- Много чего не забрали: ни шкур, ни еды, ни воды, - Беатрис не унывала. - Думаю, что обязательно найдем.
Не может же замок состоять из пустых пещер. - Беатрис пошла впереди.
Эсмеральда с удовольствием любовалась на ее ладную фигурку и на грациозную походку.
Они потеряли счет времени в освещаемых факелами залах.
- Кто зажигает эти факелы? - Эсмеральда опустилась на теплый камень.
- Нет разницы, - Беатрис исследовала соседнюю пещеру. - Эсмеральда, заходи сюда, здесь ручей и очень красиво: мрамор, статуи, сундуки.
- Сундуки? - Эсмеральда вскочила, будто бы и не было усталости.
- Сундуки и скелеты! - в голосе Беатрис послышалась тревога.
Но Эсмеральда уже вбежала, раскрыла ротик от восхищения.
И тут за ее спиной с грохотом опустилась каменная плита.
- Мы попали в ловушку! - в голосе Эсмеральды только пустота, но никакой безысходности.
- Я! Я во всем виновата! - Беатрис побелела - белее снега на горной вершине ее родины. - Я пригласила тебя в эту комнату. - Беатрис присела на сундук, растирала щеки ладонями и, все же, заплакала.
Ее ноги широко разведены в стороны.
- Что ты, что ты, миленькая Беатрис! - принцесса встала перед ней на колени, обняла за талию, прислонила головку к плоскому животу подруги. - Ты самоотверженно отважно последовала за мной, я очень ценю.
Это я должна себя винить за то, что не отговорила тебя от беды.
Да и не беда это - нас обязательно спасет Кристал, верь мне.
Не плачь, пожалуйста, твои слезы заставляют и меня плакать.
Ты умная, красивая, хорошая, не плачь.
- Правда? - Беатрис кусала губы, смеялась сквозь слезы.
- Правда, о чем? - лицо Эсмеральды осветилось.
- Не знаю, о чем правда, но подожди... Подожди...
Сейчас! - Беатрис с силой прижала головку Эсмеральды к своему животу.
Содрогнулась, изогнулась радугой над полем и тонко вскрикнула. - Спасибо, Эсмеральда.
- У тебя получилось? - Эсмеральда сияла от счастья.
- Еще не знаю, потому что подобного у меня не было, но, кажется, что да, получилось, - Беатрис гладила подружку по головке, по щекам, по шее, по спине. - Вот, оказывается, почему раньше не было, мне нужна искренность в отношениях.
Ты так искренне утешала меня и ободряла, что моя душа откликнулась и дала толчок телу.
- Я чувствовала несколько толчков твоего тела, - Эсмеральда засмеялась.
Она пристально смотрела в глаза подруги.
Беатрис тоже не отрывала взгляд.
Девушки поднялись, обнялись, их губы встретились с горячей жадностью.
- Вот это да, - через час Беатрис вышла из розового тумана. - Никогда бы не поверила, что искренность победит лед.
- Спасибо этой пещере, что помогла нам, - Эсмеральда дрожала после урагана страсти.
- У этой пещеры еще одно огромное преимущество, - Беатрис прижалась сзади к подруге, не хотела от нее отлепляться даже на миг. - Нас здесь не найдет Сайрос.
- А, если отыщет, то золотом отобьемся, - Эсмеральда откинула крышку сундука.
Огромный сундук доверху наполнен золотыми украшениями с драгоценными камнями.
А подобных сундуков в зале много.
- Ты любишь золото? - Беатрис жарко шептала на ушко.
Ледник растаял, лед сталкивался с пламенем.
- Я люблю тебя, - Эсмеральда поняла, что безумие будет продолжаться, пока она и Беатрис не заснут без сил. - Тебя и Кристал.
- Как нам войти в замок? - Кристал беспомощно смотрела на Эллисон. - Если бы я могла влететь в другой мир, то я бы посмотрела оттуда, как ворота открываются.
Но Годзилла в окрестностях замка закрыл другой мир. - Эсмеральда приложила ладошку ко лбу, будто это поможет понять, где у ворот замки.
Ворота, словно вросли в скалу - ни одной зацепочки на гладких плитах, ни одного замка.
Даже не видно, где половинки ворот соединяются.
- Эти ворота построены до начала времени, - Эллисон обстукивала, гладила плиты ворот. - Они давно не использовались, если, вообще, когда-то открывались.
Годзилле не нужны ворота, если я правильно поняла о нем.
Его слуги, наверняка, пользуются другими входами - менее торжественными.
Глупо было бы каждый раз открывать эти огромные ворота. - Эллисон искала хоть какую выемку или бугорок на воротах.
- Поищем вход для прислуги? - Кристал спросила без особой надежды.
Она уже надела свое платьице, и оно смотрелось неестественно.
"Кристал лучше выглядит, когда обнаженная", - Эллисон на миг оторвалась от изучения ворот и посмотрела на Кристал:
- Каждые ворота открываются, иначе они не имеют смысла, - Эллисон продолжала исследовать ворота, затем - пространство около них. - Пострадает моя профессиональная гордость или честь - как вам угодно, но я - воровка мастер.
Если не смогу открыть ворота, то буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. - Беатрис водила тонким пальчиком по светлым жилкам в темном камне ворот.
Жилки переплетались, сходились, разбегались, как дороги.
- Я чувствую себя сейчас, как одежда, - Кристал стояла за спиной Эллисон: - Ненужная.
- Если нравится унижать себя, то - продолжай, - Эллисон не оглянулась. - Я не стану больше тебя убеждать, что ты умная, нужная и красивая.
Извини, но во мне столько шуток, что уже не помещаются.
Не мешай. - Герцогиня Афинская Эллисон задрожала от предчувствия. - Кажется, что я либо знаю, как открыть ворота, либо вызову сейчас чей-то дух.
Я нашла закономерность в белых прожилках в черном камне.
Они образуют рисунок, который, конечно, умная, догадливая воровка обнаружила.
Никто, кроме меня.
Может быть, здесь множество рисунков - только необходимо правильно обвести, но этот - вроде бы, самый нам нужный. - Эллисон проводила пальчиком по нужным ей прожилкам камня.
И под ее рукой вырисовывалась женская головка.
Белые линии причудливо возвращались к задумке художника, который их так сотворил.
Через пару минут рисунок проступил четко: головка женщины или девушки, короткие волосы прожилок. - Дальше не имеет смысла дорисовывать остальные части. - Эллисон с трепетом обрисовала глаз - последнюю деталь.
В глазу начал медленно крошиться камень - жуткое зрелище.
Еще через минуту нарисованный глаз превратился в выемку: - Мишель, ее пустая глазница под Око Мира. - Эллисон расстегнула верхнюю пуговичку блузки, затем вторую.
- Ты раздеваешься, чтобы удобнее работать? - Кристал с любопытством наблюдала за действиями подруги.
Эллисон хотела ответить, что интересы Кристал не заходят дальше раздевания, но промолчала.
Во-первых, это не правда, во-вторых, Кристал настолько наивна и чиста, так славно сверкают ее глазки, столько пытливого детского интереса в них, что было бы преступлением подшучивать над блондинкой с болота.
Эллисон на миг оголила прекрасную грудь, из бархатного мешочка на шее извлекла вселенский ключ и с благоговением просунула в довольно глубокую ямку в глазнице на рисунке.
- Ключ подходит? - Кристал быстро-быстро заморгала.
"Откуда деревенская девушка знает о ключах?
В деревнях нет замков, а в лесу на болоте - и подавно.
Замки и ключи - привилегия благородных и богатых.
Наверно, Кристал узнала о ключах и замках в другом мире!" - Эллисон почувствовала, как задрожал ключ.
- Этот ключ подходит к любому замку, - Эллисон произнесла с гордостью, выдала тайну короля ключей. - Он сделан мастером для мастеров.
Или - нет, не для мастеров, а для любого.
С помощью этого ключа любой вор станет мастером в своем ремесле.
Но открыть замок - самое простое в воровском деле.
- А что самое сложное? - Кристал интересовалась всем.
- Самое сложное для вора - выбраться из чужого дома.
Поверь мне, уйти - с добычей или без - намного труднее, чем войти. - Эллисон не видела, но догадывалась, что ключ начал свою работу.
Тонкие стальные усики определили тайну замка, и под эту тайну из ключа стали выдвигаться подходящие отмычки.
Ключ сначала свободно болтался, но по мере щелчков - замок оказался слишком сложный - укреплялся, и в конце сидел, будто влитой. - Пора! - Эллисон с волнением попыталась повернуть ключ.
Он вращался легко, пока не почувствовал преграду. - Все! - Эллисон свободной рукой вытерла пот со лба.
- Поразительно, - Кристал в восторге взвизгнула.
Посреди каменной плиты возникла вертикальная линия, ворота плавно разошлись - будто не каменные глыбы, а сотканы из воздуха.
- Годзилла на хуторе вурдалаков через трактирщика нам рассказал о любви своей жизни - Мишель.
Она оставила ему Око Мира и обещала, что как только он возьмет этот стеклянный глаз, она станет его женой.
Хоть через тысячелетия; Мишель полагает, что несколько тысяч лет достаточно, чтобы проверить их любовь.
Но глаз подруги не дается всемогущему Годзилле.
Я уверена, что Годзилла изобразил на воротах головку той самой Мишель.
- Ты очень умная, Эллисон, - Кристал горела нетерпением, протиснулась сквозь увеличивающуюся щель в воротах.
- Умная, но у меня нет своего Годзиллы, - ирония или грусть шелестели в словах девушки. - Злой или добрый Годзилла - не я решаю.
Но зато, как он любит, как верен своей Мишель!