12.05.2018
«Райские сырые кущи…»
Райские сырые кущи
Обтрепались, отцвели,
Нужен им ремонт текущий —
Спрятать трещины земли,
Нужен всем ремонт текущий:
Выбрать, отгоняя смерть,
День пожиже, ночь погуще,
У окошка замереть.
Погляди, зима в пятнистой,
Блеклой робе маляра
Белой кистью, легкой кистью
Красит краешек двора,
Ловит лес прозрачной сетью,
Превратив сарай в чертог, —
Поглазеешь – и на сердце
Развиднеется чуток.
3.01.2018
«Вдыхая смерть, глотая ложь…»
Вдыхая смерть, глотая ложь,
Спеша, оглядываясь, маясь,
Вдруг понимаешь, что идешь
Не на автобус, а в Эммаус.
Беретик чей-то голубой,
Старик запыхавшийся грузный,
И снег, смешавшийся с толпой,
Идет по улице, не узнан.
9.02.2017
«Что-то сердце защемило…»
Что-то сердце защемило —
Город там или двойник
Мягкой тьмой из кашемира
К шее ласково приник?
Что-то зренье помутилось —
Вместо строчек на листы
Пятнами ложится сырость
И бессвязные следы.
Что-то голос – незнакомый,
С непривычной хрипотцой,
Словно в горле сбились комом
Двор, парадная, крыльцо,
Горстка воробьиных перьев,
Фонарей дрожащих нить,
Жизнь, застывшая у двери,
Не решаясь позвонить.
16.02.2017
«Не спишь? Не спи. За окном – ни зги…»
Не спишь? Не спи. За окном – ни зги.
Осыпаются голоса лепестки.
Каждый – поймать и прижать к губам,
Только мешает ночной туман.
Не спишь? Не спи. Это и есть
Седьмое небо, благая весть,
Как будто стоим, от озноба нéмы,
У реки, глядим на зигзаги чаячьи.
Каждая любовь – лестница в небо,
И эта – веревочная, легчайшая.
29.05.2017
«На странице загнуты уголки…»
На странице загнуты уголки,
Да забыты строчки.
Как старухи спущенные чулки —
Бесконечны ночи,
Перекручены – все грубее шерсть,
Все заметней штопка,
Не спасает ни лесть, ни ложиться в шесть,
Ни перцовки стопка.
Со дня на день
льняная придет зима,
Усмехнется, спросит:
Для кого готовила закрома,
Заплетала косы?
Успокойся, – скажет, – румяна смой,
О дружке – не думать.
Потому как знаю, что он не твой.
Мне ведь – только дунуть.
11.11.2018
«Смотри, как начинается метель…»
Смотри, как начинается метель —
От фонаря, кругами, как Жизель
Безумная – единственное средство —
Нет, не спастись – спасенья точно нет —
Но выплакать, развеять этот бред.
И ветер в ней колотится, как сердце.
Смотри, все шире легкие круги
От ледяной дороги до реки —
Быстрей, быстрей, держась за кончик шпаги,
Как будто продолжая разговор:
Предательство – испытанный мотор
Для выросшей из кротости отваги.
Отбрасывая в сумрак лезвиё,
Она кружит, и боль внутри нее,
Как точка в колесе чернеет – осью,
В ней плачет нерожденное дитя,
Вверху, ночными птицами летя,
Ей вторит вечеров многоголосье
За пяльцами, вдвоем у камелька —
Которым не бывать: игла, рука
И с потолка свисающая люлька,
Объятия, и свадебный наряд,
И клятвы – белым пламенем горят,
В лесу морозном отдаваясь гулко.
Смотри, как разгорается метель —
Быстрей, быстрей безумная Жизель
Все пробегает, что прожить не сможет.
Какие ей пороги обивать?
Сторожевые сосны свой бивак
Раскинули, и ей готово ложе
В пустых полях, где колкое жнивье
Изранит ноги нежные ее,
В пустых лесах с распахнутою кровлей,
И гибелью своей – на много миль —
Она засыплет онемелый мир —
Блестящею, нетающею кровью,
В которой растекается, как яд,
Чужая свадьба, и рога трубят
Чужой забавы, праздничной охоты.
Отверсты вены, белые круги
Все шире, шире. Руки береги
Замерзшие. Идем, ну что ты, что ты!
3.01.2017
«Я бы ехала на поезде…»
Я бы ехала на поезде
Ночь за ночью, день за днем —
Не найти печальней повести,
Чем деревни за окном,
Чем кафешка придорожная,
В луже – радужный бензин,
Мужики с кривыми рожами
По дороге в магазин,
Кладбище с крестами-звездами,
Непогашенный костер, —
Будто бы листочки розданы
Детям – набросал и стер.
Свалка, рощица ольховая,
Монументик Ильичу,
Бревна сваленные – охаю
Да бессвязно бормочу.
Тополь, водокачка с аистом,
Сорванная дверь с петель.
Сердце ноет: расплывается —
Будто плачешь – акварель.
29.05.2018
«Мы с тобой замышляем побег…»
Мы с тобой замышляем побег,
Будто новый Том Сойер и Гек,
По гремящей реке, по железке,
По натянутой по небу леске
Проводов. Застегни-ка пальто.
Наших планов не знает никто,
Мы их пишем – и тут же стираем,
А встречаемся – за сараем.
Мы не знаем, какое жульё
Приготовит нам нынче жильё,
И какая в стекляшке шаверма
Подвернется – отрава, наверно,
И когда на ладони ключи
Шевельнутся – об этом молчит
Вавилонская башня науки
Со своим пионерским – а ну-ка,
Докажи, докажи, докажи! —
Длинно вьются ее этажи
Вверх – улиткой, закрученной туго,
Или внутрь – как гигантское ухо.
Нам-то что – прогуляем урок
И из собственных тел костерок
Сложим на ночь – и он отразится
В замерзающей насмерть водице,
И в огнях, замелькавших в лесах,
И в окликнувших нас голосах.
27.11.2018
«Как придет ко мне дружок…»
Как придет ко мне дружок,
От смущенья пятясь,
У него в руке цветок,
На губах – анапест,
За плечом его – зима,
Выйдем – а за нами-то
Закачаются дома,
Точно без фундамента,
Переулок под ногой
Дрогнет тонкой щепочкой,
А снег закружит сам с собой —
Шерочка с машерочкой.
Кто там – двери отворяй,
Нам терять-то нечего:
День горит, как светлый рай,
Ночь – как мука вечная!
5–8.02.2018
«А чего ты хотела – чтоб тебя называли святой…»
А чего ты хотела – чтоб тебя называли святой,
Чтоб с тебя алфавит начинался – с заглавной, витой,
Под незримой фатой, чтоб внимали тебе,
не коробясь, —
Нет, ты будешь беззвучным кружком, упраздненной
фитой
С пояском архаичным. Завозится, как понятой,
Сквознячок у порога, и с треском
захлопнется пропись.
Потрясая рассудок, как трубами Иерихон,
Кто с тобою грешит – тот тебя попрекает грехом,
Хорошо, не грешком. Но и это не новость.
А чего ты хотела бы – в стайке порядочных жен
Щебетать о высоком? Но кто прокажен,
Тот сидит в темноте, по инерции яростно моясь —
Не отмоешься. Чистый узнает тебя за версту
И однажды невольно прошепчет: «Ату!» —
Не желая тебя уязвить. И, колеблема ветром,
Повернешься спиной и спокойно пойдешь по листу
Пожелтевшего снега, от холода сжавшись в фиту,
Поясок затянув – а хотелось бы фертом!
С благодарностью глянешь на зиму и скажешь:
«Сестра!»
То-то койка ее жестковата, да память остра,
И следы по газону петляют, как длинная фраза,
Ты пред ней не виновна, ты ей ничего не должна,
Вы действительно сестры – вот только настанет весна,
И с нее соскользнет ноздреватого снега проказа,
А с тебя не сотрутся ни глупость твоя, ни грехи.
Раздувает пространство сырые мехи,
Попляши – выдыхает – а то на фига же ты пела?
А и правда, сплясать остается – лебедушкой плыть,
Вся-то прыть – от мороза, объятья сестрицы – теплы,
Ну а свечку держать над тобой – не ее это дело.
Так приплясывай шибче на льдинках, как на угольках,
Тростниковую дудку сжимая в остывших руках,
Ни Москва твоих слез не увидит, ни Питер, не бойся.
Огонек твой не в зале затеплен и не в алтаре —
Головешкой болотной блуждает в квадратном дворе,
На взметнувшейся тусклыми волнами
лестнице скользкой.
Попляши, попляши, да сама же себе подыграй,
Под глазами мешки, и полы не домыты с утра,
Мельче, мельче ступая с ужимками
загнанной клячи,
Так допляшешь, зубами стуча, до Господня Суда
И услышишь: «Ну, здравствуй, Фита!» – и тогда —
Поняла? – но не раньше – заплачешь.
21.01.2017
«За дождь, за сумерки, за все Тебя…»
За дождь, за сумерки, за все Тебя
Благодарю – за ломтик брынзы
На черном хлебе, и за оттепель,
Что вдруг из-под подошвы брызнет,
За воздух с бронзовыми осами,
За сон, за беззащитность вещи
Перед душой, за чашку с розами,
За свет, который нам обещан,
За луч над кучей дров наколотых,
За то, что ярче всех реликвий
В лице любимом – словно золото
Иконы – проступает лик Твой
И снова прячется за буднями,
Что сшиты на живую нитку,
Слезами, кошками приблудными,
Шныряющими у калитки.
Но в каждой ветке, в каждой лужице
Я узнаю Тебя, не думай, —
И в рифмах-бабочках, что кружатся
Над головою, как над клумбой.
17.06.2017
«Фонари друг другу глядят в затылок…»
Фонари друг другу глядят в затылок,
Крупный снег уносится в темноту,
И трамвай, как ящик пустых бутылок,
Рассыпает дребезги по мосту.
И, расталкивая лепестки метели,
Шерстяными шмелями, рука в руке,
Мы почти не движемся – еле-еле
Копошимся в белом ее цветке.
«Пироги», «Салон красоты», «Хинкали»,
Остановка автобуса – все в пыльце.
Мы с тобой не первые извлекали
Мед небесный, тающий на лице,
По усам текущий, поскольку вечный,
И метель повторяла – иду-иду,
И объятий маленькое колечко,
Покатившись, падало в пустоту.