Затем облизнула мои губы.
- Первый раз всегда страшно, - я пыталась показаться мудрой.
Осторожно, будто несу в руках Галактику, я надавила кинжалом на прочнейшую бетонную плиту.
Чуда не произошло - понтовский легендарный кинжал не вошел в железобетон, как в расплавленное масло.
- Я в шоке, - Бонни прошептала.
Большого чуда не произошло, но свершилось маленькое чудо.
Кинжал от моего легкого нажима по рукоятку погрузился в бетон.
Я решила продолжить испытание до конца.
Резала бетон, но не как масло, а как хлеб.
Чувствовала в ладони сопротивление железобетона, но не очень.
- Плазменный тахионный резак на подобное не способен, - Бонни выдохнула с восторгом и тоже вонзила свой нож в железобетон. - Джейн, он еще железную арматуру в бетоне разрезает.
- А ты что думала, - я извлекла из опытного бетонного образца свой дорогой ножик и спрятала на себе.
- У меня ощущение, будто я всегда ходила с этим кинжалом, - Бонни тоже убрала свой кинжал.
Она рассматривала ровно нарезанный, как хлеб, бетон с железными вставками арматуры.
- Мне тоже кажется, что кинжал был у меня с рождения, - я поцеловала подружку в губы.
- Джейн, я разогрелась, как печка, от кинжала, - Бонни ответила на поцелуй.
- Я полыхаю от кинжала и других подарков, которые мы получили от кладовщика за взятку в три луидора, - я провела рукой по попке подружки.
- Нам нужно немедленно снять напряжение и расслабиться, - Бонни накрыла мои губы своими.
Сняли мы напряжение очень быстро - пяти минут не прошло.
- На войне все должно быть четким и стремительным, даже снятие напряжения, - я поднялась на дрожащих ногах. - Кинжалы и все остальное у нас есть, - я услышала приближающийся топот и помогла разомлевшей Бонни подняться. - Нам предстоит бой в столовой за овощи, фрукты и ягоды.
- Джейн, Бонни, что вы тут делаете? - рыжий Шорли остановился около нас, как будто мы - две статуи.
- Шорли, а что ты хотел бы, чтобы мы здесь делали? - Бонни ответила вопросом на вопрос.
- Ну, я... в столовую бежать нам надо, девочки.
- Звучит, как приказ к отступлению, - я обняла Бонни за талию. - Мы здесь целовались и обнимались, расслабились.
- Э..., - Шорли густо покраснел.
- Шорли, прости, но не понятно, что тебя смущает, - я и Бонни переглянулись. - До сих пор не верим, что простые ласки между двумя обнаженными девушками могут кого-нибудь заинтересовать, тем более - смутить.
- У нас на Натуре расслабление никого не смущает, и считается обязательным для поддержания здоровья и успокоения, - я, наверно, глупенькая, не могу привыкнуть к реакции представителей других конфедераций Империи на наши отношения с Бонни.
- На Натуре и парни и девушки всегда расслабляются друг с другом, - Бонни шутливо поцеловала рыжего в ушко. - Только девушки с девушками.
Нам, девушкам, до свадьбы и снятия ДНК с парнями нельзя.
- Парни с парнями? - Шорли превратился в свеклу.
- Конечно, - я не понимаю ничего.
К счастью, для Шорли, до столовой мы уже дошли.
Ее узнать не трудно - по смеси различных ароматом и не ароматов.
- Шорли, что у тебя с лицом? - я заметила синяки и раны на лице новобранца, с которым познакомилась в линкоре.
Шорли вытер часть копоти с лица, а под толстым слоем грязи обнаружились раны. - На тебя бомба жухраев упала?
- Не бомба, - Шорли ответил уклончиво и посмотрел в сторону. - Вы на других новобранцев взгляните, девочки.
Они выглядят не лучше, чем я.
- Загадками разговариваешь, Шорли, - я остановилась около небольшой группы возле входа в столовую.
- Джейн, Бонни, Шорли, - послышались искренние крики радости, - Вы живы?
- А вы? - Шорли ответил невежливо.
Но его ответ оказался смешной шуткой для всех.
Мы радостно заржали.
Жуткий смех на поле боя, когда издалека слышны проклятия раненых и сдавленные крики.
Солдаты медицинской службы собирали страшный урожай войны.
- Паганини тяжело ранен, его в госпиталь понесли, - лицо новобранца знакомое - Малевич?
- Паганини умер, не донесли до госпиталя, - Бонни опустила головку, будто винила себя, что не спасла Паганини.
Наступило тягостное молчание.
- В линкоре четырех убили, во время обстрела мы потеряли Паганини, Монпансье, Виртузоза...
- Кабанидзе, замолчи, - солдат провел рукой по грязному улицу. - Считать потери - плохая примета на войне.
- На войне все приметы плохие, - я привлекла высказыванием внимание к себе.
- Джейн, Бонни, вас даже не задело, - Кабанидзе произнес с легкой завистью. - Мы все пострадали.
- Ага, большинство от руки лейтенанта Шоу, - боец в зеленой каске невесело ухмыльнулся.
Под глазом у него расцветала синяя роза.
Над верхней губой застыла кровь. - Захожу я осторожненько к лейтенанту Шоу в кабинет.
Знаю этих военных - от них добра не жди.
- Брунцелез, ты сам теперь военный, - Шорли похлопал парня по плечу. - От тебя тоже теперь не ждать хорошего?
- Что же я теперь хорошее могу сделать? - Брунцелез в зеленой каске удивился. - Особенно после беседы с нашим лейтенантом.
Я перед ним встал, как положено - в струнку и отрапортовал:
"Дон лейтенант, боец Брунцелез прибыл", - даже глазом не моргнул.
Лейтенант на меня и презрительно не посмотрел.
Сидит с закрытыми глазами и слушает музыку.
- У нас тоже - сидел с закрытыми глазами и слушал музыку, - Бонни радостно подхватила. - Потом стихи и танцы.
- До стихов и танцев у нас не дошло, - Брунцелез осторожно дотронулся до коленки Бонни. - Я так стоял минут пять, а потом лейтенант Шоу открыл глаза, поднялся, подошёл ко мне и как в морду кулаком двинет.
- Так уж и без причины? - я засомневалась.
- Причину он объяснил позже, Бонни, - Брунцелез и меня по коленке погладил.
Брунцелез - доктор в пятом поколении?
Проверяет наши коленки на предмет вывихов и трещин? - Шоу взъярился, как бык и орет на меня:
"Новобранец, ты думаешь, что всю войну вот так у меня в кабинете простоишь, пока другие воюют?"
"Никак нет, сэр лейтенант, не думаю, что так просто у вас в кабинете простою всю войну, пока другие воюют", - отвечаю, а что я еще мог ответить.
"Ты издеваешься надо мной?" - лейтенант Шоу мне в нос добавил кулаком.
Вот видите? - Брунцелез поднес палец к носу.
- Твой нос, Брунцелез, семафорит за сто тысяч парсек, - Кабанидзе развеселился. - Как же его не заметить?
Сейчас на твой нос все жухраи слетятся. - Кабанидзе вызвал дружный смех.
- Тогда я понял, что лучше буду стоять без слов, потому что и за молчание в рыло получаю, и за слова, - Брунцелез тоже смеялся. - Еще пару раз добавил мне лейтенант по ребрам и отпустил. - Брунцелез провел рукой по внутренней стороне моего бедра. - Я еще легко отделался.
- После тебя я пошел, - новобранец в гимнастерке на три размера больше, чем ему положено, и в штанах, на два размера меньше, тоже решил похвастать историей возникновения ран на своем лице. - Ты же нас предупредил, Брунцелез, что лейтенант Шоу крут.
- Строгий, но справедливый, - сразу отозвался боец с хитрым лицом.
- Заткнись, Ламборджини, иди, целуй в з...д своего лейтенанта, - Брунцелез сплюнул ему под ноги.
- Ишь ты, справедливого нашел, - первый новобранец продолжил. - Я как вошел, так сразу начал о музыке говорить и подпеваю лейтенанту.
Смотрю, вроде ему понравилось.
На лице Шоу появилась блуждающая улыбка.
"Новобранец Лусака, нравится тебе Шопен?" - лейтенант подошел ко мне и заглянул в глаза.
Я не знаю никакого Шопена.
Думаю, что лейтенант нарочно задает провокационные вопросы, проверяет меня.
Если отвечу, что мне Шопен нравится, то окажется, что Шопен - жухрайский Шпион.
Меня за любовь к Шопену отправят по этапу в Дальний Космос на каторгу Эль Диабло.
- Меня и Бонни тоже отправляли на Эль Диабло, - из меня вырвалось хвастовство.
Я так хотела быть в коллективе не только телом, но и своей биографией.
- Ладно врать, Джейн, - новобранцы знали меня и Бонни по именам, а мы, к сожалению, по именам всех - не очень. - На урановые рудники Эль Диабло ссылают только злостных преступников.
Парней много, а нас с Бонни - всего лишь две в отряде новобранцев.
Правда, после каждого удара жухраев парней становится все меньше и меньше...
- Мы не злостные преступники, нам контракты хитро подсунули, - Бонни гордо выпятила грудь.
Ее грудки и мои сразу притянули лазерные взгляды новобранцев.
Я физически чувствовала, как лазеры разогревают мои соски. - Мы подписывали одни бумаги, а под ними оказались тонкие листы контрактов на урановые прииски Эль Диабло.
- Агенты могут, хитро они придумали, - отозвался то ли Малевич, то ли Сысоев. - Как же вы, Джейн и Бонни, от контрактов на Эль Диабло улизнули?
- Проще простого, - за нас ответил худой, с желтым лицом новобранец. - В армии скрылись.
- Ну, да, - я неприветливо посмотрела на выскочку.
Наши истории - и мы их сами должны рассказывать.