- Разумеется.
- Что разумеется?
- Вас же двое, вы, наверно, подружки.
- Разве не видно, что мы подружки?
Мы с детства неразлучные.
- В темноте не видно, но я слышу и чувствую, как вы дружите.
- Это не то, это другое.
Дружба намного выше того, чем сейчас мы развлекаемся.
- Разве это не одно?
- Нет, нас две.
- А я одна.
- Ты с нами.
- Вы шутите?
- Пока ты с нами...
- Вот именно, пока, - Жармионе капризничала.
- Жармионе, лучше расскажи, куда мы идем, - я решила выйти из заколдованного кольца разговора, который может длиться часами, днями, месяцами, с перерывами на сон, еду и припудривание носика.
- Подземный ход от нашей хижины ведет в пещеру в скале, - Жармионе вроде бы начала успокаиваться и уже меньше капризничала и ныла.
По крайней мере, нотки безысходности исчезали из ее голоса. - Пещера полностью закрыта от джунглей, поэтому джунгли в пещере до нас не достанут.
Вроде бы была закрыта.
- Ты говорила, что мы идем в джунгли, - я припомнила.
- Пещера находится в джунглях.
- Зачем она нужна была твоей бабушке?
- Для меня, - бабушка моя предвидит будущее, - Жармионе с гордостью произнесла.
- Ничего особенного, я читала что в джунглях Планет разных конфедераций водятся туземцы экстрасенсы, - я похвасталась своими обширными знаниями.
- Обидно, что вы считаете нас туземцами, - Жармионе вздохнула.
- Но кто же вы, если не дикари и не туземцы? - Бонни высказала не очень политкорректно.
- Согласна, наши вожди делают все, чтобы мы считались дикарями и туземцами, - Жармионе говорила загадками.
- Жармионе, у тебя жар? - Теперь я озаботилась повышением температуры тела туземки. - Вспотела, горишь.
- Потому что ты слишком сильно прижимаешься ко мне во время ходьбы, Джейн, - голос Жармионе дрогнул.
- Ты же сама сказала, чтобы держались ближе в темноте, - я не могла понять дикарку.
- Вот и держись, не отлипай от меня, а то потеряетесь.
- Как же мы потеряемся в узком проходе? - Бонни задала геометрический вопрос.
Но Жармионе не нашла на него ответ, потому что ответа не было.
- Еще пройдем минут пять, и я зажгу огонь, - Жармионе обнадежила нас. - Думаю, что поисковик Круппа не достанет под землей и на расстоянии.
- Тогда лучше перестрахуемся и через десять минут, - Бонни проявляла осторожность.
- Через десять, так через десять, - Жармионе пробормотала. - Моя любимая бабушка вырыла длинный подземный ход.
У нас достаточно времени, поэтому я сразу все вам объясню.
- Длинный подземный ход? - я переспросила и почти вжалась в Жармионе, чтобы не потеряться в темноте.
Жармионе просто горела, а через несколько шагов вспыхнула и задрожала.
Пот обильно струился по ее спине, я чувствовала и дрожь и пот.
- Жармионе, тебе плохо? - я обеспокоилась. - Если ты умрешь сейчас, то мы отсюда не выберемся.
- Выберемся, потому что здесь одно направление, - Бонни мудро подсказала мне.
- Мне хорошо, я не умру, - голос у Жармионе счастливый.
Что ее так обрадовало в темноте?
- Тебе хорошо? - я удивилась. - Что может быть хорошего в убегании от погони по подземному ходу в пещеру в джунглях?
- Бывает, - Жармионе засмеялась. - Так я перейду к самому началу.
- От начала мы, надеюсь, уже ушли далеко, - я чуть отстранилась от Жармионе, но крепко держала ее за талию.
- Начало не подземного хода из моей хижины, а к началу, почему, как, зачем и что, - Жармионе интриговала. - Все считают, что люди, которые живут в джунглях - дикари, туземцы.
Если дикарь и туземец, то, значит, глупый, некультурный и примитивный.
- А кто же еще вы, если не дикари и не туземцы? - Бонни точно пропустила урок политкорректности в гимназии.
Я тоже прогуляла этот урок, мы с Бонни загорали на крыше во время урока.
Но я позже списала конспект урока у Лайзы.
А Бонни, наверно, решила в гимназии не заморачивать голову какой-то политкорректностью.
Без уроков политкорректности в гимназии хватало совершенно ненужных для нас дисциплин.
Например, курс определения пола у разных животных.
В Империи животных - выше крыши, и зачем нам знать, какого пола, например, улитка на Березине?
- Да, мы дикари и туземцы, - Жармионе покорно согласилась с Бонни. - Ты, Бонни, посмотри на дикарство наше с другой стороны.
- Я дорожку не вижу в темноте, а тем более не вижу сторон дикарства, - Бонни пошутила.
- Дикари туземцы не платят налог на землю, на которой живут, ни за что не платят.
- Но вы же живете в жалких хижинах, - Бонни не унималась.
- Зачем нам другое жилище, если на Эвкалипте всегда тепло? - Жармионе не спорила, она приводила доказательства. - У вас, Джейн и Бонни, есть свои отельные жилища на родной планете?
- У нас и родной планеты уже нет, - я вспомнила, что нам запрещено говорить о своем назначении в особую пехоту.
Как толко мы на сто процентов сдали тесты на особую пехоту, данные о нас были стерты везде.
- Мы с родителями жили, - Бонни загладила мою промашку, что я чуть не проговорилась перед дикаркой.
- А у меня отдельная хижина, - Жармионе засмеялась. - Я могу принимать гостей, выгонять их.
И никто мне не скажет, что я ноги вытянула слишком далеко, и что у меня кружка глиняная не вымыта. - Жармионе удалось нас поддеть и заставить задуматься.
- Действительно, у нас нет своего отдельного жилья, - я почесала нос и на миг убрала одну руку с талии Жармионе.
- Джейн, держи меня крепче, - Жармионе напомнила.
Мне кажется, что ей просто приятно ощущать мои ладони на свое талии: - Пища у нас всегда самая свежая и в достатке, не генномодифицированная.
Не работаем, не учимся, живем, как в Раю.
Никто нас не трогает, потому что мы туземцы, дикари, а с дикарей нечего взять.
- Если вы живете в Раю, то, зачем ты убегаешь из Рая в ад? - мои ладони слились с талией Жармионе.
- Потому что из Рая запрещено убегать, - Жармионе ответила туманно, но тут же стала объяснять. - Мы выращиваем наркотик.
- Наркотик? - я и Бонни спросили одновременно.
- Сырье для наркотика, - Жармионе усмехнулась. - На маковых плантациях растет мак, сами понимаете - маковая плантация, значит мак.
Мы срезаем нераспустившиеся головки мака, и сырье продаем космическим контрабандистам.
Контрабандисты сдают сырье дальше по этапу, а нам за него полагаются деньги.
Мы могли бы сами обрабатывать головки мака на месте, на Эвкалипте, но тогда бы уже вышли из статуса дикарей туземцев.
Нас бы уничтожил имперский наркоконтроль.
А так выглядит будто туземцы ничего о наркотике из мака не знают, наивные мы.
Нашему вождю выплачивают вознаграждение.
- Тогда вождь должен сидеть на мешках с золотом, - я представила, сколько у вождя туземного племени накопилась денег и облизнулась.
Даже захотела вернуться и украсть хотя бы один мешочек или два.
А что? С двумя мешками денег я и Бонни нырнули бы снова в подземный ход - дорожка протоптана.
- Все не так просто, Джейн, - Жармионе упорно шла вперед. - Деньги вождь и наши мужчины тратят на наркотик, который изготавливается из наших маковых головок.
И еще на девушек.
Пираты привозят нашим мужчинам продажных девушек.
- На наркотики? - Бонни взвизгнула?
- На девушек? - я пискнула. - Но у вас в племени девушек в десять раз больше, чем мужчин.
Неужели, ваши мужчины настолько мужественные, что вас им не хватает?
- Наши мужчины, наоборот, не мужественные, - Жармионе вздохнула. - Поэтому им нужно разнообразие в девушках.
Мы, видите ли, им приелись.
Вот так и получается, что наивные, с точки зрения всего Мира, дикари, продают сырье, а сами покупают наркотики из этого сырья.
Круговорот денег и наркотиков в природе.
Все, кому надо из цепочки, знают о нашей схеме.
Но молчат, потому что натуральный наркотик, свежий, негенномодифицированный, очень ценится на Галактическом рынке.
- Жармионе, я не понимаю, чем же ты недовольна? Бонни выразила наше обще недоумение.
- Недовольна я своей жизнью и поведением мужчин.
Наши мужчины ведут себя, как дикари.
В наркотическом угаре они верят, что мы, действительно, глупые, некультурные, необразованные туземцы.
Мужчины нас бьют, относятся к женщинам хуже, чем к скоту.
Каждый новый вождь в первую очередь регулирует количество мужчин в племени.
Он боится соперников и бунта.
Если мальчиков рождается больше, чем девочек, то ненужных мальчиков сбрасывают со скалы.