Она была в сети. Я стал писать сразу и быстро. Взгляд Ильи подгонял.
”Кристина, прости меня за всю эту историю. Я, правда, хотел как лучше для нас. Я к тебе испытывал и испытываю самое искренне светлое чувство. Мне стыдно за то, что я не смог сохранить наши отношения. Не знаю какое впечатление у тебя останется обо мне – для меня ты идеал душевной и внешней красоты. Я желаю тебе счастья. P.s. Надеюсь, мы сможем с тобой как-нибудь увидеться”.
Написав это, я до последнего теплел в душе мысль о том, что я смогу вернуть её, ведь она одна для меня во всём мире существует.
Она прочитала. Илья начал подходить. Я скорее ждал ответ. За 3 метра до меня убило на месте: ”Саша, ты меня извини, но иди нахуй. Отношения на лжи не построить. Ты наивно думал, что сможешь подчинить меня себе, попользоваться? Думал красиво напоёшь песен про любовь и я отдамся тебе? Я с самого начала верила тебе, а потом поняла какой ты прогнивший человек. Пока, пиздабол”. Илья выхватил телефон. Я потерял её…
Узнав об обстановке, он просигналил, и я молча задвигался. На пути к выходу я здорово пнул некогда крутившийся волчок. Он отлетел в сторону и приземлился куда-то за диван.
Мы, как ниндзи, с юношеским задором преодолели опасные участки и оказались в активизировавшейся комнате. Я обратил внимание на Рика, который теперь сидел не один, а с Сашей и на Мишу с Машей, появившихся с «Блейзером», который они передавали по кругу. Ребят, в целом, нехило так растащило. Они шёпотом переговаривались, не сдерживая в себе выходящие наружу смешки. Я решил в этот вечер не погружаться в себя, а оставаться с ребятами, хотя и трудно это будет улыбаться с застрявшей пулей в сердце. Не одной. Я похлопал по плечу Илью, и мы пошли курить.
Балкончик был маленький, тесный. Мы кое-как уместились, сгрудились. Я зажался посередине со своими одноклассниками. Почему-то именно в этот момент я почувствовал то самое единение с коллективом. Любезно предложил огонька. Пол пачки не стало. Курили даже те, кто не курит. Я объяснил им, что именно этим сладким дымом будет пропитан этот бесценный момент…
-Смотрите! – турманом сказала Саша. -Мне кажется или это северное сияние?
Я, как и все, стал вглядываться в тёмно-синее полотно мерцающего неба. И вправду были заметны люминесцентные переливы фиолетово-ядовито-зелёного цвета, застывшие в тихом плавании по загадочному небу.
–Красота… – моя персона медленно выпустила дым. -Я ваш персональный трипстер, ребята. Сегодня я открыл вам секрет того как на самом деле нужно отдыхать на турбазе… Ну и северное сияние по-моему заказу появилось… Это всё для вас. Это всё бесплатно… – я сбавлял тон и последние предложения произносил уже шёпотом, не то от сильной задумчивости, не то от лёгкого сигаретного помутнения.
–Погнила на улицу! – кто-то воскликнул из разошедшихся парней.
–А что там? – спросил заторможенный женский голос из кучи.
–Лучше видно сияние! Пойдёмте все скорее!
–Отрезвеем заодно, – сказал пьяный уверенный пацан и вышел.
За ним потянулись гурьбой остальные ребята. Лишь я остался стоять на своём месте, укутанный дымом. Когда ушла последняя парочка, я понял, что остался один. И неокрепшие мысли-одиночки усиленно начали искать приюта у моего сознания. Я хотел пойти вслед за другими, но не решался. Отговорила притягательная тишина и забытая пачка «Блэка».
Я медленно закурил ещё одно маленькое удовольствие. Покрутил сигу в пальцах, заглянул внутрь пачки и… Понял.
Мои друзья, как сигареты. Смотришь на них вначале со стороны, всматриваешься, порой ведёшься на внешний блеск пачки и чем она ярче, тем больше тебе хочется её попробовать. Тебе вроде как хочется сделать взвешенный выбор, по вкусу, но ты стремишься к чему-то новому и берёшь ту самую с переливающейся картинкой. Закуриваешься. Первые 3 затяжки самые красивые и желанные. Ты думаешь, что сигарета будет бесконечна и приятна, как первое твоё с ней знакомство, но почему-то с каждой последующей тяжкой она становится только хуже и постепенно теряет сладостный свой привкус, горчит и ничтожно уменьшается. Тебе ничего не остаётся, кроме как докурить её до конца, чтобы понять насколько хорош был твой новый выбор. Ты через появляющуюся неприязнь докуриваешь претерпкий сигаретный зачаток со вкусом скорби – подгоревшего фильтра. Жмуришься, делаешь последний вдох и выбрасываешь ничто на землю. Оно жалко блестит последним звонким огнём и сливается с асфальтом. Проходит пару минут. Курил ли я вообще сейчас? И ведь в чём ломающая странность – начало никогда не будет похоже на конец…
Громкая мысль перенесла меня к воспоминаниям. От Макса у меня остался небольшой сигаретный шрамик на запястье, а от Вани плейлист с музыкой. Почему мы дружили? Им нужен был от меня только алкоголь, а мне от них расположение тусовки? На свой вопрос я без лукавства знал ответ, а на оставшиеся – нет. И уже не узнаю наверняка.
Что вообще значит слово "дружба"? Какая-то взаимосвязь, взаимопомощь, понимание? Почему-то у меня получаются из этого другое понятие – ”Дружба – взаимовыгодные отношения”. Надо всё переосмыслить, выпить наедине со своими, оставшимися. Как же я ценю их… А они меня?
От дымной палочки осталась половина. Я делал степенные затяжки, облизывал губы и чувствовал вишнёвый вкус её жгучих поцелуев. Кристина… Мне так сильно впали в душу её слова: «Отношения на лжи не построишь». Какой же я ублюдок, что думал только о себе. А ещё ведь сам себе эгоистично врал, успокаивая душу тем, что так можно, это временно – она подождёт. Она страдала, пока я занимался своим ”серьёзным” делом. Я расставил совсем неправильно приоритеты… Деньги никак не богатят душу, наоборот, дешевят её.
Я беспредельно задумался, смотря при этом на северное сияние, что не заметил как сигарета закончилась и обожгла мне пальцы. Я уронил огонёк в сугроб. Это вернуло меня к реальности.
Ребят не было минут двадцать. Я уж было захотел покурить ещё, но сразу понял, что эта вызовет эффект тошноты. Положил пачку в карман и лёг на кровать.
Смотрел на потолок. На нём воображение выявляло чёрными буквами – «Продажи. Биzzнес. Нет репутации – нет денег. Это не твоё. Займись собой».
Я будто лежал на голом поле своей скошенной жизни. Ничего уже нет, совсем ничего. Только воображаемые фотокарточки из прошлого. Мне было трудно держать все мысли-колючки, и я постепенно старался высвобождать их. Когда внутри образовалась пустота, к ней подвязалась огорчающая апатия, которая унесла меня волной по талой воде. Я тупо тонул, не хотя плыть по течению. Не эмоционируя. Зачем всё это было?
В комнату ворвался Илья с какой-то девчонкой. Он резко закрыл дверь изнутри и прижался к стенке.
–Илюх, ты чё такой запыханный? Что произошло?
–Пиздец, Саня, – еле отдышавшись, сказал он. -Охранник напряг администратора базы, а тот напряг наших учителей. Мы так и не смогли на это сияние нормально посмотреть: половину ребят на улице взяли, другую половину в доме приняли. Охранник все места наши козырные спалил. Всем пизда!
–А вы как смогли скрыться от всех? – обеспокоившись, я принял положение сидя.
–Мы как? Мы с Лейт спрятались на кухне под столом, а другие побежали в игровую… – он замолчал и что-то посмотрел в телефоне. -У меня есть предчувствие, что они сейчас придут к нам. Что делать будем?
–Ну, Илюх, в такой ситуации особо никак не покрутишься. Прыгать со второго этажа я не собираюсь. Будем ждать гостей… Я попросил Илью включить «Pixes – Where is my mind?». Свет выключил я. Мы объединились в желании проводить последней вольности момент. Мелодия играла на 8/10 по громкости. Илья поначалу скромно, затем страстно зацеловался с этой худой блондинкой. Мне не хотелось им мешать. Я, не закрывая двери, вышел на балкон и зажёг сигариллу. Сияние тускнело. Ночь всё больше знакомилась со сном. Играющая песня – то единственное, необъяснимое, что позволяло мне ощущать лёгкость и не думать сложно. Я хотел раствориться в ней…
И когда Френсис Блэк вводил меня в волнистый вираж на словах конца припева:
«Way out in the water
See it swimmin» – в дверь громко постучали: «Саша открой, это Алла Алексеевна!» Я выбросил сигу и быстро закрыл балкон. Илья предложил шёпотом: ”Слушай, может ну её? Нас типо нет”. Я пытался ему что-то отвечать, но…
–Саша, я знаю, что ты там! Открой по-хорошему, – она говорила своим скрипучим, как дверь, голосом. -Иначе я открою сама. У меня есть ключ!
Илья, нервничая, сказал, что ему вообще никак нельзя палиться и, взяв за руку блонду, смылся в туалет. В принципе, я ничего такого не сделал. Если спросят за кофе, то как-нибудь выкручусь.
Стоило мне повернуть замок как в комнату влетели, похуже ОМОНа, две разъярённые училки.
–Александр, почему ты без разрешения пошёл с ребятами на кухню?! – в лобовую, сверля взглядом, вытребовала ответ Алка. -Вкусно кофейка попил?
Пока одна меня допрашивала, физичка обыскивала комнату на предмет запрещённого. Она начала шмонать балкон: ”Чувствуете, Алла Алексеевна, запах курева? Ты, что курил Туманов?! Где сигареты? Доставай. Быстро!”
Никакие отговорки мне не помогли. Сдавшись, я отдал пачку физичке. Обе начали срывать на мне свой гнев. Мне пришлось выслушивать раздрай за всех ребят. Неприятно быть крайним без почвы. Закончив, они сказали, что всему классу влетит, особенно мне. Я молчал и, кивая, соглашался.
Когда они ушли, Илья, ничего не сказав, выбежал из комнаты с девчонкой в одной и с бутылкой в другой. Сука, даже спасибо не сказал, подонок!
С первыми эмоциями я взял фломастер и пошёл на холод. «Кофе и виски – это он. Всё остальное – говно». Эта фраза теперь во всю украшала настенную плитку балкона.
Так мы и провели тот бунтарский вечер – ни слова не говоря об учёбе. С утра кто-то проблювался, а кто-то начал встречаться. Одним словом, каждый, получил, то что хотел. Лишь я был отягощён своими думами от которых по-мальчишески свободно не становилось.
Сдав номера, как положено, в 12, автобус повёз нас домой. Никто не обменивался впечатлениями. Молчали. В дороге учителя продолжали порицать меня и остальных ребят, ссылаясь на то, что администрация "Каравеллы" занесла первую гимназию в чёрный список. Намочили репутацию школы из-за своего поведения. Опять оправдываться перед мамой. Надеюсь, меня помилуют. В который раз.
Я приехал домой, в спокойствие. Вкусно поел. Попил чая с бабушкой. Рассказал ей "дежурную" версию событий вчерашнего дня. Получил вкусный бонус – домашние гренки, пожаренные по её деревенскому рецепту. Вроде бы очень просто: ломти белого хлеба обмакиваются в молоке и залетают на раскалённую сковородку с маслом, припорошенные сверху сахаром. Вкушая эти воздушные кусочки, вспоминается мой милый пятый класс через который проходит понимание того, что тогда для счастья нужно было совсем немного…
Пропылесосив оставшиеся крошки с тарелки, я уж было хотел отвлечённо поговорить с бабушкой о девушках, но она сослалась на начало программы «Суд идёт» и шустро ускакала на своих маленьких тапочках. Я пошёл слушать «Portishead» и нечаянно уснул.
Меня пробудил навязчиво звонивший стационарный телефон. Бабушка, я понял, снимать трубку совсем не спешила. С телесной затёкшестью, в сонливо-разбитом состоянии я повалился в коридор.
-Алло, это кто? – безразлично, еле выговорил я.
–Саша, это мама! – её речь была на редкость спокойна и взвешена. -Когда ты купишь себе телефон? Не будешь же ты без него ходить?
–Мама, не беспокойся по этому поводу. Это лично моя забота и я сам решу её.
–Ты…
Она попыталась ответить, но я перешиб её на полуслове.
–И да, не волнуйся, просить у тебя денег я не буду.
–Хорошо, рада, что ты проявляешь самостоятельность, но я по другому вопросу тебе звоню. Как съездил на турбазу? Мне бабушка сказала, что ты уехал вчера. Было что-нибудь интересное?
–Ничего особенного, всё как всегда…
Моя интонация была неопределённа, крайне.
–Мне звонила Алла Алексеевна и всё рассказала! Я теперь всё знаю! Твоя ложь тебе не поможет!
Оторопь пронеслась по телу.
–Ладно, я курил сигареты… Ну и пил кофе, не заплатив. Вообщем, у меня было такое состояние, что иначе я и не представлял… Внутренняя разрядка…
–Про виски забыл?
–Виски совсем немного было… Там никто в хлам не упивался. Всё было под контролем.
–Ага под контролем, – хмыкнула она. -Классная рассказала как вы обрыганные на улице стояли. Если пить не умеете, зачем вообще пробовать начинать?!
–Мам, честно. Я с ними не был тогда. Я находился в номере и слушал музыку… И если на чистоту, то за весь вечер я выпил один лишь стакан.
–Мне похвалить тебя за это?!
–Нет, – сухо ответил я. – Просто я хочу, чтоб ты знала, что у меня есть этот внутренний "стоп".
–Тебе повезло, что это всё не дошло до директора, – её повелительный тон разрывал динамик. -Так бы исключили тебя нахер сразу. Мне и другим родителям пришлось с твоей классной отдельно договариваться. Скажи спасибо! После этого ты на пятёрки должен учиться и только о ЕГЭ думать, понял? НИ-О-ЧЁМ ДРУГОМ!!!
–Понял. Спасибо.
Смирился.
–У тебя щас каникулы?
–Да, промежуточные.
–Вот сиди и зубарь дома уроки! Штудируй школьную программу, готовься. Я щас не в городе, постараюсь к твоему дню рождения приехать. По приезду отчитаешься мне. И смотри не халтурь, а то подарок будет соответствующий твоим устремлениям в учёбе.
–Хорошо.
–Всё, пока.
Звонок с матерью хорошенько взбодрил меня. Радоваться своему везению или нет? Этого я не знал, но маму подвести уже не хотелось. Сейчас решу все свои дела и завтра сяду за эти учебники.
Полный готовности я зашёл к бабушке в комнату, как раз в её часовой перерыв, и сообщил о том, что надо бы восстановить мою симку в одном из салонов связи: ”Я бы и сам сходил, но симка на тебя зарегистрирована”. Она собралась, я одел очки, чтобы не пугать людей, и мы вышли наружу. Улица покрыта изморозью. Небо непроглядно заволокло густо серыми облаками. Воздух был прохладен и дышалось свежо.
Когда мы переходили через дорогу по сигналу светофора, бабушка взяла меня под руку. Это случилось неожиданно, и я не знал как реагировать. Наверно, с её стороны, она видела во мне опору, и это был жест поддержки, но чувство духовного удовлетворения и родной взаимности я не ощутил. Лишь треплющее мнимое непонимание и лёгкий стыд в глазах окружающих. Она не отпускала меня до самых дверей магазина, а я и решимости воспротивиться не возымел. Вникать в суть наших взаимоотношений мне не хотелось. Лучше всё оставить как есть.
В "МТС" мне быстренько восстановили номер. Я положил новенькую симку в карман и попытался катапультировать бабушку. ”Ты по делам щас? Важным? Ну иди. Я тогда в "3 ступеньки" пока скажу, всё равно до "Давай поженимся" ещё 20 минут. Молочка куплю, хлебушек, – сказала незатейливо она. Проводив её до "пожарки", мы разошлись в разные стороны. Я достал из другого кармана солидную тугую пачку спелой капусты и провёл ей по носу.
Бараньих мыслей с подливой появилось много: купить новенький iPhone 6s или даже iPhone 6s Plus на 64GB, хоть на все 128GB с чехлом в придачу от «Marcel Robert» из кожи аллигатора. Ходить самым модным в школе, ведь ни у каждого такой есть. Понтоваться. Делать фоточки в зеркало. Привлекать внимание девочек в “инсте”. Показывать свой высокий статус. Красиво и соблазнительно-зовуще выглядит. Я представлял всё это, идя по дороге до первого попавшегося сотовика. В магазине убого прилизанный продавец не давал мне разъяснений на вопросы касаемо интересующей меня модели, а нагло впаривать товар. Мне не нравится, когда мне что-то навязывают. Этот жук непреднамеренно вывел меня из себя: «Вы, конечно, грамотно рассказываете. Очень. Но позвольте решение я приму сам, ладно? Деньги ведь я плачу свои, а не из ваших, не так ли?» Скупердяй примолк. Я сжал свой полный от возможностей карман и принялся рассматривать Айфон 6s +.