверьте, кто там, но не открывайте, пока я не разрешу.
Это была Лизка!
– Эй! Вы! Отпустите Настю, козлы! – услышав мой голос, выкрикнула Лизка и стукнула трубой по двери.
Здесь, в коридоре подвала, звук оказался резким и вибрирующим, и резанул по перепонкам. Мы присели от неожиданности и машинально зажали уши.
– Вот ссука! – ругнулся Тарзан и ушёл с докладом к Квазимоде, оставив нас с Уркой у двери.
Я молчала, Урка молчал и Лизка тоже.
К дверям подошли все.
Тарзан, молча, провернул механизм и, выглянув, осмотрелся.
Прикрыв дверь повернулся – Она одна.
Квазимода отодвинул его и шагнул наружу.
Лизка ойкнула и отскочила, замахнувшись обрезком трубы – Попробуй только!
Чего должен был попробовать Квазимода, Лизка и сама не знала.
Квазимода, щерясь своими жёлтыми и корявыми зубами, общупывал Лизку глазом.
Один из бездомных псов, трепавших пакет на помойке и огрызавшихся друг на друга, увидев замахнувшуюся Лизку, оставил пакет товарищу и, подбежав к Лизке – Хххав! – кнул.
Лизка визгнула, сикнув от испуга в трусики, выронила трубу и скаканула в объятья Квазимоды!
Квазимода облапил её – Молодец, Фреди! Не убегайте далеко, вам тоже перепадёт – и затащил, брыкающуюся Лизку, в подвал.
– Закрывай! – бросил он Тарзану, и перехватив трепыхающуюся и скулящую Лизку поперёк, поволок, как куклу.
Квазимода швырнул Лизку на тюфяк и, отдышавшись, осмотрел нас.
– Даже не знаю с кого начать. Пожалуй, с тебя! – он вперился в Лизку – Охуенная жопа!
– Дотронься только, уррод! – Лизка шагнула назад и прижалась спиной к стене.
Но Квазимода, не обращая внимания на её угрожающий вид, скинул с себя портки, и шагнув вперёд, захватил, и намотав на кулак волосы, притянул Лизкину голову к торчащему члену.
Залупа ткнулась Лизке в нос, и она задохнулась от резкого и вонючего запаха.
Удерживая и поворачивая Лизкину голову, Квазимода развернул её жопой к своему члену и толкнул.
Лизка не устояла и упала на тюфяк, встав раком.
Но когда Квазимода опустился на колени, и хотел пристроиться сзади, Лизка, вдруг, развернувшись и упав на спину, стала брыкаться и размахивать ручонками.
– Урка! Тарзан! Подержите её! – приказал Квазимода и мальчишки, схватив дрыгающуюся и визжащую Лизку за руки и за ноги, распяли её на тюфяке.
– Да заткнись, ты! – Квазимода замахнулся
– Ой-ой-ой-ой мамочки, боюсь! – запричитала Лизка
Квазимода зажал ей рот левой и, сдавливая правой грудь, лёг на Лизкин животик, ткнувшись хуем в промежность.
Лизка мычала, крутила головой из стороны в сторону и елозилась жопой по тюфяку, распаляя похоть, лежащего на ней Квазимоды, тискающего грудь и соски.
Урка увидел, как напряглись ягодицы Квазимоды и приподнялась его жопа, увидел, как головка члена ткнулась в выбритую Лизкину киску и погрузилась, зажевывая губки.
Лизка, обжегшись болью зажёванных без смазки губ, перестала мычать и дёргаться, и уставилась, широко распахнутыми глазёнками, прямо в глаз Квазимоды.
Она почувствовала, как валик крайней плоти трётся по стенкам влагалища, как погружается залупа, раздвигая слипшиеся стенки пиздёнки, как … Квазимода задрожал, закрывая глаз и выгибаясь, и Лизка вздрогнула, ощутив пульсации бьющей струйками спермы.
Квазимода, ставший вдруг тяжёлым, расслабился и, убрав руку с Лизкиного рта, отвалился от неё, чиркнув по бедру, измазанным спермой хуем.
Тарзан и Урка сидели, ожидая, когда Квазимода разрешит и им, а Утюг, Пиявка и Очкарик, лапающие Настю и давно уже возбудившиеся, не в силах больше противостоять желанию, раздевали Настю и ставили раком.
Лизка увидела, как один из них лёг под Настю, и она опустилась пиздой на торчащий членик, поглотив его, как другой сел на Настину жопу и неумело тыркался в анус и, наконец, засунул одним движением свой хуишко в жопу, заставив Настю выгнуться и застонать, как третий, став перед Настей на колени, и удерживая её голову, пихал в рот, а Настя давилась залупой, которую он всё пытался пропихнуть ей в горло, и когда ему это удалось, кончил и дёрнувшись назад, выдернул хуй изо рта и заляпал брызжущей спермой лицо и глаза Насти.
Лизка ойкнула от боли и оттолкнула от груди, впившегося в сосок Урку.
– Давай её в жопу! – предложил Тарзан, и перекатил Лизку на живот, как бревно.
Лизка трепыхнулась было, но Урка сел голой жопой на её голову, и она почувствовала, как смялись его яички и тумкнулся по шее член, а Тарзан оседлал её, прижимая залупу к анусу, но член не гнулся и он, одной рукой раздвинув ягодицы, другой отогнул член и, прижав к анусу, запихал его в жопу, преодолевая сопротивление анального кольца. Лизка, не подготовленная к столь стремительному проникновению, задохнулась от пронзившей её боли и дёрнулась, упруго выгнувшись и сбросив с себя Тарзана.
Урка и Квазимода, видевшие это – захохотали, а Тарзан, которому Лизкин манёвр доставил сильное чувственное наслаждение, снова оседлал её жопу и снова засадил, причиняя боль!
Лизка от боли вскрикнула и дёрнулась ещё резче, и когда хуй Тарзана выскользнул из её жопы, брызнувшая сперма заляпала ей спину, и ягодицы, и ляжки.
Лизка не успела расслабиться, как её жопу оседлал Урка и снова боль, но уже не такая резкая, анальный проход был заляпан спермой Тарзана, заставила её упруго выгнуться, но Урка, припавший к Лизкиной спине и впившийся ручонками в её сиськи, удержался и, сидя верхом на Лизкиной жопе, кончил, судорожно передёрнулся и расслабленно свалился на тюфяк.
– Выходим! Все!
Когда мы вышли, Квазимода запер дверь и ещё раз рассмотрел нас.
В его глазу мелькнула искорка злорадства – Щас я вас отучу шляться, где не надо! – и, подхватив за локти, поволок к мусорке!
Мальчишки молча следовали за нами.
Когда до мусорки оставалось шагов десять, из-за угла пятиэтажки вышел гражданин с двумя пакетами, и направился к свалке. Однако, увидев нашу компанию, притормозил, потом развернулся и пошёл обратно. Но, через пару шагов остановился, оглянулся и, опустив пакеты на землю, снова пошёл.
Мальчишки, обратившие внимание на гражданина и его манёвры, ухмылялись.
– Урка, Тарзан! – и двое побежали к пакетам.
Гражданин, дойдя до угла пятиэтажки, оглянулся ещё раз и улыбнулся, увидев пацанов с пакетами.
– Ну, чё там?
– У меня две банки – Урка опустил свой пакет на землю и достал из него две трёхлитровые банки.
В одной была прокисшая квашеная капуста, покрывшаяся белой плесенью, в другой, в мутном рассоле, бултыхались протухшие огурцы и помидоры.
– А у тебя?
Тарзан вывернул пакет рядом с мусорной кучей: среди кусков скомканной туалетной бумаги, смятых пакетов из-под чая и молока, прокладок и пластиковых бутылок, был пакет с четвертинкой булки хлеба в зеленоватой плесени, и ещё один пакет с сосисками, видимо протухшими.
Тарзан достал четвертинку хлеба, разломил и тут же отбросил: в хлебе завелись мучные червячки.
Взял пакет с сосисками открыл, сморщился, резко отстранив руку и тоже отшвырнул.
– Жаль! – Квазимода подтолкнул меня и Лизку к мусорной куче.
– А мож мы их накормим?
– Ну ты садюга, Урка! – Квазимода поморщился – Девчонки тебя ублажали, а ты их отравить хочешь?
– Да, неэ! – смутился Урка – Я хотел накормить дырочки, которые у них ниже пояса …
Квазимода встрепенулся – Опа! – а у мальчишек засверкали глазёнки в предвкушении необычного реалити-шоу.
– Тээк! – Квазимода снова подхватил нас и поволок за мусорную кучу.
Тарзан и Урка несли банки, хлеб и сосиски.
Квазимода толкнул нас на лежак от старого разломанного дивана с выпирающими пружинами.
– Прям как леди! – ухмыльнулся он – Для вас, и диванчик кожаный и прислуга, которая накормит.
– Ложитесь, ложитесь и ножки раздвигайте. Сейчас мы их кормить будем
Но мы не подчинились и мальчишки уложили нас, задрав юбчонки и раздвигая ноги.
Лизка опять стала брыкаться и визжать, но не сильно, а так, чтобы не подумали чего, и кто-нибудь, случайно, не услышал.
А я только взвизгнула.
Квазимода опять замахнулся на Лизку – Ой-ой-ой мамочки! – заверещала Лизка
– Да она притворяется! – всё-таки Утюг обладал феноменальной наблюдательностью.
– Ого?! А это что?! – Квазимода пялился на мою змейку.
– Будет ползать по её ногам, как живая, когда она пойдёт. Я где-то в кино видел такие тату – и опять Утюг поразил всех.
– А ну-ка, пройдись! – Квазимода вздёрнул меня, поставив на ноги и подтолкнул
– Юбчонку задери! – хмыкнул он – Не прикидывайся
Я продефилировала перед ними, завернув юбочку.
У мальчишек округлились глазёнки – Ниххуясе! – восторженно и с присвистом выдохнул Урка и передёрнулся – Бррр! Как живая!
– Ну всё! Лягайт! Тарзан, Урка, угостите там!
Меня подтолкнули к лежаку, уложили, задрали мою юбочку и раздвинули ножки.
Урка открыл банку с квашеной прокисшей капустой и – Ффууу! – он отворотился и замахал рукой перед носом – Бляаадь! Какая вонища!
На запах налетели жирные сине-зелёные мухи и закружились над банкой. Урка замахал руками, но мухи были совершенно непуганые. Тогда Урка запустил руку в банку, и зачерпнув в горсть капусты, швырнул в сторону.
Мушиный рой, жужжа и сталкиваясь лбами, спикировал на капусту.
Урка зачерпнул ещё и …
Я почувствовала его пальцы, раздвигающие губки, увидела расширяющиеся зрачки и высунутый кончик языка.
Он погрузил свою пятерню в мою вагину, и по промежности потекло. А потом, аккуратно, пальчиками пропихнул капусту во влагалище. Сначала я ничего не ощущала, но когда он проделывал это в четвёртый раз, утрамбовывая капусту в пизде, мне показалось, что я превращаюсь в колбасу!
А Лизкину пиздень (!) удалось заполнить, только запихав в неё семь горстей капусты!
Лизке казалось, что у неё не влагалище, а капроновый чулок: в пизду запихивали одну горсть капусты за другой, а ей всё было мало, и мало, и мало. Сок, сочившийся из пизды, холодил и, струясь по ляжкам, капал на землю.
Мухи, высосав сок из капусты на земле, ползали в поисках ещё одной кучки, и учуяв запах, взлетали, жужжа как бомбовозы, и пикировали на лужицы под попками девушек.
Меня передёрнуло – Бррр! – а Лизка визгнула, чувствуя, ползающих по её ляжкам и промежности, мух.
У Урки загорелись глаза, он раздвинул Лизкину пиздень, и в образовавшуюся половую щель, поползли мухи!