— Ладно, — постарался безразлично произнёсти Стас, что у него не очень хорошо получилось, — как хочешь.
Парню показалось, что своими словами он делал заложнику одолжение, чем и вернул ему последнюю каплю уверенности в своей правоте и превосходстве собственных сил.
— Я остановил свой выбор на… — Стас протянул последнее слово, всматриваясь в яркий экран сенсорного телефона, стараясь прочитать названия, выделенные жирным шрифтом, — «сидение на корточках», «пытка водой», «лишение сна» и, моя самая любимая, что тебе нравится, но в моем исполнении ты это возненавидишь — «музыкальная пытка».
Бенджи не спешил отвечать, он внимательно прослушал все выбранные собеседником варианты. По безразличному выражению лица сложно было сказать, шутит похититель или говорит все это серьёзно.
— Ты действительно раньше не пытал людей? — поинтересовался Бен, слегка скривив лицо, так как ему надоело в голове перебирать возможные варианты, что сейчас были на уме у неуравновешенного человека.
— Бенни, — Стас ласково и протяжно произнёс имя собеседника, — в нашу первую встречу ты слушал музыку в наушниках, так что логично…
— Ты ведь был пьян, — Бенджамин сразу перебил похитителя и этой короткой фразой вынудил его замолчать.
Подросток заерзал по холодной земле, стараясь незаметно увеличить и без того маленькое расстояние с собеседником.
— И что? — раздражённо спросил Стас, резко подняв в воздух руки, но не выше своей головы.
Бенджамин при виде подобных действий стал активней отодвигаться от собеседника. Пусть и на небольшое расстояние, что давало ему призрачную надежду на удачное разрешение этого диалога, чего ранее никогда не происходило.
— Зачем ты все это делаешь, сейчас? — осмелился спросить младший Ширяев, а последнее слово произнёс с заминкой, сомневаясь, стоит ли его говорить. — Кого ты хочешь поразить?
Бенджамин ощутил неожиданную волну головной боли, что до этого слабо ощущалась, и он списывал её на недавние побои или простой стресс, значительно выросший за последние дни.
— Мертвого отца? — Бен больше не ощущал угрозы от собеседника, если она и была, то сейчас не играла совершенно никакой роли для него, — моего отца?
Ширяев постарался сосредоточиться на размытом тёмном силуэте собеседника, что с каждой секундой становился все менее отчетливым и различимым посреди непроглядной темноты.
Потеряв возможность доверять зрению, Бен закрыл глаза, или ему так просто показалось. Ведь он больше не видел размытого силуэта, как и остальные очертания скрытых в темноте старых предметов.
Подросток доверился слуху, который понемногу тоже начал сдавать. Сквозь заложенные уши он плохо слышал собеседника, из-за чего отодвинулся от колонны, приближаясь ближе к врагу.
— Это не имеет никакого значения, — Бенджамину казалось, что собеседник говорил сквозь бочку, так как звук слышался тихо и очень отдалённо.
— Разве, — в помещении повисла долгая пауза молчания, которую никто из собеседников не пытался нарушить.
Бенджамин старался различить оставшиеся звуки, которые теперь больше напоминали малоразборчивый шум.
— Хватит… — нечётко расслышал Бен, — значит, остановимся на «музыкальной пытке»?
— Ты у меня спрашиваешь? — громко заявил Бен, которому не только окружающие голоса, но и свой собственный слышался отдалённо и глухо.
Холодные потоки воздуха изменили свое направление и вынудили заложника сжаться от этой перемены.
Голоса, звуки и общий шум стихи, будто ничего и не было.
Бенджамин постарался открыть глаза, однако настырная темнота все равно не уходила. Подростку сложно было сказать: видит он тьму, скрытую под веками, или окружающее пространство всегда находилось в этой тьме.
— Ты прав, — вскоре отдалённо послышался знакомый голос, — это слишком слабо.
Заявил Станислав и пронёсся мимо собеседника, создавая в замкнутом пространстве смещение застоялого с годами воздуха.
— Так я не смогу проучить своего злейшего врага, — Бен ощутил, как его голову приподняли с холодной каменной колонны, — но сегодня остановимся на ней, а завтра приступим к исполнению моего основного плана.
Подросток ощущал на своей коже чужие теплые ладони, умело смещающиеся от одной области к совершенно другой, не менее холодной.
— Уверен, — отдалённо и теперь чётко прозвучал голос надсмотрщика, — твоему папе это очень сильно не понравится, ну, а тебе придётся потерпеть. Как никак, это не убийство.
— И такое есть в списке? — в шутку спросил Бен, все еще плохо различая звуки.
Станислав воспользовался замешательством подростка и, удерживая его голову в одном положении, одел наушники. А услышав чужую фразу, приподнял одну вакуумку и прошептал возле нее:
— Не шути с этим, — холодную кожу обдало горячим воздухом согретым чужим дыханием.
Ощутив тепло, Бенджи задрожал всем телом и крепко сжал зубы, чтобы унять подступающее желание ими постучать друг о друга.
— Думаешь, — хриплым, тихим голосом произнёс Бен, — за один день прослушивания будет какой-то результат?
Стас склонился над жертвой. Бен не видел больше безупречно чёрных глаз скрытых в тени, но явственно ощущал их на своей скромной персоне. Они смотрели жадно, подобно хищнику, выжидая, когда их жертва сломается.
— Вот мы это и проверим, — произнёс Стас, голос которого звучал так близко, как никогда раньше.
Коновалов отвлекся и протянул руку в темноту, куда-то в сторону, что создало дополнительный холодный поток воздуха.
— В твоём плеере была более взрослая грубая музыка, — произнёс парень, лицо которого сразу осветил искусственный свет мобильного телефона, — но ни одной детской.
— Нашёл его, значит, — Бен кивнул, указывая похитителю на средство связи. — Вообще, по нему нас могут легко вычислить.
— Если бы на нём была включена связь, да. — Стас обернул яркий экран к заложнику, показывая ему небольшой значок, светящийся в правом верхнем углу. Хотя Бенджамину, непривыкшему к подобному освещению, сложно было его рассмотреть.
Подросток жмурился и старался сфокусировать зрение на небольшой картинке, хотя все попытки были тщетными, ведь перед глазами от другого освещения, в самом центре, всегда возникало небольшое мутное пятно, что закрывало обзор на интересующий его элемент.
— Решил поработать головой? — с вызовом произнес Бен и слегка дернулся, желая освободиться от ладони похитителя, что по-прежнему удерживала одну вакуумку неподалёку от уха, — вообще-то, это моя обязанность.
— Правда? — Стас отпустил вакуумку, плотно прижав её к уху заложника. — Я посмотрю на тебя завтра, а чтобы ты их не снял, вот…
Коновалов снова потянулся в сторону, создав очередной холодный поток воздуха. Он достал запечатанный бинт и незамедлительно его открыл, достав из непрочной упаковки небольшой моток белой ткани. — Будем по-хорошему или как обычно?
Зрение начало постепенно возвращаться, как и улучшаться общее состояние. Бен слегка пожал плечами и, ощутив былую лёгкость, заявил:
— Ты меня знаешь, — подобное заключение показалось Бенджамину логичным даже несмотря на то, что он был знаком с похитителем всего несколько дней.
— Значит, как обычно, — беззаботно, будто привыкший к этому человеку и его повадкам заявил Стас.
Парень грубо схватил подростка за затылок и удерживал в одном положении, оставляя между каменной колонной и головой небольшое расстояние. Другой рукой начал обматывать человека, преждевременно закрепил один конец бинта первой ладонью. Станислав обвел слой ткани вокруг головы несколько раз, наполовину разрывая при этом лоб и заднюю часть грязных волос. После свернул моток на затылок и вышел с другой стороны, направляя его на нижнюю челюсть, а после провел аналогичное действие с другой стороны. Парень не знал точно, как надо наматывать слои, с какой последовательностью. Его основной целью было закрепить ободок больших наушников над головой, что впоследствии не даст подростку их скинуть.
— Не очень красиво, — завершая повязку, заявил Стас, которого сильно напрягал сам бинт, качество которого оставляло желать лучшего. — Ну кроме меня тебя никто не увидит, а мне все и так нравится.
Голос человека, как и все звуки, Бенджамин слышал глухо и отдалённо из-за плотно прилегающих к ушам больших вакуумок.
— Увидимся завтра, — произнёс Стас и на прощание помахал рукой, привлекая к себе внимание обездвиженного человека.
Бен ощутил, как цепь позади тянет за собой руки, ограничивая их и без того малую возможность для движений.
Когда личность, скрытая в тени, бесшумно начала подниматься вверх по скрипучим ступенькам, динамики с обеих сторон больших наушников заработали. Детская заедающая мелодия с наигранно притворными голосами вмиг поглотила все другие естественные звуки.
Станислав плотно закрыл за собой двери, а перед этим взглянул на заключённого, покорно склонившего вниз голову.
Парень услышал знакомые размеренные шаги, хозяин которых с каждой секундой становился все ближе.
— Привет, — произнёс Стас, когда увидел вышедшего из-за угла поддельника, — ты вовремя.
Парень спрятал ладони в карманы тёмной куртки и внимательно следил за своим товарищем.
Давлат подошёл ближе к молодому человеку и только тогда поздоровался с ним. Мужчина не мог сосредоточиться, что было заметно по его растерянному взгляду, бегающему из одного угла в другой.
— Что-то произошло? — поинтересовался Стас, слегка склонившись вперёд, все ещё не вытаскивая рук из карманов.
Подобное поведение не было присущим его охраннику, что вызвало у Станислава небольшие подозрения, что возникали и ранее, однако он их глушил мыслями, что хорошо знает своего товарища.
— Нет, вовсе нет, — неуверенно и все так же растерянно заявил Давлат.
Мужчина все же остановил свой взгляд на одном предмете — на старой деревянной двери, за которой находился вход в подвал.
— Я с ним уже пообщался, — внезапно известил Стас и сделал один шаг в сторону, закрывая Давлату обзор на интересующий его предмет, — он больше не принимает гостей.
— Что? — эти слова заставили мужчину напрячься ещё больше и повысить из-за этого голос.
— Да не бойся, жив он, — поспешил развеять чужие предположения молодой человек.
Станислав сократил то небольшое расстояние, что оставил Давлат. Он сильно сжал губы, из-за чего они приобрели вид тонкой узкой линии. А вскоре положил ладонь на плечо друга, повторяя его собственный жест, которым тот не раз приводил в чувства.
— То, что произошло, — Станиславу сложно было подойти к интересующей его теме, учитывая, что за неё сейчас приходится платить. — Знаешь, я более чем уверен, что это должно было случиться.
Парень, не вытаскивая руки из кармана, слегка приподнял ее, а спустя пару секунд спустил вниз, ударяясь о плотную ткань джинс.
— Что случиться? — Давлат начал вспоминать все произошедшее за последние дни в надежде отыскать то, о чем говорил подопечный, так как верить ему на слово себе дороже.
— То ДТП или, скорее всего, разрушенное отцовское наследие, — Стас вытащил руку из кармана и теперь начал ей жестикулировать в такт своим словам, придавая им больше выразительности не только при помощи интонации.
— К чему ты ведёшь? — мужчина примерно понял о чем пойдёт речь, однако оставалось только одно: что именно парень в этих происшествиях посчитал проявлением предзнаменования.
Станислав убрал ладонь с крепкого мужского плеча. Он притворно развёл руки в стороны, охватывая ими все пустое, старое, покинутое людьми помещение.
— Если бы не все это, я бы не встретил… — парень протянул одну руку в сторону закрытой двери. — Сейчас, мне кажется, он меня понимает.
Невозмутимые обычно черты лица исказила гримаса отчаяния. Стас сам не заметил, как начал изливать душу дорогому человеку, как по-человечески он выглядел в этот момент.
Мужчина подступил к подопечному. Он слегка наклонился, чтобы с ним поравняться, при этом оперся обеими ладонями на свои колени.
— Я тоже…
— Нет… — перебил охранника Стас и быстро отошёл от него, увеличив дистанцию. — Бенни честный.
Станислав старался подобрать подходящие слова, из-за чего быстро ходил по просторному коридору, часто открывал рот, но не решался озвучить свои мысли.
— Его сложно назвать другом, как и врагом, — не придумав ничего лучше, заявил молодой человек. — Я не знаю, кто он для меня.
Юношеское лицо снова исказила гримаса отчаяния, и множество мелких морщин отразилось на загорелой коже.
— Так, — Давлат понял, чего боялся подопечный, и предпринял попытку на этом отыграться, — может спросишь…
— Нет, — Станислав резко возразил и растерянно покачал головой, — я хочу отомстить его отцу, и для этого мне надо причинить ему боль.
Станислав чётко изъяснял свои предположения, в которых явственно ощущалось противоречие с озвученными ранее желаниями.
— Ты ведь уже причинил ему боль, — напомнил Давлат, — неужели…
— Да, сделать ему намного больнее, — Стас поднял на охранника растерянные темные глаза, в которых слабыми искорками играла скопившаяся жидкость, что при первом же моргании уйдёт, повинуясь движениям тёмных век. — Он видит меня насквозь, читает — как книгу…
Парень снова отстранился от друга. Он повернулся к Давлату спиной и поднял обе руки вверх, приложив их к лицу.
— Стас, — тихим ровным голосом произнёс мужчина, стараясь не выводить подопечного, что находился в довольно шатком психическом состоянии, — если он тебе дорог, не надо его мучить.
Станислав, услышав эту причину, бессильно опустил руки вниз, из-за чего ладони с шумом ударились о тёмные джинсы. Парень обернулся к собеседнику, тогда-то Давлат увидел слегка покрасневшую кожу на невозмутимом лице.
— Я должен, — подобно роботу заявил парнишка, — если хочу исполнить свою цель. Мне придётся.
— Стас, — твёрдо произнёс Давлат уже повышенным голосом, в котором явственно ощущался бас, — что ты собираешься делать?
Мужчина осторожно и незаметно для собеседника постарался подойти ближе к закрытой двери, ведущей в подвал.
— Отослать старому знакомому один маленький подарочек, — неожиданно заявил Станислав, ни капли не сомневаясь в своих намерениях.
Давлата подобное заявление насторожило, и он невольно свёл брови ближе к переносице, из-за чего на лице, посередине, образовалась грубая складка.
— Я помогу, — произнёс мужчина, хотя не был уверен в своём предложении на все сто процентов, так как не знал всей сути этой затеи.
— Нет, — также без эмоций заявил Стас.
Парень прекратил ходить по коридору. Он медленно начал поступать к подвалу, опережая собеседника, что также медленно к нему приближался. Станислав встал перед старой дверью и этим преградил путь охраннику.
— Почему? — Давлат старался не подавать острой заинтересованности в этой затее, — ты можешь мне доверять.
Мужчина понимал, что сейчас ходит по острию ножа, на котором в любой момент может отступиться.
— Правда? — наигранно повышенным голосом спросил Стас. — Бывший пёс разведки, что все ещё не может расстаться со своей прежней жизнью.
Станислав понимал, что этими грубыми словами может ранить дорогого человека. Что как раз и скрывал от него подобные детали своей прошлой жизни.
— Да, — неожиданно продолжил свою проповедь молодой человек, — отец мне все рассказал.
Станислав медленно начал подступать к собеседнику, каждый шаг делая маленьким и тяжёлым, отчего старые половицы прогибались и скрипели под ногами.
— Ну и что, моё прошлое никогда не мешало…
— А теперь может, — Станислав никогда не говорил с собеседником на подобную тему, он не раскрывал всех своих карт. — Знаешь, а ты сможешь принять участие в моей затее.
Лицо подростка внезапно просияло, как от пришедшего неожиданно просвещения. Он слегка улыбнулся одним уголком рта и начал властно обходить собеседника.
— Завтра я тебе позвоню и передам посылку, которую ты должен будешь доставить родителям Бена, — пояснил дальнейший план действий Стас. — Справишься?
Давлат замялся и на время застыл без движения. Когда опомнился и пришёл в сёбя, спросил:
— Что будет в посылке?