Я мечтаю вернуться с войны
На которой родился и рос.
На руинах нищей страны
Под дождями из слез.
Но не предан земле тиран,
Объявивший стране войну.
И не видно конца и края этой войне
(Игорь Тальков)
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая
Поезд, медленно, но все-таки продвигался на восток, увозя людей от родных мест. Люди бежали от смерти, спасаясь сами и спасая своих детей. В вагоне было душно, воняло потом, испражнениями, какой-то едой, которая еще оставалась у кое-кого из пассажиров, на зависть тем, кто оказался менее запасливым.
-Ну что вы посадили своего ребенка какать? Не видите, мы обедаем. - говорила одна дородная женщина своей соседке.
-От моего ребенка, даже когда он какает, пахнет лучше, чем от ваших тухлых переваренных яиц, - последовал незамедлительный ответ
-Так почему давеча вы не отказывались от моих яиц, если они так дурно пахнут?
-Если бы я знала, что будете меня попрекать едой, которой вы поделились с моим ребенком, то никогда бы не взяла.
-Дед, ну что ты травишь всех своей махрой? Неужели нельзя подождать, когда поезд остановится, - это уже было в другом конце вагона.
-Моя махорка дезинфицирует вагон, а то вы тут так испортили воздух, что дышать невозможно.
Люди не были озлоблены, просто вот в таких мелких перебранках они коротали время, скрывая страх за будущее и жалея, какое бы оно ни было, о прошлом. В дальнем углу вагона сидела женщина с двумя сыновьями, старшему было приблизительно лет тринадцать, а младшему года на три меньше. Они в этом вагоне были первыми пассажирами, так как ехали с самой западной части необъятной страны, к которой были присоединены совсем недавно, и поэтому знали очень мало русских слов. Поезд ехал вне расписания, поэтому никто не мог даже предположить, когда будет очередная остановка и сколько времени она продлится. Но вот поезд начал замедлять ход, люди стали продвигаться ближе к выходу, чтобы успеть справить необходимые свои дела и если повезет набрать горячей воды. Старший мальчик взял чайник и что-то сказал маме на незнакомом языке.
Та ответила, и всем стало понятно, просит его, умоляет, не отстать от поезда.
-На каком это языке они разговаривают? - спросил старик, куривший самокрутку.
-На идиш. Они евреи, не видишь, что ли. - ответила ему женщина интеллигентного вида.
-Слышал немец особенно зверствует над ними.
-Ничего, они откупятся. Ты не смотри, дед, что они выглядят так бедно, небось у матери в лифчике зашито много бриллиантов.
-Вам, бабам, только все кажется. Ну откуда у них могут быть богатства, если в прошлом году все у них забрали?
-Ну что вы говорите, все забрали. Мой муж был туда командирован, чтобы все национализировать, так они держались за добро, как будто жизнь у них забирали, а не бриллианты.
-Конечно, а что вы хотите, они же всю жизнь это добро наживали, - сказал дед.
-Да, наживали. Они спекулировали, на каждом углу были их магазины, мастерские, парикмахерские... Цены такие ставили, что простому народу невозможно было ничего купить. А пришла Советская власть и навела порядок- кого раскулачила, а кто добровольно не сдал, того - в Сибирь. - сказала та, у которой вид интеллигентный.
-Про раскулачивание ты мне не говори, моего сына раскулачивали, у него корова была и лошадь, да пару курей, так посчитали его кулаком и сослали в Сибирь. А вот сейчас мы едем туда, но уже без конвоя.
-Эх., - махнул рукой дед, - наверное и эти евреи были такими же кулаками.
Снова тяжело вздохнул он и сделал глубокую затяжку.
Наконец поезд остановился и народ начал выпрыгивать из вагона, так как поезд не стоял на платформе и до вокзала было далеко. Мальчик спрыгнул со ступеньки и побежал. Когда он вошел в вокзал, у титана уже стояла длинная очередь. Он тихо стал за последним человеком, но его отталкивали. Он не мог сказать ни слова, не успел еще выучить язык. Очередь хоть и медленно, но двигалась.
-Ой, малец, вон твой поезд отходит - крикнул ему кто-то, когда он уже был почти у самого титана.
Мальчик выскочил на улицу, но поезд стоял на месте. Он хотел без очереди набрать кипяток, но его не пропустили.
-Вот эти наглые евреи, а может германцы и правы, что не любят этих курчавых, - говорили в очереди, а некоторые ухмылялись. Снова подошла его очередь набрать воду, но снова раздался крик: -Поезд трогается! - Мальчик не поверил, а когда выбежал на перрон, поезда уже нигде не было.
Глава вторая
Он сел прямо на заплеванный тротуар перрона. Мальчик вспомнил, когда арестовывали его отца, тот на прощанье сказал: "Ты теперь остаешься старшим в семье, поэтому отвечаешь за них, а я вернусь, и мы снова заживем семьей. Не лезь никуда- твоя забота, мама и брат." И вот он потерял их, а где искать, не имеет представления. В это время подошел еще один поезд с запада. Мальчик подумал, если он сядет в этот поезд, то может догнать своих, и тихо незаметно втиснулся в один из вагонов, затаился в углу и начал ждать отправления поезда. Сначала его никто не замечал, все были заняты своими делами, но он очень хотел есть, а еды у него не было, поэтому он подсаживался к перекусывающим людям, может ,кто даст хоть маленький кусочек хлеба. Наконец одна женщина заметила это.
-Ну что ты смотришь мне в рот. Нигде от них покоя нет, поесть нормально нельзя, - закричала она, - уходи отсюда, я сказала, нет у меня ничего.
-Ну что ты такая жадная, вон у тебя целая сумка этой жратвы, угости мальца, от тебя не убудет. - сказал мужчина, который сидел недалеко.
-Вот свое и давай, а моим нечего распоряжаться. -Так если бы было чем, то, конечно, давно бы уж поделился.
-Так я может и подала ему чего-нибудь, так он не просит, сидит молча, и провожает глазами каждый кусок хлеба, - устыдилась тетка.
-Так может он немой, - предположил мужчина.
-Не немой он, все слышит, но вот попросить наверно гордость не позволяет. Где твоя мамка? Мальчик только пожал плечами.
-О, видишь, - сказала женщина радостно, - слышит он. Ладно, сейчас чем-нибудь угощу сироту. Эх эта война никого не щадит, ни малого, ни старого.
После этих слов она полезла в сумку. Вытащила оттуда полбуханки хлеба, два яйца и небольшой кусок сала.
-На, малец, держи. Может, когда-нибудь мне это зачтется. Но мальчик не стал брать, он отошел к другой семье и стал снова смотреть, как те едят.
-Во, чего он не взял у меня? - неизвестно к кому обратилась с вопросом женщина.
-Вот ты, баба, даже дать пожрать пацану, ума не хватило. Он же еврей. Что, не видишь?
-Так что?
-Так они свинину не едят.
-Прямо - не едят. У нас был директор еврей, так только дай, он все ел.
-Так директор твой не еврей был, он коммунист был.
-А что еврей не может быть коммунистом? У нас почитай половина коммунистов были евреями, и все они ели свинину.
-Ты ничего не понимаешь. Он родился евреем твой директор и тоже не ел свинину. А вот как стал коммунистом, то стал все жрать. У вас были коммунисты не евреи?
-Были, конечно. -А в церковь они ходили?
-Не, им нельзя ходить в церковь. Они неверующие все.
-Вот и евреи, которые стали коммунистами, тоже неверующие, поэтому все едят. Может и этот пацан вырастет, станет коммунистом и будет все жрать, а пока вот так, голодный, а не берет. Тетка снова полезла в сумку, вытащила оттуда кусок вареной курицы, хлеб, два яйца:
-Иди сюда малый, это ты будешь кушать? Мальчик подошел к ней. Взял еду и что-то сказал.
-Наверное, спасибо на их языке он сказал мне. Кушай на здоровье. Вот никогда бы не подумала, что для того, чтобы у меня взяли поесть, я попросить должна. Кушай на здоровье, а коммунистом можешь не становиться, их и так очень много развелось, вот только от немцев нас уберечь пока не могут.
-Проверка документов. Граждане не волнуйтесь, спокойно показывайте, что у кого есть. Знаем, многие бежали и могли забыть паспорта, а у других дома разбомбил фашист проклятый. Так что все выясним и поедете дальше, - в вагон зашли несколько военных.