- Зато у твоей подруги волосы и на голове растут и на лобке, - старичок нежно потянул за волосок ниже живота Бонни. - Немедленно - к цирюльнику. Обе! - генерал приказом избавил нас от мучений.
Я и Бонни побежали к выходу из спортивного зала.
Услышали, как старичок генерал издевался над новым новобранцем - бывшим майором Аспирином:
- Рядовой Аспирин, сколько вам лет? - генерал сухо кашлял.
- Пятьдесят четыре года, мой генерал, - голос бывшего майора дрожал.
- Всего лишь пятьдесят четыре года, рядовой? - генералу нравилось называть бывшего майора рядовым. - До отставки вы, если проявите доблесть, отвагу и мужество, то имеете возможность дослужиться до сержанта. - Снова кашель старичка.
За нами громыхал амуницией охранник генерала.
Втроем мы покинули зал, как дезертировали.
- Ямаха, побрей этих, - охранник невежливо отозвался о нас, назвал этими.
- Чуть что - Ямаха, Ямаха, - низенький военный в белом халате цирюльника небрежным жестом пригласил меня и Бонни в кабинет. - Как брить, то - Ямаха, как премию и медаль получать, - так не Ямаха. - Цирюльник осмотрел меня и Бонни, словно собирался резать на хирургическом столе. - Сначала тебя, блондинка.
С тобой работы меньше! - Он кивнул на кресло.
Я догадалась - нужно в него опуститься.
Я и Бонни не стригли волосы с рождения.
Жрецы не запрещали делать девушкам до свадьбы прически, но и не поощряли короткие волосы у женщин.
Так что взрывом ДНК потеря волос нам не грозила.
Я только успела опуститься в кресло, как за моей спиной щелкнуло.
Глова сразу стала легкая, как облачко.
Я никогда не взвешивала облака, но, если они летают по небу, то должны быть легче воздуха.
- Следующая, - парикмахер Ямаха зевнул.
- Все? - Я с недоверием ощупывала свою голову.
- А что ты еще хотела, новборанка, - цирюльник показал мне остатки передних зубов. - Кстати, я еще не вышел в отставку, поэтому обращаться нужно ко мне - господин сержант.
- Господин сержант, я думала, что процесс лишения волос долгий и мучительный, - я с недоверием взглянула на себя в зеркало - волосы короткие, без косы.
- Процесс лишения всегда долгий и мучительный, сержант Ямаха коротко хохотнул. - Но я же не лишил тебя волос, солдат.
Я лишь подравнял, как следует из положения о волосах.
- Ямаха, сигаретку одолжи, - в комнату бесцеремонно ввалился другой военный - видный мужчина лет пятидесяти в белом халате.
- Судзуки, ты мне еще долг за прошлые сигареты не отдал, - Ямаха покачал головой. - Вдруг, меня убьют на передовой.
Кому тогда сигареты, которые мне должен, отдашь?
- Передовая нам не светит, Ямаха, - военный засунул в рот конфетку.
- Не загадывай заранее, Судзуки, передовая везде, - цирюльник Ямаха озадачил меня и Бонни своим ответом.
Из уроков истории в гимназии мы знали, что враг - жухраи - отбит, позорно зализывает раны на дальних рубежах.
- Новобранок бреешь? - Судзуки перешел от политики к обсуждению меня и Бонни, словно нас нет в кабинете.
- Брею и стригу, - Ямаха отвернулся от своего боевого товарища, спиной показывал, что не желает с ним разговаривать.
Но упорный Судзуки не уходил, скучно ему.
- Солдатка, садись в кресло и раздвигай ноги, - цирюльник Ямаха поднял подлокотники кресла.
Оно сразу превратилось в гинекологическое.
Зубейда с Зубейды, как увидит гинекологическое кресло, так сразу в обморок упадет.
- Раздвигать ноги?
- Раздвигай, но сначала садись.
- Как садиться?
- Ты что, никогда у гинеколога не была?
- Нет, никогда у гинеколога не была.
- Ты дикая?
- Нет, я с Натуры.
- На Натуре нет гинекологов?
- Гинекологи есть.
- Тогда у вас нет гинекологических кресел?
- Не знаю, потому что я в кабинете у гинеколога не была.
- Учись солдат, - цирюльник Ямаха с трудом - мешал огромный живот - забрался в кресло. - Левая нога - туда, правая - в другую сторону.
Если неправильно закинешь ноги, то они не разведутся, как мосты, а скрестятся.
Поняла?
- Не поняла.
- Садись, тогда поймешь.
Бонни с опаской присела, опустила левую ногу на левый подлокотник, правую на правый.
- Так господин сержант? - Бонни немного нервничала.
- Так, солдат, - сержант Ямаха в правой руке зажал острую бритву.
Двинулся к Бонни, но чуть не упал.
Чудом убрал руку, чтобы бритва не воткнулась в Бонни.
- Судзуки, черт тебя забери, что ты делаешь на моем рабочем месте?
Я о тебя споткнулся, скотина.
Чуть не добавил солдатке новую дырку. - Сержант Ямаха обозлился на своего коллегу по службе.
- Я пуговицу уронил, она под кресло закатилась, - военный Судзуки стоял перед креслом на коленях.
- Врешь ты все, Судзуки, - сержант Ямаха с трудом восстанавливал дыхание. - Посмотреть тебе хочется бесплатно, как я у новобранки брею.
Пуговицу ты нарочно оторвал, я видел.
- Что я там у девок не видел? - Судзуки на коленях отполз от кресла, чтобы сержант Ямаха имел возможность подстригать у моей подруги.
- Ничего ты там у девок не видел, - сержант Ямаха захохотал. - Вы на своей Атлантиде ничего за плугом не видели.
На девок посмотреть летаете на другие Планеты.
Я фильм смотрел, как один ваш Атлант отправился за спичками из деревни в город.
Крестьянская община выделила ему деньги на спички.
Атлант в ближайшем поселке деньги пропил, а потом двадцать лет скитался по деревням и городам, искал девушку, которая согласится стать его женой и купит спички на всю общину.
Ты, Судзуки, озабоченный, поэтому тебе новобранок не дают, только - новобранцев.
- Врешь ты вся, Ямаха, - военный Судзуки не обиделся.
Он жадно наблюдал, как сержант начал подбривать у Бонни.
Действительно, что там интересного Судзуки нашел?
- Блестит, как зеркальце, - сержант Судзуки провел рукой по освободившемуся от волос лобку Бонни. - Гладко, как на ледяном катке.
Можешь идти, показывать генералу, что готова к службе. - Сержант Ямаха побрызгал одеколоном на выбритое место Бонни.
- Дон сержант, а коса? - Бонни с сожалением сжала свою толстую угольно черную блестящую косу.
Но приходилось пожертвовать, потому что мы видели, как крут старичок генерал, и как он быстр на расправу с непослушными.
- Ах, чуть не опростоволосился, - сержант Ямаха взмахнул ножницами. - Теперь все.
Если представится случай, то шепни генералу, что цирюльник Ямаха так идеально поработал над твоими волосами. - Сержант обернулся ко мне: - И ты, рядовая, тоже похвали меня.
Мало ли, как на войне сойдутся наши дорожки.
А я доброе в свой адрес запоминаю.
- Обязательно шепну генералу, что вы меня подстригли, дон сержант, - я серьезно кивнула головой.
Но решила, что ни в коем случае не буду говорить с генералом.
Может оказаться, что сморожу глупость о цирюльнике, а потом буду виновата.
В коридоре перед спортивным залом Бонни дернула меня за руку:
- Зеркало, Джейн! - Посмотрим на себя, как мы после восемнадцати лет с волосами оказались без волос. - Бонни остановилась перед армейским зеркалом в строгой раме.
На раме стоял инвентарный номер 975983345S.
- Бонни, без длинных волос головка стала маленькая, - я с трудом узнавала себя в отражении. - Зато бедра кажутся чуть побольше.
- Попа увеличилась, а голова уменьшилась, - Бонни произнесла без сожаления, что волосы исчезли. - Я себя странно чувствую с бритой киской.
Никогда раньше не касалась волосиков на ней ножницами.
- Как ты себя чувствуешь, Бонни? - я переспросила осторожно.
Вдруг, подруга закатит истерику по поводу исчезнувших волос.
- Я чувствую себя не Бонни, а солдатом Бонни, - моя подружка проговорила неуверенно.
Мы вошли в спортивный зал к самому окончанию торжественной генеральской церемонии.
- ... поэтому каждый солдат является не человеком, а - денежной единицей, - голос генерала дребезжал от усталости. - Как только вы переступили порог военного комиссариата, то сразу стали потреблять деньги налогоплательщиков.
Заявление писали - на вас ушла бумага заявления, чернила в ручках, порошок в принтере, оплата космического интернета.
Обмундирование вам выдали - вы стали еще дороже.
Сухим пайком накормили - добавьте к вашей стоимости стоимость пайка.
До военной службы вы были никто, ничего не стоили, а сейчас, хотя еще и новобранцы, но уже Империя вложила в вас немалые средства.
С каждым боем, с каждым днем и перелетами вы будете дорожать и дорожать.
Поэтому высший офицерский состав - каждый из нас - дороже золота по нашему весу тела.
Куда там золото, мы дороже сильвития. - Генерал заметил меня и Бонни, поэтому нашел в нас благодатную почву по своей теме, что солдат с каждым часом дорожает. - Например, две бравые новобранки с Натуры, - генерал показал на нас пальцем, будто никто не понимал, что это мы с Натуры. - Имперская канцелярия сэкономила на одежде для них, потому что натурщикам одежда запрещена жрецами.