Тебя за это должны были наказать, но только посмеялись.
Я в третьем классе намазала стул Наставника Вудса моментальным клеем.
Меня не наказали, а только пошутили, что я должна клеить женихов, а не Наставников.
В Гимназии мне разрешили пересдать непересдаваемый экзамен.
Меня нарочно тянули на диплом с отличием по окончании гимназии.
Зоотехники Клайд и Мебиус в последний момент отказались нас поцеловать.
А должны были расцеловать в обе щеки, или в обе щеки, потому что нас двое, Бонни.
Дальше - больше, это я еще не останавливаюсь на мелочах в нашей жизни, а они все искусственно подстроены.
Нас обманом заставили подписать контракт на Эль Диабло на урановые рудники.
Для чего? - Я не дождалась ответа от зевающей подруги. - Для того мы подписали контракты, чтобы попасть в кабалу и сбежать на Сальмонеллу.
Мы убили мистера Гринписа, агента с Эль Диабло.
А по-настоящему мы его не убили, он живой, притворялся мертвым, чтобы мы почувствовали себя виноватыми.
- Сэр Гринпис не притворялся мертвым, - Бонни упорно пыталась разрушить мою теорию заговора против нас. - Он ударился виском о мраморный пенис статуи Аполлона.
Мы видели кровь, мы слышали треск черепа сэра Гринписа.
Я еще добавила бронзовым письменным прибором ему в лоб.
Потекли серые мозги.
- Ну и что, подумаешь, висок пробит, мозги вытекли, кровь из черепа, - я с презрением фыркнула. - Может быть, Гринпис - мутант с Эль Диабло.
Голова у него находится в другом месте, а сверху - муляж головы, чтобы нас обмануть.
- Ух, ты, - Бонни все же прониклась моим расследованием.
- Кебаб, предательство моего дяди Фирса, погоня за нами полицейских, военный комиссариат.
Нас убедили, что мы написали тесты на сто процентов и в особую загадочную пехоту.
Фрегат пилота Лавуазье не сломался, тормоза не отказали, потому что никакого песка в тормозных колодках космолета не было.
И шпион жухрай на космодроме - тоже поддельный, устроили спектакль для нас, чтобы мы оказались на Эвкалипте.
Удивительно, как вовремя подплыли бойцы с сержантом Брамсом.
Но, если предположим, что они нас ожидали по сценарию, который расписан имперскими мудрецами, экстрасенсами и гадалками на всю нашу жизнь, то ничего удивительного в том, что бойцы нас моментально вылечили от яда пиявок, спасли от смертоносных джунглей.
Затем на Эвкалипте бойцы нашего отделения якобы умерли от отравы туземцев.
Вранье это все, Бонни.
Я уверена, что Гансовский, Дембель, Заточка, Брамс, Фудзияма и Брамс сейчас сидят в казарме маяка и ржут над нами.
- Я трогала сержанта Брамса, он посинел, у него сердце остановилось, - опять Бонни пытается сломать мои доводы.
- Это пустяк - посинеть каждый может, а сердце остановилось - так это простой трюк, - я не знала, как этот трюк производят, но должна же была отстаивать свою точку. - Ты же Брамса не за оголённое сердце трогала.
Слишком легко нам удалось бежать из племени дикарей, от хитрых туземцев и от Круппа.
Кстати, свадьба Круппа тоже поддельная.
Нас загнали в выгребную яму и хихикали над нами.
Затем, когда мы уже сами готовы были вылезти, появилась добрая спасительница Жармионе и увела нас по подземному ходу.
Что может быть нелепее, чем вся цепочка с нашего рождения?
Все подстроено, Бонни, все подстроено! - я напустила на себя уставший вид и многозначительно смотрела на Бонни. - Прониклась?
- Прониклась, - Бонни кивнула очаровательнейшей головкой.
Я сразу захотела укусить ее за ушко, но сдержалась, потому что на мне пока суровая роль прокурора. - Но зачем?
- Что зачем, Бонни? - неужели моя подруга солгала, что прониклась. - Зачем мы живем, Бонни?
- Зачем нужно было всю жизнь за нами следить и подталкивать нас?
Можно просто было предложить то, что им нужно.
Я, конечно, не знаю, кто они, но, если ты настаиваешь, то соглашаюсь с тобой, Джейн
Я же тебя люблю, Джейн. - Подружка нежно обняла меня.
- Бонни, я тоже тебя очень люблю, - я прижалась к Бонни.
Сразу мысли стали разбегаться и расплываться.
Так всегда.
Нет, сейчас я должна до конца выстоять. - Затем нас испытывают всю жизнь и заставляют бежать по их струнке, потому что мы с тобой дети высочайших Имперских особ. - Я выложила главный козырь.
- Мы - дети Императора? - Бонни подсказала мне.
- Да, мы внебрачные дети Императора, - я с радостью схватила подсказку Бонни. - Нас до поры до времени прячут, чтобы жухраи не нашли нас и не убили.
Мы же с тобой - первые наследники на престол Империи.
- Но Императором может становиться только прямой наследник мальчик, - Бонни ошарашила меня.
- Зачем тогда говорила, что мы дети Императора, - я зашипела на подругу.
- Мы дочки Императора, но не мальчики.
- Почему мы не мальчики, - меня понесло по кочкам. - Откуда ты знаешь, что мы не мальчики?
- Джейн, ты бредишь? - Бонни подняла ногу выше головы - и пальчиками раздвинула лепестки. - Где ты видишь мальчишеское во мне, Джейн?
У себя тоже посмотри между ног и пощупай.
- Маскировка, - я продолжала упорствовать. - Мы рождены мальчиками, а затем секретные службы, чтобы скрыть нашу тайну, отрезали наши мальчиковые гениталии и заморозили в жидком азоте.
Потом нам сделали операции, чтобы мы выглядели между ног, как девочки.
В еду подмешивали порошок, чтобы у нас наливались девичьи груди и не росли усы, борода и другие волосы на теле.
Генная инженерия - проще простого.
Когда Император умрет, то наши замороженные мальчиковые гениталии вытащат из жидкого азота и обратно пришьют нам между ног. - Я победно расправила плечи.
В моей теории нет ни одного белого пятна.
Оставался вопрос: как я и Бонни, когда станем мужчинами, будем вместе править Империей.
Я ждала, когда Бонни именно это спросит.
Но моя подружка захихикала:
- Будем выглядеть глупо, Джейн.
- Император не может выглядеть глупо, - я попыталась лицу придать императорское выражение. - Император не имеет право быть глупым.
- Нет, я не об общем облике Императора, - Бонни продолжала хихикать. - Пиписьки мальчишеские остались в жидком азоте маленькими, от рождения.
Когда нам их пришьют, то у нас будут маленькие писюнчики и яички, микроскопические.
А Император обязан размножаться.
- Вырастут, не беспокойся, - я поняла, что главное в моей стройной теории может обломаться о маленькие пенисы.
Но Бонни показала свой ум и сообразительность.
- Джейн, я поняла, - Бонни бесшумно, чтобы не разбудить Жармионе, захлопала в ладоши. - Можно придумать себе любое прошлое, а любое событие подгонять под это выдуманное прошлое.
Например, мы пришли в Макдоналдс и увидели толстого дядьку.
Толстого дядьку нарочно прислали в Макдональдс к нашему приходу, чтобы мы глянули на него и не стали много кушать, чтобы не ожиреть.
Или мы не дети Императора, а дети контрабандистов.
Контрабандисты узнали от гадалки, что родятся две умненькие хитрые девочки Джейн и Бонни.
С самых первых наших шагов контрабандисты, а не люди Империи, следили за нами и устраивали всю нашу жизнь.
Они нарочно довели нас до безысходного состояния, когда наши идентификационные номера стерты, и мы не имеем с тобой сейчас личностей.
Мы никто, а это очень удобно для контрабандистов, которые стараются не выделяться.
Или еще версия.
Гадалка, но жухрайская, предсказала, что вырастут две шикарные девочки Джейн и Бонни, - Бонни поцеловала меня в щечку. - Извини, Джейн, что предлагаю свои теории.
Честно говоря, я не хочу ходить с пиписькой от младенца мальчика.
Жухраи подстроили, чтобы мы вступили в особую пехоту нашей Империи.
В нас закодирована программа убить нашего Императора.
За особые заслуги перед империей нас, особых пехотинцев, покажут Императору.
Мы, как только предстанем перед его светлые очи, сразу его убьем, чем нанесем вред нашей Империи, но порадуем жухраев.
Или мы рождены были жухраями, а нас в колыбелях подменили...
- Все, Бонни я поняла, - я растирала виски ладонями. - У меня голова заболела от теорий.
Может быть все, что угодно, и самая невероятная из теорий та - что никто за нами не следит, и никто нам не подстраивает.
Мы сами живем, и никто нами не интересуется.
Конечно, обидно уходить от теории, что мы избранные жухраями, контрабандистами или сыновья Императора.
Но ты меня убедила, Бонни.
- Не расстраивайся, Джейн, - Бонни поглаживала меня по спинке - все ниже и ниже. - Главное для нас - выжить сейчас.
- Главное, не только выжить, а выжить с радостью, - я накрыла зовущие губы подруги своими горячими губами.
Через десять минут мы из розового мира вернулись в этот мир.
- Давай, утром спросим Жармионе, почему она сразу не повела нас к маяку, - Бонни предложила простейший план.
- Тогда выясним многое, - я согласилась с подружкой. - У Жармионе топор.