Станислав снова слегка улыбнулся и прошёл обратно, преграждая собеседнику вход в подвал.
— Тебе знать необязательно, — сквозь зубы прошипел Стас. — К Бену спускаться не советую, он не будет тебя слушать.
В подобном утверждении Станислав был более чем уверен и в знак своей правоты показал мужчине небольшое дистанционное устройство, на маленьком экране которого вздымались и сразу исчезали тонкие пиксельные столбцы.
— Что ты с ним сделал?
Это замечание заставило мужчину напрячься и вовсе позабыть об осторожности, которую он проявлял в общении с молодым человеком.
Давлат слегка, как ему показалось, оттолкнул хозяина и направился к плотно закрытой двери.
Мужчина вмиг достиг её и сразу открыл, из-за чего старые петли и древесина отдали настырным пронзительным скрипом.
— Он жив? — взволнованно и не своим голосом спросил Давлат.
— Разумеется, — Стас не понимал подобного волнения, и чем оно было вызвано, — я же тебе сразу об этом сказал.
— Что с ним? — все тем же несвойственным себе голосом произнёс мужчина.
Давлат шире открыл дверь и хотел было спуститься вниз, к наполовину скрытой в тени человеческой фигуре. Однако был незамедлительно остановлен собеседником, что, схватив его за плечо, удержал от этого необдуманного поступка.
— Небольшой эксперимент с музыкой, — мужчина с интересом посмотрел на подопечного, что смог выведать о заключённым подобные детали. — Да, находясь в нетрезвом состоянии, я мог отчасти здраво мыслить.
— Зачем тебе все это? — Давлат прекрасно знал этого человека, стоящего возле него, и все же не мог понять «почему?». В какой момент невинный, неопытный парнишка начал меняться в худшую сторону? А что куда важнее — где был он, что не поддержал его в этот сложный для него период.
— Я хочу проверить одну теорию, — продолжил свой рассказ Станислав, — что типа людей пытали при помощи музыки, и все такое…
— Я понял, — перебил собеседника мужчина, он закрыл дверь, из-за чего старые петли издали очередной неприятный продолжительный скрежет, — но зачем?
Человек отступил от подвала, прекрасно понимая, что ему никто не позволит туда спуститься и как-то помочь заложнику. При этом шансы спасти подростка могли вообще упасть к нулю.
— Потому что могу, — раздражённо произнёс Стас, будто расстроенный этим примитивным вопросом, что пришёл в голову лучшего друга. — Давлат, с первого дня пребывания здесь этого человека ты стал вести себя странно. Знал его раньше?
Нужные вопросы сами приходили в голову, и Станиславу даже не приходилось над ними заморачиваться. Теперь ему было не очень интересно, какое мнение останется у Давлата о нем, учитывая, что они оба совершили немало постыдных поступков.
— Нет, — вмиг ответил мужчина, — просто все происходящее это не наши методы.
Лицо взрослого человека исказила очередная волна отвращения, когда он представил, что стал бы заниматься подобным по собственной воле.
— Ой, да брось, — беззаботно махнув перед собой рукой, заявил Стас, — раньше никто и на наши владения не посягался.
Молодой человек знал о своей правоте, но в словах друга так или иначе ощущал зерно правды. Ведь, как и заметил сам Бенджамин, ему пришлось гуглить возможные методы пыток, чтобы найти идею для осуществления своего плана.
— Это другое, — Давлат продолжал стоять на своём, чувствуя, что пытка музыкой не была последней в списке его подопечного.
— Нет, это все одно и тоже, — Стас чётко выговаривал каждое слово, — со смертью папаши я встал у руля, и теперь я диктую правила.
При каждой фразе, что начиналась именительным словом, парень показывал на себя обоими большими пальцами.
— Не нравится? — немного погодя произнес он. — Тебя здесь никто не держит.
Станислав отошёл от подвала и обошел собеседника, встав за его спиной. Он отступил и протянул руку по направлению к выходу, жестами выставляя мужчину из помещения.
— Я останусь, — раздражённо заявил Давлат, который всем своим видом показывал, что не собирается уходить, — мы в одной лодке.
— Рад это слышать, — лицо Станислава озарила привычная Давлату легкая улыбочка, — дружище.
Стас снова сократил небольшое расстояние и положил руку на шею, приобняв своего охранника, и направился с ним к выходу из старого здания.
Комментарий к 4. Предзнаменование
Как вы могли заметить Бен находится в не очень хорошем состоянии. В этой главе описано то, что человек ощущает при потере сознания. И в этом случае работает правило, что автор передаёт свои ощущения персонажу. У меня было когда-то подобное состояние, и на примере Бена, я описал, что чувствовал сам.
Почему потеря сознания прошла так быстро? Это длится от нескольких секунд до минут. В этом случае, мы видим лёгкий вариант.
Повязка. Я описывал бинтование по принципу “уздечка”, так как из всех предложенных она единственная подходила по всем параметрам.
И вероятно вы не знали, но я не планирую все до мелочей, когда составляю план на фф. У меня есть общие сцены что должны быть, а детали добавляю по ходу сюжета. Так вот, многие элементы, что я оставил неосознанно, теперь будут играть в сюжете большую роль. И следующая глава, именно та, из-за которой фф получил рейтинг NC-21. Без понятия, как я её напишу, придётся переступить через свою гордость.
========== 5. Проклятие генетики ==========
С очередным повтором композиций, установленных в музыкальном плеере, Бенджи вздрогнул. Он резко приподнял голову. Ничем не отличающаяся темнота, холодный застоялый воздух — все было привычным, знакомым. Только отсутствовал желанный скрип половиц, завывание в тонкие щели певучего ветра, ночное уханье совы и утренний щебет маленьких воробушков.
Бенджамин запрокинул голову назад, оперевшись на холодную каменную колонну. Однако, в этот раз, он не ощутил привычного холода. Бинты, неумело намотанные на голову, как ни странно приносили не только дискомфорт. Они приятно грели, как и большие вакуумки, плотно прилегающие к ушам.
Подросток по привычке дернул руками, чтобы прочувствовать, насколько сильно они замёрзли за прошедшую ночь, однако, не смог. Запястья сильно окоченели лишь в области тонкой линии, что обхватывали аккуратные браслеты.
— Чёрт, — произнёс Бенджамин, когда в голове всплыли все события вчерашнего дня.
Парень запрокинул голову назад, но теперь боком, и с силой ударил большую вакуумку о каменное ограждение. Приевшаяся за столько времени мелодия на миг затихла, её сменило неприятное шипение в повреждённый вакуумке.
Освещение изменилось. Бени увидел знакомый очерченный светлыми лучами тонкий силуэт посреди ровного яркого прямоугольника.
Его обладатель начал спускаться вниз, а очертания, постепенно переходя в темноту, исчезали из яркой чёткой фигуры.
Сквозь темноту Бенджамин увидел, как шевелились губы собеседника, без остановки что-то рассказывая.
Внезапно собеседник ударил себя ладонью по лбу и, достав из кармана небольшой портативный пульт, нажал на нем одну кнопку, после чего звук в плотно прилегающих к ушам аппаратах стих.
— Прости, — первое, что Бенджамин услышал после многочасового прослушивания наигранного доброго голоса, в которых постоянно менялись тональности. Об одном добром и приевшемся идеале мира, которого нет и никогда не было. Лишь глупая наивная сказка для неокрепшего детского разума. — Сейчас мы немного покатаемся.
После этих слов неприятный звук снова возобновился, а в одной вакуумке ощущалось небольшое першение, но очень слабое.
Бенджамину сложно было судить о действиях противника, скрытых надежно в тени. Подросток проследил за собеседником, что прошёл назад, а вскоре холодная крепкая цепь ослабла.
Обессиленные затекшие руки сразу спустились вниз, повинуясь движениям тяжелых колец, сцепленных между собой.
Собеседник что-то говорил. Об этом свидетельствовало движение его губ, однако звуки и слова, что слетали с них, не соответствовали добрым наигранным словам, звучащим в динамиках.
Станислав перехватил руки и обездвижил их позади, плотно прижав запястья, а после и связав их.
Парень помог человеку подняться, а потом перехватил его под руки, когда заметил намерение собеседника упасть обратно на холодную землю. Он постоянно поддерживал подростка под плечи, а затекшее от долгого нахождения в одном положении тело с жадностью впитывало так недостающее столько дней тепло.
Бенджамин плохо различал тонкие очертания в непроглядной темноте. Он больше ориентировался на ощущения и чувства, хотя сейчас подросток не мог им доверять беспрекословно и без тени сомнения.
Мальчишка среди темноты сразу определил незаметный привычный отблеск в тёмных глазах сурового собеседника.
Стас снова что-то произнёс, так Бену показалось, ведь губы двигались, а за зубами временами мелькал язык, произнося определённые звуки, которые он не слышал. Парень легко похлопал его по плечу, а после свет исчез.
Неуверенные шаги по холодной земле, благо кроссовки все ещё надёжно закрывали ноги и не давали им сильно замёрзнуть. Пара широких шатких шагов, и носок уперся в очередную преграду. Интуитивно Бенджамин высоко поднял ногу и неуверенно, неуклюже ступил на скрипучую ступеньку, что сразу прогнулась под его весом. Второй шаг был не менее осторожным, ведь нога не достигла ступеньки, и Бен ни с чем поставил её рядом с первой на одну полупрогнившую доску. Со второй, не менее удачной попытки, ему удалось с трудом поставить ногу на вторую ступеньку. Бенджи примерно понял расстояние на лестнице и дальше ступал лучше. Хотя порой встречались разные промежутки между ступеньками, и на них-то подросток спотыкался, из-за чего терялся на короткий период времени.
Бенджамину всегда казалось, что собеседник ведёт с ним беседу, хотя громкая раздражающая мелодия глушила все звуки и шумы. Помимо этого у подростка не было возможности наблюдать хотя бы за движениями губ и взглядом тёмных глаз.
Под ногами ощущался скрип, быстрая походка надсмотрщика, что и задавала темп их неожиданной прогулки. Шаткая поступь не была для Станислава весомой причиной, и он, удерживая заложника перед собой, быстро шагал позади него.
Снова ступеньки, теперь вниз, и они, казалось, не скрипели вообще, ведь были обильно пропитаны холодной водой. Поэтому наступая на них, он ощущал лишь всхлипы и хлюпанье. А жидкость, что выделялась из полупрогнившей древесины, впитывалась в обувь и заставляла теперь её чвакать, ощущая над собой тяжёлый груз.
Ступеньки закончились, о чем говорило прекратившееся возвышение, и подросток, по привычке ощупывая почву, не определил под ногами пропитанную водою древесину. Вместо неё была мягкая, скользкая земля поверх густо поросшая травой.
Звуки по-прежнему состояли из надоедливой мелодии, но, к счастью, ощущения все ещё работали. После непродолжительной ходьбы по влажной траве Бенджамин ощутил рывок, с которым тюремщик открыл заедающую дверь машины. Дальше подросток почувствовал крепкую ладонь, что склонила его голову вниз и вперёд. Бенджамин беспрекословно подчинялся, хотя, слегка запоздав, зацепился ногой за высокий порог. С трудом усевшись, Бен снова ощутил колебание, что сопровождало с силой закрытую дверь.
С обратной стороны, совершенно рядом, эти действия повторились, и атмосфера потяжелела. Казалось, неподалеку кто-то тяжело дышал, и от него невольно веяло напряжением.
— Сними его, — осмелился попросить заложник, предположив, что тюремщик сейчас сидел рядом с ним и продолжал беседу с глухим человеком.
Стас с небольшим промедлением, но потянулся за тёмным мешком. Бенджи ощутил, как крепкая верёвка, неплотно затянутая вокруг шеи, ослабла, а вслед за ней в глаза ударил не очень яркий свет фар и ночной темноты впереди, в лобовом стекле. Бенджамин обернулся к собеседнику, что действительно сидел на соседнем сидении. Он пристально наблюдал за человеком и не осмеливался сделать какие-то ещё лишние движения.
— Моя пытка все ещё продолжается? — спросил Бен, хотя за громко играющей музыкой совершенно не услышал сказанных слов. О них ему напоминал лишь тембр и небольшая вибрация в лёгких и горле, что как и прежде отдавала неприятной щекоткой.
Станислав виновато опустил глаза, а потом достал с кармана тёмной куртки переносной пульт. Он выключил его, из-за чего постоянно вздымающиеся вверх столбцы бесследно исчезли, и тёмный экран уснул.
Парень потянулся к собеседнику и начал медленно распутывать некачественный бинт. Ведь тонкие нити, выбившиеся из мотка скручивались между собой и тормозили человека, что желал снять намотанную ранее на голову ткань.
— Вот так, — произнёс Стас, когда закончил мучаться со смотанным в неаккуратный моток бинт.
Парень отложил его в сторону, закинув на заднее сидение, испорченный бинт сразу скрылся в темноте, оставив после себя лишь мелкие ниточки на одежде в качестве напоминания.
— Прости, — теперь виновато произнёс Станислав, что умело играл глазами, скрывая от собеседника свой потерянный взгляд, — я тоже не очень это люблю.
Молодой человек за ободок опустил наушники на шею собеседника и неумело показал на них.
Бенджамин внимательно следил за движениями указательного пальца, что стремился захватить весь прибор для воспроизведения композиций.
— Музыку? — осмелился предположить подросток, что смотрел на собеседника с нижнего положения, слегка съехав со спинки пассажирского сидения вниз. И из этой позиции он слегка приподнял брови, что образовали тонкие морщинки на чистой коже.
— Детскую, — Станислав скривился, признавая подобный неприятный факт, что являлся его слабостью, — раздражает и заставляет меня чувствовать себя умственно отсталым.
Бенджамин ухмыльнулся от подобного признания, что не утаилось от внимания собеседника и заставило его на миг смутиться.
— Что? — обиженно спросил он, когда не понял причины восторга, что вызвала у заложника улыбку.
— Хоть где-то ты можешь проверить уровень своего IQ, — быстро, также беззаботно на весёлой ноте выпалил подросток.
— Ей, — Станислав толкнул собеседника в локоть, но не сильно. Не с целью навредить, проучить, а просто упрекнуть, по-дружески, — ты должен был меня поддержать.
Вскоре пояснил Стас, всматриваясь в беззаботные, ещё детские черты лица, что только-только начали переходить в юношеские. Которые до этого часто, собственно, как и сейчас, искажали мелкие, не по возрасту, морщины.
— Правда? — продолжил играть свою роль Бенджамин, наивно отрицая причастность к этой ситуации, при этом слегка приподнял брови, из-за чего на лбу выступили две глубокие длинные линии. — Мы куда-то едем?
Бен заметил, как собеседник вставил ключ в соответствующий для него разъём и медленно, негромко, повернул. Выдержав небольшую паузу, подросток выдал первое предположение, что пришло ему на ум.
— Да, — кратко, без какой-либо интонации произнёс Станислав.
Бен слегка скривился и склонил голову в другую от собеседника сторону. Вскоре кивнул пару раз, а после обратился к водителю:
— Куда?
Бенджамин предпринял попытку подняться выше и удобно сесть на сидении, хотя связанные позади руки не давали ему это сделать. А мокрые внизу ботинки скользили по резиновому плотному коврику и ничуть не помогали в выполнении этой затеи.
— В тихое место, — теперь раздражённо произнёс Стас, понимая, что сосед задаёт слишком много лишних вопросов, — о котором Давлат не сразу догадается.
Нехотя уточнил он, понимая прекрасно, что подобные сведения не должны интересовать малолетку, что здраво, по-взрослому, ещё не научился мыслить.
— Вы поссорились? — продолжил задавать наводящие вопросы Бенджамин.
— Вроде того, — произнёс Стас, а после, глубоко выдохнув, облокотился на спинку переднего сидения. — Я не уверен, что могу ему доверять.
Коновалову сложно было это признавать, о чем говорило его грубое и глубокое дыхание. А также сильно прижмуренные глаза, в уголках которых образовались небольшие кисточки из сильно натянутой кожи.
— Почему? — спросил Бен, все ещё не задумываясь над тем, как подозрительно выглядят его вопросы для собеседника.