— Сказали не трогаться с места, они пришлют кого-нибудь забрать нас.
— Так лучше. Слушай, я пойду на базар, купить арабскую одежду: лучше не привлекать внимание; я не думаю, что при всех этих событиях здесь перемещается много иностранцев с Запада. Ещё принесу чего-нибудь поесть: я видел, что на углу готовят донер-кебаб, будешь есть?
— Терпеть не могу баранину. Я бы предпочла рыбу, если ты её найдёшь, но если нет ничего другого, то съем и кебаб — просто умираю с голоду.
— Посмотрю, что там можно найти, — пообещал Блейк и ушёл.
Сара посмотрела на часы: было девять. Улицы почти опустели, издали слышались возбуждённые голоса, усиленные громкоговорителями. Она подумала, что, по-видимому, готовится какая-то уличная демонстрация, возможно, это даже облегчит их попытки незаметно улизнуть.
Девушка попыталась представить себе, как далеко забрался Блейк, а может быть, он заблудился в лабиринте базара. Конечно, требуется время, пока им не придут на помощь: люди из посольства должны подключить агентов, которые, возможно, и живут-то не в городе, им придётся с трудом передвигаться в толчее военной техники, запрудившей улицы. Конечно, не стоило надеяться на то, что они прибудут раньше полуночи, а возможно, и позже.
Но куда же подевался Блейк? Сколько времени надо, чтобы купить пару тряпок и немного кебаба? Девушка сдвинула занавеси на окне: на углу полупустого квартала виднелся только продавец фисташек и арахиса.
Когда часы показали десять, Сара попыталась перезвонить.
— Операция в действии, — ответил тот же голос, — но требуется время. Не трогайтесь с места, вас придут забрать.
Стрелки часов доползли до одиннадцати, и теперь Сара была уверена, что с её спутником приключилось что-то скверное: вероятно, его задержали и увели в полицию для выяснения личности. Возможно, его опознали и установили связь между задержанным и исчезновением офицера и солдата египетской армии в Синайской пустыне.
Сара представила, что его допрашивают, возможно, пытают, а он всё упирается, чтобы дать ей время осознать истинное положение вещей и улизнуть. Она почувствовала, как у неё перехватило горло.
Ей было необходимо принять решение: ведь у Блейка была возможность позвонить в пансион из какой-нибудь телефонной будки, если он этого не сделал, значит, такой возможности не представилось. Ей надо уходить отсюда и пытаться одной добраться до американского посольства. Это также будет конечным пунктом назначения для него, если ему удастся остаться в живых.
У неё ещё оставались деньги: можно взять такси и доехать до Каира.
Теперь иного выбора не было. Она написала на листке бумаги: «Я больше не могу ждать. Попытаюсь добраться до условленного места своими силами. Буду ждать тебя. Будь осторожен, Сара» — и прикрепила его на дверь. Кто бы ни пришёл, либо Блейк, либо агенты из посольства, они поймут.
Она подобрала свой рюкзак, спрятала рюкзак Блейка в шкаф и, перед тем как покинуть комнату, бросила взгляд на улицу, скудно освещённую одним фонарём, и в этот самый момент увидела остановившуюся машину, из которой вышли двое мужчин, египтяне по внешности, но в европейской одежде: должно быть, это долгожданные агенты. Увидев, как они вошли в здание, Сара после мимолётного облегчения испытала тысячу сомнений, и тем не менее её пронзила мысль в одиночку добраться до американского посольства в Каире. Но уже было поздно: она услышала шаги этих двоих, поднимавшихся по лестнице, другого же пути к бегству не было, разве только выпрыгнуть из окна.
Пока Сара размышляла над этой возможностью, она услышала стук в дверь. Она постаралась успокоиться, подумав, что, в конце концов, бояться нечего: это наверняка были агенты, присланные американским посольством, и она пошла открыть дверь, но как только увидела лица прибывших, то поняла, что пропала.
— Я — офицер египетской военной полиции, — представился один из них на неплохом английском языке. — Владелец этого пансиона известил нас о том, что вы не сообщили свои анкетные данные. Пожалуйста, вы можете предъявить ваши документы?
Агенты пока не могли видеть записку, прикреплённую к внутренней стороне двери, повёрнутой в этот момент к стене, и Сара ещё надеялась, что речь идёт об обычной проверке гостиниц. Протягивая своё удостоверение личности, она заявила:
— Меня зовут Сара Форрестолл. Я приехала в Египет туристкой и задержалась здесь из-за войны... Настоящее невезение: я ещё не видела ни Луксор, ни Абу-Симбел, но...
Человек посмотрел на документ и обменялся быстрым понимающим взглядом со своим спутником.
— Госпожа, — произнёс он суровым голосом, — где ваш друг?
Сара поняла, что бежать поздно.
— Я не знаю, — промолвила она, — он ушёл больше двух часов назад купить что-нибудь поесть и не вернулся. Представления не имею, где он теперь.
— Сейчас вы проследуете с нами в часть и расскажете всё, что знаете. О нём позаботимся потом.
— Но я... — начала было она и не смогла продолжать. Мужчина схватил её за руку и поволок из комнаты, в то время как его спутник замешкался, чтобы собрать вещи, разбросанные на кровати и на полу, затем все трое проследовали по коридору. Но через несколько шагов путь им внезапно преградили две другие личности, неожиданно появившиеся в этот момент с лестничной площадки. В руках они держали пистолеты с глушителями.
Сара моментально уловила, что происходит, и бросилась на пол, закрыв голову руками. В полумраке коридора сверкнули вспышки оранжеватого огня, и воздух наполнился густым и едким дымом. Поражённые прямым попаданием в грудь, оба египетских полицейских обмякли и безмолвно свалились на пол.
Сара подняла голову и увидела одного из двух пришельцев, который поддерживал правой рукой раненую левую; в это время второй приближался к ней с ещё дымящимся оружием в руке: и тот и другой были египтянами.
— Как раз вовремя, если не ошибаюсь, — проговорил он, наклоняясь к ней. — Извините, мисс Форрестолл, — добавил он с лёгкой улыбкой, — но нас задержал транспорт. Где же ваш друг? — По его манере поведения чувствовалось, что он часто общался с американцами, и это успокоило её.
— Не знаю, — ответила Сара. — Он пошёл купить что-нибудь часов в девять и не вернулся. Я ждала его до сих пор, но теперь боюсь, что он больше не вернётся. Мы больше не можем оставаться здесь, тем более что ваш товарищ ранен...
— К счастью, это всего-навсего царапина, — разуверил её другой, — достаточно перетянуть руку носовым платком.
Она помогла ему в этой срочной медицинской манипуляции, после чего он вновь надел пальто и стал спускаться по лестнице. Сара и второй египтянин, всё ещё сжимавший в руке пистолет, следовали за ним.
В этот момент по лестнице поднимался старик-араб, опиравшийся на палку. Он пробормотал сквозь зубы:
— Салям алейкум.
— Алейкум салям, — ответил человек с пистолетом.
Сара вздрогнула, узнав голос Блейка. Через секунду тот же самый голос, но более звонко и решительно, снова прозвучал у них за спиной:
— Бросьте оружие и немедленно возвращайтесь наверх! Я сказал, бросьте оружие! — категорически приказал Блейк, направив на них пистолет. Сара узнала его: это был пистолет египтянина, убитого на Синае скальпелем.
Оба бросили оружие, которое Блейк тотчас же подобрал, и начали подниматься по лестнице. Сара следовала за ними. Они боком прошли мимо трупов двух полицейских, всё ещё распростёртых на полу в луже крови, которая продолжала расплываться, пропитывая покрывавший его палас.
— Заходите внутрь! — повелительно крикнул Блейк, указывая на всё ещё открытую дверь комнаты. Он сбросил куфию, почти полностью закрывавшую его лицо. — Я заметил подозрительную возню вокруг пансиона, — объяснил он, повернувшись к Саре. — Мне пришлось спрятаться. Вот почему я не вернулся.
— Но почему ты угрожаешь им? — поразилась изумлённая Сара. — Они пришли спасти нас. Один из них был ранен в столкновении с двумя египетскими агентами, которых ты видел в коридоре.
— Мистер Блейк... — подхватил другой. — Прошу вас, будьте разумны... Нельзя терять время, мы должны уйти. Вы не понимаете...
— Откуда вам известно моё имя? — спросил Блейк, не сводя с него оружия.
— Его сказала мисс Форрестолл...
— Неправда! Она только сообщила, что с ней ещё один человек. Я присутствовал при этом. Откуда вам известно моё имя?
— Уилл, я прошу тебя... — начала было Сара.
— Сара, не вмешивайся, я знаю, что делаю. Мы больше не можем доверять никому. Моя фамилия была только в списках «Уоррен майнинг корпорейшн»: как она попала в американское посольство? И как она оказалась в документах тех двоих, что задержали нас в автобусе? А теперь свяжи их. Возьми шнуры от занавесок и свяжи их.
Сара повиновалась, и, когда оба мужчины были обездвижены, Блейк обшарил их карманы: у одного был мобильный телефон. Он включил его:
— По какому номеру вы держите связь?
Человек покачал головой:
— Вы сошли с ума. С минуты на минуту сюда может прибыть полиция.
Блейк поднял ствол пистолета:
— Номер!
Человек закусил губу, но набрал пальцем номер, и телефон запустил вызов.
— Как только ответят, скажи, что у вас произошла перестрелка с египетской полицией и мы оба мертвы. Ты хорошо меня понял? Мертвы. И не пытайтесь шутить, если вы не хотите кончить так, как те двое за дверью.
По телефону ответил голос, и Блейк приблизил ухо к телефону.
— Бюро «М», говорите.
— Это Юсуф. Что-то не сработало: нас подстерегла египетская военная полиция, произошла перестрелка. Наши друзья попали как раз под огонь. Оба... мертвы. Абдул ранен, но не тяжело.
В трубке царило молчание.
— Вы поняли, что я сказал? — настаивал человек.
— Понял, Юсуф. Немедленно возвращайтесь. Мы пришлём вам «скорую помощь» в место, условленное для передачи.
Блейк отключил телефон.
— Что вы собираетесь делать с нами? — спросил человек по имени Юсуф.
— Пришлём кого-нибудь забрать вас, — отрывисто бросил Блейк. Затем сделал знак Саре собрать их вещи, и они вышли из комнаты, заперев за собой дверь на ключ.
— Надень-ка это, — распорядился он, бросая ей тёмную галабию. — Мы должны как можно быстрее убраться отсюда.
Они спустились по лестнице и прошли мимо остолбеневшего старика-хозяина, который замер за конторкой, не понимая, что происходит.
— Сейчас же вызывайте полицию, — сказал ему Блейк по-арабски, — наверху есть и убитые, и раненые.
Он выскользнул на улицу, таща за собой Сару, облачённую в галабию и с лицом, закрытым покрывалом.
— Какой в тебя бес вселился... — попыталась упрекнуть его она.
— Не сейчас. Я всё объясню тебе потом. Мы должны срочно смыться, у нас всего несколько минут.
Блейк свернул в тёмный проулок и быстро проследовал по нему до самого конца, останавливаясь на каждом перекрёстке, чтобы проверить, не стоит ли ожидать каких-нибудь сюрпризов с боковых улиц. Поблизости от базара ещё сновали люди. По большей части это были поставщики и носильщики, которые доставляли товар на завтрашний день: торговля шла своим чередом, невзирая на священную войну. Время от времени неподвижный воздух нарушал гул вертолётов или гром сверхзвуковых истребителей, которые направлялись на боевые позиции. Один раз Блейк замер под сводом почерневшей от дыма старой кузницы, а затем спрятался в тень, прижав Сару к себе.
— А что теперь? — спросила она.
— А теперь молись любому Богу, — процедил сквозь зубы Блейк и посмотрел на часы: — Через пять минут узнаем, услышал ли он твои молитвы.
Они застыли, не шевелясь, в молчании прислушиваясь к малейшему шороху. Прошло пять минут, потом десять, потом пятнадцать минут лихорадочного ожидания, и Блейк, подавленный, опустился на землю, уронив голову на колени.
Сара напустилась на него:
— Ты можешь объяснить мне, что мы здесь делаем? Почему мы не последовали за этими двумя мужчинами? Сейчас мы уже были бы на пути к американскому посольству, чёрт возьми!
— В этот час мы могли бы уже быть мёртвыми, насколько мне известно. У меня зародились подозрения ещё тогда, когда нас задержали таким образом египтяне и когда мы нашли эти документы. И у тебя, полагаю, тоже. А этот человек к тому же знал моё имя: кто ему его сказал?
Сара покачала головой:
— Не знаю, я больше ни в чём не уверена... И я могла бы сделать это... — Она не успела закончить фразу: из-за угла улицы появился старый чёрный «Пежо-404» с кузовом «универсал» и остановился перед ними.
— Возможно, мы спасены, — с видимым облегчением выдохнул Блейк. — Я должен был бы знать, что египтяне редко бывают пунктуальны. Садись, быстро. — Он помог Саре усесться на заднее сиденье, а сам расположился рядом с водителем: молодым нубийцем с тёмной кожей, рот которого, полный белейших зубов, расплылся в приветственной улыбке:
— Салям алейкум, господин.
— Алейкум салям, — ответил Блейк. — Ты, должно быть, Халед.
— Да, я Халед, господин. Селим сказал мне, чтобы я забрал вас здесь. И ещё сказал мне как можно быстрее отвезти вас в его дом в Каире. Он приедет к вам завтра из Луксора. Придётся ехать почти всю ночь, потому что мы делаем большой крюк по окольным дорогам, где нет ни солдат, ни полиции. В этой пластиковой сумке провизия: вы, должно быть, голодны.
— Так оно и есть, — подтвердил Блейк, — уже несколько дней у нас ни крошки во рту не было. — Он взял пироги с начинкой из овощей и фарша из ягнёнка и передал один Саре, которая с жадностью вонзила в него зубы. Халед вёл машину медленно, с большой осторожностью, ехал по второстепенным дорогам, на которых почти не было транспорта.
— Я составлю тебе компанию, — извиняющимся голосом произнёс Блейк, — но моя жена смертельно устала, дадим ей поспать.
Он протянул руку к заднему сиденью и долго сжимал ею кисть Сары. Потом откинулся поудобнее на спинку сиденья и принялся в молчании слушать рокот старого мотора и смотреть на дорогу, которая покорно ложилась под свет фар.
Халед очень скоро покинул асфальтированное шоссе и, направляясь к равнине дельты, свернул на просёлочную дорогу, полную ухабов. Время от времени они проезжали деревни с домами из необожжённого кирпича и крышами, крытыми соломой и болотным тростником, как во времена Исхода. Блейк чувствовал в воздухе запах навоза и грязи, такой же, как и в деревнях Верхнего и Нижнего Египта, Месопотамии и Инда, запах мест, забытых историей.
Библейский город Пи-Рамзес, откуда отправилось великое переселение, должно быть, располагался неподалёку: они пересекали землю Госен.
В полночь Халед включил радиоприёмник, чтобы послушать новости, и Блейк смог услышать торжествующие нотки в голосе комментатора, описывавшего окружённый со всех сторон Израиль, страну, чья участь уже была решена. Он прослушал интервью какого-то политика, вещавшего, что после победы арабов немногим выжившим евреям, которые смогут доказать, что родились в Палестине, будет предоставлена возможность остаться, приняв палестинское гражданство и поклявшись в верности новому знамени.
Блейк покрутил ручку настройки и поискал европейскую или израильскую станцию вещания, но они все забивались мощными помехами, фактически их невозможно было слушать.
Около часа ночи они сделали остановку на одном из притоков дельты Нила, Халед вышел облегчиться, и Блейк последовал его примеру. Лупа, теперь почти полная, плавала чуть повыше горизонта, предоставив большую часть неба роящимся звёздам. Дуновение ветра заставляло колыхаться гривы папирусов, поблескивавшие как серебряные нити в лунном свете и отражавшиеся подобно щупальцам медуз в спокойном зеркале вод.
Внезапно они услышали на востоке хлопки, подобные отдалённым раскатам грома, горизонт многократно содрогнулся от молний. Немного позже оглушающий грохот разорвал спокойную глубину неба и четыре истребителя со звездой Давида низко пронеслись над зарослями тростника, прочертив за собой длинные дорожки огня: Израиль с гневом реагировал на наступление. Блейк подумал о неумолимом законе, которым уже в течение тридцати веков руководствовался против своих врагов этот народ с долгой памятью: око за око, зуб за зуб.