* * *
После медпункта иду домой. Нога болит. Нужно будет помазать пару дней. Надеюсь, не буду хромать при матери. Телефон в кармане вибрирует. Я смотрю сообщение и раздраженно убираю смартфон обратно. Приглашают на день рождения. Если я хочу избавиться от материнских заскоков хотя бы на пару часов, придется купить подарок и придумать очередную историю про праздник у отличницы, у которой родители работают в системе образования. Типа полезные связи, все дела.
Стоя на перекрестке, заглядываю в телефон и проверяю личную страницу Крис. Обычно я не обращаю внимания на ее интересы. Судя по фотографиям в Инстаграме, она любит разводить рыбок. Куплю ей аквариум, лишним не будет. Доезжаю до зоомагазина на автобусе. В детстве я хотел щенка или котенка, да хоть улитку с улицы, но мать запрещала. Теперь растить питомца опасно из-за ее истерик. Мало ли, вдруг сорвется на беззащитном животном…
Внутри широкие витрины и стеллажи. Пахнет кормом, деревянными опилками. Чирикают попугаи, мяукают котята и тявкают щенки.
– Жора! Давно не виделись, – из-за прилавка мне машет Зоя. Она улыбается. Я машу ей в ответ. Пожалуй, она единственный человек, который меня не бесит. – Как дела?
– Занят был, – подхожу к клетке с белым кроликом и смотрю на него. Ничто так не успокаивает, как созерцание пушистых комков. А, может, я понимаю всех этих зверят в клетках.
– И в этот раз будешь только смотреть? – Зоя подходит ближе. За кассой никого нет. Сотрудникам зоомагазина запрещено отлучаться, если их никто не заменяет.
– Да. У мамы аллергия, ты же знаешь, – не люблю врать. В последние годы часто приходится придумывать несуществующие события. Много сил уходит, чтобы запомнить их и не запутаться в собственной лжи.
– Жаль, конечно. Зато наши пушистики тебя любят.
Звякает колокольчик. Зоя уходит, а я брожу по зоомагазину. Моя тихая гавань. Когда-нибудь приду сюда работать. Я хожу между стеллажами и наконец натыкаюсь на то, что мне надо. Сверху стоит последний небольшой круглый аквариум. Как раз для одной золотой рыбки. Я поднимаю руки, чтобы взять его, и он сам прыгает мне в ладони.
– Что за… – с обратной стороны стеллажа виднеются вытянутые до побелевшей кожи пальцы. Опускаю взгляд и встречаюсь с карими глазами.
Незнакомка невысокая, стоит на цыпочках, смотрит на меня, распахнув веки.
– Простите, – бормочет она, – я случайно задела.
У нее круглое, но не полное, лицо, румяные щеки, маленькие губы и прямой нос. Из-под шапки тянутся длинные черные волосы. Я разглядываю ее, пока она обходит стеллаж. Ростом она мне по грудь.
– Можете отдать этот аквариум мне? – спрашивает.
– Для чего? Мне он тоже нужен.
– Ну… – она переминается с ноги на ногу. – Я хочу наполнить его бумажными звездочками.
Идиотская фраза и нелепая ситуация встряхивают мое сердце. Я сглатываю, к щекам приливает кровь. Обычно я бледный, когда не играю в баскетбол или стою на месте, но сейчас чувствую жар по всему телу. Я протягиваю ей аквариум.
Глава 3. Аля
Обычно я ничего не выпрашиваю у незнакомцев. Неловко осознавать, что забрал вещь у того, кто тоже ее хотел. Это как-то неправильно. Я вглядываюсь в лицо парня. Он улыбается, на левой щеке появляется ямочка, а на правой небольшая вмятина. У него темно-серые глаза и русые волосы. За спиной рюкзак поверх расстегнутой парки, из-под нее выглядывает молочный свитер с темно-бежевой полоской на груди и молочными елями в ней. И почему я разглядываю его одежду? Щеки краснеют.
– Спасибо, – бормочу я, опуская затекшую шею и прижимая к себе аквариум.
– Впервые встречаю кого-то, кто хочет заполнить аквариум бумажными звездочками, – говорит он. У него приятный низкий голос. Должно быть, он много выступает или говорит, потому что все слова звучат четко, а паузы размеренные.
Мы с папой раньше играли, смотря новости и передразнивая дикторов. У меня были проблемы с выговариванием букв в детстве. Мы с папой набирали в рот орехи, камни, крупные конфеты, в общем, все, что под руку попадалось, и читали бегущую строку как можно выразительнее. Счастливые были деньки.
– Почему не возьмешь трехлитровую банку? – спрашивает незнакомец.
– Не знаю… я вышла прогуляться и оказалась здесь, – пожимаю плечами. За спиной парня над входной дверью висят часы. Мне лучше не задерживаться. – Спасибо, что отдали мне аквариум. Я пойду.
Подхожу к кассе, расплачиваюсь за товар. Его оборачивают шуршащими новенькими газетами. Запах свежих чернил витает в воздухе.
– Спасибо за покупку, – говорит девушка с бейджиком «Зоя» на груди. – Приходите еще!
– Да, конечно, – я благодарно киваю, беру из ее рук пакет и выхожу из магазина.
До остановки идти десять минут. Нужно поторопиться, если не хочу опоздать. У папы ненормированный график, он может вернуться раньше. Будет лучше, если он застанет меня в квартире. Я поеживаюсь и оглядываюсь. Ветра нет, еще не так холодно, но губы дрожат. В прошлый раз все было так же. Я опоздала, папа наорал на меня и маму, и ударил меня по лицу. Это должна была быть пощечина, но вышло нечто большее, чем удар ладонью в гневе. Мне будто вывернули наизнанку душу и заставили смотреть, как она мучается.
– Эй, девочка с аквариумом, – я вздрагиваю от громкого голоса. Незнакомец догоняет меня и идет рядом, – ты карточку забыла.
Смотрю на его руку с аккуратно подстриженными ногтями. Действительно, забыла карточку.
– Ой, – я выхватываю ее у него и прячу в карман. Стыдно.
– Ничего, со всеми бывает, – он вертит головой, а я отвожу взгляд. Мне трудно разговаривать с незнакомцами, если у нас нет общей темы. Аквариум не считается, верно? – Как тебя зовут?
– А?
– У тебя есть имя? Или мне продолжать звать тебя девочкой-с-аквариумом?
– Ха-ха, – выдавливаю смешок. – Меня зовут Алевтина. Для друзей Аля.
– Что ж, Аля, давай будем друзьями. Меня Жора зовут, – он протягивает широкую раскрытую ладонь. Я неловко пожимаю ее.
– А Жора – это какое полное имя?
– Георгий.
– А-а-а… – мы идем к остановке. Замечаю, что мои шаги замедляются. Не стоит этому парню знать, куда мне ехать. Или у меня уже паранойя?..
– Я обычно такое девчонкам не говорю, тем более незнакомым, – Жора покашливает в кулак. – Аля, ты мне понравилась. Может, сходим на свидание?
– Что? – от удивления я едва не роняю пакет с аквариумом. Жора вовремя перехватывает его.
Мы стоим друг напротив друга: он наклонился так, что его глаза на уровне моих. Сердце отчего-то замирает, дыхание останавливается. Я краснею.
– И-извини, но мне надо домой, – тараторю я, убираю руку Жоры с пакета и иду к автобусной остановке. – Как-нибудь в другой раз! – и, чтобы он не успел мне возразить, перебегаю дорогу на мигающий желтый.
Когда я оборачиваюсь, нас разделяет оживленный поток машин и два красных светофора. Жора выглядит удивленно и расстроенно. Мне сейчас не до свиданий. Нужно вернуться домой, пока папа не пришел.
* * *
Дома пахнет кислятиной. Я заглядываю в ванную комнату и проверяю мусор. Обычно мешки мы всей семьей выносим по очереди. Иногда кто-то забывает, и в следующий раз выносит два дня подряд. Сегодня мой черед. Вздыхаю, беру черный пакет и выкидываю в мусорный бак на улице. Странно быть дома после того, как папа устроил скандал.
Едва я возвращаюсь и закрываю дверь, на домашнем телефоне включается автоответчик. На нем мы втроем говорим: «Это семья Жуковых! Оставьте сообщение после сигнала!» Мы долго записывали сообщение. Получалось то вразнобой, то глупое хихиканье. Финальная версия вышла мелодичной.
– Аля, ты уже дома? Еда в холодильнике, поешь обязательно, – говорит мама. Я тяну руку, чтобы снять трубку и поприветствовать ее, но она добавляет: – Я задержусь.
Сообщение записано, кнопка загорается красным. Я сажусь на стул в комнате и опустошенно смотрю на стол. Иногда я представляю свое тело как шкаф с полками. На каждой находится нечто важное. Например, любовь к родителям, дружба с Розой, безопасность и домашний уют. Так вот, последняя полка только что накренилась, и предметы скатились с нее куда-то в неизвестность.
Я заглядываю в холодильник. Желудок хочет есть, а мне тошно. Глаза щиплет от слез. Жмурюсь и вытираю капельки в углах глаз, растираю по переносице. Еще рано плакать, говорю себе, скоро папа вернется, извинится и все наладится.
В микроволновке разогревается грибной суп. От запаха пробуждается аппетит. Я уже заношу ложку, когда снова срабатывает автоответчик. На этот раз голос мужской.
– Лида Ивановна, в компании возникла непредвиденная ситуация. Требуется консультация мастера, поэтому я позвонил вам. Прошу, перезвоните как можно быстрее.
Я узнаю этот голос. Несколько лет назад мама работала с коллегой по имени Петр Васильевич. Он редко заходил к нам, но когда переступал порог, всегда дарил мне игрушки или вкусности. Мама притворно бранила его, а я только радовалась. Почему он звонит на домашний телефон? Неужели у него нет маминого мобильного?
Доев суп и помыв посуду, я хожу вокруг телефона. А вдруг это что-то важное. Раз у Петра Васильевича нет маминого номера и у него что-то срочное. Может, мне передать ей его послание? Набираю мамин номер и пересказываю ей сообщение.
– Спасибо, Алечка. Я же недавно меняла номер, забыла ему сообщить, – говорит мама. Голос у нее сбитый, дыхание неровное. Опять куда-то спешит? – Ты покушала?
– Да, мам.
– Хорошо. Отец не появлялся?
– Нет.
– Ну и хрен с ним, – неожиданно весело говорит мама. Я успеваю только округлить глаза. – Захочет, объявится. Не захочет, никто его держать не будет. Ладно, доченька, мне надо работать. Если случится что-то срочное, обязательно звони.
– По… – не успеваю я договорить, как она сбрасывает трубку, – …ка.
* * *
Я разворачиваю шуршащие газеты и достаю из их плена аквариум. Тщательно промываю его, чтобы не осталось никаких микробов и следов от ценника-наклейки на дне. В комнате ставлю его ближе к монитору, чтобы не упал, если вдруг задену стол. Беру красную звездочку и сажусь на стул, верчу ее в руках, а в голове мысль: «И зачем я только ее сделала?»
Отчего-то становится стыдно перед Жорой. Я ведь не собираюсь делать столько звезд, чтобы заполнить аквариум. Я просто хочу похоронить неприятное воспоминание на его дне, а что будет сверху – без разницы. Засыплю песком, ракушками, разноцветными стекляшками.
Из ниоткуда возникает решимость: папа больше никогда так не поступит. Он придет домой, мы поговорим и все уладим. Я бросаю звездочку в аквариум. Она одиноко разваливается на стеклянном дне. Ничего, пусть полежит напоминанием, а когда в семье все наладится, я ее сожгу.
На экране смартфона высвечивается оповещение Вконтакте. Роза пишет, что через пять минут позвонит по видеосвязи. Она болтушка, каких еще поискать. Улыбаюсь и подхожу к комоду, поднимаю крышку со встроенным зеркалом и осматриваю лицо. Бледная кожа, поникшие брови и губы. Даже улыбка выглядит вымученно. Стыдно. Взгляд выхватывает в отражении пластырь с коричневыми мордочками овечек, чья белая шерсть обведена таким же коричневым по контуру. Мама всегда покупает забавные пластыри. Говорит, что рисунки должны облегчить боль.
Я успеваю причесаться за секунду до видеозвонка. Роза выглядит довольной. Ее лицо занимает весь кадр. Она не толстая, просто любит влезать в интимное пространство других, пусть даже через видеосвязь.
– Эй, угадай, что мне в голову стрельнуло! – требует она.
– Не знаю, – у Розы всегда столько идей, что проще укусить себя за локоть, чем узнать, что у нее в голове.
– Уф, скучная ты, – короткий смешок, – сначала скажи, Кристина тебя точно не пригласила?
Просматриваю сообщения, чтобы убедиться.
– Не-а. До сих пор пусто.
– Да и ладно. У нее на дне рождения будет толпа народу. Думаю, они своих еще до кучи приведут. Так что вот моя гениальная мысль: ты придешь к ней.
– Зачем это?
– Потому, что я так сказала! – Роза оттопыривает указательный палец и нацепляет очки без стекол с круглой оправой. Она любит такие штуки. – Короче, ты, главное, купи подарок. Слышишь? – я киваю, чтобы она успокоилась. – В общем, даже если тебя не звали, но ты придешь с подарком, никто тебе не откажет. Именинница только порадуется!
– Роз, может, не надо мне туда? – говорю неуверенно. – Что я там буду делать? Ты же знаешь, что я не люблю такие места, и не умею нормально с людьми общаться.
– В том-то и дело, – подруга щелкает пальцами поближе к микрофону, отчего звук раздается неожиданно громкий, – тебе уже семнадцать, а ты даже с парнем за ручку не держалась. О поцелуях уж и не говорю. Так что давай, кончай ломаться и иди за подарком. Когда-нибудь тебе придется проклюнуться, птенчик!
Я вздыхаю. Розу не переубедить. Она всегда так уверенно говорит, что собеседник понимает: ему не отвертеться.
Глава 4. Жора
Порывом ветра обдает правую половину лица. Я морщусь, поглядываю на часы. Время еще есть, но если я хочу успеть приготовить матери ужин и скрыться в комнате, нужно торопиться. Девчонка по имени Аля уже убежала через дорогу, а я стою и смотрю ей вслед. Что это было? Понятия не имею. Возвращаюсь в зоомагазин и выбираю корм для рыбок. У Кристины и так все есть, нужно подарить что-то практичное.
– Отдал ей карточку? – интересуется Зоя, возникнув за моей спиной. Она всегда любопытствует, как только под ее носом происходит что-то, отличающееся от привычных будней.
– Ага.
– Что сказала?
– Ничего, поблагодарила.
– Я заметила, как ты на нее смотрел, – Зоя щиплет меня за бок. Через свитер ее прикосновение почти не ощущается.
Я беру корм и подхожу к кассе, прошу Зою упаковать во что-нибудь дорогое.
– И как я на нее смотрел? – спрашиваю невзначай.
– Как наши питомцы на будущих хозяев. С обожанием! – она посмеивается и протягивает мне покупку.
– Ты ничего не видела, – говорю ей, открывая входную дверь, – пока.
Мне нравится выбирать подарки, вкладывать в них душу. Всегда приятно смотреть на человека, искренне радующегося твоему выбору. Раньше мы с матерью всегда ходили вместе по магазинам. Она учила меня выбирать что-то ценное для адресата, даже если в кармане всего сто рублей. Однажды я подарил девушке несколько жвачек «Love is». Обычно их покупают коробками и дарят набор в красивой упаковке. У меня столько денег не было, да и достать такой набор в моем детстве было труднее. Та девочка очень любила собирать картинки из этой серии. Она тогда расплакалась и сказала, что я подарил ей те три упаковки, картинок с которых у нее в коллекции не было. Делать людей счастливыми легко – нужно слушать, что они говорят, и запоминать, что они упоминают в разговорах. Иногда они показывают глазами, но не произносят свои тайные желания вслух. Моя мать из тех, кто обожает подарки ручной работы. Из-за нее я научился вышивать, плести украшения из бисера, лепить кружки и кувшины из глины, и, из последнего, разрисовывать их уникальными узорами. Все мои достижения перечёркиваются ее истериками, когда она ни с того ни с сего начинает швыряться именно тем, что я ей подарил.
Телефон вибрирует. Звонит Кристина. Останавливаюсь, делаю глубокий вдох. Я могу с ней поговорить, пока иду к дому. Ничего не потеряю, только приобрету.
– Жора, привет, – слышится ее веселый голос.
– Привет.
– Ты ведь придешь ко мне на праздник? Я сейчас всех обзваниваю, не подумай, что ты какой-то особенный, – она притворно смеется.
Может, других парней и сводит с ума ее неумелое кокетство, но я вижу ее насквозь. Моя мать пользуется теми же приемами, чтобы руководить болванами с работы. Правда почему-то на альфонсов ее методы не действуют.
– Даже не знаю, – говорю я, поглядывая на пакет в руке, – у меня много дел на выходных. Боюсь не успеть.
– Жора, – ее голос натягивается, становится серьезным. Я сдерживаю хмыканье, – ты приходи хотя бы на часик, ладно? Без тебя многим будет скучно.
– Это кому же?
– Ну, например, твоей баскетбольной команде. Потом придут девочки из моей школы, они все хотят с вами познакомиться. Просто помоги мне разок, ладно?