Я-то думала, что быстренько стану женой Солода, он умрет от старости и истощения сразу после медового месяца
Я получу все его состояние, поступлю в актрисы, и стану жить поживать в Цивилизованной части Империи, да добра наживать.
- Я слишком разборчив в невестах и дорого беру за свои сексуальные услуги, - мистер Солод оглушил меня.
Я думала, что делаю ему одолжение, что молодая, красивая и дерзкая радую его взгляд и руки.
Но, на самом деле, сэр Солод считал себя выше меня, - на лице Жармионе появилась горькая кривая улыбка. - Я же дикарка, туземка необразованная подстилка.
- Жармионе, ты не туземка и не дикарка, - я закусила губу, потому что поймала себя на мысли, что сама думала о Жармионе, что она дикарка и туземка. - Даже, если туземка и дикарка, то это, как ты поняла, намного престижнее, чем какой-то занюханный контрабандист старый с его мамой в паутине.
Он всего боится: налогов, санитарной службы, полиции, таможни, обнищания, удара по затылку молотком.
Разве это жизнь, разве это цивилизация? - Я поняла, что вступила на опасную тропинку рассуждения о политике, поэтому замолчала.
- Сэр Солод попытался усадить меня к себе на колени, но я не далась, - Жармионе мстительно улыбнулась воспоминаниям. - Я сказала, что пункта о сидении на коленях в нашем договоре о сотрудничестве нет.
"Возможно, что твои прелести тебя больше радуют, чем мои, - мистер Солод обрадовался, хотя должен был разозлиться. - Ты виновата, а не я.
Я испытываю огромное облегчение, которое снисходит на меня откровением.
Я чувствую себя невероятной усталым, потому что ты ерепенишься и не желаешь быть покорной девочкой, туземка.
За то, что ты нарушила нашу невидимую связь и не угробила меня свадьбой на тебе, я угощу тебя свининой". - Сэр Солод из холодильника извлек замерзший кусок мяса и протянул мне, как дрессированной собачке.
Я не избалована деликатесами на Эвкалипте, поэтому жадно вцепилась зубами в ароматный кусок.
"Дон Солод, что это за чудо? - свинина расплавилась от моего восторга, жир стекал по подбородку на грудь.
Я размазывала его по грудям. - Я никогда прежде не ела подобного мяса".
"Ты еще черную икру белуги не пробовала, деточка", - Солод одарил меня живой улыбкой, нежной, как обаяние цветущих джунглей.
Мое сердце заколотилось в предвкушении прекрасного.
И это прекрасное зарей восходило в моем воображении - загадочная деликатесная черная икра белуги.
"У вас есть эта замечательная икра белуги?" - я готова была на все, лишь бы попробовать.
Да, на все! - Жармионе покраснела и щедро насыпала ячменной крупы в котелок. - Дон Солод пожал плечами:
"Я верю тебе, Жармионе, он произнёс слишком спокойно. - Но даже я, прославленный контрабандист, лауреат премии Императора в области контрабанды, пробовал черную икру белуги всего лишь пять раз.
И каждый из этих пяти раз - знаменательный в моей жизни.
Ты согласна со мной, девочка?"
"Конечно, мистер Солод", - я почувствовала благодарность за то, что великий мистер Солод поделился со мной свининой и рассказал о черной икре белуги.
Внезапно меня охватила крайняя слабость.
В губах появился адский огонь.
Я хотела своими губами прикоснуться к губам контрабандиста, к губам, которые целых пять раз пробовали черную икру белуги.
Я решительно присела на колени мистера Солода.
"Полегче, девочка, - колени сэра Солода затрещали. - Ты, конечно, тростинка, как пушинка, но все же я уже не мальчик, не пионер освоения Космоса".
Но я не слушала старческий бред контрабандиста.
Я накрыла его сухие шершавые губы своими горячими губами, искала на его губах атомы икры белуги.
Вдруг, что-то да осталось еще?
Монсиньеор Солод обмер.
"Как бы я не презирала туземцев, но мысль о том, что многие годы вы живете в уверенности, что все так в жизни просто, заставляет меня испытать чувство легкой эйфории, - сэр Солод снял меня с коленей, разделся и улегся на стол. - Девушки теперь для меня - тяжелая ноша.
Без дополнительной подпитки я чувствую себя стекляшкой, а после порции черной икры белуги превращаюсь в бриллиант". - Сэр Солод еще много говорил о себе, но мои чувства стали охладевать.
Голый контрабандист на столе напоминал мне нашего вождя племени.
А к вождю у меня не возникало никаких чувств.
Тем более, что ни сэр Солод, ни вождь никогда не угощали меня черной икрой белуги. - Жармионе замолчала, а потом жадно посмотрела на меня и на Бонни.
- Неужели? - она прошептала, но мы все поняли.
- Жармионе, - я присела рядом с дикаркой, хотя уже понятие "дикарка" стиралось в моем мышлении. - Приготовься к самому худшему.
- Я догадываюсь, - Жармионе задрожала.
- Дело в том, что у нас на Натуре, свинина и черная икра белуги - пища для бедных, для очень бедных.
А крупа и все остальное растительное, мы уже говорили, для нас, все равно, что для вас свинина и черная икра.
- Бонни, каша уже сварилась, - Бонни зачаровано глядела в котелок.
- Еще не готова, ячмень долго разваривается, - Жармионе засмеялась.
А потом неожиданно впилась своими губами в мои губы.
Я понимала, что дикарка хочет найти хоть частичку аромата свинины и черной икры на моих губах.
Или надеется целовать ту, которая их употребляла в пищу.
"Употребляла в пищу" - дурацкие слова, но они, как я уже знала, из армейского лексикона.
В военном комиссариате армейское постепенно входило в нас и оставило о себе память.
Я в свою очередь не менее жадно целовала туземку, которая с детства кушала кашу.
В неистовой гастрономической страсти мы переплелись.
Наш стон слился со стоном Бонни.
Я и Жармионе стонали от ощущения легкости и эйфории после поцелуев и объятий.
Бонни стонала от...
- Джейн, Жармионе, извините, - Бонни зарыдала, - я задумалась и всю кашу съела. - Подружка казалась безутешной.
- Бонни, не плачь, - Жармионе вскочила на ножки-пружинки. - Каши хватит больше, чем вы желаете.
Завтра утром еще насобираем колосьев в джунглях.
Там - море разных зерен: пшеница, рис, ячмень, гречка, фасоль, горох, кукуруза.
- Жармионе, пожалуйста, не перечисляй, а то я лопну от жадности, - Бонни продолжала стонать.
- Ты скушала недоваренное зерно, поэтому тебе плохо, Жармионе поставила диагноз.
Она без моей просьбы, вернее просьба сияла в моих глазах, в третий раз налила в котелок воды и засыпала ячмень - для меня.
И, возможно, немного для себя.
- Я кашу уже видеть не могу, - Жармионе призналась страдающим нам.
- Ровно, как мы ненавидим свинину и черную икру, - я засмеялась.
Бонни подползла ко мне и доверчиво опустила головку на колени.
- Жармионе, ты сказала, что завтра выйдем в джунгли? - я не спускала глаз с дымящейся в котелке дорогущей каши.
- Не век же нам в пещере сидеть, - Жармионе согласно кивнула головкой. - Крупп или кто-нибудь из племени догадается, что мы ушли в джунгли.
Нас наверняка будут искать.
- Зачем нас искать? - я удивилась. - Разве, мы нужны вашему племени?
Крупп женится и успокоится.
- От скуки нас будут искать, - Жармионе помешивала палкой в котелке. - Больше пока делать нечего.
А поиски - развлечение.
- У нас два часа на границе ночи и дня? - я понимала, что в джунглях долго не продержимся.
- Не больше двух часов, - Жармионе попробовала несколько крупинок каши - не готовы ли еще?
Она пробовала Мою кашу! - За это время мы должны найти другое убежище.
- Может быть, мы все-таки наткнётся на наш маяк с казармами? - Бонни стонала, но с удовольствием гладила себя ладошкой по животику.
- Я не знаю, где маяк, - Жармионе сняла котелок с огня. - Будем его искать.
- О нас должны были отправить запрос по космической связи, я вспомнила родное отделение во главе с сержантом Брамсом.
От отделения остались я, Бонни и Крупп.
Но Крупп уже на гражданке, самовольно вышел в отставку, что означает - дезертировал.
По крайней мере, он получил свою мечту: взял в жены девушку своей мечты.
Мечту и мечты, и все для одного Круппа.
Не очень жирно ему будет?
- Бонни, - я погладила подружку по головке.
- А? - Бонни улыбнулась мне виновато.
Все еще не могла себе простить, что скушала одна всю вторую порцию каши.
- Крупп звучит, как крупа, - я захихикала.
- Действительно, крупа, - Бонни тоже засмеялась слишком откровенно и громко, что означает - ржание.
Наверно, на нас королевский ужин так подействовал ободряюще и жизнеподнимающе.
- Хотите, туземную сказку? - Жармионе поставила перед нами котелок с кашей и вручила мне ложку.
Оказывается, что еще и ложка есть.
- Каша для нас - сказка! - я кожей впитывала аромат ячменной каши. - Ты - хозяйка, ты первая, - я скрипнула зубами, но героически передала ложку Жармионе.
Она не стала жеманиться и отказываться - проглотила пару ложек и вернула орудие еды мне.
Во время поедания каши на лице Жармионе появилась брезгливая улыбка.