Да, ненавидит Жармионе опостылевшую ей кашу.
- Бонни, кушай еще, - я подмигнула подружке.
- Только если немножко, - Бонни отважно зачерпнула рукой из котелка, с силой проглотила, и чуть не подавилась. - Меня сейчас стошнит.
Распирает, будто я тахионную бомбу проглотила.
- Излишества вредят, - я поучительно произнесла и аккуратно зачерпнула ложечкой из котелка.
Все! Свершилось! Целый котелок каши - мой!
Я старалась кушать аккуратно, не жадно, но через несколько секунд заметила себя со стороны, чавкаю, давлюсь кашей.
В одной руке ложка полная каши, другой рукой я зачерпываю из котелка.
Я довела себя до состояния Бонни и тоже застонала. - Спать! Только спать!
Иначе мы сожрем всю кашу и лопнем.
- Мы будем вместе спать? - Жармионе спрашивала и в то же время просила у нас разрешения к нам присоединиться.
- Я и Бонни всегда спим вместе, если появляется возможность, - я за талию притянула Бонни к себе.
Ложись с нами! - я зевнула. - Только рады будем.
- У меня подстилочка, матрасик с соломкой, - Жармионе засуетилась.
Она из-за камней извлекла чудо для спанья. - Бабушка постаралась.
Бабушка моя любимая и заботливая. - Жармионе встала на колени около матрасика и внимательно, с некоторой робостью, смотрела на нас.
Я не стала спрашивать у Жармионе, куда делись ее родители.
Может быть, их дикобраз сожрал.
Или накушались наркотиков.
Или кашей подавились.
А, может быть, мама ее ушла в жены к вождю племени, а отец взял десять свободных девушек своими новыми женами.
Кто их знает, туземцев и их обычаи дикарские.
Если Жармионе сама не рассказывает, то, значит, не хочет касаться темы своих родителей.
- Я посрединке, - Бонни забралась на матрасик и размахивала руками. - Я - Королева матраса!
- Ты жадная бесчестная личность, - я сняла промокшие в озере ботинки, прилегла по правую руку Бонни и закинула правую ножку на ее животик. - Я покараю тебя по всей строгости Имперских законов.
- Карай меня, Джейн, карай беспощадно, - Бонни отчаянно зевала. - Даже, если я сейчас провалюсь в сон после чудесной каши, то ты все равно меня карай.
Жармионе прилегла по левую руку Бонни, с вопросом посмотрела на меня и робко, осторожно, словно на иголки, закинула ножку на мою ножку и на часть бедер Бонни.
- Бонни, что с тобой случилось? - Я продолжала игру, сквозь наступающую сытую прекрасную сонливость. - Я никогда не замечала в тебе малодушие.
Кем бы ты сейчас не притворялась, я накажу тебя и посажу в свою клетку.
Не успокоюсь, пока ты не запросишь пощады.
Ты подвергаешь сомнению мои силы, поэтому мне очень стыдно.
- Я надеюсь, что мне тоже будет стыдно, - Жармионе смущенно улыбнулась.
- Я понимаю, - я широко зевнула и провалилась в сон.
Виноват костер, или каша - все виноваты, что я заснула сразу.
Проснулась я сравнительно быстро, через короткий промежуток времени.
Костер еще не успел догореть, значит, прошло не больше часа.
Мы в гимназии часто ходили в поход с ночевкой.
Денег на другие развлечение у гимназистов не хватало, а поход - всегда весело.
По костру нас в гимназии обучали определять время.
Я осторожно сняла ногу с сопящей Бонни.
Тут же я ощутила причину, по которой проснулась.
Избыток каши в организме требовал срочно посетить припудривательную комнатку.
Но что-то еще, не менее важное, чем бунт каши в животике, терзало меня.
Я посмотрела на Жармионе и Бонни.
Ладошка туземки находилась в опасной близости от низа живота Бонни.
Вдруг, во сне, Жармионе нечаянно засунет пальчик в ДНК Бонни?
Тогда взрыв сметет нас с лица не только Эвкалипта, но и с лица Империи.
Я бережно, осторожно убрала ладошку дикарки с Бонни.
Затем попыталась растормошить подружку.
Я поняла, почему проснулась в тревоге.
Сначала я дергала Бонни за уши - не помогало.
Затем зажала двумя пальчиками носик подружки.
Тот же эффект - Бонни продолжала спать, но при этом от недостатка кислорода начала хрипеть.
Щипать за груди я не решилась, потому что получила бы другой результат, не серьезный.
Тогда я попробовала испытанный способ.
Я выхватила свой кинжал.
Тут же Бонни подскочила, как пружинка.
В ее руке тускло светилось лезвие.
Нас обучали ножам - от и до.
Поэтому, мы чувствовали движение воздуха, когда его разрезает острая сталь.
В любое время дня и ночи мы могли выделить, даже в глубоком сне, неслышный шорох кинжала по воздуху.
Выделить - и отреагировать своим кинжалом.
Из глаз Бонни ни капли волнения, и даже вопросов никаких не возникло.
Мы и раньше будили друг дружку кинжалами.
От движения Бонни Жармионе зашевелилась, но глаза не открывала.
Кинжалы исчезли из наших рук.
Незачем малознакомой дикарке знать о наших преимуществах с кинжалами.
Жармионе уже видела раньше кинжал Бонни, но сейчас нечто другое.
- Вы куда? - Жармионе произнесла с причмокиванием.
- В припудривательную комнату, - я ответила и приложила палец к губам Бонни, чтобы она молчала.
- За углом и налево ручей, - Жармионе пробормотала и через минуту засопела во сне.
Я поднялась и направилась к предполагаемому углу в пещере.
- Ручей, - Бонни обрадовалась и через примерно двадцать метров показала на небольшой ручек, который вытекал из озера.
Отблесков костра и факелов хватало, чтобы мы заметили воду и камешки ручья.
Мы припудрили носики, поплескались в прохладе ручья.
- Бонни, у меня подозрение, - я прошептала.
Туземка спала далеко, она не могла слышать наш шепот.
- Джейн, ты умная, ты подозревай, - Бонни польстила мне.
- Почему дикарка говорит, что не знает дорогу к маяку от своей деревни? - я надеялась, что Бонни вздрогнет от этого вопроса.
- Ну, и почему? - Бонни предоставила мне самой отвечать на мой вопрос.
- Я тебя спрашиваю, почему дикарка не знает дорогу от своей деревни к маяку? - я дала Бонни второй шанс, как на пересдаче экзамена.
- Она не знает дорогу к маяку? - Бонни спросила у меня неуверенно. - Поэтому говорит, что не знает.
- Сто баллов по шкале Земкраца, Бонни, - я прошипела с сарказмом. - Дикарка не ведет нас к маяку, потому что не хочет, чтобы мы пришли к маяку.
- Логично, Джейн, - Бонни зевнула.
Мне показалось, что она слушает меня только из-за дружбы, а не потому что я умная.
Тогда я решила высказать свои подозрения одним блоком.
- Туземцы приходили к нашему маяку - раз!
Вспомни Бонни, когда сработал периметр.
Бывшие наши сослуживцы видели туземцев.
Во-вторых, дикарки неоднократно купались на пляже напротив нашего маяка.
Вертели собой и своими, соблазняли бойцов.
Это два!
Жармионе не могла об этом не знать, потому что она самая пронырливая в племени.
Дорожка от стойбища племени до нашего маяка протоптана, но Жармионе от нас скрывает этот факт! - Я победно напрягла грудь.
- Может быть, к маяку приходили дикари другого племени? - Бонни озадачила меня.
Я старалась, анализировала, а Бонни одним махом, одним вопросом разбила мою стройную теорию заговора Жармионе.
Я хватала ртом воздух, как кистеперая рыба на суше.
- Нет, они из ее племени, - новая догадка спасла мою честь дознавателя. - Крупп на пляже убил дочь вождя именно их племени.
- Ты считаешь, что... - Бонни округлила глаза и приложила ладошку к губам. - Ты предлагаешь во сне зарезать Жармионе, потому что она шпионка? - Бонни поиграла кинжалом между пальцев.
- Зарезать было бы проще всего, - я напустила на себя важный вид профессионального убийцы.
Но знала, что не только человека, но и птичку не коснусь кинжалом без смертельной для меня опасности. - Еще другие факты, которые говорят - нельзя убивать Жармионе.
Она преследует какую-то цель. - Я набрала в сердце храбрости и выдала: - Если исходить из маленького факта подозрения, что дикарка от нас скрывает правду, то пойдем дальше по логической тропиночке.
Кто за ней стоит?
- За ней никто не стоит, потому что Жармионе спит и лежит, - Бонни выглянула в зал снов.
- Я имею в виду, кто за ней стоит, когда Жармионе сама стоит, - я поправила себя. - Она - шпионка жухраев, или шпионка Империи?
Все мне кажется подозрительным в нашей истории, Бонни, все-все.
В школе в первом классе ты прибила ботинки Наставника Гарибальди к полу.