Мальчишку можно будет взять в оборот, думал он тогда.
С его помощью прийти к вершине, а потом избавиться от ставшего ненужным драконьего сына.
Какая наивность…
Пятый Советник его опередил, сделав всю работу за Харальда — заручился поддержкой большей части крылатого населения Чёрного Острова, перебил Совет, включая приёмную мать мальчишки и двоих его братьев-Фурий, и назвал себя Королём Клана.
Оставалось только убить этого Короля.
Теперь отпала надобность в пропавшем в неизвестном направлении мальчишке и его драконе, власть была уже почти в руках Харальда…
И тут малец вернулся.
Совершенно другим он был — не той нежной ромашкой, которая боялась вида крови и избегала людей, а настоящим Сыном Фурии, в руках которого была громадная сила.
Та самая сила, которой он убил самопровозглашённого Короля.
Убил, и занял его место.
Как ярился Харальд, как хотел убить паршивца, удавить голыми руками, но здравый смысл говорил взять себя в руки, ведь если этот юный Король убил своего предшественника, даже не коснувшись его, то с человеком, коим попрежнему оставался Харальд, он мог расправиться в два счёта.
Новый план — собрать вместе недовольных правлением этого Иккинга, натравить их на него и в решающий момент ударить в спину юному Королю, свалив вину на мятежников, тоже провалился.
Он не учёл того дракона.
Фурию.
Брата Короля.
Завербовать его не удалось, а вот получить страшные рваные раны и ожоги на лицо и не иначе как чудом сбежать — получилось.
Как и прибиться к Синим Шипам.
Ну ничего! Видит Небо, однажды придёт его звёздный час, и он возвысится над всеми и заставит страдать всех своих врагов, что помешали ему на его пути к вершине!
***
Когда Аскель, взволнованный, примчался, требуя дать ему отряд воинов, Плевака заподозрил неладное, однако подробности и причины подобного поведения Хофферсон объяснял уже лично Стоику.
И тот даже послал отряд.
И ничего не нашёл.
Только трупы пробравшихся на Олух Изгоев, причём только на одном били видны какое бы то ни было повреждения, и то — его словно задушили, или сломали шею голыми руками…
Это не было удивительно, для тех, кого Высшие или Боги, или Духи, или кто там был, наградили физической силой, но совершенно не объясняло того, как погибли остальные люди — те словно просто… умерли.
Испугались, что ли?
Но чего?
До самого заката Плевака вместе с молодыми прочёсывал лес в поисках Миры и того, кто убил Изгоев, но наткнулся вместе с остальными только на выброшенные волнами на берег обугленные обломки кораблей и людские останки — где нога, где рука, где целое туловище или его половина.
Вода у берега была алой.
Уже ни на что не надеясь, мужчина поплёлся домой, приготовившись оплакивать очередную потерю, ведь при их суровой жизни надежда была совершенно лишним чувством, а чудо происходило очень редко.
Слишком редко.
Но в доме, неожиданно для Плеваки, обнаружился некий наглый чужак, преспокойно сидевший у постели то ли спавшей, то ли бывшей без сознания Миры.
При виде хозяина жилища он не спеша встал, кивнул в знак приветствия и молча сложил руки на груди.
Чего он ждал?
Плевака быстро заметил и герб Чёрного Острова на наплечнике неизвестного воина, и то, что броня того была сделана явно из драконьей чешуи, при том — чёрной, и возможно…
Возможно, из Ночной Фурии.
Шлем как бы намекал на то…
Лицо неизвестного было вымазано в золе, и на её фоне зелёные драконьи глаза казались особенно страшными.
— Почему? — наконец-то собрался с мыслями и спросил мужчина.
— Потому что она такая же, как и я, — не стал изображать, что не понял чужак, ответив сразу же.
Голос его был словно знакомым.
Или не словно?
— И что же теперь?
— Пусть поправляется, — улыбнулся воин племени Теней, сверкнув в свете свечи белыми, слишком длинными и острыми для человека клыками. — Придёт время, и я заберу её с собой.
Комментарий к Глава 4
Если успею - сегодня вечером ещё одна глава и иллюстрация.
========== Глава 5 ==========
Только потом, уже вернувшись домой после того бесконечно длинного дня, когда на них в очередной раз попытались напасть Изгои, Аскель сумел на холодную голову проанализировать всё произошедшее и прийти к некоторым выводам, которые, однако, ещё больше его запутали его.
Когда он, трезво оценив свои силы, бросился в деревню за подмогой, вернулся на ту поляну с отрядом, то не обнаружил там ничего, кроме трупов.
Люди не могли понять, от чего погибли Изгои, но Хофферсон был, как любой маг воды, неплохим целителем, и потому в строении человеческого тела разбирался на достаточно высоком уровне, и с помощью собственного Дара просканировать трупы, определяя их внутренние повреждения, было для него не трудно.
Это он и сделал.
И ужаснулся.
У этих людей все внутренности были обращены в одну дурно пахнущую кашу, сердца раздавлены, словно кто-то неведомый не аккуратно и слишком сильно сжал их когтистой лапой.
Аскель, конечно, мог провернуть подобное, но…
Но не так.
Не настолько… небрежно.
Это совершил точно не маг воды, в этом Хофферсон был уверен, и потому оставалось лишь гадать — кто и как?
Впрочем, предположения были.
Если тот воин из народа Теней, к которому постоянно уходила Мира (и всем было на это плевать?!) был не простом воякой, коих много везде, а кем-то более значимым, важным?
Если…
Неожиданно озарение молнией сверкнуло в голове Аскеля, ослепительной вспышкой стёрло все мысли из сознания, заставляя ухватиться за ужасную в своей невероятности и одновременно — доказанности, в своей простоте единственную мысль.
…это был сам Сын Луны?
Торговцы болтали, что именно у этого человека (а был ли он человеком, собственно говоря?) были подобные, совершенно необъяснимые способности.
И… корабли!
Так с драккарами своих врагов расправлялся только Король Чёрного Острова и его воины, которых точно бы заметили.
Всё сходится…
Но что Лувеˈнˈавир тут делал?
Думать об этом было очень неприятно, в первую очередь потому, что волны липкого, тёмного страха были почти физически ощутимы — эта тварь, назвавшая себя Сыном Фурии, была единственным существом, которого Аскель откровенно боялся — остальных он просто ненавидел.
И перспектива оказаться с этим отродьем Бездны по разные стороны баррикад заставляла руки и ноги предательски дрожать, а сердце — наполняться презрением и отвращением к самому себе, ведь трусов Хофферсон не любил, и осознавать себе точно таким же… было очень неприятно.
И… чем Сыну Луны так приглянулась Мира?
Простая девушка, но…
Кому ты врал, Аскель? Твоё же внимание на себя она обратила как-то!
Решив не мучить себя и не размышлять о том, что могло связывать Сына Фурий и Дитя Ветра Миру, Аскель отправился докладывать вождю о своих догадках относительно личности того, кто… по факту, спас Олух, защитил их всех от подлого удара в спину.
***
Когда перед самым рассветом в дом к нему очень настойчиво постучали, Стоик, уже проснувшийся, как всегда, и потому к самому факту наличия на пороге неожиданного гостя отнёсся благодушно.
Хорошо то, что хорошо кончается.
А закончилось вчера всё хорошо.
А закончилось ли?
Обнаружив за дверью явно взволнованного наследника Хофферсонов, Стоик даже не удивился — на фоне всего произошедшего это было самым логичным, что в принципе могло быть.
Выслушав весь рассказ Аскеля, осознавая всю логичность его выводов, Вождь Лохматых Хулиганов со всё большей ясностью осознавал, во что он и его народ по незнанию вляпались, и всё больше понимал, что совсем скоро ему, возможно, придётся выбирать между своими людьми, что поверили в него, пошли за ним, и своими принципами.
Вождь защищает свой народ.
И это относилось не только к нему конкретно.
Войну с Чёрным Островом Олух не потянет — придётся извернуться и не спровоцировать этого Сына Луны.
Против того, за кем стояли сотни Ночных Фурий, они были бессильны — даже одной было достаточно, чтобы разнести к Бездне всю их деревню, а уж раз их много…
Придётся договариваться.
Как бы не было это противно душе воина.
Вдруг в дверь снова кто-то постучал. Однако, судя по всему, это была лишь формальность, так как спустя всего парк мгновений в дом практически ворвался Плевака, явно что-то собиравшийся сказать, но перебитый Стоиком.
— Организуй общий совет! — рявкнул, не давая опомниться, Вождь.
Кузнец на это лишь кивнул и, развернувшись, исчез в дверном проёме, через который упали на пол первые лучи восходящего солнца, которое уже выплыло на неожиданно и незаметно посветлевший небосвод.
Внезапно Стоик осознал, что в его доме было очень тихо, и только крики первых петухов разносились над поселением.
Деревня просыпалась.
***
Через час все уже собрались в Большом Зале. Плевака постарался, ведь обычно сборы составляют не меньше двух часов, а то и больше. К этому все, взволнованные и заинтригованные вчерашними событиями, без устали галдели, строя свои теории одна бредовее другой.
Однако, когда Стоик властно призвал к тишине, все замолчали.
Всё же, речь шла о безопасности племени…
И тогда в центр зала, на обозрение толпы вышел Аскель. Он тихим, но уверенным и равнодушным голосом в очередной раз пересказал все свои выводы относительно личности убийцы Изгоев и насчёт причины их гибели.
С минуту в помещении стояла гробовая тишина.
Гнетущая.
Напряжённая.
А потом вдруг люди синхронно, одновременно, как сговорившись, с новой силой подняли галдёж, крича и перебивая друг друга, и голоса их смешивались в один монотонный, не несущий никакой смысловой нагрузки гул — словно то пчелиный рой, а не люди.
Аскель усмехнулся своей последней мысли, но предпочёл не развивать её — это ему-то, с нормальным слухом противно, почти невыносимо, а представлять каково было Слышащих не хотелось — сразу становилось их жаль.
А жалели только жалких.
Его народ не был жалким!
Неорганизованные, недисциплинированным, но не жалким…
— Подумаешь, какой-то выскочка! — воскликнула Сморкала, явно храбрясь.
Что она здесь делала?
Люди одобряюще загудели, послышались голоса, что поддерживали нахальную девчонку, заявляя, что и у них были свои дары, что никакой Сын Луны им не был страшен…
Они вообще его слушали?
Нет?
Нельзя, нив коем случае нельзя было вступать в конфликт с Чёрным Островом — это одинаково хорошо понимали и Аскель, и Стоик, кажется, единственные, кто трезво оценивал в этот момент всю ситуацию.
А вот Мира…
Если бы Мира была здесь, она была бы третьей, кто молчал, и единственной, кто не поддерживал всех.
Она думала своей головой.
Но о чём?
И куда довели её эти мысли.?
И не за это ли её так сильно не любили?
Впрочем, это всё были мысли не по теме, и сейчас им явно было не место в его голове, однако… невыясненная судьба девушки беспокоила Аскеля, и придавала злости, которая и заставляла его держать себя в руках.
— Тишина! — вновь рявкнул доселе молчавший и наблюдавший за своими людьми Стоик. — Сын Луны — реальная угроза.
Стоило только вождю подать голос, как толпа вновь замерла, оборвав свои разговоры на половине слова — их реакция явно подпортила настроение Стоику, а попадать под горячую руку не хотел никто.
И тут вождь, вздохнув, начал свой рассказ.
***
Это произошло два года лет назад на очередном совете вождей, собираемом каждые пять лет ради различных целей, но в тот раз он был посвящён драконьей угрозе.
Совет начался, за дверьми зала бушевала гроза, ветер выл, словно голодный волк…
Нельзя было вспомнить с точностью, о чём они говорили до того, как к ним неожиданно присоединился последний участник Совета.
Вдруг двери зала совета, тяжёлые, дубовые, распахнулись, словно они были бумажными, и в помещение ворвался холодный ветер, заставляя всех вздрогнуть, а пламя факелов — затрепетать.
В этот момент чёрное небо осветила яркая вспышка молнии, устрашающе раздался треск грома спустя пару секунд.
Та молния осветила фигуру, стоящую на входе.
Что же, эффектное появление, ничего не скажешь…
Но это было лишь начало.
Фигурой оказался юноша или молодой мужчина (если судить по движениям и по пластике фигуры — старые воины держались и двигались иначе.), в странной броне, сделанной кожи дракона, с красноречиво говорящем о принадлежности этого воина гербом на наплечнике.
Лица видно не было — кусок чёрной материи закрывал его почти полностью, оставляя лишь глаза.
Драконьи глаза.
Что это за тварь такая?
А парень (так его решил окрестить Стоик) неспешно прошёл в конец зала под дружное напряжённое молчание вождей. За ним по пятам следовал легендарный дракон — Ночная Фурия, злобно зыркая по сторонам и тихо рыча.
Все кресла, в которых сидели вожди, стояли на каменных плитах и неизвестный сел в позе лотоса на пустующую плиту, а за ним устроился и дракон.
— Кто ты? — раздался голос главы советов.
— Здесь проходит совет вождей, и сюда обязаны являться главы всех островов. Я — Король Чёрного Острова, — ответил юноша, поглаживая Фурию по голове — прямо между ушных отростком.
Все начали шептаться.
Можно было услышать разные прозвища — «Сын Фурии» (точно прозвище, а не оскорбление?) «Сын Луны», «Дитя Теней», но все притихли, когда начал говорить глава совета.
— Приветствую вас на совете вождей, Лувеˈнˈавир.
И Стоик ничего не понимал.
Про Сына Луны ходило много историй, но поверить в то, что этот паренёк — повелитель драконов и гроза Северного Архипелага было очень сложно.
— Паршивый мальчишка! Мы ещё спросим с тебя за наши потопленные суда! — воскликнул вождь Изгоев, который, как ни странно, тоже явился на совет.
Действительно.
Зачем драконьему Королю приходить туда, где люди искали способ от драконов избавиться?
Но парня явно не впечатлили восклицания Элвина Вероломного, и он небрежным жестом указал на него своему дракону, который, оскалившись, одним неуловимо быстрым движением оказался рядом с Изгоем, смотря прямо ему в глаза.
Нескольких секунд такого соседства явно хватило — Элвина уже трясло.
Ещё бы…
Взгляд у твари был тот ещё.
Пронзительный.
Разумный?
— Указывать вы своим детям будите, — раздался чуть шипящий голос Сына Фурии. — А угрожать — своим пленникам. Я ни тем, ни другим не являюсь, а потому будьте добры помолчать.
Был уже один такой… вежливый.
И сгинул.
***
Хедер тихо вздохнула, вглядываясь в морскую даль — не мелькнёт ли знакомый силуэт их Короля, не появится ли так вражеская Армада или столь же недружественная драконья стая?
С тех пор, как Король отправился на поиски неизвестно чего, от него не было вестей.
Старейшина успокаивал народ, и все привычно слушались его — ведь всего три года было так, что над ними была власть помимо этого самого Старейшины, однако все свыклись с мыслью, что приказам Короля подчиняться надо было беспрекословно.
Всё, что сделала Лувеˈнˈавир — принесло пользу их народу.
Пользу и процветание.
Он был беспощаден к врагам, что, собственно, не было удивительным, но он же с такой заботой относился к своим подданным, что можно было его почти не бояться — этот монстр был их защитником, а не угнетателем.
Сама Хедер уже и не помнила, как оказалась здесь, на Чёрном Острове — только с чужих слов знала, что подобрали её, выброшенную на берег во время кораблекрушения, торговцы и оставили на первом попавшемся обитаемом острове.
Обитателями этого острова и оказались Тени.
Это всё было лет десять-двенадцать назад, но появилась она здесь незадолго до того, как Десятая Советница принесла с собой человеческого ребёнка.
Знакомого ей ребёнка.
Но она не помнила, откуда они были знакомы.
Так или иначе, их Король — будущее Теней и Фурий, потому они шли за ним, даже если было очень страшно.