*
Мое условно-досрочное освобождение из Азкабана произошло спустя четыре с половиной месяца после памятного визита Алозары. Почему-то я был практически уверен в грядущем визите Дамблдора. Наш дорогой директор не привык отказываться от своих планов. А на меня у него определенно были свои виды. Первое сражение принесло победу Светлым силам, но война еще не закончилась, я ни на секунду не верил полной капитуляции Темного Лорда. А значит, потерять не выявленного шпиона, пусть и со строптивым характером, Альбусу пока не с руки. Вот промариновать его какое-то время в застенках, чтобы спеси поубавилось, а также для приобретения необходимого алиби для стана противника, это как раз в духе Пресветлого интригана. А значит, мне оставалось набраться терпения и ждать.
Как оказалось, я был совершенно прав. День уже клонился к вечеру, когда легкий скрип двери оповестил меня о визите посетителя. Я как раз сидел на своем ложе и пытался по памяти восстановить рецепт зелья “Тайная смерть”. При появлении в моей скромной обители Великого волшебника полузабытый рецепт как по волшебству полностью восстановился в моей памяти, причем с несколькими вариациями его усовершенствования.
— Северус, мальчик мой.
Да, в приветствиях дорогой учитель совсем не оригинален. Мой желудок скрутило от рвотного спазма, но выучка у Темного Лорда помогла взять себя в руки и даже подняться навстречу гостю.
— Здравствуйте, господин директор.
— Ты прекрасно выглядишь. Признаться, в прошлый визит я опасался за твое здоровье и рассудок.
О да! Прямо весь распереживался и рыдал в подушку по ночам!
— Я пришел в себя, господин директор. Хотя нервный срыв, к сожалению, имел место. Но сейчас все в порядке. Простите, что сейчас могу предложить вам лишь этот убогий стул, располагайтесь.
С сомнением оглядев предложенное ему “кресло”, директор все же разместил на нем свою достаточно громоздкую тушку. Я сел на кровать и выжидательно посмотрел на него. Пауза явно затягивалась.
— Я давно хотел навестить тебя, Северус, — наконец произнес он. — Увы, это было совсем не просто. Обвинения, выдвинутые против тебя, достаточно серьезны, и я не смог опровергнуть их полностью. Твоя служба Волдеморту неоспорима, и даже мое заявление, что ты добывал для Светлых сил очень ценные сведения, не переубедили большинство судей. Твой приговор оставлен пока без изменений. Десять лет заключения.
— Что ж, в принципе, они правы, — я постарался говорить спокойно. Хотя свой приговор слышал впервые. — Мои преступления привели к гибели многих людей. Я не рассчитываю на снисхождение. Слишком поздно я понял, на чьей стороне сражался. И моя незначительная помощь вам ни в коей мере не умаляет моей вины. Кроме того, я не знаю как жил бы на свободе после гибели Лили. Ее смерть целиком на моей совести.
— Ты не должен винить себя, мой мальчик.
Дамблдор прямо весь светился от переполняемых чувств. Еще бы! Я ведь говорил именно то, что он хотел услышать.
— Смерть Лили и Джеймса — тяжелая потеря. Мы все виноваты, мы не смогли уберечь их. Но предавший их Сириус Блэк пойман и находится в Азкабане.
Однако! Значит, Шавка где-то рядом. Что-то мне слабо верится в его предательство. Во всяком случае, я его никогда не видел среди Пожирателей и даже не слышал о нем. Но об этом стоило поразмыслить позже. Сейчас главное: убедить директора в своей лояльности и покинуть этот гостеприимный кров.
— Ты сделал все, что мог, мой мальчик, — продолжал тем временем приговаривать директор. — Я виноват гораздо больше тебя. Я не смог их уберечь. Я не выполнил данные тебе обещания.
И что я должен сделать?! Зарыдать у него на плече и отпустить все грехи?! Да, драккл меня подери, ты обманул меня, старик! Но он явно ждал несколько иной реплики.
— Вы не могли предвидеть предательство Блэка, профессор. Нельзя все предвидеть…
— Увы, да. Страшно, когда предают ближайшие друзья. Они были так дружны с Джеймсом. Кто бы мог подумать?!
Так значит, Шавка станет козлом отпущения и это дело решенное? Почему-то дорогой учитель стремится убедить меня в виновности Блэка. Чтобы мне было кого ненавидеть, ну, кроме себя самого, конечно? Нет, здесь явно что-то не так. Не то чтобы я испытывал теплые чувства к Бродяге, скорее, наоборот, но я никогда не поверю, что он вот так взял и сдал любимого дружка. С какой это стати? Здесь явно что-то не так.
— Но я пришел сегодня не только рассказать о предательстве Сириуса, мой мальчик. Я хотел убедить тебя не падать духом. Еще не все потеряно. Завтра я встречаюсь с Министром магии и приложу все усилия, чтобы он поверил в твое искреннее раскаяние и отдал тебя мне на поруки. Кроме того, уже сейчас я добился, чтобы тебя не посещали по ночам дементоры. Это самое малое, что я могу для тебя сделать.
Вот так и знал, что визит дементора после последнего посещения директора — его личная инициатива!
— Спасибо, профессор, но стражники Азкабана меня не посещают уже полгода.
Что слопал, старик? Вон как морда вытянулась!
— Я рад за тебя, мой мальчик, — он тяжело поднялся и направился к выходу. — Верь мне, не пройдет и пары недель, и я смогу вытащить тебя отсюда. У нас еще много работы, Северус, ты нужен мне, — сказал он у самой решетки двери и вышел, не дожидаясь благодарности.
Как будто я собирался кого-то благодарить
У меня нет никакого желания описывать свое освобождение из Азкабана. В памяти всплывают лишь серые волны, разбивающиеся о мрачные стены, и огромная стая ворон, кружащаяся над башнями. Впрочем, мне не дали особо рассмотреть окружающий пейзаж. Выпуская меня за ворота, стражник вручил мне коробку из-под печенья. Дамблдор неизменен в своих пристрастиях, даже портключ имел кондитерское происхождение.
Под пристальным взглядом конвоира, который, скорее всего, получил четкие указания на этот счет, я покорно активировал портключ и через секунду уже созерцал стены совсем другого замка. Хогвартс. Среди расцветающих весной деревьев он был гораздо живописнее Азкабана. Что да, то да.
Дамблдор снял для меня защиту на воротах, так что я мог беспрепятственно войти в замок. Здесь ничего не изменилось со времен моего обучения. Как, наверное, не менялось не одну сотню лет. Сумасшедшие лестницы, болтливые портреты. Пустые коридоры. К счастью, пустые. Мне повезло — ученики, должно быть, находились в аудиториях и пропустили сногсшибательное зрелище: мое появление в стенах альма матер в тюремных лохмотьях. Прямо возвращение блудного сына под отчий кров!
Так что, добравшись до кабинета Дамблдора, я вздохнул с облегчением и произнес:
— Медовые пряники.
Это единственное, что было написано в записке, переданной мне охранником вместе с портключом. К слову сказать, Дамблдор не стал затягивать и мое освобождение свершилось ровно через девять дней после его последнего визита. Оставалось только надеяться на благоприятные для меня события через сорок дней. Что-то я стал мистиком, нумерологией заняться, что ли? С этими мыслями я переступил порог кабинета директора Хогвартса.
Великий Светлый волшебник ждал меня за своим необъятным столом. Сама приветливость. Само добродушие.
— Северус, мальчик мой! Как я рад тебя видеть!
“А у меня был выбор?” — так и хотелось съязвить мне, но я благоразумно промолчал, склонил голову и уселся в предложенное кресло.
— Простите мой внешний вид, профессор. У меня просто не было возможности зайти домой и переодеться.
— Какие пустяки, мой мальчик, — с этими словами он быстрым движением палочки привел мою мантию в порядок. — Так будет гораздо лучше, не правда ли? Я не стану тебя задерживать. Я понимаю, ты должен прийти в себя и отдохнуть. Взял на себя смелость направить в твой дом домовиков, после обыска авроров и твоего длительного отсутствия он был, прямо скажем, в плачевном состоянии.
— Благодарю вас, господин директор, не стоило беспокоиться.
— Нет, нет, Северус, это самое малое, что я мог для тебя сделать. Но не будем отвлекаться по пустякам, перейдем к главному.
Его неожиданно прервал домовой эльф, левитирующий огромный поднос, сервированный множеством разнообразных блюд.
— О, как кстати, я уверен, ты умираешь с голоду. Угощайся, мой мальчик, не стесняйся! Ты ешь, а я буду рассказывать.
Конечно, не принято принимать еду из рук врага, но выбирать не приходилось. Скорее всего, мне придется пренебрегать этим правилом еще не один год. Так что без лишних слов я принялся за еду, не забывая вслушиваться в рассуждения Альбуса.
Итак, господин директор тоже пришел к выводу, что Темный Лорд еще почтит нас своим присутствием и его целью станет, разумеется, власть над Магической Британией. Новая война будет еще более кровавой, и мы должны сплотить все силы для противостояния. С этим, в общем, я был согласен. Нужно максимально использовать благоприятное время для подготовки к решающей битве. Но вывод, озвученный Дамблдором, меня несколько озадачил. По его мнению, надо делать ставку не на сильную армию и адекватную политику Министерства. Нет! Защитить нас, согласно туманному пророчеству чокнутой Трелони, сможет только ребенок, едва научившийся говорить, и именно на этом завязан гениальный план директора.
При всей моей неприязни к Дамблдору, я никогда не считал его глупцом. Более хитрого и умного человека трудно было найти, если уж до конца быть откровенным. А тут такое странное заявление. Что-то явно было не так. Он раскрыл далеко не все карты; я был практически уверен, что главного туза он припрятал в рукаве. Интересно. Но я отвлекся.
Итак, вся надежда возлагалась на этого мальчика. И почему-то на меня. Именно я должен был стать защитником Избранного и тем самым искупить свою вину перед Лили — в этом месте я едва удержался от повторного метания тарелки в лицо Дамблдора.
Так вот, для этой почетной миссии я должен поступить работать в Хогвартс преподавателем Зельеварения, а заодно стать самым молодым в истории деканом Слизерина. На мои законные сомнения, что Поттер вряд ли попадет на этот факультет, Дамблдор уверил меня, что именно в этом и заключается гениальность его плана. Никто не сможет догадаться о моей опеке над Золотым мальчиком. Мало того, все, а особенно сам мальчишка, должны быть уверены, что я ненавижу его так же, как ненавидел его отца. Это обеспечит мне железное алиби среди Пожирателей. Я ведь буду еще и шпионить среди приспешников Волдеморта. А заодно — директор лишь вскользь на это намекнул — в семьях аристократов, чьих детей я буду учить.
В общем, как я понял, меня будет ненавидеть тот, кого я защищаю, и уважать и по возможности доверять те, кого предаю я. Милый план? Мне тоже понравилось!
Интересно, что будет, если я откажусь? Вернее, сколько я в таком случае проживу? Смерть пока не входила в мои планы, поэтому, вытерев губы салфеткой, я предложил:
— Ваш план, безусловно, хорошо продуман, господин директор. Однако до поступления Поттера в Хогвартс еще девять лет, стоит ли мне все это время находиться здесь, при моих, мягко говоря, сомнительных педагогических способностях? Не полезнее ли будет поселиться где нибудь неподалеку от мальчика и присматривать за ним, не привлекая, разумеется, к себе внимания?
— Мальчик живет у своих родственников и находится под защитой крови матери. В твоей охране пока нет необходимости.
Дамблдор, по-моему, не слишком был доволен тем, что я ставлю под сомнения его план. Хотя и не подал вида.
— Ты должен быть в Хогвартсе. За эти годы ты сможешь приобрести авторитет среди учителей. Не надо сомневаться в себе, мой мальчик, я уверен, ты будешь прекрасным преподавателем. Твои знания в области Зельеварения огромны. Ты принесешь немало пользы своим ученикам. Кроме того, тебе будет сложно устроиться в жизни. Чтобы зарабатывать продажей зелий, надо иметь безупречную репутацию. А твоя служба у Тома общеизвестна. Боюсь, это не привлечет к тебе законопослушных клиентов. А что касается черного рынка… Надеюсь ты понимаешь, что малейший поступок, нарушающий закон, и твое условное освобождение будет отменено. И даже я не смогу тебя спасти.
— Что ж, вы как всегда правы, сэр. У меня и в мыслях не было рисковать своим досрочным освобождением. Просто я не слишком представляю себя в роли профессора.
Я позволил себе смущенную улыбку, чем немного успокоил старика. Весь разговор он безуспешно пытался незаметно проникнуть в мои мысли. Не на того напал! Мои ментальные щиты не мог сломать даже Темный Лорд. Теперь же я позволил Дамболдору увидеть краешек моих мыслей. В них я пытался что-то объяснить надменному семикурснику. Эта картина, по-моему, окончательно успокоила директора.
— Я не тороплю тебя с ответом, Северус. То, что я предлагаю, очень сложно. Мне больно, что я опять вынужден подвергать тебя опасности, но доверить такую миссию я могу только тебе. Подумай. А пока отдыхай. Набирайся сил. У тебя есть время до конца июля, раньше я тебя не потревожу. Если тебе что-нибудь будет нужно, не стесняйся, я всегда готов помочь! Да и еще… Это ведь принадлежит тебе?
С этими словами он протянул мне короткую черную палочку. Эбеновое дерево и сердечная жила дракона. Ту самую, которую я получил в одиннадцать лет.
========== Глава третья. Спонтанное похищение ==========
Дом в Паучьем тупике встретил меня тишиной. Впрочем, было бы странно, если бы это было не так. Хогвартские эльфы потрудились на славу, никаких следов обыска я не обнаружил. Они даже смогли придать некоторый уют моему ветхому жилищу.
Выбравшись из ванны, я без сил повалился на кровать. Несмотря на усталость, спать не хотелось совершенно.
Итак, что я имел на текущий момент? Картинка, скажем так, мало радужная. Досрочно освободив меня из Азкабана, Дамблдор не изменил мой приговор. Десять лет заключения дамокловым мечем продолжали висеть у меня над головой. И ножницы в руках у доброго учителя. Малейший мой шаг не в ту сторону, и нить будет перерезана безо всякой жалости. Дамблдор сковал меня по рукам и ногам, и это я еще не вспоминал о Непреложном Обете, данном мной в минуту отчаянья. За шанс спасти Лили я был готов не только в эту кабалу, да я бы в пасть дьяволу отправился. И, наверное, дьявол помог бы куда больше, теперь это совершенно ясно. Но, как бы то ни было, клятву выполнять приказы директора я дал. И даже не продумал пути к отступлению. Как ни крути, сам во всем виноват. Олух. Так что на мельницу Дамблдора воду лили не только мое нежелание сесть всерьез и надолго, но и моя магия. Она дама серьезная и не простит таких проступков, как нарушение условий Непреложного обета. От отката можно и в ящик сыграть. Но изменить ничего нельзя, и надо думать, как выбраться из этой западни. Самым удачным раскладом будет, конечно, смерть дорогого учителя. И лучше без моего непосредственного участия. К сожалению, эта мечта на грани фантастики. Дамблдор будет жить еще лет сто, не меньше. Остается балансировать на острие ножа. Что ж, мне не привыкать, продержался же я как-то целый год, играя роль шпиона в ставке Лорда. Решено. Пока придется играть на поле Дамблдора и искать лазейку, чтобы из пешки стать ферзем, а лучше вообще покинуть это монохромное поле и сыграть с судьбой в покер. Что-что, а блефовать я умею при любом раскладе. Но это потом. А сейчас сцепить зубы и прикинутся белым и пушистым. Чего хочет мой будущий работодатель? Ах, ему нужен преподаватель-шпион с мерзким характером? Он его получит. Что-что, а характер у меня точно не сахар.
Но в одном Альбус совершенно прав. Мне далеко небезразлична судьба Избранного ребенка. Я все равно не смог бы уйти, даже если бы мог, не удостоверившись в безопасности Гарри Поттера. Несмотря на отвратительную фамилию, он сын Лили. И мне совсем не понравилось, что он занимает так много места в планах директора. По моему собственному опыту, это не сулило мальчику ничего хорошего. Эх, была бы возможность, сгреб бы в охапку Гарри и Азарику и уехал куда нибудь в Аргентину или в Гренландию. И хрен бы кто нашел меня под личиной отца двух детей. Но это только мечты. А сейчас не время парить в розовых облаках.