Беседовать Гор явно не был намерен. И вообще-то стоило уладить дела с полицией. Они наверняка уже обнаружили пустой холодильник в морге, и хорошо, если тот дежурный ничего не вспомнил. Гор обещал поговорить с Сетом — наверняка связываться будут именно с ним.
Анубис чуть снова не заснул, потом проворчал, что у него сегодня работа. Но он написал Луизе, она придет вечером, и Амон сможет всё выяснить.
— Прекрасно! — с воодушевлением сказал Амон, хлопнув в ладоши. — У нас настоящее детективное агентство! Распутаем дело под кодовым названием «Глаз Гора» и можно снова напиться.
— Серьезно? Амон! Сгинь с барной стойки!
Амон искренне считал, что нет ничего страшного в том, что он перегнулся через барную стойку и пытается дотянуться до сока. Ничего уж настолько страшного, чтобы об этом кричать! Но Анубис явно думал иначе и даже огрел Амона по затылку полотенцем. Так что тот зашипел, как обиженный кот, и вернулся на место.
— Нахватался дурных манер у матери, — проворчал Амон. — Она так псов Сета гоняет.
— Это у меня-то дурные манеры? Ты тут на барной стойке елозишь!
Амон надулся, но отказываться от сока не стал, когда Анубис налил его в чистый стакан.
Клуб Сета к вечеру наполнялся народом, скользящими неоновыми лучами и богами. Днем же работал как обычный бар, куда заходил обычный народ. Пообщаться под фоновую рок-музыку и выпить пару коктейлей.
За них как раз и отвечал Анубис — по крайней мере, когда его смена. И Амон сильно подозревал, насколько Анубис рвался вернуться в Лондон из-за Сета, застрявшего пока здесь, настолько же из-за работы.
До этого ему постоянно приходилось возвращаться в Дуат по зову Осириса, которого не очень-то волновало, что в этот момент делал сын, или насколько для него это важно. Так что длительной работы у Анубиса не было никогда, и сейчас он наслаждался возможностью. Для него это имело большое значение.
Амон вздохнул и поболтал палочкой в соке, разгоняя ледяные кубики. Он знал, что после того, как Осирис настаивал, чтобы сын сидел в Дуате, Анубис очень плохо относился к идее запирания хоть кого-то хоть где-то. И уж точно не любил быть запертым сам.
Но ни слова не сказал о полицейском участке, где просидел какое-то время. Он волновался о Горе, но не говорил о себе, и это беспокоило Амона. На его взгляд, Осирис когда-то перестарался, вбивая сыну ответственность.
Хотя в итоге Анубису и правда пришлось принять весь загробный мир и отвечать за него.
В баре никого больше не было, они только открылись, так что Амон занял самое удобное с его точки зрения место и принялся ждать, стараясь не мешать Анубису, который подготавливал рабочее место.
Достав планшет, Амон вернулся к чтению. Днем он успел поработать, убедившись, что еще не потерял хватку в инвестировании, и первые вложенные деньги начали приносить прибыль. Но от цифр в глазах двоилось, так что хотелось более легкого чтения.
— Инпу, — прервавшись, Амон посмотрел на друга. — Что такое «джинсовый костюм»?
Тот натирал стойку, пританцовывая под музыку, и изумленно изогнул бровь:
— Амон, это ты.
— Чего?
Анубис кивнул в его сторону:
— Джинсы и джинсовка. Думаю, это и есть «джинсовый костюм».
— Не знал, что это так называется…
— О, ну ты фанфики почитай, еще и не то узнаешь.
— Так. Я всего пару раз присылал тебе избранные места! Лучше читай, что я пишу.
Анубис хмыкнул, как бы показывая, что у него всё равно нет выбора: Амон регулярно ему что-то присылал. А пять минут спустя начинал нетерпеливо выяснять, прочитал ли и «ну как?» Амон и сам понимал, что выдержка у него так себе, но интересно же!
Он выключил планшет и подпер голову рукой. В баре и правда было тепло, так что Амон решил, что устал от свитеров и теплой одежды. Только огромному цветастому шарфу изменить не смог, тот сейчас лежал на соседнем сидении. И в целом, перебегая от такси к двери, Амон подумал, что погорячился, и тепло еще не наступило.
Он умел согревать пространство вокруг, но совершенно не мог самого себя. Что считал, конечно, величайшей несправедливостью.
Амон аккуратно поднял силу и пощекотал ею Анубиса: всё равно скучно, а других посетителей нет. Анубис не отвлекался от стаканов, только закатил глаза. И вплел в нагретую шерсть и ощущение солнечного света собственную тьму, пахнущую корицей, шероховатую, будто стены гробниц, выжженные солнцем.
Иногда Амону казалось, в этом есть что-то от животных: те обнюхивают друг друга, чтобы получить информацию, а боги позволяют скользить вокруг себя силе.
Хотя с годами они становятся всё более человечными. Меньше пользуются силой, она становится почти ненужной. Может, потому что сами люди теперь куда больше боги, чем раньше.
— Вот скажи, — задумчиво сказал Амон, — кто должен сесть на трон Семи королевств?
Он сам иногда писал фанфики на разные темы, так что подобные вопросы Анубиса не удивляли. Тот живо отозвался:
— Король Ночи.
— Вечно ты на стороне мертвецов.
— Он загадочный и крутой.
— А как же драконы? Драконы — это мощно! Огонь, крылья, вот это всё.
— Тебе просто нравятся светленькие девочки.
Возражать Амон не стал, зато в голове родилась отличная фраза, с которой можно было начать новую историю. Никакого отношения к «Игре престолов» она не имела, но какая разница. Амон как раз успел записать, когда рядом уселась Луиза.
Если квартира Амона вся была сплошь из света, медового тепла и запаха нагретой мирры и фиалок, то клуб Сета — острые линии, черно-красные тона с неоновыми прожилками и россыпь красных ягод в каплях дождя на шипованном кусте барбариса.
Макария-Луиза подходила этому месту. В обтягивающем черном платье, с темными волосами и длинными сережками в виде ловцов снов. Ее губы были темно-красными, как ягоды.
— Привет, Амон.
Анубис старательно изображал невозмутимость, пока делал Луизе кофе и смешивал пару коктейлей зашедшим посетителям. Амон вежливо отвечал на непринужденный разговор о своем последнем тексте — Луиза его читала.
Когда Анубис поставил чашку с кофе, он задержал на ней руки чуть дольше положенного. А Луиза подхватила гораздо торопливее, чем можно было. Так что на миг ее ладони легли поверх Анубиса.
Они застыли на пару мгновений.
Анубис отвернулся первым, ушел на другой конец барной стойки, будто там появились срочные дела. Луиза тоже как будто забыла, что спрашивала у Амона о тексте. Опустила голову.
— Ладно, давай о деле, — решительно сказал Амон. — Расскажи, что видела в тот вечер.
— Как ты можешь быть таким… жизнерадостным? Всегда.
— Ну… я просто всё в этой жизни воспринимаю как приключение.
Луиза рассеянно кивнула и начала рассказывать. Она действительно вспомнила парня, который крутился вокруг богов. Не знала о нем подробностей, но помнила имя и даже могла подсказать, как его найти.
— Еще кто-то? — спросил Амон. — Мы деталей не помним.
— Была еще барышня, которая старательно хотела усесться Гору на колени.
— А потом?
— Она полезла к Анубису, а он был совсем не против. И я ушла.
Луиза явно задумалась о своем. Амон побарабанил пальцами по стойке:
— Так, давай-ка с девицей тоже побеседуем. Ты знаешь ее?
— Нет, но могу спросить, кто она и как найти.
— Прекрасно! Кто-то из них нас и опоил, наверняка и глазом позже занялся — или знает того, кто это сделал. Уж разговорить пару людей сможем!
Амон уже строил в голове планы по захвату мира — или хотя бы по распутыванию этого дела. Ему и самому было интересно, кому и зачем понадобился глаз Гора. И только ли он?
— Скажи, Амон, — Луиза медлила, как будто собиралась с мыслями. — Дуат может навредить Анубису?
Вопрос был настолько странным, что Амон вмиг забыл думать о таинственных людях и в величайшем изумлении уставился на явно смутившуюся Луизу.
— Нет, конечно! Ну, только если Анубис сам не захочет, Дуат всё-таки может считывать его эмоции. И то не уверен. Анубис там родился и вырос, Дуат учится у него, а сейчас именно Анубис его «хозяин».
Луиза не поднимала голову:
— То есть Дуат может показать, что на самом деле хочет Анубис?
— Если ты о том, что Дуат тебя не принял, то поверь, это какие-то его странные инстинкты. Уж точно не желания Анубиса. Иначе он бы тебя туда не повел.
Амон помолчал, но всё-таки закончил:
— Больше он туда никого из девушек не водил.
Деталей Амон не знал, Анубис только смутно сказал, что Дуат Луизу не принял — что бы это ни значило. Но вот в том, что самому Анубису это не понравилось, Амон ничуть не сомневался.
— Ладно, — решился Амон. — Инпу говорит, что на раздаче тактичности я точно не присутствовал, так что спрошу прямо: что там произошло?
Луиза замялась. Бросила быстрый взгляд на Анубиса, но он по-прежнему был на другом конце барной стойки и уж точно не слышал их.
— Я не смогла находиться в Дуате, — вздохнула Луиза. — Знаю, что боги смерти ходят друг к другу «в гости», всегда всё нормально … но в Дуате мне было плохо. Настолько, что невозможно там оставаться. Он будто выталкивал меня, прогонял. И ощущение такое, будто он… угрожает.
— Дуат — это мир, место, инстинкты. Но уж точно не разумные действия.
— Просто говорю, как это было.
Амон размышлял, но тут вопросы Луизы достроили общую картинку.
— Так ты решила, если будешь настаивать, Дуат что-то сделает Анубису? — озарило Амона. — Глупости какие!
— Это тоже. И я не хочу, чтобы ему пришлось метаться между нами. Это его мир.
Луиза задумчиво водила пальцем по белоснежному боку чашки.
— Анубис пытался приказать Дуату, но тот не послушался. Я… да, подумала, что разойтись будет проще для всех.
Амон хмыкнул, выражая весь свой скептицизм: насколько он видел, лучше никому не стало.
И точно стоило поговорить с Анубисом о Дуате. Если мир мертвецов продолжит ускользать и не слушаться, если Анубис потеряет над ним контроль… хлынувшие обратно в мир мертвецы создадут проблемы для всех.
— Ладно, — вздохнул Амон. — Вот теперь я готов к чему-то покрепче сока.
========== 5. ==========
Амон знал всех, и все знали Амона.
Поэтому к вечеру, когда клуб заполнился народом, солнечный бог оставил уже не успевающего болтать Анубиса и переместился в вип-зону. Здесь, среди кожаных диванов, подсвеченных неоновыми трубками, по одному ощущению сил легко было распознать богов.
Если Анубис не особо любил шумные компании, то Амон ничуть не смущался подсаживаться к знакомым.
Чопорного Зевса всё-таки обошел. Тот разговаривал с ракшасом, которых в последнее время боги нанимали как посыльных и курьеров. А вот к Артемиде и Аполлону Амон подсел с радостью. Звеня браслетами и этническими бусами, Артемида показывала эскизы новых граффити, которые планировала нарисовать.
Потом Эбби написала, что задерживается в галерее, и Амон вообще перестал торопиться. Взяв новый коктейль, отправился к ацтекам, где Тескатлипока, вежливо поправляя очки, рассказывал о бизнесе у себя на родине.
Вопреки заявлению, Амон выпил только один коктейль с божественным алкоголем, а остальные предпочел с человеческим — вкус приятный, но на богов не действует.
Он как раз вернулся к барной стойке, решив, что готов на еще один стакан чего-то божественного, когда заметил, что Анубиса там нет.
Коктейли смешивала и подавала Джилл — человек, работавшая администратором и при необходимости подменявшая барменов.
Амона она хорошо знала. Ворчала, что он именно тот, кто чаще всего мешает Анубису работать. Но оставляла кусок чизкейка, если знала, что он зайдет, а кухня уже закрывалась.
— А куда Анубис делся?
Амон поставил пустой стакан на стойку и перегнулся к Джилл. Она тоже не любила, когда он так делал, поэтому знаком показала ему вернуться на место и ответила:
— В комнате. У него голова разболелась, я его отправила, здесь всё равно от него толку мало. А там у нас аптечка.
— О, — сказал Амон. Он знал, что богу человеческие таблетки не помогут. — Можно?
— Да, проходи. Только печеньки мои не трогай.
Амон не стал поднимать крышку барной стойки, чтобы пройти, а просто поднырнул под нее и юркнул в заднюю комнату. Она была совсем небольшой, тут обычно переодевались, оставляли вещи, пили чай. На столе и правда лежала открытая пачка печенья, рядом на стуле рюкзак и куртка Анубиса.
Он сам устроился на единственном потертом диване. Свернулся, подтянув колени к груди, уткнувшись лбом в кулак.
Амон лучше многих знал, что и бессмертным богам можно навредить. Даже убить — навсегда, без возврата, без надежды на возрождение. Хотя это и куда сложнее, чем со смертными — зато они-то после смерти попадают в загробные миры.
Из-за яда богов, которым напоила однажды Геката, у Анубиса бывали головные боли — не так часто, но сделать с ними ничего нельзя.
— Очень плохо? — с сочувствием спросил Амон, усаживаясь на стул.
— Угу, — глухо отозвался Анубис.
Амон даже не знал, что его больше насторожило: то, что Анубис так это признает, а значит, всё совсем погано, либо, что он даже не шевелится.
— Может, что-то сделать? — спросил Амон.
— Нет. Ты же знаешь, не поможет. Надо подождать.
— Гм. Хорошо. А что насчет Гора?
— Он занят. У него встречи.
— Инпу, ты ему вообще звонил?
— Нет.
Амон закатил глаза и достал телефон. Звонок Гор и правда сбросил, но Амон справедливо считал себя достаточно настойчивым богом, поэтому, ничуть не смущаясь, отправил сообщение. И довольно быстро получил ответ: «скоро буду».
Амон почти пожалел, что слегка сгустил краски, пока писал, но голова у Анубиса явно болела всё больше. Так что он уже не мог лежать спокойно, постоянно вертелся, стиснув зубы, как будто пытался занять наименее болезненное положение.
Амон нашел пару плоских подушек и заверил заглянувшую Джилл, что «таблетки скоро подействуют».
Он был дико рад, когда Гор позвонил, заявив, что он у клуба и «где эта ваша задняя дверь». Амон сориентировал, чтобы Гор зашел в их комнатку с другой стороны, а не через зал.
Золотого мальчика часто сравнивали с соколом: гордый, спокойно на всех смотрящий, реющий где-то в бесконечном небе. У самого же Амона он всегда и только ассоциировался с летчиком. Пусть сейчас на Горе расстегнутое строгое пальто и капельки влаги на идеально лежащих каштановых волосах, Амону всегда казалось, что летная куртка и очки пойдут ему гораздо больше.
Но и в них Гор будет выглядеть таким же собранным. Пусть даже за спиной горит его самолет.
Гор присел около дивана, и его брови приподнялись:
— Чего раньше-то не позвал, воробушек?
— Не думал, что так разболится, — пробормотал Анубис.
Амон прекрасно знал, что Анубис и правда мог не обратить внимания на легкую головную боль, и даже цветные пятна перед глазами упустил, увлекшись смешиванием коктейлем. А потом просто не хотел беспокоить брата, раз знал, что тот занят.
Интересно, встреча Гора закончилась, или он просто ее прервал? Когда Анубис оставался в Дуате в одиночестве, под контролем, но без общества Осириса, Гор не очень-то любил наведываться к брату. Сейчас он об этом жалел, ощущал себя виноватым — и каждый раз рассказывал об этом Амону, стоило напиться.
Ну, так-то пусть лучше ноет, нежели умирает.
Гор положил кончики пальцев на висок Анубиса: чтобы направлять свою силу, ему требовалось касаться. Но даже Амон ощутил, как в воздухе разлилось мягкое тепло. Не такое, как у самого Амона, которое согревало снаружи. Сила Гора — она отзывалась в костях, поднимала жар изнутри.
Жар самой жизни, бурлящей, извивающейся, терпкой, солоноватой на губах.
Как кровь.
Анубис вздохнул, его губы изогнулись в едва заметной улыбке. Но Гор сильнее вдавил пальцы в висок, усиливая напор. Анубис расслабился, а его лицо с так и закрытыми глазами приобрело умиротворенное выражение, какое бывает только у спящих.
Насылать сон Гор не умел, но достаточно расслаблять, видимо, вполне.