– Расслабьтесь. Стенки розовые … швы рассосались … матка увеличена на две … три недели. Замужем?
– Нет.
– Живёте половой жизнью?
– … Да
– Когда, последний раз, были месячные?
Дарья испугалась – «Совсем вылетело из головы»
– Задержка есть?
Дарья молчала.
– Вы почему молчите?
– Матка, у меня, всегда немного увеличена. А месячные должны прийти через неделю.
– Вставайте. Одевайтесь.
Дарья слезла с кресла.
Гинеколог, повернувшись к столу, заполнял карточку.
Выйдя из поликлиники, зашла в аптеку, и купила презервативы.
Вечером подмыла Вениамина, и вытащив из ванны, и обтерев полотенцем, сказала
– Иди в спальню. Ложись.
Подмылась, и достав из сумочки презервативы, зашла в комнату. Вениамин лежал, закатив глаза, и скалился, обнажая жёлтые зубы. Улыбка напомнила, что он, всё-таки, больной.
Дарья поморщилась.
Но торчащий член вызвал улыбку, и присев на колени, оттянула его от живота, и отпустила. Член, упруго качнувшись, шлёпнул по животу. Вскрыла упаковку, и достав презерватив, натягивала. Вениамин открыл глаза, и потянувшись, дотронулся до соска. Было противно, но она стерпела.
– «Странно» – думала Дарья, лаская член, и перебирая пальцами яички – «Неужели можно полюбить часть человека, его орган, доставляющий наслаждение, и не любить самого человека?
Ведь это его орган».
Она сжимала член, поражаясь его твёрдости – «Как палка. Как камень» – чувствуя, как под ладонью начинает пульсировать кровь. Дарья взглянула на Вениамина; глаза закатились, мычит, полудебильная улыбка, из носа вытекла сопля, высохшая рука поджата к груди … Перевела взгляд на член – «Мой хороший, мой сладкий, мой родной, мой миленький, мой красивый. Я обожаю, я люблю тебя, я не могу без тебя». Дарья смутилась: мысли спутались, запылали уши. Она вспомнила, что в последние дни была нетерпеливой, и раздражительной, грубо обрывая Вениамина, когда, пытаясь сказать что-то, он начинал мычать и заикаться.
– Иди к себе! – бросала она, как собаке.
А через час, тащила его в свою комнату.
Толстый латекс презерватива был обработан тальком. Дарья взяла, с тумбочки, силиконовый крем, и выдавив на руку, обхватила член, и сделала несколько движений от головки к корню, чувствуя, как играет очко, и сокращается вагина. Присев на коленях, направила головку во влагалище. Вениамин дёрнулся, и скользнув по промежности, член упёрся в анус. По лобку побежали мурашки. Встав на колени, стянула презерватив, и дрочила, пока не брызнула сперма, заляпав ей грудь и живот. Сходив в ванну, принесла влажное полотенце, и обтерев, обмякший, и опавший член, яйца и живот Вениамина, пошла под душ.
Утром, сходив в туалет, и сполоснув руки и лицо, зашла на кухню.
Включила чайник, и достала из холодильника масло и сыр.
Вениамин, шаркая тапками, подошёл к туалету и замычал -Дддддооооооброе утро Дддддааша
Она делала бутерброды, и кивнула головой.
Он открыл дверь в туалет.
Постой! – и подошла к нему.
Он был в майке и трико. Член стоял, оттопыривая мотню.
У Дарьи мурашки побежали по рукам, и она, стянув с него трико, встала на колени и поцеловала головку. Спазмы задёргали влагалище, она встала, и закрыв дверь туалета, и сжимая член левой рукой, потянула за собой.
– Ложись – и сбросив халат, опустилась на колени.
– «Обойдусь без презерватива» – подумала она.
Он лежал, а Дарья, встав на коленях над ним, жопой к его лицу, сосала и облизывала головку, пуская слюну. Вениамин, левой, здоровой рукой, гладил, Дарьину, необъятную жопу. Она удивилась. Прикосновения не раздражали, и даже доставляли удовольствие. Его палец, скользнул по ложбинке ягодиц, и ткнувшись в анус, замер. И опять, Дарья удивилась, что не испытывает раздражения. Он убрал палец, и снова стал гладить ягодицы. Дарья взяла его руку и, подтянув к анусу, прижала. Вениамин подставил палец к анусу, а Дарья, удерживая его руку, стала вдавливать палец. Палец вошёл в жопу. По телу прошла судорога, она застонала. Вениамин вытащил палец и, обслюнявив, снова засунул. Она сосала, и дрочила двумя руками, а он тыкал пальцем в жопу. Дарья выпрямилась и, привстав, подвинулась вперёд. Придерживая член, стала медленно опускаться, пока головка не упёрлась в анус. Приподнимаясь и опускаясь, каждый раз чуть ниже, двигалась, пока головка, преодолев сопротивление сфинктера, не вошла в жопу. Опираясь руками о пол, стала медленно натягиваться. Ощущение было непривычное, но сладостное. Головка упёрлась в изгиб прямой, и она, медленно приподнимаясь, и сдавливая член сфинктером, испытала сладострастное наслаждение, выдавливая его из себя. Член выскользнул, Дарья поймала его, и натянулась ещё раз. Член снова упёрся, и она, выпрямившись, стала медленно, преодолевая боль, оседать. Задёргался Вениамин, и Дарья, хватая ртом воздух, захлебнулась от наслаждения.
Она лежала на полу, с закрытыми глазами, и таяла от блаженства. О том, что нужно идти на работу, Дарья забыла.
Через семь минут открыла глаза. Вытянув руки за голову, и сцепив в замок, сладко потянулась, выгибаясь и поворачиваясь на бок. Вениамина не было.
– «В туалете»
Фантомные ощущения в прямой, ввергали в эйфорию, и прислушавшись к своему состоянию, она тихо засмеялась. Даже это, доставляло удовольствие.
– «Я извращенка!»
Напрягая диафрагму, пукнула. Но вместо характерного звука, выпускаемых газов, булькнуло и захлюпало между ягодицами.
– «Ещё не хватало! Обосралась что ли?»
Дарья села, чуть сдвинувшись назад. На покрывале расплывалось пятно слизи, с жирно блестящими сгустками спермы, и вкраплениями каловых масс. Дарья соскочила, и выдвинув из комода средний ящик, взяла из стопки подгузник, и наклонившись к одеялу, стёрла пятно. Ещё одним, раздвинув ноги и присев, вытерла промежность, а другим прикрыла пятно и придавила рукой – «Застираю после работы». Её обожгло – «Госсподи! На работу же!» – и она побежала в ванну, чуть не сбив Вениамина, вышедшего из туалета.
Краем глаза увидела, что мотня его трико в пятнах – «Тоже постирать!»
Из квартиры выскочила, отмахнувшись от мычащего -Ддддоооосвидддааа- Вениамина.
Уже в автобусе вспомнила, что не выключила чайник, и всю дорогу терзалась – «А вдруг Вениамин не выключит?».
С опозданием, в полчаса, зашла в кабинет, и сразу к телефону.
– Алло – короткие, и начинающиеся с гласных, слова, Вениамин выговаривал не заикаясь.
– Чайник выключи!
– Я ввввыыыкккк …
Дарья опустила трубку.
На два часа, у Шмакова, было назначено совещание с начальниками лабораторий и отделений, по графику работы в предновогодние дни, и в первую неделю нового года.
В 13:55 Дарья вышла из своего кабинета, и зашла в кабинет Шмакова. Все стулья, за столом, и у стен были заняты. Шмаков указал на стул возле сейфа, и Дарья села. Глянув на часы, Герман Степанович встал, и гул голосов пошёл на убыль.
Заверещал красный телефон. Шмаков поднёс к уху, трубку.
– Включи радио! – коротко бросил директор и отключился.
Шмаков шагнул к сейфу, и подкрутил лимб громкоговорителя.
– …ного приступа скончался председатель президиума Верховного Совета, генеральный секретарь коммунистической партии Советского Союза: Леонид Ильич Брежнев.
В помещении зависла гробовая тишина. Когда заиграла траурная музыка, все встали.
Через две минуты Шмаков убавил громкость. Заверещал синий телефон.
– Герман Степанович! – звонила секретарь парторга – В 14:40 общее партийное собрание в красном уголке. Передайте всем.
– Совещание отменяется. В 14:40 общее партийное собрание. Передайте своим.
В красном уголке института шло общее партийное собрание. Выступал парторг. Дарья Михайловна сидела в пятом ряду, в кресле у прохода. Она пыталась сосредоточиться на речи парторга, но сознание, шаг за шагом, прокручивая плёнку событий дня, и связывая в цепь, вернулось в спальню. Она, почти физически, ощутила, погрузившийся в ж …
Её теребили за плечо. Дарья сбросила наваждение, и увидев, что все стоят, встала и пошла по проходу. В тишине звонко цокали по мраморной стяжке пола стальные подбойки на каблуках. Только закрыв дверь, и оказавшись в коридоре, она увидела, что никто не выходит. Хотела вернуться, но передумала и пошла к себе. Минут через двенадцать заглянул Герман, и спросил.
– Что случилось?
– Месячные – глядя прямо в глаза, ответила она.
Он смутился, и закрыл дверь.
Вечером пришли месячные. На пять дней раньше. Придя с работы, и переодевшись, сразу пошла в ванну и помылась под душем. Закрутив полотенцем голову, и накинув халат, зашла к Вениамину.
Он читал «Даурию».
Книги она приносила ему из библиотеки. Выбирала, то, что ей самой казалось интересным.
– Брежнев умер.
Он закивал головой.
– По радио услышал?
Он опять кивнул. Вспомнив, что хотела постирать трико, сказала.
– Давай трико. Постираю.
Он отложил книгу, и стал снимать трико.
Она пошла к себе, и сняла покрывало. Пятно подсохло, но желтизна осталась. Снова зайдя к нему, он сидел в трусах, забрала трико. Замочив покрывало и трико, и размотав с головы полотенце, пошла на кухню. Разогрела ужин и позвала Вениамина. Но он не шёл.
Она крикнула – Вениамин, ужинать! – и не услышав шарканья, и начиная злиться, пошла сама.
Вениамин сидел с книгой.
– Что, особое приглашение?
Дарья стояла над ним. Он отложил книгу и, опираясь о спинку кровати, встал. Покрывало сползло, и член ткнулся Дарье между ног. От похотливого желания, сделать это прямо сейчас, зачесалось, и появился зуд в заднем проходе. Забыв, зачем пришла, взяла его за плечо, и повела в ванну.
Подмыв, привела в свою комнату.
Он лежал, а она стояла над ним на коленях. Подставив ему жопу, сама облизывала член, обильно смазывая слюной. Дарьина жопа была так близко, что он мог лизать анус. Тёмный кружок ануса, словно дыша, то сжимался, то расширялся. Он высунул язык, и стал лизать ложбинку и анус, пытаясь засунуть язык. И когда получилось, Дарья замерла. А потом, обхватив ягодицы, развела их и опустила жопу на его лицо. Она елозилась по его носу, губам, чувствуя шершавость языка, и заводилась всё сильнее и сильнее. Не в силах больше сдерживаться, подвинулась вперёд, и приподняв жопу, и рукой придерживая член, прижалась анусом к головке. Вениамин сжимал член левой рукой, и Дарья, опёршись двумя руками об пол, приподнимаясь и опускаясь, поворачиваясь, выгибаясь и прогибаясь, стала насаживаться. Член медленно погружался. Сфинктер сопротивлялся противоестественному. Погружение причиняло боль. Она натужилась, чтобы выдавить его, и сопротивление ослабло. Тужась, и выгибаясь, насаживалась на член.
Когда ягодицы прижались к паху Вениамина, левой рукой попробовала потрогать член, и не смогла. Он весь был в жопе!
Она сидела, сдерживая желание выдавить член из себя, а по телу, судорогами, пробегал озноб. Запульсировала сперма, и не сдерживая стонов, она выдавила член.
Руки и ноги дрожали и Дарья легла на пол. И отключилась.
Очнулась от мычания Вениамина.
Он стоял над ней, и весь пах у него был в крови.
Испуганно села, а он тыкал пальцем вниз – Ккккрооовь Дддддаааашааа!
Дарья опустила глаза: покрывало в пятнах крови. На волосах лобка, и на губах кровяные сгустки.
– «Месячные!»
Вспомнила: днём болели соски, и была ноющая боль внизу живота. Но она думала, это связано с тем, что произошло утром. Дарья встала и, зажав промежность рукой, пошла в ванну.
Больше так не экспериментировала.
Насадившись жопой, погружала в себя на десять-двенадцать сантиметров, и совершая фрикции, ласкала пальцами клитор. Откуда-то (если бы её спросили, откуда? – она не смогла бы ответить) возникали волны наслаждения и, захватывая всю её, уносили из мира реальности. Когда в кончиках пальцев появлялось покалывание, яркими вспышками сладострастия наступал оргазм.
На пятый день месячные закончились. Она сидела у себя в кабинете. До обеда оставалось двенадцать минут. Дарья встала, и подошла к зеркалу. Осмотрев себя, стала поправлять причёску. Зеркало пошло рябью, как круги на воде от брошенного камня и … Она увидела трамвай на остановке. Открылись двери, и с передней площадки шагнула молодая женщина, и оглянулась. Было пасмурно, и шёл снег, но всё было так близко, что когда женщина обернулась, Дарья узнала её.
Это была Татьяна, инспектор отдела кадров.
В следующее мгновение, её сбил, визжа тормозами, грузовик. Закричали, в ужасе, люди … и всё исчезло. Дарья стояла перед зеркалом, а на лбу выступал пот.
Татьяна устроилась на работу три месяца назад. Муж Татьяны работал в институте, слесарем-монтажником. Двое детей, мальчик полутора лет и девочка пяти лет. Дарья даже запомнила их имена: Коля и Даша.
Дарья отшатнулась от зеркала.
– Что это? Господи, что это?
От ужаса шевельнулись волосы на голове.
Она вышла из кабинета, и пройдя по коридору, мимо кабинета Шмакова, зашла в отдел кадров. Галя, склонившись над Верой, что-то рассказывала. У окна, за своим столом, сидела Татьяна и, перелистывая чей-то паспорт, заполняла форму. Дарья подошла к Татьяне, и остановилась, не зная, что сказать. Галя и Вера смотрели, встревоженные видом Дарьи Михайловны.
Обычно, застав Галю возле Веры, она шлёпала её по попе, и говорила – Иди работай!
Таня подняла глаза, и улыбнулась – Я заканчиваю. Дарья Михайловна.
Дотронувшись до её плеча – Таня, я не по документам.
– «Как я скажу? Что я скажу?»
Улыбка сошла с лица Татьяны: она увидела испуг в глазах Дарьи.
– Что-то случилось, Дарья Михайловна?
– Нет, Танюша. Нет. Работай.
И она вышла из отдела.
Девушки переглянулись.
– Странная она какая-то в последнее время – задумчиво сказала Вера.
Вечером ужинали с Вениамином.
Вениамин почувствовал; что-то случилось. Когда Дарья вошла, от неё исходил страх. Каким-то образом он осознал, что страх Дарьи связан с тем местом, где она работает. Но он не ощущал угрозы, ни для себя, ни для неё, и успокоился. Поужинав, не убирая посуду, Дарья ушла к себе, и легла, не раздеваясь. И сразу же уснула. Проснувшись ночью, разделась и, укрывшись одеялом, заснула до утра. В семь часов запикал будильник.
Дарья села.
Зашумела вода в туалете.
Бросив на пол одеяло, Дарья встала и, выйдя из комнаты, позвала Вениамина.
Он не шёл, и она подошла к туалету.
Из туалета шёл запах, и она, морщась, спросила – Ты скоро?
Снова зашумела вода, брякнула защёлка.
Он стоял, подтягивая трусы.
Посторонившись, чтобы он вышел, зашла сама.
Закончив, вышла и позвала Вениамина. Завела его в ванну, и подмыла.
– Подожди.
Подмылась сама.
– Идём.
Вениамин лежал, а она, раздвинув ноги, садилась на него. Опустившись жопой ему на лицо, приказала – Лижи.
Сама склонилась к члену, сосала, и дрочила.
Он вылизывал её жопу, пуская слюну.
Привстав, Дарья натянулась и, оседая, погрузила член в себя. Когда он упёрся в стенку на изгибе прямой, задержалась, а потом стала совершать фрикции. С наслаждением, постанывая, и когда он задёргался, изливая сперму, выгнулась, выдавливая его из себя.
Прошло две недели. Три дня она находилась под впечатлением видения, но потом успокоилась.
Утром, первого декабря, ехала, в автобусе, на работу.
День был пасмурный, и шёл снег. Дарья задумалась, вспоминая, что было вчера вечером.
Она уже не краснела, вспоминая об этом, и не называла себя извращенкой; секс, приносящий наслаждение, становился нормой.
Раздевшись, и переобувшись в кабинете, позвонила в отдел кадров.
Взяла Вера.
– Вера, Таня пусть зайдёт.
– А Таня ещё не пришла.
Дарья уронила трубку, и схватилась за сердце.
Через полминуты открылась дверь, и заглянула Вера.
– Дарья Михайловна, что с вами?! – закричала она, подбегая к ней.
Следом за Верой, в кабинет, заскочила Галя.
Дарья, побелевшая как стена, сидела, вперившись взглядом в пространство. Наконец, очнувшись, выдавила из себя – Позвоните мужу.
Девушки переглянулись.
–Таниному! … Звоните! … Скорее!
Галя побежала в кадры, и найдя карточку Михаила, Таниного мужа, позвонила в лабораторию, табельщице.
– Он сегодня в отгуле, Дарья Ми …
– Звони домой! Звони с моего!