Над нами простирался Млечный путь. Это было настоящее, живое небо, усеянное звездами. Мы стояли на вершине башни, и под нашими ногами разверзся город. Точнее, огни города. Было довольно прохладно, аж пар изо рта, но - безветренно. Могильщик произнес:
- Только помни: у нас еще конкретная задача. Мы летим на Агрегатный и забираем там то, что нужно. Ну, поскольку ты впервые, можем и задержаться. Вкусить, как грится, в полной мере.
Агрегатный... Значит, все же под нами Духов. Не узнаю, улицы почти не освещены, только окна домов... А, нет - кажется, начинаю понимать. Это угол Ленина и Свердлова, самый центр города. Мы брошенной каланче, сие мрачное сооружение давно мозолит глаз духовчанам. Внизу-то настоящая пожарная часть, но огнеборцы историческим наблюдательным пунктом не пользуются - то ли им лениво взбираться, а, скорее всего, деревянная лестница обветшала настолько, что на нее просто боятся ступать.
Та-а-ак... а ведь до пуговичной фабрики отсюда километра три, а то и четыре. Эка мы забрели-то! Хотя... хрен его знает, где этот наш бункер вообще локализуется. Я отчетливо слышал такие, оказывается, приятные слуху шумы: подвывания собак, газующие автомобили, визги пьяных ссор... Странное чувство. Вроде, все вон оно - под ногами. Одновременно, жизнь плоскости представляется бесконечно далекой, удто бы вернулся из межзвездного путешествия.
- Ну, что... поехали! - Довольно пафосно воскликнул могильщик. Мне показалось даже, он улыбнулся.
- В каком смысле?
- А вот, смотри. - Леша пнул в мой рюкзак, в свой тоже. - Только ногами не дрыгай, и прыгать не пытайся. Бесполезно, и впросак попадешь. Все проще... - Инструктор дернул головой - и его крепко сбитое тело приподнялось - и повисло в воздухе. Шоу Коперфильда. - Усилий минимум, но концентрации не теряй. Смотри!
И Леша, чуть отклонив голову вправо, отлетел в сторону. Потом, сотворив нечто напоминающее петлю Нестерова, снова навис надо мной. Карлсон, блин. - Ну, давай, что ли - пробуй! Твой левитатор включен. Не тупи.
Я попытался мотнуть головой. Ноги не оторвались, зато я совершил аж два поворота вокруг себя. Сдержанный Леша не сдержал-таки усмешки. Я приподнял подбородок - и свалился на задницу. Стало досадно. Хладнокровный мужик по-доброму, все еще нависая надо мной, произнес:
- Маслов, не так резко, это тебе не кунг-фу. Ты как с девушкой давай - нежнее, нежнее. Умеешь же. И сосредоточься, наконец.
Я едва приподнял голову - и понял, что... подвисаю в пространстве. Главное - тихо, никаких тебе моторов, винтов, турбин... В детских снах мы летаем так же! Я, аккуратно поворачивая голову, облетел вокруг каланчи, остановился рядом с могильщиком. И мы похреначили!
...Оказалось, левитатор действительно управляется гениально просто - поворотами головы. Куда вертаешь шею - туда и направляешься. Впрочем, Леша оказался прав: прибор повиновался мне не вполне, некая сила - и я это чувствовал - все-таки корректировала мой полет. Уже минут через пять витал вполне себе уверенно и мог сосредоточиться на своих ощущениях. Хотя, несколько раз все же успел неловко перевернуться в воздухе, сотворить незапланированные кульбиты. Похоже, на этот прибор не слишком действуют законы гравитации и динамики: резким рывком головы назад можно мгновенно затормозить (и никакой инерции), а энергичным рывком - резко развить скорость километров двести в час. Снадобье, похоже, действительно возымело действие, и я весьма легко ориентировался в пространстве.
В сторону Агрегатного мы полетели не сразу, Леша позволил вдоволь порезвиться. Пролетали и наш отдел, и мою общагу. В большинстве окон горел свет, наверное, сейчас непоздний вечер, народ прожигает жизнь у голубых и разноцветных экранов, переживая опереточные страсти Хулио и Кончиты.
Вот внизу черная дыра горсада. Криминогенное место - наши, из органов, всегда с придыханием чуть не вползают туда по ночам, если вызов. А молодежи фиолетово - они любят тусоваться здесь в любое время суток. У них отнимают мобилы, их бьют и насилуют, а им, экстремалам хреновым, там как медом намазано. Наверное, есть все же в нас ген, толкающий род людской искать на жопу приключений.
Царство света - табачная фабрика. Там работа идет в три смены, у фабрики тендеры на поставку дешевого курева в тюрьмы. Я понял: Эдик курит местную продукцию, термоядерную "Приму". Ну, матерьялу бате явно хватит. Красиво освещена и центральная площадь - там, где Белый дом, РДК. Цивильное место, Даже с высоты птичьего полета видно.
Мы вознеслись на километр, а, может быть, на два. Здесь ветер, обжигающий лицо, особо не зависнешь. На плоскости оказывается завязалась осень, точнее - бабье лето. В эту пору воздух особенно прозрачен, свеж. Видны границы города, кругом, у горизонта - чернота. Где-то там, на Востоке - село Кривое, моя малая родина. Эх, слетать бы...
Но мы резко повернули в сторону жэдэ-вокзала. Линия железки - как взлетная полоса, яркая стрела, пронзающая темноту. Самое, оказывается оживленное место в ночном городе, я об этом не знал. Еще бы: за сутки через станцию "Духовская" в обе стороны проходят до пятидесяти пассажирских составов. Это не считая товарняков и курьерских. Я любил раньше станции, запах тавота, тепловозные гудки... они навевают приятные ассоциации о дальних странах. Да и с той поры как узнал, что там, в "прекрасном далеке", такая же хрень, как и тут, все равно обожаю вдыхать в себя вокзальное амбрэ. Я снизился - и стремительно пролетел вдоль железнодорожных линий - вплоть до конца станции, где рельсы теряются во мгле. Как будто самолет, заходящий на посадку! И вправду - кайф. Я набрал высоту, нырнул вниз - и, мягко войдя в бреющий полет, еще раз насладился зрелищем. Остановился, и, вися в воздухе, перевернулся, любуясь звездами.
- Для первого раза достаточно, тем более, заряд у левитатора не бесконечный. - Произнес подлетевший снизу Леша. - Пора к делу...
А вот и он - больной зу... то бишь, Механический завод. Наш городской монстр, некогда гремевший на всю державу. Теперь не гремит, но иногда все же тоскливо позвякивает. В каких-то цехах еще теплится производство всяких скобяных побрякушек. Раньше-то на оборонку и Космос завод пахал, теперь - на рынок хозтоваров. Мы приземлились на одном из пустынных задних дворов, почти в темноте. Могильщик дал знак: стоять, ждать. Очень скоро отворилась дверь сарая, и из нее выкатилась магазинная тележка. Я подумал, она катится сама, но ее на самом деле катил... ребенок. Поравнявшись с нами, малыш произнес, неожиданно грубым, мужицким голосом.
- На сегодня это все что собрали. Но качественно - поверь.
Понятно: карлик. Или лилипут - уж не знаю, как точно назвать. Цыган вынул из-за пазухи пакет, передал маленькому человечку. Тот проворчал:
- Опять мелочью... у-у-у, сквалыги.
- Какие есть. - Коротко ответил Леша. - Ну... до связи.
Карлик, получив мзду (или не знаю уж, что там) молча развернулся и ушел в сарай, затворив за собою вход.
- Грузимся. - Приказал инструктор. Мы перевязали мешки, набитые чем-то мягким, пахнущим каучуком. Помогли друг другу взгромоздить ношу на плечи. Довольно тяжело, но левитатор справился - медленно, но уверенно мы неслись рядышком в сторону каланчи. Я не сдержался и громко спросил:
- А что мы несем? Вдруг это наркотики. Или взрывчатка...
- А я не в курсе. - Ответил Леша таким тоном, будто это искренне. - У нас задача - надо решать. Она ведь простая. Типа курьеры.
- Ага... для мафии, а то и террористов.
- Примитивно мыслишь. - Леша сверкнул своим цыганско-пиратским взором, это было заметно даже при свете звезд и городских окон - в равной мере там могут быть, например, человеческие страдания... в смысле, жалобы от граждан на всю эту... сам понимаешь. Или благотворительная помощь. Наше дело - доставка.
- Ваше дело... - Пробубнил я. И замолчал, не стал доёживатся. Да ну - этого дуба-могильщика все равно не проймешь. А, кстати... город-то у нас небольшой, всех карликов я вроде как знаю. Видные они люди, а этого - что-то не припомню.
А вдруг это у них шпионская сеть - подумал я про себя. Собирают, блин, информацию - и отправляют куда-нибудь... в госдеп. Сотрудничают, понимаешь, с некоммерческими организациями, пятой колонной. А потом оранжевую революцию учинят, з-зар-разы. Мешки уже изрядно давили на плечи, заболела спина. Очень скоро я уже думал только: когда товар скинем, наконец. На ощупь очень напоминает пластид. Взорвут они на хрен город! Хотя... а нафига! Духов и без того на ладан дышит, а особо секретных объектов тут нет уже, все ценное для империи прое...ли. Может, и правда я зря? В смысле, проявляю гражданскую бдительность и патриотизьм...
...Мешки мы сунули в одну из привычных ниш, открывающихся от прикосновения ладони. Наверное, все же в бункере обитает какая-то черная кость, обслуга. Рабы, которых высшая каста держит на привязи. Мне позволили погулять - но все время я ощущал невидимую "уздечку". Отсюда и ощущение... засады. А все же левитатор - штука занятная.
--
-- Двум смертям не бывать
--
Несмотря на всю трагичность ситуации, смею констатировать: я жив. Мелочь, а приятно. В смысле, не то мелочь, что я не мертв, а то, что я настоящий факт осознал и получил некосвенное доказательство. Выгляжу глупым, а вот послушайте.
Эдик здесь, в бункере, оказывается, не так и давно - года два или чуть больше того. Есть тут старожилы, практически мастодонты, которые лет пять уж подземную хавку через себя пропускают, а, может, и более. Та же Люба, к примеру - дородная женщина лет пятидесяти. Я от Степы узнал, что у нее два сына... были. Хорошие пацаны, может быть, при благоприятном стечении обстоятельств, из них выросли бы славные Сыны Отечества. Но случилось иначе; что выросло - то выросло.
Сыновья с малолетства присоединились к одной из влиятельных бандитских группировок, как в те времена принято было говорить, бригад. Конечно, пацаны оставались на третьестепенных ролях, практически, собирали дань с ларьков. Так бы им и оставаться мелкими рэкетирами, но случись так, что на зону влияния бригады наехала группировка из соседней области. Жили бы да поживали все эти криминальные тусовки, мирно делили территории... ан нет: хочется ведь завоевывать, наваривать, подавлять. Впрочем, в животном мире, кажется, так же. Даже медведи, говорят, воюют за обладание пространством, хотя, тайга более чем просторная. Обе бригады, к слову, чисто славянские. На стрелке случилась пальба, и боевое крещение для мальчиков (авторитеты с обеих сторон подставили молодых) окончилось восемью "двухсотыми", а среди неудачников - Любины сыновья. Других детей у нее не было.