Имени у него не было, но все привыкли называть его Стас, поэтому он ждал, что вот-вот услышит эти четыре буквы. Но лишь тишина пронзала его тело.
- Впустите!
Никто не отвечал, а дверь все так же неподвижно возвышалась над ним. Иногда Стас даже задыхался от неприятных мыслей о том, что ему вообще не суждено увидеть свет, скрываемый стеной.
«Что если ему никогда не отыскать ключи?»
«Что если ключей нет?»
- Впустите, - переходил он на шёпот.
Изо дня в день ничего не менялось, но Стас отказывался верить в то, что ничего нельзя исправить, и перемены все-таки ворвались в его жизнь.
Когда дверь запела свою необычную песню и к ногам двадцатипятилетнего парня упала полоса яркого света, он знал, что это его шанс на новую жизнь (свою первую он потерял, когда разбился вдребезги о жестокое звёздное небо лет десять назад).
В бело-жёлтом свете появилась женщина.
- К тебе пришли. За мной, - сказала она на удивление мягко.
Тогда Стас подумал, что ей лет тридцать, но, выйдя из комнаты в коридор, куда его позвали, он смог увидеть (как только глаза окончательно привыкли к свету), что она гораздо старше. Морщины давно уже поселились на её лице, шее и руках, а седина разъедала волосы, собранные в пучок.
Женщина заперла его дверь, и они пошли по длинному белокаменному коридору, украшенному дверями самых разных оттенков фиолетового. Он шел первым, бабушка подгоняла его сзади, и совсем скоро они уже спускались по лестнице.
Весь этаж ниже был огромной комнатой для посещений. Шкафы, подпиравшие стены, ломились от тяжёлых книг, страницы которых были абсолютно пусты. А ведь такие «чистые» книги были повсюду в здании, и Стаса всегда удивляло не столько отсутствие любых знаков на их белых листах, сколько его нежелание что-то на них нарисовать. Видимо, жестокое звёздное небо, о которое он разбился когда-то, сломало его навсегда. Стас видел это небо сейчас в огромном окне, поглотившем почти всю стену комнаты, и злился на него, на себя и…на женщину, посылавшую ему сигналы рукой из-за одного из столов, располагавшихся на этом этаже.
Парень направился к ней, как только сзади его толкнула рука бабушки. Показать улыбку на лице при встрече с женщиной, ожидавшей его, он даже не пытался. Он просто не мог контролировать злость, бьющую в виски при виде неё. Тогда она его не пожалела, так почему он должен был её любить?
- Хорошо выглядишь, - от женщины исходили волны непоколебимой уверенности в своих прошлых поступках.
- Живу, как видишь, - устало произнес парень.
- И неплохо живёшь, - одобрительно кивнула женщина.
Её карие глаза были красивы, но Стас знал, что доверять им было нельзя, ведь они бездной проваливались в душу, где было пусто. Так же пусто, как и на страницах книг, каких вокруг было несчётное количество.
- Тебе виднее, конечно.
- Мама, - глухим голосом добавила женщина.
Молодой человек удивленно посмотрел на неё в ответ, не найдя в себе сил ни повторить это слово, ни понять, зачем ей нужно услышать его. И всё же ложью было бы не признать, что на сердце у него было неспокойно из-за того, что он не собирался произносить его. В ушах зазвенели воспоминания о том детском голосе, что был свободен и открыт, добр и искренен, мечтателен и целеустремлёнен.
- Мама, мама, - звал её тогда мальчишка, ураганом ворвавшись в дом. – Я нашёл свою звезду!
- Ты мне не веришь что ли? – раздосадовано спросил Стас, когда увидел её безразличное лицо. – Я покажу тебе. Пошли со мной.
Он потянул женщину к входной двери, за которой был простор с нависшим над ним звёздным полотном, излучавшим свет надежды на лучшее будущее.
- Мне некогда! – недовольно возразила женщина, но продолжила идти за сыном: очень уж воодушевлённым он был.
Покинув стены дома, они оказались в объятиях по-детски уютной ночи: все пространство вокруг заполнял свет сияющих звёзд, до которых, казалось, рукой подать.
- Вон моя! – показал на небо Стас.
Но звезда, нашедшая отражение в глазах мальчишки, была неинтересна его матери.
- Хорошо, я посмотрела. Я пошла, у меня ещё столько дел, - произнесла женщина и направилась в дом.
- Я нашла! – послышался бодрый голос справа.
Стас обернулся и увидел свою подругу с небольшой деревянной лестницей, которую она придерживала руками.
- Отлично, давай скорее, - вырвал он лестницу из рук девчонки.
- Я тоже хочу найти свою звезду. Тебе повезло.
- А то!
Стас пошёл к одному из стоящих здесь электростолбов, облокотил на него лестницу, проверил, чтобы она крепко стояла на земле, и начал забираться по ней вверх. Она была короткой, но количество ступенек роли не играло. Важнее были те усилия, что мальчишка прикладывал, делая ещё один шаг на пути к своей звезде. Его подруга, которая была на полгода старше него, молча следила за ним.
Тогда Стас видел перед собой свою звезду так близко в первый и последний раз.
- Слезай сейчас же! – услышал он громкий голос матери.
В его тело вонзился ток, и он опустил руку, которой тянулся вверх, чтобы забрать то, что так долго искал. Его тело словно парализовало, и он камнем полетел вниз, не в силах удержаться за что-либо около себя.
Что было потом, он помнил слабо, но через несколько дней Стас проснулся у себя в комнате. Голова болела, а грудь сжимало предательское воспоминание о потерянном шансе. В ушах звенел голос матери, прозвучавший тогда за его спиной. Он помнил его и ненавидел.
Теперь, когда он сидел здесь перед ней, взрослый и сломленный, он видел в ней лишь ту, что закрыла перед ним все двери.
- Выпусти меня! – кричал он тогда ей в отчаянии.
Закрытая входная дверь не давала ему встретиться с необъятным небом, спустившим на землю новые прекрасные звёзды. Он хотел выйти на улицу, но эта женщина не горела желанием помогать. Он бегал по всему дому, пытаясь отыскать ключи, которые словно испарились. Парень потерялся во времени и не понял, как и когда мир вокруг него превратился в тот, который он теперь ненавидел.
- Каждый раз я прихожу и вижу этот твой взгляд, - обратилась женщина к сыну. – Можно хотя бы сегодня сменить его на более приветливый?
- Зачем пришла? – все так же холодно поинтересовался Стас.
- Ладно, бесполезно. С тобой все хорошо, мне тут делать больше нечего.
Женщина встала и развернулась в сторону лестницы, и Стас тут же отправился обратно в мир своих стен.
Его трясло от злости, которая просыпалась от отчаяния. Его раздирало отчаяние, которое метило прямо в сердце. Почему тогда он оставил свою звезду угасать в одиночестве?
Сегодня, повстречавшись с матерью в очередной раз, Стас не мог позволить себе потерять ещё один день. Толкнув дверь ногой, он вновь оказался в своей камере. Помещение, что хранило все его страхи и надежды, теперь было наполнено нежным утренним светом. Ещё одно утро. Но новое утро. То самое утро, в которое он исчез.
Как можно утешить мать, чей сын пропал? Как объяснить ей, что лучше бы ему не найтись? Марина поспешила в место, где когда-то заперла сына, как только узнала о его побеге. Комната за эти годы стала по-настоящему уродливой: надписи с угрозами и картины со страшными сюжетами делали её тюрьмой. Женщина не могла оставаться в том кошмаре ещё хоть минуту, она выбежала в коридор. Она отправилась к себе с мыслями лишь о том, как она могла вырастить такого ужасного сына.
Она шла и не знала, что девчушка из комнаты напротив, крики которой Стас слышал часто, проснулась в пьянящих объятиях его прощального подарка – картины на стене. На той картине она была счастлива: улыбка лучами падала на нежную скрипку в её руках, и мир вокруг был разноцветным. Она вспомнила, какой приятной может быть жизнь, если смотреть на любимые вещи. И улыбнулась. Такой же приятной улыбкой, что и та, которую для неё нарисовали.
Девушка вышла из комнаты и направилась туда, где когда-то обитал Стас, её старший брат. Туда, откуда минутами ранее поспешила вырваться её мать из-за уродства стен. Девушка же расцвела ещё больше, оказавшись внутри. Одна стена была ярко-красным солнцем, на фоне которого жёлтые барханы стали приютом для счастливой семьи из пяти человек: матери, отца, бабушки, брата и сестры. Другая стена превратилась в море, чьи волны омывали ноги мальчишки, похожего на маленького Стаса. Дверь на балкон стала зелёной кроной дерева. Тысячи мелких листочков словно качались на ветру, они шелестели и манили. Открыв дверь балкона, девушка оказалась на свежем воздухе, которого ей так не хватало. А внизу…внизу было очередное творение брата, оставленное в подарок. Во дворе дома по асфальту растеклось ночное звёздное небо.
Девушка наслаждалась видом, вспоминая те дни, когда её брат мечтал стать художником, и улыбалась. Ей бы было приятно увидеть и то, что прорисованное небо захватило и боковую стену здания, но место это было недоступно её взору.
А вот люди, проходившие мимо, кажется, не хотели смотреть. Лишь один человек остановился и поднял глаза, а потом протянул руку к одной из звёзд – для него она была самая яркая. И у этого человека теперь было имя. Его звали Стас.
ПЕСОЧНОЕ ЧУДО
Я перестал любить песок. И людей. Но мне всегда были интересны их мечты, и потому я начал их красть. Я брал лишь то, что им было не нужно. Но я не убивал. Я не настолько плохой человек.
Дождь или ветер?
Ответ не заставил себя ждать, как только я понял, как отношусь к песку, которого здесь всегда было полно. Я его люблю. Для меня он не колется, а ласкает. А дождь песок не выносит: он прибивает его к земле и не даёт взлететь. Именно поэтому я больше доверяю ветру. Даже самые сильные его порывы я всегда выдерживал с улыбкой на лице.
И однажды он отплатил мне сполна за мое дружелюбие. Он принес к моим ногам моё первое чудо, в тот самый момент я забыл о мире вокруг себя. Светофор успел не раз поменять цвет своей души, машины с разной скоростью проносились мимо, а я так и стоял у дороги, абсолютно обездвиженный. Я видел, как солнце взорвалось и стало небольшим шаром света; я видел, как луна разбилась о горы и превратилась в капли кристально чистой воды. Всё это пронеслось перед моими глазами, когда у своих ног я увидел чью-то потерянную мечту.
Мечты других людей.
Растоптать или поднять?
Выбор несложный. Также как и ответ на вопрос "Дождь или ветер?" он исходит из сердца. А оно у меня быстрое, поэтому я сразу для себя всё решил.
Это чудо я принёс домой. Опьянённый ароматом чьей-то мечты, я боялся её потерять. Я спрятал её в небольшую банку, место которой я нашёл на полке в гостиной своего скромного жилища. И каждую ночь эта мечта светилась ярче самых близких звёзд – тепло исходило от стекла, за которым она укрылась. Она всегда была для меня особенной, потому что именно из-за неё я захотел изменить свою жизнь. Дом уже не казался мне уютным, он стал крохотным – дышать в нём стало невозможно. Я решил, что пришло время уйти. Уйти навстречу новому себе.
Я переехал. Взяв с собой пару мешков южного песка, несколько бутылок южного моря, все накопленные деньги и, конечно же, кем-то потерянную мечту, я отправился на север. Там я открыл небольшой магазинчик, чтобы продавать наследие своих родных краёв, но ни один из моих крошечных запасов, привезённых с собой, куплен не был. Так и стояли небольшие банки с песком и водой на полках в магазине, никому не нужные и никем не замечаемые. А ведь когда-то я думал, что, если мои запасы закончатся, придётся заполнять банки обычной водой и северным песком. Я думал, что нужно будет обманывать людей, а оказалось, что им и моя правда-то не нужна. Так я и перестал любить песок. И людей. Но мне всегда были интересны их мечты, и потому я начал их красть. И я брал лишь то, что им не нужно было. Но я не убивал. Я не настолько плохой человек. Хотя с этим согласны не все, и именно поэтому в определённые моменты жизни мне приходилось прятаться.
Я ставил банки с новыми чудесами на полки в своём магазинчике, где теперь жил, потому что денег на жильё не хватало. Днём я работал на заводе, а по ночам открывал свою лавку на всякий случай. Я всё ещё надеялся, что кто-то может заглянуть и увидеть всю красоту мира, что сиял у меня на полках. И люди заходили. Но они появлялись на несколько мгновений в поисках какой-нибудь несущественной мелочи и уходили быстро, ничего не замечая. А ведь у меня было ярко и тепло, и я не понимал, почему никто не летит на этот свет.
- Песочное чудо? Туда кто-нибудь заходил? Что там продают? – спрашивали мы друг у друга, когда возвращались из школы.
Все смотрели на меня, потому что магазин был на первом этаже моего дома, но я ничего не знала. В какой-то момент я жутко устала от этих вопросов и решила спуститься туда ночью, когда он был открыт. Я знала, что родители меня одну не отпустят – мне же всё-таки ещё не было двенадцати – и попросила отца пойти вместе со мной.
- А что это за магазин такой? – спросил отец, как только мы вошли.
- У нас есть песок и вода с самого юга, - холодно ответил продавец.
Казалось, ему было всё равно, что к нему заглянули.
- Вижу я ваши банки. А в пустых что? Южное небо? – засмеялся отец.
Тогда я поняла, что он не видел взорвавшегося солнца, разбившейся о горы луны и кристально чистого света, утопавшего в каплях самых разных оттенков. Было совершенно ясно, что видеть он не хотел, а ведь этот продавец поступил нехорошо.
- Они ведь не ваши! – вырвалось у меня.
Вспоминая ту встречу сейчас, признаю, что голос был громким, а тон дерзким.
- Что? – недоумевал продавец.
- Вы их украли! – показала я на банки, которые мой отец посчитал пустыми.
- Украл банки? – ухмыльнулся мужчина, - нет уж, они мои.
- Я про то, что внутри.
Однажды ко мне в магазинчик заглянула девчушка с двумя длинными косами. Я не помню, кто был с ней, но она осталась в моей памяти на всю жизнь. Нет, наверное я всё-таки вру. Её лицо уже осталось в прошлом. Но ведь это и не главное. Внешность у неё была обычная, а вот слова…
Она назвала меня вором и просто ушла, оставив меня наедине с сожалениями о том, что я не успел себя оправдать. Я правда не знаю зачем, но мне хотелось стать лучше в её глазах. Тяжело на душе, когда ребёнок считает тебя плохим. Ты знаешь, что он повзрослеет и поймет тебя, но все равно не хочешь быть для него монстром в это самое мгновение.
Я ждал. Ждал её каждый день. Снова и снова я представлял, как рассказываю истории каждого из всех чудес, освещавших стены ненавистного мне магазина. Я хотел объяснить ей, что они были не нужны тем, у кого я их взял. Нет, я не украл. Я хотел, чтобы она перестала считать меня вором.
Я ждал. Ждал её каждый день. И она пришла. Вот только... Девчушка, что считала меня вором, в итоге всё у меня забрала.
Всю неделю в школе на уроках я думала лишь о том магазинчике и продавце, который мучил мечты людей. Других людей. Он сам-то был пустым, света из него не исходило: в нем солнце не взрывалось, а луна не разбивалась. Но я не могла назвать его ужасным, не могла и ненавидеть, хотя мне и не нравилось то, что он сделал. Сейчас я жалею лишь о том, что не опасалась его.
Как-то раз в выходные мы собрались на дачу. Было раннее утро, и я все ещё спала, хоть и спускалась вниз на улицу. Каждый порожек казался великаном, который хочет моей смерти, но, к счастью, я смогла перешагнуть их все.
Когда я появилась у подъезда, отец ещё не подогнал машину, а ведь уже давно пошёл в гараж. Мать ещё не спустилась, и я наслаждалась одиночеством на улице, которая была прекрасна в пять утра. Было не просто тихо, а спокойно, было не просто безлюдно, а свободно. Тогда-то я и увидела, что дверь магазина с вывеской «Песочное Чудо» была открыта.
Я проснулся от того, что болело в груди; меня словно разрывало на части, но я пытался об этом не думать. Мне нужен был воздух, которого в моей комнатушке-подсобке очень сильно не хватало. Я вышел в магазин, а затем отправился на улицу. Уже светало, но людей не было, а потому я мог насладиться утренним воздухом, о свежести которого складывают легенды. Вот только…Я вдруг понял, что что-то упустил. Чего-то не хватало то ли в душе, то ли в голове, то ли... В магазине! Я кинулся туда, чтобы убедить себя, что я ошибся, но получилось так, что я возненавидел себя за то, что оказался прав. Все мои банки, в которых я хранил собранные чудеса, были пусты.