Еще бабушки квасят в бочках зелень. Эдакий "салат" хорошо идет зимой. Великолепные в Беловодье выращивают огурцы, которые - так же в бочках - зимой плавают в ямах при реке, наполненных ледяной водой. Много трав сушатся для чаев и лечебных отваров. В пищу идут желуди, орехи, корни, кора деревьев. В почете дикий лук и чеснок. О грибах и ягодах даже и речи нет. Говорят, в старину на слободе исхитрялись и арбузы выращивать, но ныне эта культура утрачена.
В общем и целом, если не лениться и проявлять старательность и сноровку, пропасть в поселении, оторванном от цивилизации крайне непросто. Даже одежду добротную нетрудно самому сделать: для нее есть лен и овцы. А уж прясть, ткать да пошивать здесь умеют все женщины. А еще Жора научил меня шить унты да катать пимы. Скажу: дело хитрое. Но одолимое. Я уж промолчу про все охотничьи премудрости. Признаться, ими я еще не овладел, чтобы меня тоже назвали... "Шреком". Но, как минимум, стремлюсь, уже и основательно знаком с нравами животных, которые с нами соседствуют. А это уже немало. И за периметром чувствую себя вполне уверенно.
Что мы называем "периметром". Представьте себе холм, окруженный болотами. Своеобразный "остров" в форме яйца, вид сбоку. Видимых подходов к холму нет, только тайные тропы. Неизвестный человек - так вообще не выберется, не зная пути. Была когда-то насыпная дорога, но она давненько поглощена болотом. Поодаль петляет речка Белая. Среди болот тоже есть островки. Там наши покосы, угодья. На двух островках скиты, там никто не живет. Еще имеется несколько заимок - для охоты, для житья в сенокосную пору. Но это все уже за периметром.
Внутри периметра деревня, тридцать пять домов с подворьями. Сейчас жилые половина из них, остальные стоят пустыми. На самой границе периметра красуются построенные еще при советской власти ферма, телятник, конюшня. Есть пространство и для выгона скота, а так же плантации для выращивания разных культур. У нас водятся коровы, козы, овцы. Есть лошаденка - для пахоты и других сельхозработ. Все компактно, миниатюрно, лишней площади не остается. Тем не менее, мы даже исхитряемся оставлять часть земли под паром, соблюдая "четырехпольную" схему земледелия. На самой вершине холма - кладбище. В юго-западной части "яйца" тоже на границе периметра, - неплохо сохранившиеся монастырские постройки. Это собор, надвратная церковь, трапезная, братский, настоятельский корпуса. Все они каменные, добротные. Сейчас там не живут, протопка каменных хором накладна. Разве только Кирилл с Мефодием - но они облюбовали келейку в надвратной церкви. Вот, собственно, и вся география Беловодья.
Я вот, что понял, будучи в разных коллективах. Всегда есть яркие личности и серая масса. Из обитателей слободы я знаю по именам всех. Но многие из них - "серые мышки" - незаметные, тихие, покорные. Они бы и рады были, если б их не вспоминали вообще. Есть среди них бывшие бомжи, продавшие свои квартиры в городах, а после, как перекати-поле, несущиеся по русским пространствам без шансов за что-то зацепиться. Они и здесь не задержались бы, но... здесь система такая, что думать не надо, ежели не желаешь. Комфортно. И нет пресса постоянного, как на зоне. Как в стаю сбились, что ли...
К нам в дом зашла Елена Валерьевна, бабуля, один из "аборигенов" Беловодья. В лучшие для этого селения времена она работала завфермой. Начальнический запал в ней сохраняется до сих пор. Не люблю... Хотя, бабу Лену есть, за что и пожалеть. Мужа похоронила, а сын взял - да и повесился на болоте. Было время (рассказывал Жора), на здешних мужиков прям эпидемия суицида напала. Тоже ведь хлебнула Елена Валерьевна. Когда она была еще девочкой, семью, тамбовских крестьян, раскулачили, выслали в Сибирь. Тамбовские волки и там разжилась - снова раскулачили - и на лесоповал. И ведь все равно выбилась в люди, начальником стала. Пережила и подъем Беловодья (да и страны в целом), и катастрофу. Одна вот теперь, как божий перст...
Баба Лена принесла печенья. Сидим втроем с Люсей, чай пьем. Самовар древний, "медный бес" с медалями, уютно так главенствует на столе. Елена Валерьевна, прихлебывая, рассуждает:
- А ить, говорять, конец свету скоро. Нехорошо на душе. Опять же, слухи эти, што нас перебьють - и у болото...
Сарафанное радио. Апокалиптика. Уже все знают про незнакомцев у реки. Тут кто-то подогревает слух: якобы какому-то генералу шибко понравилось Беловодье, и он хочет устроить здесь охотничью базу. Ну, а население - в расход. Кто нас спохватится-то? Мы тут все же не дикари, люди радио слушают, далеко не сарафанное - российское. Знают про беспредел, что в стране творится. Есть второй слух, из разряда бредовых: якобы чечены имеют планы устроить здесь свою военную базу, боевиков готовить для свершения терактов. Ох, бабули, бабули... Наслушаются черт знает чего по лукавому эфиру, и воротят всякие, блин, домыслы. Впрочем, чего ждать-то от женщин, которые вторую половину своей жизни только и дели, что хоронили близких да встречали очередные невзгоды.
- Баб Лен, ну, чё вы нагнетаете-то? - Я стараюсь говорить тактичнее. - Да все будет хорошо. Разберутся мужики...
- Знаки были. Ты вот ночами, небось, хорошо спишь, а мы наблюдам. - Баба Лена по-сибирски любит проглатывать гласные. - Давеча около полуночи наземь звезда упала. Полынью называется. И чего ты лыбишься-то, охальник?
Это ко мне вообще-то, я часто слышу от старух всю эту эсхатологию. Любят они мистику, старая гвардия. Ну, да: сейчас пора звездопада, а в здешних краях ой, какое звездное небо! Прям вся Вселенная как на ладони. Видимо, один астероид свалился совсем близко и не успел сгореть в атмосфере. Молчу. Баба Лена довольно сбивчиво поведала такую историю.
Это случилось в 1953 году. Сбились в банду дезертиры да беглые зеки. Их гоняли по лесам да болотам, и как-то банда попыталась захватить Беловодье. А как раз в ночь перед происшествием наземь упала очень крупная звезда. Аж небо осветилось как днем. Елена Валерьевна тогда молодая совсем была, гуляла, вот и видела небесное явленье. И рано утром бандюки захватили два дома с восточной части слободы. Но развить успех злоумышленникам не удалось. Среди обитателей Беловодья в те времена было много бывших фронтовиков, которые умели грамотно вести боевые действия. К тому же в те времена отлично работала телефонная связь, и дежурный почти сразу сообщил куда следует.
Беспредельщиков выбили за периметр, без потерь. Те закрепились в Серафимовом скиту. Уж не знаю, как его они нашли - я дак до сих пор не знаю туда тропы... Беловодские мужики окружили противника и держали осаду до подхода настоящего боевого подразделения. Говорят, все бандюг пристрелили на месте, а их останки после растащили дикие звери. С той поры не одно поколение детишек в слободе пугали сказками о "беглых", которые все еще прячутся по островам и охотятся на непослушных отпрысков.
Я грешным делом еще малек постебался над бабой Леной. Типа: " Угу, так вот с кем кажную ночку вы звезды-то считаете..." А у самого, если по правде, тоже нехорошо на душе. Впервые я Жору таким напуганным увидал. Люсьен чувствует. Положила подбородок на ладошку, внимательно и строго смотрит мне в глаза. Вдруг вопрошает:
- А чёй-то ты такой... Испугамшись, что ль?
Не знаю, как и отреагировать... Бояться вроде как особо нечего. Мало ли тут всяких бродит. Решился чуток уколоть:
- Вот, ня знаю, как там Жорка. В смысле, один.
- Да он и не один, вроде... - Люся выглядела растерянной. Чувствовалось, хочет что-то спросить, но не знает пока стоит ли.
- Эт с какой стороны посмотреть.
- Да хватит полунемеков-то. Я же чувствую: не в своей ты, Лёш, тарелке...
Напряжение снял пришедший дядя Вася. Я сразу к нему:
- Василь Анатольичь, здоров! Ну, и чего там зомбоящик передает?
Дядя Вася единственный на Беловодье, у кого есть телевизор. Он новости по нему смотрит, преимущественно закардонные. Нашим не верит. А вот мы, у кого радио имеется (не сарафанное, а "такое" - дядя Вася многим наставил портативных электрогенераторов, а я ему помогал) как-то привыкли наши новости слушать. То бишь, россиянские. Так что мы в курсе основных событий в стране. К тому же довольно часто к нам попадают газеты или журналы. Вообще говоря, мы их в основном используем в бытовом смысле. Но многие читают, в том числе и я. Иногда даже обсуждаем политическую ситуацию. Кто-то за Путина, кто-то - против. Я дак за Путина. Потому что чувствую: развалится страна без авторитетного руководителя. Да, он лукавый гэбист, своих везде рассадил. Но разве новый придет, тот же Навальный, к примеру: разве своих на рассадит? А путинских - посадит...
Дед угрюмо ответствовал:
- Как всегда. Продолжается разбор завалов. Ничего нового.
Я снова пристал к бабе Лене:
- Елена Валерьевна... А ведь говорят, в старину кажном доме у вас голубой экран имелся. А чё щас не пользуете? Ну, там сериалы, ток-шоу, концерты художественной самодеятельности...
Уж я-то знаю, что старинные, черно белые телевизоры есть действительно в каждом доме. В хорошие годы здешние много понакупали этого добра. А когда провода со столбов стырили и пропал свет, ящики по чердакам заховали. Я и на нашем чердаке такой же нашел. Но Люся сказала: "Убери в черту!" Помню, когда в юности еще в колхозе трудился, там старухи только и делали, что обсуждали перипетии всяких "Рабынь Изаур" да перемывали косточки теледивам. А тут - какое-то, что ли, табу на телевещанье.
Баба Лена неожиданно шустро отрезала, эдак хитро прищурясь:
- Ага. Вот ты и гляди. Продукт эпохи. Рэмбо, бубёнать. Смотрел бы поменьше на всякое, может, сейчас и не здесь бы вовсе сидел.
- Эт где же?
- Где, где... в...
- Лёш, - оборвал нашу светскую беседу дядя Вася, - пойдем-ка, что ли, покурим...
Дед не курит. Ясный пень, ему сказать надо что-то тет на тет. Москвич, культурный человек. Вот не люблю москвичей, заносчивые они и капризные как все выродки богатеньких семейств. А дядю Васю уважаю. Вышли:
- Тут вот, какое дело... помнишь, говорил тебе, что у меня есть сканер радиочастот. Сегодня утром включил. Редко включаю, ловить здесь нечего. А тут бац - и поймал. Радиопереговоры...
Рассказал дядя Вася, что переговариваются какие-то начальники - не то военные, не то ментовские. Смысл переговоров понять сложно - там что-то о каком-то "объекте", передислокациях, выдвижениях, зачистках - однако сила сигнала говорит о том, что радиообщение ведется в радиусе не более двадцати верст от периметра.
М-м-мда... Пока наши трое "следопытов" на разведке, надо бы мобилизовать мужскую часть населения Беловодья и устроить дежурство на предмет дозора. Ну, а перво-наперво на колокольне надвратной церкви решили оборудовать наблюдательный пост. Дядя Вася пошел домой за, как он сказал, "гаджетами" (вот уж, сколь словечек ученых у деда в арсенале!) - прибором ночного видения и датчиком отдаленного движения "объектов, излучающих инфракрасные волны". О, какой умный... даром что профессор! А мне почему-то вспомнилась песня, которую я как-то слышал по радио. Проникновенный баритон задушевно выводил:
Когда в лихие года пахнет народной бедо-ой,
Тогда в полуночный час тихай, неброскай
Из лесу выходит старик, а глядишь: он совсем не старик,
А напротив - почти молодой...
Люблю проникновенные песни, есть грешок.
-- Дядя Вася, философ и жулик
Дядя Вася однажды сказал (я специально даже на сон грядущий записал): "Есть три вероятных сценария посмертной судьбы. Первый: "имя твое будет забыто, прах твой истлеет, и не останется ни-че-го". Второй: "ёлы-палы, какого гения (гражданина, учителя, подвижника - варианты прилагаются) мы потеряли... и ведь не берегли!" Третий: "забудьте имя Герострата, не смейте упоминать имени Герострата, Герострата не было!" И мы вправе выбрать путь, которые предопределит наше бессмертие (или отсутствие такового). Хитро сказано. Жаль только, основная масса населения планеты Земля - те, кто истлеет без следа. И вот интересно: дядя Вася - на каком пути?
Вообще-то дядя Вася - патентованный и профессиональный жулик. Философом он является по состоянию своей натуры. Хотя, по своему земному призванию дядя Вася является все же гением, могшим прославить наше Отечество великими естественнонаучными достижениями. Разве только, не срослось... и все потому что времена не выбирают, в них живут и обирают. Еще относительно недавно по стране гремело название гениального гешефта, автором идеи которого являлся этот пятидесятипятилетний (столько дяде Васе сейчас годков) старикан.