Д – Не расскажу.
А – Вот он, в общем, покуролесил, да видать взялся за ум, в вере спасся, укрепился, так сказать. Последний раз, когда он приезжал, уже совсем другой человек. Уехал – открытый парень такой. Потом первый раз приехал, прямо повеселел как будто, понаглел что ли; потом приехал – грустный-грустный, молчаливей камня; потом смиренный какой-то приезжал, замученный, а потом, когда в последний раз был, возмужал прямо: уверенный такой, спокойный, всё о Боге рассказывает, да философствует. Всё меняется. Но не в курсе, что именно там было, не знаю. Я ещё удивлялась таким переменам, а как недавно о его делах там узнала, так мне всё и стало понятно.
Д – Так он сейчас ещё там, в Англии?
А – Ну да, теперь-то, наверное, приедет на похороны, на несколько дней, должен приехать обязательно.
Д – Ясно.
Пауза.
Д – А старший сын – Антон, да?
А – Да, Антон. Он такой… Довольно строгий, но тоже добрый; все добрые. В детстве, в юности точнее, тот ещё баловник был, не слушался, всё по-своему делал. Не сказать, что совсем оторви и брось, конечно, но шалопай, шалопай; его только Кирилл и сдерживал. Они вообще не разлей вода всегда были, всегда вместе. Хотя и разные. Кирилл однажды Антону буквально жизнь спас, натурально спас. Это ещё лет семь назад было. Гуляли они где-то, а Антон – он же неугомонный, вот и кинулся через дорогу, не глядя, а Кирилл видит, что он сейчас под машину попадёт, и бегом за ним, оттолкнул его, а сам попал, ногу ему тогда переехало, сильно раздробило, думали без ноги останется, но нет, собрали врачи, обошлось. С тех пор, кстати, Антон угомонился, смерть почуял что ли, или понял, что он близким своим плохо делает, в общем ответственней стал, повзрослел сразу. Они потом ещё ближе стали.
Даниил кивает.
Д – Остаётся Анастасия, да?
А – Настя – она такая… маменькина дочь что ли. Тут интересно. Никого не слушается, никто не авторитет, кроме матери, Елизаветы Павловны, тут у них самые нежные чувства друг к другу. Очень она мать любит. Уже сколько раз было, придёт с гулянки какой поздно, бывало, что и выпивши, и если видит меня, всегда просит «только маме не говори, пожалуйста, только не маме». А с братьями, с отцом, да и с той же Марией Фёдоровной… Нет, не близки, особнячком держится. Если бы не мать, даже не знаю… Но ради матери, скажу я вам… Несколько лет назад Елизавета Павловна заболела, сильно, грипп тяжёлый был, температура такая была… Даже бредила. Так Настя специально простудилась, чтобы ей больничный дали, и чтобы она могла с матерью посидеть, а та, значит, совестью не мучилась, что Настя из-за неё прогуливает.
Д – Откуда же вы знаете, что специально?
А – Так я смотрю, погода плохая, а она на улице сидит, вся одетая, но без шарфа и газировку из холодильника пьёт. Я подхожу к ней, говорю, мол, простудишься, горло застудишь, домой иди, а она с улыбкой так: «вот и хорошо, не мешай мне Анна и маме смотри не скажи». Вот как.
Д – Интересно.
А – Интересно? Может быть. Это, наверное, по женской линии любовь к родителю, заведено так.
Д – Кстати, по поводу интересного, ничего такого последнее время не наблюдали?
Анна пожимает плечами.
А – Нет, ничего. Грустно всё было, из-за Марии Фёдоровны, но как обычно.
Д – На днях, вчера в частности? Никто не нервничал, на часы не поглядывал?
А – Нет, не было такого.
Д – Может, кто дома отсутствовал или ночью мог уйти?
А – Нет, все дома были.
Д – Но уйти незаметно могли?
А – Могли, конечно. И Антон мог, и Настя, та вообще частенько уходит, а под утро возвращается. Елизавета Павловна или Владимир Иванович, конечно, незаметно друг для друга не уйдут, они в одной комнате спят и…
Д – А Владимир Иванович, он… (не знает, как продолжить мысль)
А – Неужто, на него думаете?
Д – Нет, на него я в последнюю очередь думаю, я с ним разговаривал и… Тяжело с ним, кстати, общаться (усмехается). Но не похож он на человека, который способен убить. Но всё равно, каким-то… Слишком спокойным он что ли показался.
А – Я вам так скажу, ожидали, что Мария Фёдоровна скоро преставится, так что неожиданности не было. А что горем не убит… Так это и Елизавета Павловна утром сказала, что слава богу, что Мария Фёдоровна отмучалась. Она же так страдала… Ужас, просто ужас.
Д – Вы говорили.
А – Вы просто не представляете. И вот эта атмосфера в доме… Я знаю, что вам надо найти убийцу, я всё понимаю, но кто бы это мог быть из семьи… Не знаю, ни про кого-бы ни подумала. Да, чего уж греха таить? В сущности, всем стало лучше. Но знаете, почему лучше? Потому что Марии Фёдоровне, наконец, стало хорошо.
Даниил на секунду задумывается.
Д – Ну может тогда кто-нибудь не из семьи? Может враги какие, обиду кто затаил?
А – Вот это я точно не знаю. Если по этому поводу, то вы лучше с Елизаветой Павловной пообщайтесь, она в курсе всех дел. Владимир Иванович – он больше в работе, домом мало занимается, дом на Елизавете Павловне, может она вам что и расскажет.
Д – С Елизаветой Павловной пообщаться, да?
Даниил откидывается на спинку стула и задумывается, глядя в потолок. Возвращение к разговору из данного положения есть начало сцены 4 (переход к следующей сцене без смены ракурса).
Сцена 4
Обстановка: кабинет, день.
Действующие лица: Даниил, Елизавета
Даниил продолжает задумчиво смотреть в потолок; снова облокачивается на стол.
Д – Так скажите всё-таки, были ли у Марии Фёдоровны какие-то тайны?
На стуле сидит Елизавета. Вид у неё довольно печальный, взгляд пустой, глаза заплаканы. Говорит она тихо, еле слышно и с явной неохотой; в диалоге много «затянутости» и пауз.
Елизавета пожимает плечами.
Е – Не знаю я никаких тайн, не припомню.
Д – Ну может у неё какие недоброжелатели были?
Е – Даниил Сергеевич, ей было 82 года, какие в этом возрасте могут быть враги?
Д – Согласен, но мало ли…
Е – Нет, право, не знаю.
Д – А в последнее время она ни с кем не встречалась?
Елизавета какое-то время вспоминает.
Е – Последний раз, месяца три или четыре назад, подруга её заходила. Как раз маме перед этим совсем плохо стало, и она приходила проведать. Но с тех пор… Нет, никого.
Д – И никаких подозрений?
Елизавета задумывается.
Е – Нет, пожалуй, что никаких.
Даниил откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди.
Д – Я на вас надеялся; я так понял, что вы всё про всех знаете.
Елизавета усмехается.
Е – Это вам Анна, должно быть, сказала? Нет, боюсь, я не смогу вам помочь.
Даниил некоторое время молчит.
Д – Как вы узнали, что… Мария Фёдоровна скончалась?
Е – Владимир сказал. Я проснулась, спустилась вниз, он меня ждал.
Д – А во сколько он домой приехал?
Е – Не знаю, я не спрашивала.
Д – А во сколько уехал, знаете?
Е – Ночью. Точно не знаю. Ему позвонили, он взял телефон и вышел из комнаты, сказал, что по работе, я тут же опять заснула.
Д – И не спросили, кто звонит?
Е – Ему часто звонят по работе, и вечером, и ранним утром, и ночью бывало, если на стройке что случается. Я не спрашиваю. Я не в курсе его работы.
Д – На часы не посмотрели, да?
Е – Нет, не смотрела.
Даниил кивает.
Е – Что ж вы думаете, это Владимир? (грустно улыбаясь) Или, быть может, я? Может для того я здесь, что вы меня подозреваете?
Д – Нет, я пока никого не подозреваю, просто хочу разобраться.
Е – Разберитесь, будьте любезны.
Пауза затянулась.
Даниил облокачивается на стол.
Д – А скажите, Елизавета Павловна, а что там за история с Кириллом?
Е – Какая история? (Елизавета не на шутку удивляется)
Д – Да вот ходят слухи, что Кирилл там, за бугром, дел каких-то натворил, может даже долгов каких набрал…
Елизавета машет рукой.
Е – Пустое. Это Анна рассказала, я так понимаю? Анна часто у нас слышит звон, да не знает где он.
Д – Но всё же, было что?
Е – Насколько мне известно, Кирилла действительно ещё с первого курса чуть было не отчислили, что-то плохо он там за учёбу взялся, но потом исправился и на этом дело кончилось.
Д – А почему его хотели отчислить?
Е – Первое время он очень переживал, что он там, в чужой стране, как он писал, даже поговорить не с кем, вот и… Загрустил. Но потом всё встало на круги своя.
Даниил всматривается в глаза Елизаветы, пытаясь понять, правда она ничего не знает, или обманывает его.
Д – Наверное, так оно и было; я, видимо, что-то не так понял.
Е – Видимо.
Д – А когда Кирилл приезжает?
Е – Сегодня ночью, скорее всего.
Д – И когда с ним можно будет поговорить?
Елизавета вздыхает.
Е – Даниил Сергеевич, я понимаю, что это ваша работа и, надо полагать, вам и самому не доставляет удовольствия расспрашивать измученных людей, но, будьте любезны, сжальтесь над нами; проявите сострадание. Дайте нам похоронить маму, а потом разговаривайте со всеми сколько хотите. Даю вам слово, мы никуда не сбежим.
Елизавета пытается изобразить улыбку, но у неё это плохо получается.
Д – Я понимаю, что вы не сбежите, и я не требую Кирилла прямо срочно, просто – когда?
Елизавета задумывается.
Е – Завтра похороны, завтра никак… А вы же, в конце концов, со всеми говорить будете?
Д – Хотелось бы.
Е – Вот и чудненько. Приходите, Даниил Сергеевич, к нам на ужин в субботу. Часам к шести. Все будут. Вот со всеми и поговорите.
Даниил удивлён.
Д – На ужин?
Е – А почему бы и нет? Нам скрывать нечего, а хорошим людям мы всегда рады.
Д – Так может я не хороший?
Е – Бросьте, я людей понимаю, вы хороший. Придёте?
Даниил усмехается и, приподняв брови, кивает.
Д – Да, а что? Приду.
Е – Но дайте мне слово, что не будете слишком жестоким.
Даниил не понимает.
Д – Э…
Е – Не будете?
Д – Не буду.
Е – Просто я должна знать наверняка, иначе мои дети меня не поймут. И это было бы кощунство по отношению к памяти мамы.
Д – Понимаю.
Даниил снова собирается с мыслями.
Д – Но всё-таки, когда Кирилл приезжал на каникулы…
Е – Даниил Сергеевич, всё в субботу. Извините, мне сейчас тяжело разговаривать; я, пожалуй, пойду.
Даниил не находит, что сказать. Елизавета встаёт.
Д – Подождите, я вам пропуск подпишу.
Даниил подписывает пропуск и протягивает его Елизавете.
Е – Вы уж простите, что я не знаю никаких тайн.
Д – Бывает (с улыбкой).
Е – С вашего позволения.
Даниил кивает; Елизавета уходит.
Д – Н-да.
Даниил усмехается и откидывается на стул; он потирает глаза руками.
Сцена 5
Обстановка: кабинет начальника, день.
Действующие лица: Даниил, Константин
Даниил открывает дверь кабинета.
Д – Вызывали, Константин Петрович?
К – Заходи, садись.
Константин отрывается от чтения какой-то бумаги и откладывает её в сторону.
Даниил садится за стол.
К – Ну что там за бабуля?
Д – Бабушка старенькая, давно болела раком, в очередной раз лежала в больнице, кто-то отключил аппарат искусственного дыхания. Медсестра отлучалась, первый этаж, окно всегда открыто.
К – Всё?
Д – Пока всё. Отпечатки пальцев везде только медперсонала, ничего стоящего. Только, что с причиной и временем смерти ясность есть, а так… Пока не очень понятно.
К – Что непонятно?
Даниил усмехается.
Д – Да всё. Никаких улик и никакого мотива путного. Только вот есть там некий Кирилл, у него как раз сейчас, вроде бы, остро стоит проблема с деньгами, так что для него бабулька померла как нельзя кстати. Но он за границей, так что алиби железное.
К – Ну это не проблема и нанять кого, если сильно денег надо.
Д – Так-то – да, не проблема, но я с ним ещё не общался, пока не знаю.
Константин откашливается.
К – А что, бабулька при деньгах была?
Д – Да там всё семейство богатенькое, миллионами ворочают. И у бабульки тоже заначка немаленькая была, говорят, цифра с семью нулями.
Константин кивает.
К – Да-а, красиво жить не запретишь. Значит, денег хватало.
Д – Да там тоже не совсем ясно. Вроде и хватало, и Кирилл этот сильно задолжал, вроде бы, правда ещё не знаю, сколько именно, и у отца он попросить не мог, так что…
К – Поговорить надо.
Д – Надо. Кирилл этот, вроде бы, на днях приезжает, а послезавтра меня на ужин зазывают.
К – Да ты что? Прямо-таки и на ужин?
Д – А то!
К – Интересно.
Д – Да там все какие-то… интересные.
Пауза.
К – Ну а ещё какие мысли?
Д – Не знаю… Я сегодня с их прислугой пообщался, с матерью семейства тоже поговорил, но… Служанка вроде и правда ничего не видела, не слышала, а из матери и трёх слов не вытянешь; сидит, зарёванная вся, а толку – ноль.
К – Это понятно. Понятно…
Д – Может дочь её вместе с мужем сговорились, потому как, я так предполагаю, доконала она их своей болезнью. Терпение, оно ж не железное. Но тоже… Так, догадка ни о чём.
К – Но тоже может быть.
Д – Может.
К – Ну ты поразнюхай пока.
Д – Конечно.
К – На ужин этот сходи, поглядишь, кто с кем как общается. Кирилла этого, опять же, увидишь… Тут ты прав, если есть деньги, то обычно всё из-за денег и происходит.
Д – Ну да. Я вот всё-таки к Кириллу склоняюсь, но с кем он договаривался и как провернул… Может брат замешан, или сестра… Хрен его знает.
К – Ну разбирайся, разбирайся.
Даниил кивает. Пауза.
К – Так, ладно, а с Фроловым что?
Д – С Фроловым? То, что он признался в убийстве – это вы в курсе, да?
К – В курсе.
Д – В общем, как дело было – понятно, всё сходится. А вот из-за чего он свою жену грохнул… Загадка.
К – Почему? Какая-такая загадка?
Даниил усмехается.
Д – Да вот непонятно, то ли дурак, то ли косит под дурака, может, прикрывает кого. Любовница у него была, оказывается, может её как компрометировать не хочет… Короче, разбираюсь с мотивом. А то, может, психиатрическую экспертизу надо назначать и на принудительное лечение…
Константин усмехается.
К – Случай мне вспомнился. Взяли мы одного товарища, за убийство. Вроде нормальный. Допрашиваем-допрашиваем, нет, не то что-то у него с головой. Назначили экспертизу. И правда, мысли такие… Не от мира сего, мягко говоря. Ладно, ведём дальше, как психа. Но опять что-то не то, путается он в своих убеждениях, забывается. Ага, думаем, косит под психа, уцепился за верёвочку. Опять признали его нормальным, уже и суд скоро. И тут он сокамернику оговаривается, что к нему какая-то Памма приходит, приказы ему выдаёт, о чём нам сокамерник и сообщает. Мы его опять на экспертизу. И что ты думаешь в итоге? Оказывается, он и правда псих, типичный шизофреник с глюками, но, разумеется, скрывает этот факт. А когда понял, что его раскусывать начинают, стал другим психом прикидываться, чтобы Памму эту выгородить. Во, как бывает.
Д – Интересно.
К – А то! Полгода мы в нём разобраться не могли; то нормальный, то псих. Так что, не торопись с экспертизой, сам попробуй разобраться. Экспертизу назначить мы всегда успеем.
Д – Это – да.
Константин потягивается.
К – Ладно, разбирайся, не торопись. Теперь давай до понедельника, там всё и расскажешь.
Даниил снова кивает.
Д – Пойду я?
К – Иди.
Даниил встаёт, направляется к двери.
Д – До свидания.
К – Давай.
Эпизод 2. Как обычно.
Сцена 1
Обстановка: дом, вечер.
Действующие лица: Даниил, Владимир, Елизавета, Кирилл, Антон, Настя, Анна
Сцена разделена на несколько частей (по тексту части выделены отступом). Части означают разное время вечера, но, при этом, диалог прерываться не должен; одна часть должна плавно перетекать в другую, незаметно. Признаком изменения времени должен являться фон – стол: сначала ужин только подан, потом почти всё съедено, потом убрано, стоит чай… И т.п. Таким образом, плавный, цельный диалог должен представлять собой как бы склейку «вырезок», на первый взгляд незаметную.