Потрясающий реализм портрета воспроизводил черты величественного и сурового лица, властное и жёсткое выражение человека, привыкшего повелевать людскими толпами силой одного только взгляда.
Он подскочил, словно внезапно разбуженный ото сна, когда рука Сары дотронулась до его предплечья.
Блейк молча спустился с табурета и соединил лопатами рычаги двух пар домкратов таким образом, чтобы ими одновременно мог управлять один человек. С помощью Сары он нажимал на них до тех пор, пока не освободил прокладки от веса крышки, заменил их на другие, меньшего размера, и постепенно снял нагрузку с домкратов, каждый раз опуская крышку на пару сантиметров до полного закрытия.
— У нас ушло на всё шестьдесят пять минут, — сообщил он по завершении работы, утерев лоб и бросив взгляд на часы. — Это больше запланированного.
— Всегда уходит больше запланированного, — согласилась Сара. — А теперь, пожалуйста, поехали, пока ещё темно.
Блейк повернулся к боковому коридору, от которого убрали завал.
— Я хочу взглянуть, что же там находится, — заявил он, ухватив кирку.
— Поехали, — настаивала Сара. — Это место мне не нравится. И потом, у меня из головы не выходит эта история с проклятием...
— У нас нет времени для объяснений.
— Тем более. Время уезжать. Закроем эту дыру, подорвём взрывпакеты и поедем к Йотвате. Если этот драндулет наверху выдержит, то можем надеяться добраться до Эйлата ещё до того, как погода переменится. Из вездехода можно выжать максимум семьдесят километров в час, то есть средняя скорость у него километров сорок — пятьдесят. Об этом ты подумал? Господи, ты всегда сможешь вернуться сюда, когда всё успокоится, и вести раскопки хоть до центра Земли, если захочешь. Но теперь давай уедем.
— Только полчаса, — умолял её Блейк. — Дай мне только полчаса, а потом уедем. Я не знаю, смогу ли я ещё раз вернуться в это место, но мне хочется посмотреть, что же кроется там, позади. Посвети мне, пожалуйста.
Сара направила неоновый фонарь к ходу, через который образовался завал, и Блейк начал раскапывать слежавшийся материал на дне, как будто пробивал стену. Через некоторое время он почувствовал, что кирка провалилась в пустоту.
— Я так и знал, — возбуждённо воскликнул он, — там, с другой стороны, пещера.
Тяжело дыша, он расширил отверстие и просунул фонарь Сары, чтобы осветить помещение за массой из обломков породы.
— Ну, что там? — спросила Сара.
— Остаток завала, который частично загромождает подземный ход, поднимающийся словно пандус.
— У нас осталось только четверть часа, — напомнила ему Сара. — Ты дал обещание.
Блейк продолжал действовать киркой и отбрасывать назад извлекаемые куски, пока не образовался пролом, достаточно большой, чтобы в него мог пролезть один человек.
— Пошли, — позвал девушку Блейк и пробрался на другую сторону пролома.
Сара неуверенно последовала за ним, освещая узкий проход неоновым фонариком. Они проползли с десяток метров, когда Сара внезапно замерла и прислушалась.
— Что такое? — окликнул её Блейк.
— Вертолёты... проклятие, они выждали, пока рассветёт, и полетели по следу вездехода.
— Сара, это ещё неизвестно. Я несколько раз видел вертолёты, пролетающие в этих местах...
Но шум становился всё сильнее и ближе. Немного позже раздался треск пулемётной очереди.
Сара закричала:
— Выбираемся отсюда, быстро!
И она было повернула обратно, но в этот момент земля у них под ногами заходила ходуном от взрыва, вспышка молнии осветила, как днём, подземелье и коридор, после чего их сотряс глухой удар, погрузив всё во тьму.
— Они попали в вездеход со взрывчаткой. Мы теперь похоронены здесь!
— Пока ещё нет, — утешил её Блейк. — Скорее на ту сторону. Свети же, свети!
Они услышали ещё один взрыв.
— Канистры с бензином, — констатировала Сара, с трудом взбираясь по наклонному ходу. В эту минуту они услышали у себя за спиной зловещий звук, нечто вроде потрескивания, а затем более сильный шум обваливающейся скальной породы.
— Боже мой, туннель обвалился от вибрации! — завопила Сара. — Бежим быстрее, бежим!
Подземный ход был тесным и переходил в плавный подъём: Сара и Блейк карабкались по нему вверх изо всех сил, обливаясь потом, с бешено бьющимися сердцами из-за страха клаустрофобии и чувства давящего на них невидимого гнёта.
В то время как они продвигались вперёд, подгоняемые следующей за ними лавиной из скальных пород и песка, в удушающей пыли, через которую едва проникал свет фонарика, Блейк внезапно замер как вкопанный, уставившись в левую сторону туннеля, в которой неожиданно открылось нечто вроде ниши.
— Пошли прочь! — завизжала Сара. — Чего ты ждёшь? Прочь отсюда!
Но египтолог, казалось, остолбенел от того, что увидел перед собой: смутное поблёскивание золота в облаке белой пыли под каменным сводом и словно скрытое пеленой сияние сокровищ.
Сара схватила его за руку и сильным рывком протащила Блейка вперёд за мгновение до того, как туннель обрушился, и продолжала тянуть его за собой, пока не почувствовала, что сердце выскакивает у неё из груди.
Они упали на дно подземного хода, потому что силы у них были на исходе.
Шум прекратился: только несколько камешков продолжали своё падение со стен. Пыль постепенно оседала, и было видно, что движение воздуха медленно вытягивает её вверх.
— Там есть отверстие, — прошептала Сара, задыхаясь. — Может быть, выберемся отсюда.
Блейк поднялся на ноги первым: кровь сочилась у него на лбу из ранок и царапин, нанесённых камнями, упавшими сверху; руки были ободраны, лицо измазано полосками пыли, смешанной с потом. Он ещё сжимал в руках кирку и выглядел потерявшим разум существом, словно помешанным.
— Я должен вернуться туда, — заявил он, поворачиваясь назад. — Ты не представляешь, что я видел...
Сара схватила его за руки и прижала к стене:
— Ради Бога, Уилл. Мы должны спасти свои жизни. Если мы не выберемся отсюда, то умрём. Пойдём прочь отсюда, ради Бога, пойдём прочь...
Блейк, казалось, стряхнул с себя оцепенение и продолжил путь наверх, время от времени оборачиваясь назад, пока впереди не забрезжил свет.
Это оказался тонкий луч, просачивающийся через расселину в конце туннеля, который, похоже, кончался в этом месте.
Блейк подошёл к трещине и поднял кирку, чтобы расширить её, но в этот момент сверху посыпалась пыль и послышались приглушённые голоса. Он сделал Саре знак не двигаться и не производить ни малейшего шороха. Египтолог приложил ухо к расселине: он различил звуки удаляющихся шагов, а затем, в отдалении, шум вертолёта и жужжание лопастей винта, которые вращались на минимальных оборотах.
— Они приземлились, — пролепетал он. — Патрулируют зону, вероятно, ищут нас.
— Не слышно, на каком языке они разговаривают? — поинтересовалась Сара.
— Нет. Они теперь ушли далеко, да и шум винта заглушает голоса. Надо бы попробовать выйти, тогда сможем осмотреться.
Блейк при помощи кирки расширил расселину настолько, что смог протиснуть свои плечи в отверстие, и очутился в небольшой пещере, где стояла невыносимая вонь от мочи. На дне виднелись свежие следы военных ботинок.
Египтолог выбрался из расселины и помог вылезти Саре.
— Боже ты мой, — воскликнула девушка, — что это за вонь?
— Всего-навсего моча козерога. Они используют эти пещеры в качестве ночного убежища, и песок на дне весь пропитан их экскрементами. Я видел много таких на Среднем Востоке. Пойдём, посмотрим, что происходит. — Пока египтолог произносил эти слова, послышался шум двигателя, увеличивающего обороты, и свист вращающихся в воздухе лопастей.
Они ползли по дну пещеры, пока не добрались до выхода и оказались на склоне холма Рас-Удаша, который нависал над площадкой, где они проработали столько дней. С площадки поднимался к небу столб густого чёрного дыма. Вертолёт был уже далеко.
— Господи, какое невезение, — выдавил из себя Блейк.
Вездеход был уничтожен прямым попаданием, а его куски разлетелись по всей округе. От взрыва образовалась воронка, а упавшие в неё обломки нагромоздили огромную кучу там, где когда-то был вход в подземелье. Всё это натворили два взрывпакета и четыре канистры бензина.
— Хороший удар, — задумчиво произнесла Сара, следя взглядом за вертолётом, который теперь превратился в крохотную точку в сером небе. — Ты не заметил, какие на нём бортовые знаки?
Блейк отрицательно покачал головой:
— Ничего не заметил. Ты не пробовала изучить следы обуви?
Сара бросила взгляд на отпечатки, беспорядочно устилавшие всё вокруг входа в пещеру.
— Армейские ботинки натовского образца. Это самый распространённый вид обуви, он входит в снаряжение десятка армий. Это могли быть и египтяне, и американцы, и саудиты, и израильтяне. Хоть вертолёт и был западного производства, это ещё ничего не значит. — Она заглянула в свой рюкзак: — У меня осталась только провизия, которую я взяла с собой. А что у тебя?
Блейк раскрыл свой походный мешок:
— Фляга с водой, несколько плиток мюсли, пара банок с мясом, крекеры, коробка фиников и ещё одна — сушёного инжира.
— И больше ничего?
— Спички, шпагат, игла и нитки, швейцарский карманный нож, мыльница, крем от загара. Обычная ерунда... ещё топографическая карта, компас.
Они начали спуск к пустынной равнине. В этот момент небо начало проясняться и подул холодный ветер с севера, который пригнул к земле столб дыма, заставив его стелиться далеко по земле среди скал и камней пустыни подобно змее.
Внезапно Сара увидела, как Блейк повернул голову налево и нагнулся, чтобы подобрать что-то с земли.
Она подошла к нему:
— Что там?
Египтолог повернулся к ней: он держал в руках Библию со страницами, опалёнными огнём взрыва.
— Больше ничего не уцелело, — пробормотал он, — ничего...
— Если бы это были христиане, то они бы подобрали её, тебе не кажется? Возможно, это были арабы... Ай, да что пользы ломать голову в догадках. Боюсь, мы ни до чего не додумаемся.
Они уселись на землю и отпили понемногу воды из своих фляжек, затем Блейк достал пачку сигарет и закурил одну, не спуская глаз со стелющегося по пустыне чёрного дыма. Казалось, мысли его витали где-то далеко.
— Наилучшим решением остаётся дорога на Йотвату, — высказалась Сара. — Если будем экономить воду и продукты, то сможем одолеть её: это примерно сто тридцать километров.
— Да, — рассеянно промолвил Блейк, — если только не попадём в бурю этой ночью.
— Ну, пока неизвестно, захватит ли она этот район.
— Неизвестно. Но такая вероятность существует.
— Уилл!
— Да.
— Почему ты остановился в туннеле? Ты же рисковал жизнью.
— Я увидел...
— Что увидел?
— Крылья ангелов... из золота.
Сара покачала головой:
— Ты устал, у тебя начались видения.
— Может быть, мне только показалось, что я их видел...
— Ради Бога, что ты там видел?
— Коленопреклонённых золотых ангелов... на Ковчеге. И там были другие предметы, вазы, кадила...
Сара, сбитая с толку, пристально посмотрела ему в глаза:
— Бог ты мой, Уильям Блейк, ты уверен, что ты в себе?
— Да, — ответил Блейк. — И наконец мне всё стало ясно. Теперь я знаю, почему в захоронении оказалась эта сандалия и даже, возможно, кому она принадлежала. — Он перелистал опалённую огнём Библию перед глазами девушки: — Видишь? Я нашёл это здесь, в отрывке из «Книги Маккавеев».
Сара, оторопев, уставилась на него и плотнее закуталась в хлопчатобумажную куртку, которая плохо защищала её от пронизывающего и всё усиливающегося ветра с севера.
— Эта сандалия восходит более или менее к временам, в которые вавилоняне под предводительством царя Навуходоносора осадили Иерусалим. Кто-то сообразил, что вскоре язычники ворвутся в город, осквернят Храм, разграбят сокровища, унесут Ковчег. Этот кто-то по подземному ходу, известному только ему, тайком вынес эти ценности и увёз их далеко-далеко. Целью его путешествия стало место в пустыне Паран, где когда-то было создано первое святилище под шатром, у подножия горы Синай. Он должен был спрятать Ковчег там, где тот стоял изначально. Возможно, этот человек нашёл пещеру случайно и подумал, что она может стать хорошим укрытием, или же, возможно, знал, что в окрестностях места древнего святилища под шатром имеется грот, и направился туда умышленно. Он спустился в туннель и уложил своё сокровище в нишу, расположенную в стене...
— А затем? — спросила Сара, заворожённая и поражённая этими перипетиями прошлого, столь далёкого от неё.
Блейк продолжил рассказ:
— Человек выполнил свой долг и приготовился отправиться обратно по уже пройденному пути, но этот туннель, расположенный поблизости в недрах земли, казалось, ожидавший его посещения уже столько лет, настойчиво привлекал его любопытство, и он, вместо того чтобы подняться наверх, начал спускаться.
Конечно, он освещал себе дорогу неверным светом какого-то фонаря и, когда очутился, сам того не ведая, поблизости от входа в захоронение, заставил сработать, опять-таки по неведению, примитивный механизм защиты усыпальницы. Внутрь подземелья хлынула огромная масса обломков. Именно в этот момент человек, увлекаемый внутрь подземелья внезапной лавиной, потерял сандалию, единственный предмет в этом маленьком погребальном мирке, который прибыл из другой эпохи. Может быть также, что его протащило до самого дна, но обвал быстро остановился, потому что просочившаяся вода зацементировала часть его, смешавшись с известняком. Не весь вход оказался засыпан, и он, вероятно, смог увидеть внутреннюю часть захоронения и прочитать первые строки надписи, если, как это представляется вполне возможным, он знал египетские иероглифы. Если он осознал всю правду, то, несомненно, был потрясён. Невольный пришелец добрался до выхода в состоянии полного отчаяния и исчез, не оставив следа.
— Кто был этот человек? Я слышала, как ты сказал, что знаешь, кому принадлежала эта сандалия. — Сара явно сгорала от любопытства.
Блейк перелистал последние страницы толстого тома, наполовину опалённые огнём:
— Это издание содержит ценное приложение: апокрифы Ветхого Завета. Я столько раз читал эти тексты в ходе моих исследований, но при повторном прочтении одного отрывка прошлой ночью меня осенило.
— Какого отрывка? — допытывалась девушка, которой никак не удавалось понять, как учёный может читать свидетельства, оставленные тридцать веков назад, подобно детективу, прибывшему на место преступления через несколько часов после того, как оно было совершено.
— Это апокрифический текст Варуха. Он повествует, что во время осады Иерусалима его учитель исчез из города и отсутствовал две недели. Его учителем был тот же самый человек, о котором говорится в «Книге Маккавеев»: пророк Иеремия! А две недели — это ровно столько времени, сколько необходимо, чтобы приехать сюда верхом на муле из Иерусалима и вернуться обратно. Да, хозяином сандалии был Иеремия, пророк, который оплакал поругание Иерусалима, покинутого своим народом и царями, угнанными в рабство.
Сара ничего не сказала, пристально глядя на египтолога, на самом же деле она уставилась в пустоту перед собой, в то время как ветер лёгким дуновением развевал её пыльные волосы и гулял по её опустошённой душе.
— Пошли, Блейк, — внезапно встрепенулась она, — мы должны двигаться. Путь у нас долгий и трудный. Если пыльная буря захватит нас на дороге, тогда мы действительно пропали.
— Минуточку, — остановил её Блейк. — Я рассказал тебе о себе, но я ещё не знаю, кто ты.
— Я действительно технический сотрудник: ты сам это видел. И работала на «Уоррен майнинг корпорейшн». Но меня внедрила туда частная организация, действующая по заказу ФБР. Мэддокс уже некоторое время находится у них под наблюдением, поскольку Бюро питало небезосновательные подозрения относительно этой геологоразведочной кампании, затеянной в это время и в этом месте. Вот и всё. Но я работаю не как наёмное лицо: у меня есть своя собственная точка зрения, и когда я оказываюсь в некой ситуации, то действую так, как считаю нужным.
— Я это заметил.
— Это правда: в первый момент я не доверяла даже тебе, потому что при моей работе нельзя доверять никому. Потом я только старалась держать тебя подальше от себя, потому что была уверена, что ты непременно ввяжешься в такую историю, что накличешь на себя смерть. А теперь, прошу тебя, пошли.