- Но… как ты будешь общаться, если…
- Принимая морфий внутримышечно, оставляешь себе некоторое время на подготовку к приходу. Но не советую пускаться в размышления, моя дорогая. Просто опишите все, что видели в тот день.
Аннет не хотела видеть, как Эван ставит себе укол и повернулась лицом к выходу. Из кухни девушка могла разглядеть Лали, выполняющего свою работу: вынос “расфасованного” по черным полиэтиленовым мешкам Джастина Гаррета, очередного человека, случайно оказавшегося за игровым столом Эйса и Попутчика.
Что может быть проще: заглянуть в окно, а потом разбить его?
Но человек, подписавшийся на эту работу, не был осведомлен о том, кто живет в этом доме.
Знал бы Джастин, с кем ему придется иметь дело, он наверняка был бы в разы аккуратнее.
Эйс всегда прав. Даже когда не хочется ему верить, даже если его слова противоречат общепринятой морали или законам. Но все, что он делает, расценивается как “единственно верное”. И либо он и впрямь совершенен в каждом своем поступке, либо настолько убедителен в найденном оправдании любого деяния.
- Я жду, Аннет.
- Пока ты был в кабинете Оуэна Оттиса, я тебе это уже говорила, я рассматривала газетные заголовки, читала статьи, помещенные на передовицы. На нескольких из них красовались фотографии того самого “зеленого человека” - Альберта Де Сальво. Так вот, когда я выглянула в окно, мне показалось, что перед входом в редакцию стоит он. Либо человек, очень похожий на него. Но улицы пустуют, Эван. Я сомневаюсь, что можно встретить и пару мужчин, хоть отдаленно напоминающих Де Сальво.
- При том, что его забили до смерти в тюрьме Уолпол в прошлом году, моя дорогая.
Тишина.
Но Аннет поняла, что в голове учителя вновь заработал калькулятор, вычисляющий все возможные ходы, просчитывающий каждое совпадение с учетом сложившейся ситуации. Даже с учетом психического состояния ее самой.
- Вам знакомо ощущение, дорогая моя, когда тепло охватывает нижнюю поверхность ног? Затем заднюю часть шеи. И любовь разливается по всему телу, давая мышцам сигнал - расслабься. И ничего нет.
Эйс встал из-за стола и пошел в гостиную.
- Лали, когда закончишь, убедись, что дверь заперта и ложись спать здесь.
- Хорошо, мистер Эйс.
Видимо, морфий подействовал быстрее, чем обычно. Лишь когда в доме стало чудовищно тихо, Аннет поняла, как устала за последние несколько часов. Несколько недель. Месяцев. В области затылка она чувствовала болезненное давление, поворот шеи причинял ужасные неудобства, а суставы, казалось, набиты песком.
Но впервые ей выпал шанс узнать, что хранится в кабинете Эвана. Кто-то назвал бы это злоупотреблением гостеприимством, или же игрой на доверии человека, который не задумываясь искромсает твое лицо, если ты узнаешь что-то лишнее. Как ни крути, а шестое чувство постепенно убеждало Аннет в том, что Эйс не способен ее убить.
Только если так он не захочет завершить игру. Легко расправившись с ней и Эулалио.
Девушка вошла в кабинет, включила бронзовый светильник и села в кресло, принадлежащее Эвану. Все выдвижные ящики закрыты на ключ, на полках покоятся книги самых различных авторов и ничего более, а о сейфе можно вообще забыть. Аннет лишь глубоко вздохнула и вгляделась в снежный апокалипсис, охвативший восточное побережье. Окно в кабинете было чуть меньше, чем в кухне, но вид - прекрасный.
Стараясь не утонуть в очередном потоке размышлений, Аннет на всякий случай дернула каждую из ручек выдвижных ящиков. И один все же поддался.
Коричневый измятый конверт с надписью, нацарапанной черным фломастером: “ТО, ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ ЗНАТЬ”.
6 января, 1974 год. Бостон
Аннет смотрела на конверт и понимала, что даже самые потаенные ее желания не являются большим секретом для Эвана.
Она медленно и очень аккуратно вскрыла послание.
Волнение зашкаливало.
Но на бумаге, вложенной в конверт, красовалась лишь единственная фраза, сделанная невообразимо педантичным почерком: “7 января, 12:00, Бриджпорт, штат Коннектикут, музей искусств Хаусотоник”.
- Даже сейчас он вас просчитал, мисс Лоутон.
Аннет вздрогнула. В дверях, скрестив руки на груди, стоял Эулалио.
- Ты меня напугал, - мальчишка лишь улыбнулся в ответ, - что…что все это значит?
- Мистер Эйс предупредил, что вы будете задавать вопросы, и попросил объяснить вам все, как можно более сжато.
Лали прошел вглубь кабинета и сел напротив Аннет.
- После того, как учитель расправился с Джастином Гарретом, он ушел в кабинет якобы за морфином. Тогда он и оставил вам это послание. Он знал, как будут развиваться события. Когда вы закончили беседу в кухне, он просто пошел наверх, собрал все необходимые вещи и покинул дом.
- Как покинул? - Девушка не могла понять, что тревожит ее больше. То, что Эван оставил ее одну, или что во всей этой истории появился новый виток.
- Вот так, мисс Лоутон. Мистер Эйс оставил послание и для меня. В нем говорится, что сегодня вечером за нами приедет автомобиль, который доставит нас в одну из гостиниц Бриджпорта. Мы проведем там ночь. Седьмого числа, в двенадцать ноль-ноль мы должны будем войти в музей “Хаусотоник”.
Аннет слушала мальчика и думала о том, насколько неуютно ей стало в отсутствие Эвана. Как будто рухнула одна из стен, защищавших постояльцев от снежного безумия, поглотившего восточные штаты. Девушка понимала, что это временная разлука.
Но что это: страх, или тоска?
- Вы меня слушаете?
- Ох, прости, Лали. Я немного мысленно задремала.
- О чем вы думали?
Сначала Аннет хотела сказать, что мальчишке не о чем беспокоиться. Но прошла секунда. Осознание. Что будет, если поделиться с Эулалио тем, что она чувствует? Да и собеседников, настоящих живых людей, с которыми можно было бы поговорить откровенно, не выслушивая поучительных речей, осталось не так уж и много.
Дубликат Эвана. Протеже. Совсем еще юная и неопасная копия, но принимающая со временем до боли знакомые очертания.
- Я…запуталась, Эулалио, - она сделала паузу и смяла разорванный конверт, - Эйс не дает мне покоя даже сейчас. Когда его нет рядом. Скажи мне, ты когда-нибудь влюблялся?
Мальчик не задумываясь ответил:
- У меня не было на это времени, мисс Лоутон.
- Значит, тебе трудно будет меня понять. Но я постараюсь объяснить. Порой люди, которых ты никогда не знал или успел забыть, врываются в твою жизнь настолько стремительно, что ты не успеваешь отреагировать на это должным образом. Кем бы они ни были. Главное - они делают это своевременно. Да, ты не понимаешь, что происходит, тебя захватывает этот ураган событий, о которых ты и подумать не мог какими-то днями ранее. Но все то уныние и однообразие, которым полнилось существование, в одночасье разбивается о чьи-то планы, замыслы. Я с ужасом вспоминаю то, через что мне пришлось пройти некоторое время назад. Смерть матери, - Аннет разглядела печальную ухмылку на лице Лали, - рука мужа в послании, подвал, в котором я собственными руками отобрала жизнь у невиновного человека. Наверное, я теперь понимаю, о чем говорил Эван, когда утверждал, что мы - зеркала. Что у нас одна природа. Ведь какое бы горе не пронизывало мое бытие, я начинаю ощущать себя свободной, все еще забитой и запуганной, но уже лишенной клетки, в которой сидела когда-то. И у происходящего есть всего один виновник. Эйс. Во мне смешиваются десятки эмоций, в отношении этого человека. Ненависть и уважение. Страх и обожание. Восхищение.
- Простите, что перебиваю, мисс Лоутон, но у меня тоже есть причины испытывать подобные эмоции в отношении учителя.
- Я знаю. Но у нас с Эваном есть нечто такое, чего нет ни у кого. История. Он медленно, методично воссоздал в моей голове все, что со временем просто утонуло бы в архиве воспоминаний. Заставил почувствовать прошлое, понимаешь? Он смог вычленить самое нужное и привязать это к настоящему. И не забывай, я все же женщина, Эулалио.
- Понимаю.
- Существует некая тяга. Мне хочется быть рядом с этим человеком. И знаешь, когда ненавидишь человека, тебе кажется, что он неуязвим. Но когда я увидела гримасу отчаяния на лице Эвана, во мне что-то перевернулось. Я больше никогда не смогу посмотреть на него, как на жизненепроницаемый камень. И эта усердно скрываемая человечность, запертая за всеми его отвратительными поступками… - Аннет задумалась, - она располагает к себе. Когда ты очень хочешь пить, и вдруг у тебя появляется возможность - вода кажется вкуснее, чем обычно. Так и здесь. То, что является нормальным для одного человека, является колоссальным достоинством другого.
- Кажется, я понимаю, о чем вы говорите.
- И еще одно: Эван знает обо мне все, Лали. Но он по-прежнему рядом.
Мальчик смотрел на Аннет так, словно слушал сказку. Ее голос успокаивал, расслаблял, позволял отрешиться от всех забот, навалившихся совсем недавно. Так говорила мама. Отец разбивал очередную бутылку и грозился зарезать “весь выводок”, чтобы избавиться от лишнего груза. А у матери Эулалио был несомненный дар. Наверное, она просто хорошо знала своего супруга. Тихо, едва различимо она шептала что-то разбушевавшемуся мужу. И тогда словно просветление охватывало его существо, бутылка отправлялась в мусор, а отец - в кровать.
- Давай продолжим этот разговор в следующий раз, Лали. Нам нужно отдохнуть. Если хочешь, можешь спать со мной.
- Пожалуй, я приму ваше приглашение, мисс Лоутон. Не хочется провести ночь посреди огромного зала. Все равно, что спать на улице.
Аннет потушила бронзовую лампу, обняла мальчишку и повела на второй этаж. Для этой ночи приключений больше уготовано не было.
Суета особняка застыла со звуком клаксона, который донесся откуда-то с улицы.
- Мисс Лоутон, автомобиль пришел!
Памятуя о безопасности, девушку бросила в сумку складной нож, оставленный Эваном в прикроватной тумбочке несколько дней назад.
“Я повторяю в сотый раз - не нужно терять самообладания. Самоконтроль - главное условия выживания. Лишитесь его - и все, вы погибли”.
Аннет спустилась, спросила у Эулалио, все ли тот взял, что нужно и погасила свет в гостиной.
На улице стоял роскошный Шевроле “Импала” тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года выпуска. Матовый черный кузов придавал невероятно агрессивный вид автомобилю на фоне бесконечного белоснежного полотна.
- Вот это да… - мальчик не смог скрыть удивления.
- Наверное, мы быстро доберемся до Бриджпорта.
Лали подбежал к автомобилю и открыл заднюю дверь, приглашая девушку, после чего сам нырнул в салон изящной машины.
За рулем сидел темнокожий парень в солнцезащитных очках. Аннет с трудом понимала, как тот вообще поместился в водительском кресле. Широкие плечи афроамериканца почти полностью закрывали обзор тем, кто сидит сзади. Мужчина внезапно повернулся, улыбнулся так искренне, как только мог и сказал:
- А вы как думали?! Эван же не мог не позаботиться о вашей сохранности! Усаживайтесь поудобнее, поездка будет веселой!
Стоило ему отвернуться, как он вновь обратил свою гигантскую фигуру к Аннет и Лали, основательно раскачав автомобиль:
- Да, кстати, меня зовут Джим. Джимми!
- Очень приятно, Джимми. А…
- А я знаю, как вас зовут, не утруждайтесь! Ну, все, поехали. - И запел песню Фрэнка Синатры “Мой путь”.
Аннет и Лали изумленно переглянулись, но не стали ничего говорить. Темнокожий экзальтированный водитель казался приятным человеком.
Выбрасывая в атмосферу огромное количество угарного газа, Шеви “Импала” сдвинулся с места, постепенно растворяясь в неистовом снегопаде. То, что осталось вне поля зрения Аннет, никогда бы не ускользнуло от взора Эвана. Незначительная деталь в виде окровавленного тела, покоящегося неподалеку от особняка.
- Дорога до Бриджпорта занимает не больше трех часов с учетом погодных условий.
- Спасибо за информацию, Джимми. Скажите, а откуда вы знаете Эвана?
- О, это занятная история, мисс! Однажды я пришел в центральный банк, чтобы обналичить чек. Я работал везде, где только платили. И труд физически крепкого парня, как это ни парадоксально, редко оплачивался наличностью. Ну, вы понимаете, люди и по сей день не отваживаются класть в карман приличные суммы зелени, могут ведь и порезать, да не приведи Господь, убить за десятку. Так вот, стою в очереди, и какой-то чиканос, прости парень, - Джимми повернулся и подмигнул Лали, - начинает прорываться вперед, как будто очереди и не существует! Ну, я подошел к нему и хорошенько наподдал. После чего вижу картину: лицо Эвана, пристально всматривающееся в мои глаза. Голова болела жутко. Как выяснилось позже, Эван просто снес меня парой ударов за то, что я так невежливо обошелся с парнишкой-мексиканцем. Он сказал тогда: “У тебя есть язык, используй его”. Посетители банка пребывали в шоке из-за того, что такой джентльмен, как Эван, просто срубил кабана вроде меня. Позже он оставил мне свою визитку и вот - иногда подрабатываю его водителем. Хотя тяжело назвать это подработкой, платит он столько, сколько я получал за три, а то и четыре месяца непрерывного чернового труда. Такое знакомство, мисс!
- Поразительно. - В голосе Лали проступал сарказм. Для него не было новостью то, что Эйс легким движением руки сбивает кого-либо с ног.
- Вот и я о том же, парень! Никогда не знаешь, у кого кулак весом с наковальню, честное слово!
Почти всю оставшуюся дорогу Аннет и Эулалио слушали песни Синатры в исполнении Джимми, который иногда вносил в репертуар расистские каламбуры.
Наконец автомобиль припарковался у небольшой гостиницы в центре Бриджпорта.
- Дамы и господа, мы на месте! Прошу покинуть лайнер!
- Спасибо за то, что доставили нас целыми и невредимыми, Джимми, рады знакомству и всего доброго.
- Удачи на дорогах. - Лали захлопнул дверь Шевроле и забрал сумку у девушки.
- Очень мило с твоей стороны, Эулалио.
Аннет улыбнулась мальчику, и они направились к входу в гостиницу. В этот момент за спиной послышалось:
- Мисс, кажется, вы забыли…
Но обернувшись, девушка получила лишь тяжелый удар в область подбородка и незамедлительно потеряла сознание. Очередь мальчика наступила мгновением позже.
- Идиоты.
Утро в Бриджпорте ни чем не отличается от Бостонского.
Неприветливая погода все так же приводит в недоумение синоптиков и самых ярых оптимистов. Метеорологический парадокс внес свои коррективы в жизнь восточного побережья. Люди рады встречам. Они удивляются появлению незнакомого человека рядом с кассой продуктового магазина - единственного места, в котором теплится жизнь небольшого городка. “Лавка Дяди Сэма” находится в нескольких метрах от музея “Хаусотоник”, возле которого буквально минутой ранее взорвался Шевроле “Импала” шестьдесят седьмого года выпуска.
В одном из домов некогда тихого и уютного местечка мальчик по имени Эулалио и Аннет Лоутон приходят в себя после случившегося, вдыхая табачный дым, испускаемый сигарой, которую крепко держит в зубах некто Джимми.
Самое обыкновенное утро в Бриджпорте.
7 января, 1974 год. Бриджпорт, штат Коннектикут
Совпадения редко приносят с собой благие вести.
Немногочисленные работники музея в панике выбежали на улицу, чтобы выяснить, что там случилось. Но Эйсу не нужно было видеть произошедшее. По одному лишь звуку тот смог определить взрывчатое вещество - смесь аммиачной селитры и дизельного топлива. Да и у самоучек других козырей в рукаве припасено быть не могло.
Взрыв прогремел в двенадцать ноль-ноль. Именно в ту минуту, когда к “Хаусотонику” должны были подъехать Лали и Аннет.
Эван надел черные кожаные перчатки и покинул здание музея. Проходя мимо догорающего автомобиля, точнее его обломков, он обратил внимание, что на момент взрыва машина пустовала. Первое - никто не кричит, что обнаружил оторванную руку или голову. Второе - вряд ли части кузова и шасси раскидало бы подобным образом, если бы внутри находился как минимум один человек.