Значит, делаем выводы.
Моя первостепенная задача: найти Азарику. Это самое главное.
Второе: необходимо прояснить, где именно находится Гарри. Что-то мне подсказывало, что его не просто так спровадили к магглам. Ведь логичнее всего было бы с детства обучать надежду Магического мира. Сам Дамблдор мог бы его воспитывать, и в его доме он точно был бы в не меньшей безопасности, чем у кровных родственников. Но нет, ему определили полную безвестность. Все это неспроста. А если вспомнить, что законным магическим опекуном мальчика после смерти родителей являлся его крестный Сириус Блэк, заключенный в Азкабан по обвинению в предательстве, то этот пазл складывался совсем тревожно. Но делать поспешные выводы все же не стоит. Сначала надо прояснить обстоятельства заключения Блэка и условия жизни ребенка. Может статься, что Петуния души в нем не чает и просто не отдала его постороннему бородатому субъекту, хоть он и трижды Великий колдун. А я тут нагородил вселенский заговор.
Ну и третье: надо все-таки придумать, на что я буду жить. Мелочь, конечно, но есть я предпочитал каждый день. Моих сбережений хватит максимум на пару недель, а если удастся найти ребенка в ближайшее время, то и того меньше. Значит, надо найти способ вполне законного заработка. Связываться с властями в моем положении — верх идиотизма. Поэтому Лютный переулок отменяется. Но и подачек директора мне не надо. Я гордый. Вот именно: нищий и гордый! Да и с каких это пор зельевар моего уровня не сможет прокормить себя, не прибегая к запрещенным зельям? Нонсенс.
Надо начинать с малого. Помнится, была здесь пара аптек, куда покойная мать относила иногда свои мази. Так, ничего особенного, бедная мама была довольно посредственным зельеваром, но ее снадобья от ожогов и прыщей пользовались успехом. И главное, не требовали никаких магических компонентов. У меня же осталось пара тайников с довольно ценными ингредиентами. Авроры их, скорее всего, не нашли, я же не идиот прятать все в доме, когда вокруг полно заброшенных маггловских трущоб. Но надо все проверить. Со дня смерти мамы прошло шесть лет, возможно, ее еще помнят и рискнут взять пару моих снадобий для пробы. А потом уж останется только назначить цену.
Но самое главное сейчас — срочно начать поиски Азарики. Вряд ли она все еще в приюте, это было бы слишком просто.
Как показали уже описанные события, я оказался прав лишь отчасти.
После визита в приют оставалось только ждать. Разумеется, набожная монахиня воспользуется любой возможностью, чтобы избавится от ребенка, одержимого дьяволом. Мой визит для нее как подарок судьбы: и совесть будет спокойна, ведь она отдает девочку родному дяде, и от обузы избавится, ну и на новые пожертвования она наверняка надеялась.
Чтобы не терять времени даром, я развернул бурную деятельность. В лаборатории. Ведь неизвестно, будет ли у меня время на приготовление зелий, когда я заберу ребенка домой. От мысли остаться один на один с двухлетней девочкой я слегка напрягся. Вот совершенно не представляю, что делать с такой крохой. Впрочем, и дети постарше не вызывали у меня особенно теплых чувств. Но приняв мужественное решение не паниковать раньше времени, я углубился в то, что умею лучше всего. Зелья.
Для магглов нельзя готовить ничего запредельного. Это тоже нарушение Статута о Секретности. Но простая мазь против ожогов по рецепту мамы, чуть усовершенствованная, конечно, вполне подходила для пробного камня. Как я и ожидал, маггл-аптекарь заглотил наживку, как карась во время бурного клева. Оказалось, он прекрасно помнил мою матушку, и принесенная мною снадобье привело его в бурный восторг. Когда же я намекнул, что у меня есть еще кое-какие препараты народной медицины, он сразу согласился их опробовать. Так что уже через неделю у меня был довольно крупный заказ, и проблема с деньгами отпала пока сама собой. Будь у меня развязаны руки, я мог бы развернутся и заработать хороший куш. Но привлекать к себе особое внимание было неосмотрительно. Так что я довольствовался малым.
Вторым возможным способом в добывании денег у меня значились магические аптеки Лондона. Первую вылазку я совершил спустя две недели после освобождения. У меня на примете были пара аптек. Вполне благопристойных, между прочим. И вот тут меня ждал настоящий сюрприз. Дамблдор, оказалось, был лишь отчасти прав: моя служба у Темного Лорда отпугнула далеко не всех. К моему удивлению, это служило мне даже своеобразной рекламой. Правда, о таком не писали огромные плакаты, а просто шептали на ухо особенно важному клиенту:
— Вы знаете, на нас работает зельевар Сами-знаете-кого! Да, да тот самый, мальчишка Снейп. Но это негласно, так что тс-с… Никому не говорите! Но его зелья — это что-то! О нет, ничего запрещенного, но эффект потрясающий!
Или что-то в этом роде.
Принято считать, что больше всего можно заработать на ядах. Так вот, это не так. Человеческие слабости стоят немногим меньше смерти. А риска почти нет. Подумайте, сколько может заплатить сорокалетняя красотка за зелье, превращающее ее в юную девушку? А столетний старик за, так сказать, прыть юноши? Вот то-то же. Эти зелья вполне легальны. Только далеко не каждый зельевар может их приготовить. Тут нужна тонкость настоящего мастера. К счастью, для меня это не проблема. Но и стоили они запредельно дорого. Я же готов был для начала довольствоваться двадцатью процентами от выручки. Нельзя быть особенно жадным, когда тебя только выпустили из тюрьмы. Всему свое время. В общем, вот таким вполне законным и очень даже прибыльным делом я и занялся на досуге. Где-то через месяц я прервал свой контакт с магглом, сообщив ему о своем отъезде. Дело в том, что слухи распространялись быстро и скоро я был просто завален заказами лондонских магов-толстосумов, а аптека магглов приносила минимальный доход, не стоило тратить на них своего времени.
В общем, время летело совершенно незаметно. Не успел я оглянуться, как перевалило за половину июня. Периодически я наведывался на маггловскую почту, куда должно было прийти письмо от достопочтенной аббатисы. Жутко неудобное средство сообщения, но другого выхода у меня не было. Наконец, когда я уже начал терять терпение и задумываться о повторном визите в приют, пришло долгожданное письмо.
“Мистер Таккер, спешу сообщить вам, что ваша племянница была возвращена в приют вчера вечером. Если вы по-прежнему заинтересованы забрать ее на воспитание и оформить опеку, прошу уведомить меня письменно или посетить наш приют лично.
С искренним уважением, с. Мария.
И да поможет вам Бог во всех ваших начинаниях”.
На следующее утро я уже стоял в вестибюле приюта. Под скрывающими чарами. Для начала надо было хотя бы посмотреть на ребенка.
Особняк уже проснулся. Где-то в глубине здания слышался плач младенца, быстрые шаги по коридору, звон посуды из кухни. Неслышно скользя по затертому коричневому линолеуму вдоль дверей, я чутко прислушивался, стараясь определить, где могут содержать двух-трех летних детей.
Внезапно дверь отворилась, и меня чуть не сбила с ног ватага мальчишек. Они вылетели из спальни и понеслись по коридору, вереща что-то нечленораздельное. Вслед за ними из комнаты вышла маленькая девочка. Когда она посмотрела в мою сторону, я почувствовал, как неистово забилось мое сердце. На меня в упор смотрели прозрачно-лиловые глаза, так часто преследующие меня в моих снах. Не отведя от меня взгляда, она уверенно пошла в мою сторону. Остановилась в паре шагов и звонким, не терпящем возражений, голосом поинтересовалась:
— Почему ты так долго не приходил?!
— Ты меня видишь?! — ошарашенно спросил я. Под моими чарами это было практически невозможно.
— Но ведь ты здесь! Как я могу тебя не видеть? — вполне резонно ответила она и подошла на шаг ближе. — Ты пришел за мной, правда?
— А ты хочешь пойти со мной? Прямо сейчас?
Я вовсе не планировал похищать ребенка из приюта, да в этом и не было необходимости, но то, что она была готова уйти со мной немедленно, наводило на определенные мысли.
— Я ждала тебя. Долго! — просто ответила Азарика и доверчиво взяла меня за руку и шепотом пожаловалась: — Они все время отдавали меня каким-то людям. А я ждала тебя. Пойдем отсюда.
Не особо размышляя, а что я, собственно, делаю, я распахнул мантию и подхватил ее на руки. Полузабытое воспоминание: теплая тяжесть ребенка под моим плащом. Как и в ту ночь, она доверчиво уткнулась носом в мою грудь и притихла. Не медля больше ни секунды, я быстрым шагом пролетел по коридору и скрылся за дверью. Ну их к Мерлину, эти маггловские документы, как-нибудь обойдусь. Тем более, чтобы забрать Азарику официально, мне бы пришлось подвергать аббатису Конфундусу, наколдовать фальшивые метрики, а ещё не известно, какие именно следящие чары наложил Дамблдор на мою палочку. Лучше не рисковать. Конечно, об исчезновении ребенка сообщат в полицию, но не думаю, что они смогут меня отыскать. По приметам достойного мистера Таккера, а именно на него наверняка падет подозрение, можно будет арестовать половину Англии. И в эту половину не будет входить ваш покорный слуга.
Отойдя от приюта пару кварталов, я нырнул в безлюдный переулок и аппарировал в Паучий тупик.
Уже стоя в своей гостиной, я осторожно опустил девочку на пол. Все произошло так быстро, что я до сих пор толком не рассмотрел свое “приобретение”, поэтому уселся в кресло и поставил ее прямо перед собой.
Девочка была очень маленькая. Или не очень? Мерлин его знает, как должны выглядеть трехлетние дети. Хотя почему трех? Ей же всего два с половиной. Должно быть, монахини не поняли, что им подбросили новорожденную. Может быть, маленькие снежные эльфы отличаются от обычных детей? Но сейчас никаких особенных отличий я не заметил. На руках по пять пальцев, глаза, хоть и необычного, но вполне человеческого цвета, светло-лиловые. Если не приглядываться, их можно принять за светло-голубые. Уши, слава Мерлину, тоже вполне человеческие, маленькие розовые. Волосы светлые, заплетены в две косички. А вот у виска локон цвета вороньего крыла. Откуда он? В прошлый раз я ничего подобного не заметил, а вот сестра Мария упоминала об этой странной аномалии. Коричневое поношенное платьице дополняло образ совершенно обычного ребенка.
Пока я изучал внешность Азарики и предавался размышлениям, она, похоже, не менее внимательно рассматривала меня. И сделала неожиданный вывод:
— Ты красивый!
Оригинально! Вот уж не думал услышать комплимент от столь юной леди.
— Я буду жить здесь, с тобой?
— Да. Пока здесь. Потом мы, возможно, переедем.
Она удовлетворенно кивнула и стала рассматривать комнату. Затем, как будто вспомнив что-то важное, спросила:
— А как тебя зовут?
— Северус Снейп.
— Северус…
Она повторила вполне точно и пытливо посмотрела на меня:
— А ты случайно не знаешь, как меня зовут? Ну, по-настоящему?
— Ты не знаешь своего имени?
— Сестры звали меня Мэри. А те, кто забирал, каждый раз по-разному. И Бетти, и Сьюзен, и Лиззи. Но у меня же должно быть свое имя, правда?
Несчастный ребенок. Ее подбирали и бросали как бездомного щенка!
— Тебя зовут Азарика. Тебя так назвала мама.
— А где моя мама? Она придет?
— Нет, моя маленькая, она очень далеко…
Как объяснить маленькому ребенку, что ее мама умерла в темном подвале заброшенного дома? Если она еще про папу спросит, я вообще не знаю, что говорить. так что лучше отвлечь ее от такой скользкой темы.
— Может быть, ты есть хочешь? Или пить? Или еще что нибудь?
Она подошла ко мне вплотную и заговорщически прошептала:
— А у тебя конфеты есть? Шоколадные?
<empty-line>
О Мерлин, она наконец уснула! Я обессиленно сел прямо на коврик возле кровати, на которой уютно посапывала Азарика, облаченная в наскоро подогнанную под нее ночную рубашку моей матери.
Кто бы мог подумать, что маленькие дети требуют столько сил, нервов, а главное, терпения?! Да легче сварить десять литров Феликс Фелициуса,чем провести день в обществе этого неугомонного создания. При этом нельзя сказать, что она была особенно капризной. Во всяком случае, она не плакала, не билась в истерике и ничего особенного не требовала. Она просто все хотела знать. Буквально все. От миллиона вопросов у меня шумело в ушах. Даже появилась навязчивая идея отправиться в приют и призвать сестру Марию к ответу за вопиющее вранье. Почему она называла Азарику спокойным, а главное, молчаливым ребенком? Это же настоящий тайфун! А еще ее надо было кормить, купать, укладывать спать, пытаться заплести косички — получилось с третьей попытки, рассказывать сказки и следить, чтобы она не упала, не застряла в перилах, не вывалилась в окно и не скатилась с лестницы.
О Мерлин, дай мне сил! Гигантским усилием воли я заставил себя подняться. Наскоро приняв душ, я рухнул на трансфигурированную из кресла кровать.
“Надо еще завтра посетить детские магазины и купить все необходимое, и что-то решить с детской комнатой”, — пронеслось у меня в голове, и я провалился в сон.
Среди ночи я проснулся. Что-то довольно ощутимо давило на мою грудь. Открыв глаза, я обнаружил маленькую непоседу сладко спящей прямо на мне. Ее волосы щекотали мою шею, а в кулачке она сжимала край моей пижамной куртки. С мыслью о том, как это непедагогично, негигиенично и просто неприлично, я прижал ее к груди и крепко заснул.
========== Глава четвертая. Черные птицы слетают с Луны… ==========
Звон разбитого стекла, доносящийся из лаборатории, заставил меня стремглав спуститься вниз по лестнице. Разумеется, маленькое чудовище было там, хотя ровно две минуты назад я оставил ее в детской с цветными карандашами и горячим желанием нарисовать мой портрет. Две недели в обществе Азарики выработали во мне просто молниеносную реакцию. Одной рукой я подхватил девочку на руки и беспалочковым Эванеско уничтожил шипящую массу на полу. Судя по насыщенному изумрудному цвету, это был последний заказ — притирание от морщин. К счастью, оно хотя бы не взрывоопасно и не токсично.
— А почему оно шипело?
Азарика, как ни в чем ни бывало, висела у меня на руке и болтала ногами.
Я не ответил. Просто сунул непоседу под мышку и направился в гостиную. Шутки шутками, а с набегами на лабораторию пора было заканчивать.
Усевшись в любимое кресло, я поставил Азарику перед собой и посмотрел ей в глаза. К сожалению, это не произвело на нее никакого впечатления.
— Где я сказал тебе быть, пока я готовлю ужин?
— В моей комнате, — с самым невинным видом ответила она.
— Почему ты меня не послушалась?
— Мне надоело рисовать, и я пошла посмотреть на красивые баночки.
— А я разве разрешал тебе заходить в лабораторию?
Она энергично замотала головой.
— Повторяю, почему ты меня не послушалась?
— Мне захотелось посмотреть на красивые баночки.
Так, начинаем все с начала. Этот ребенок сведет меня с ума! И смотрит такими невинными глазами, можно подумать, ничего не понимает. Все она понимает! Просто упрямая как гиппогриф.
За две недели, прошедшие с момента спонтанного похищения Азарики из приюта, я успел хоть немного изучить ее характер. Она редко капризничала, я ни разу не видел ее плачущей, но любопытство толкало ее на такие поступки, от которых у меня напрочь сносило крышу. Такое впечатление, что у меня в доме поселился маленький смерч, сметающий все на своем пути. В начале мне казалось, что она просто не умеет сидеть на месте. Но, когда я был вынужден посетить с ней детские магазины, она вновь удивила меня. Азарика вдруг превратилась в маленькую леди с безупречным поведением. Все продавцы были в восторге. Но чудо закончилось, едва мы переступили порог дома.
Если честно, во многом была только моя вина: воспитатель из меня получился аховый, я пребывал в полной растерянности. Никакого опыта общения с детьми у меня не было. Да я просто не представлял, как можно что-то объяснить ребенку ростом ниже обеденного стола! И, как дурак, только бегал за ней, пытаясь перехватить во время очередной эскапады. Она же все воспринимала как игру в перевертыши: нельзя — значит, можно, догоняю — надо убегать. А самое страшное, что я просто не мог на нее по-настоящему рассердиться, что бы она не натворила. И Азарика это, по-моему, прекрасно понимала. И пользовалась вовсю.