И в то же время сквозило недовольство, что я не сижу, не плачу в одиночестве, а плаваю в пещерном озере.
- Я, значит, переживаю, - Бонни не стала откладывать свое купание на завтра.
Она сняла армейские ботинки и присоединилась ко мне. - А ты...
- Я очень испугалась змей, поэтому побежала, - хоть как-то я пыталась оправдаться.
Заодно и осматривалась по сторонам.
Жармионе укрепила горящую палку среди камней, затем зажгла спичками еще пару палок.
После этого Жармионе сбросила дикарскую юбку из перьев и осторожно спустилась в воду.
- Ты боялась змей, а я не имею право бояться? - Бонни продолжала бурчать, но без злобы. - Одна миленькая змейка обвилась вокруг моей ноги, а вторая - вокруг шеи.
Жармионе зажгла огонь, рассмотрела змей и успокоила меня, сказала, что укус этих змей смертельный.
Я долго бы не мучилась после укуса.
К счастью, змеи больше интересовались огнем, чем мной. - Бонни притворно вздохнула. - Они сползли с меня и потянулись к факелу.
Змей было огромное космическое множество! - Бонни раскрыла глаза до размеров, как она полагала - множества космического.
- Не так уж и много змей, - Жармионе плавала вокруг нас кругами.
Озеро при свете факелов оказалось небольшим, миленьким и похожим на искусственное, даже не озерцо, а - бассейн.
- Не много змей? - Бонни спросила с сарказмом. - Конечно, вы же родились в джунглях, все понимаете, со змеями на короткой ноге.
- Бонни, у змей нет ног, поэтому они и змеи.
- Джейн, ты ошибаешься, - Жармионе мягко поправила меня и еще мягче прикоснулась ладошкой к моему плечу.
Туземка заплыла за меня сзади и обвила ногами мою талию.
В холодной воде от Жармионе шел жар.
Дикарка грела мою талию внутренними поверхностями своих бедер и киской. - На Эвкалипте, у нас, - Жармионе пояснила, что Эвкалипт принадлежит туземцам, - встречаются рыбы и змеи с ногами, и наоборот, некоторые звери и птицы - без ног.
- Змея с ногами уже не может называться змеей, - Бонни проделала аналогичное с ногами со мной, что сделала Жармионе.
Теперь Жармионе была сзади меня, а Бонни спереди.
Их ноги переплетались и давили на мою талию.
Вода медленно начинала закипать от нарастающего жара наших тел. - Если змея с ногами, то она уже - крокодил или варан.
- Ноги у змей не всегда, - Жармионе возразила и заодно учила нас зоологии Эвкалипта. - Когда ей нужно, змея из тела выдвигает ножки - количеством до сорока.
- Сороконожки, - Бонни засмеялась, - как мы.
- Не как мы, - я сделала вид, что изнемогаю от тяжести Жармионе и Бонни.
Вода уменьшает вес тел, но все же на мне, как две устрицы - подружки. - У нас шесть ног на троих, а у одной змеи много ног на нее одну.
- Когда змее надо, то она убирает ножки, - Жармионе закончила рассказ о змеях.
- Очень познавательно узнать, сколько ног у змей на Эвкалипте, - я иронизировала, но не смеялась. - Жармионе, а кто еще, кроме змей, опасен для нас?
Например, в этой пещере?
- На Эвкалипте все джунгли и их обитатели - все все все - опасные.
От безобидного на вид червячка до дикобраза и финиковой плотоядной пальмы. - Жармионе сделала паузу. - Даже камни в этой пещере, боюсь, что опасные.
Возможно, что камни - не камни, а кремниевая форма жизни.
Проснутся, очнутся и начнут творить безобразия.
- Если камни - кремниевая форма жизни, то они нами не заинтересуются, - Бонни уверенно говорила и еще более уверенно разминала мои руки. - Если и проснутся камни, то поползут искать себе кремний, то есть песок.
- Ха, а я об этом не подумала, - Жармионе воскликнула с восторгом. - Спасибо, Бонни, за науку.
Видишь, сколько у меня дыр в знаниях, потому что я не ходила в школу и не оканчивала гимназий.
До встречи с вами я думала, что я очень умная и образованная, потому что на фоне остальных членов племени я выделялась.
Я тщательно скрывала свой ум, но иногда он выплывал, и мне приходилось маскировать свою ошибку.
Иногда я ошибку закапывала! - Последние слова насторожили меня.
Но я тут же нашла оправдание для Жармионе.
Она устраняла свидетелей, которые начинали подозревать, что Жармионе слишком умная.
Каждая девушка - творец своего счастья.
Поэтому мы имеем право на все!
Неожиданно Жармионе завибрировала, задрожала.
От нее по воде пошли мелкие резонансные волны.
Я сначала испугалась, что у туземки космическая падучая болезнь - когда человек пытается упасть со Звезды, или джунглевая лихорадка.
Но затем, когда Жармионе изогнулась и вскрикнула, я поняла и засмеялась.
- Жармионе, надо же, какая ты страстная.
Мы только купаться начали, а ты уже взорвалась.
- Простите, девочки, я нечаянно, - голос Жармионе хриплый и виноватый. - Просто... Просто...
- Что просто, Жармионе? - Бонни попыталась дотянуться до туземки.
При этом Бонни была вынуждена тесно прижаться ко мне: - Ого, у тебя, Жармионе, соски затвердели, как будто их льдом накачали.
Почему ты извиняешься?
Это же так естественно и обыкновенно.
Мы всегда снимаем лишнее напряжение.
Развлечений для нас немного: спиртное и сигареты продают только с двадцати одного года.
С парнями близко общаться нельзя, религия и замки на ДНК запрещают.
Ничего нельзя, потому что любое постороннее проникновение сломает замок ДНК и приведет к взрыву тел.
Кинотеатры и театры дорогие.
На карусели тоже денег много нужно. - Бонни перечисляла все радости жизни на Натуре.
Я не стала спорить с подружкой, потому что и из обеспеченной семьи сапожника и шпалоукладчицы.
А родители Бонни бедные - авиаконструктор и директор банка, поэтому для Бонни многие развлечения не по карману.
В долг у меня Бонни наотрез отказалась брать даже еще в детстве.
Поэтому я с ней, в знак солидарности, не каталась на аттракционах, не ходила в кино.
Мы находили для себя развлечения не менее интересные.
Но все наши шуточки находились на грани дозволенного.
Например, ночью пробирались в гимназию и шалили: оставляли кнопки на стульях Наставников, прибивали туфли к полу, разрисовывали стены гимназии цветочками.
Весело было!
Я вздохнула по стране Ностальгия, в которую мы уже не вернемся.
Я и Бонни стали для Натуры чужие, для всех чужие - для нашей Империи, и для других Империй.
После того, как мы написали на сто процентов тесты в особую пехоту, о нас стерли все данные, у всех, кто с нами знаком.
Мать родная, как в поговорке, не узнает теперь нас.
Теперь для нас особая пехота - и мама и папа.
Если мы не доберемся до места нашей службы, то мы пропали.
Идентификационных номеров у нас теперь нет.
Мы ничего не сможем купить, даже еды.
Нас сначала будут допрашивать, пытать, признают дикарками и отправят в рабство, на те же урановые рудники Эль Диабло, с которых мы сбежали, не долетев до них.
- Джейн, ты грустишь, - чуткая Бонни почувствовала во мне смену настроений. - Не бойся, я с тобой.
Все у нас наладится.
Все будет у нас хорошо! - Бонни попыталась поднять мое настроение.
Минут десять поднимала.
- Вода холодная, - я продрогла до костей в озере.
Мы вышли из природного бассейна.
Жармионе сразу деловито стала шарить за камнями.
Извлекла палки, котелок, и даже - складной стульчик.
- Бабушка постаралась для меня, сделала запас, - Жармионе улыбнулась. - Верила, что рано или поздно я убегу из родного племени.
- Жармионе, ты убежала рано или поздно? - Бонни согревала меня поцелуями, я согревала ее ответными поцелуйчиками.
- Я убежала вовремя, - Жармионе распушила волосы.
Они золотым волнистым водопадом рассыпались по спине. - Вы целуетесь, а я собираюсь разжечь костер. - Туземка шутливо погрозила нам пальчиком.
- Мы поцелуями согреваемся и успокаиваемся, - я гладила Бонни между лопаток.
- Я пошутила, - Жармионе засмеялась. - Целуйтесь, это же так прекрасно.
- Жармионе ты после оргазма сказала, что просто, просто, - Бонни повернула к туземке пылающее личико. - Что просто ты не объяснила.
- Я? После оргазма? - голос Жармионе дрогнул.
Она преувеличенно деловито начала складывать палочки в яму. - Не понимаю, о чем ты говоришь, Бонни.
Я никогда еще и ни с кем.
Да, наши девушки делали это, но мне бабушка запрещала.
Она говорила, что я должна беречь себя для единственного и неповторимого мужа.
- А с девушками? - Я удивилась не меньше Бонни.
- С девушками у нас считается неприличным, - туземка отвернулась от нас, чтобы мы не видели смену разных чувств на ее лице. - Вождь племени и парни внимательно следят, чтобы мы принадлежали только им, и не развлекались на стороне друг с дружкой.