Мерфи на минутку остался наедине с подростком. Калеб не назвал бы это подслушиванием, в конце концов, он был экстрасенсом. Он так же легко мог читать их мысли, но не хотел напрягать свои способности. Он стоял, прислонившись к двери, зная, что Дин получил свое кольцо. Когда пастор вышел, он похлопал Калеба по плечу, но запнулся, услышав вопрос Ривза.
— Он следующий Страж, не так ли?
— Я этого не говорил. — Джим покрутил свое кольцо.
— И не нужно, — Калеб усмехнулся, закрыл глаза и покачал головой. Он собрал все воедино. Может быть, в какой-то степени, он знал это с самого начала. — Он подходит для этой работы.
Мерфи улыбнулся, его голубые глаза блеснули.
— Да, мой мальчик. Он подходит.
***
— Эй! Ну, конечно, можешь не отвлекаться на меня. — Громко сказал Дин, но его слова оборвались, когда Калеб что-то буркнул в ответ.
— Просто совершаю небольшое путешествие по переулку памяти. — Ривз несколько раз моргнул, безуспешно пытаясь прочистить зрение.
— Оставайся со мной. Я достаточно напуган, и без твоих шуточек.
Калеб посмотрел на него.
— Мы уходим отсюда, Двойка.
Дин фыркнул.
— Потому что ты так сказал?
— Правильно, потому что я так сказал. — но мир снова завертелся перед глазами Калеба
— Этого нет в инструкции охотника.
— Конечно есть, на обороте мелким шрифтом. Добавлено, когда ты получил кольцо. Ты, должно быть, не получил обновления. Там говорится: «Калеб решает, когда все в порядке».
Дин выдержал его взгляд и кивнул. Боже, он хотел в это верить.
— Окей.
***
— Нет, папа! Ничего не нормально! — рявкнул в трубку Сэм, меряя шагами деревянный пол библиотеки. — Они уже должны были вернуться. — Ему не следовало звонить отцу.
— Сэм, они, наверное, остановились в каком-нибудь баре на обратном пути…
Подросток сжал кулаки.
— Ладно, папа, не волнуйся, я уверен, что они не в канаве на обочине дороги, замерзают насмерть или что-нибудь в этом роде…
— Я имел в виду то, что сказал, Сэмюэль. Ты остаешься у Джима и ждешь, когда вернется твой брат и Калеб или Джим. Не смей оставлять ферму в одиночку…
— Как скажешь, папа.
— Сэмми…
— Я Сэм! — зарычал подросток и повесил трубку.
Ему надоело биться головой о кирпичную стену с надписью «Джон Винчестер знает все». Сначала Сэм попытался дозвониться Джиму, но обнаружил, что у телефон пастора вне сети, и поэтому пришлось звонить отцу. Перед тем как сдаться, он снова позвонил Дину… и не получил ответа. Даже телефон Калеба переключился на голосовую почту. Дин мог злиться на него, но Ривз поднял бы трубку, если бы только не разбил мобильный.
— У них неприятности. — Сэм посмотрел на Скаут. — Глупые идиоты.
Лабрадорша заскулила, ерзая на подушке, которую украла у Харпера ли.
— Джим велел им вернуться сегодня вечером. Они не ослушались бы его. — Что бы ни говорили о Калебе и Дине, они всегда выполняли приказы пастора Джима. Они никогда не подводили Братство. Охота — дело серьезное, особенно если пастор отдает приказы.
— А если они будут валять дурака, — проворчал Сэм, копаясь в одном из больших столов, чтобы найти нужные ему карты, — им не придется беспокоиться об ужине в День Благодарения. Потому что я убью их.
В душе неприятно кольнуло как только слова слетели с губ и он понял, что сказал. Возможно, они уже мертвы. Сэм покачал головой, смаргивая внезапно навернувшиеся слезы.
— С ними все в порядке. Наверное, папа прав. — Он взглянул на Харпера Ли, который снова возился с игрушкой Аттикуса. Подросток судорожно сглотнул, вспомнив золотистого ретривера. Он знал Аттикуса всю жизнь. Пес был первым близким существом, смерть которого Сэм по-настоящему пережил… кто-то, кого он знал и любил. Кто-то, кроме его матери, которая больше походила на сказку, чем на реального человека. — Или, может быть, они задержались из-за погоды.
Сэм не позволял себе думать иначе, разворачивая карты Нью-Хейвена и раскладывая их на столе. Какой бы занозой в заднице ни был его брат, Сэм не мог представить свой мир без него. Или Калеба. Младший Винчестер, возможно, жаловался на то, что они обращались с ним как ребенком, но, честно говоря, он любил когда они дразнили его.
Они всегда были рядом когда было нужно. Сэм не мог вспомнить время, когда его брата не было рядом с ним, когда Калеб не всегда был на расстоянии телефонного звонка. Белак и Атевм всегда спасали и защищали его. Но теперь настала очередь Сэма отплатить за услугу. Подросток решительно посмотрел на Скаут.
— Ты готова к поисково-спасательной операции, девочка?
========== Часть 4 ==========
В лесу было тихо, снегопад приглушил голос природы. Калеб пришел в себя от оглушающей тишины, он не слышал никаких звуков рядом с собой. Он поднял голову, злясь на себя за то, что потерял сознание или, хуже того, заснул.
— Дерьмо, — простонал он, когда его вялое тело сопротивлялось даже малейшему движению. — Проснись, Дин! — в панике Калеб протянул руку и потряс младшего охотника. — Открой глаза, черт возьми. — Было еще темно и холодно, но слабый свет часов убедил Ривза, что он не слишком долго был без сознания. — Дин!
Винчестер с трудом открыл глаза, и экстрасенс уловил ответную волну боли. Калеб проглотил горький привкус неудачи.
— Эй, чувак, ты все еще со мной?
— Я проснулся, — пробормотал Дин. Ему было чертовски холодно, и сон дразнил его теплым оазисом, но еще одна громкая команда от Ривза сказала ему, что это не вариант.
— Конечно, — вздохнул экстрасенс. — Открой глаза, и я тебе поверю.
Дин думал, что его глаза открыты. Он сконцентрировался сильнее и сумел моргнуть, обнаружив, что Ривз обеспокоенно смотрит на него.
— Это страшно, — выдохнул он.
— Что? — Калеб нахмурился.
Дин закатил глаза на нетипично тупую реакцию друга.
— Ты, чувак. — Он слегка покачал головой. — От этого сотрясения ты тормозишь. Тебя и как Сэмми легко подколоть. — Линии боли вокруг глаз экстрасенса было трудно не заметить. Ему было больно, как и Дину.
— Да, кровопотеря тоже не улучшила твоего настроения. — Калеб оглядел его. — Как дела?
Дин слишком устал, чтобы указывать, насколько глупым был этот вопрос.
— Мне холодно.
— Я знаю. — Ривз с трудом дотянулся до изодранного армейского одеяла, которое соскользнуло с Дина, поднял его с пола и как можно плотнее завернул в него друга. Им повезло, что Джим оставил одеяло в старом грузовике. — Постарайся не думать об этом.
— О, это сработает.
Калеб провел рукой по шее Дина, проверяя пульс, и тот нахмурился.
— Серьезно, чувак, подумай о Меркурии. Это самая горячая планета в Солнечной системе. — Ривз до сих пор помнил, как Сэм сказал ему об этом в тот раз, когда они оказались в опасной для жизни ситуации.
— Меркурий?
Калеб вздохнул. Очевидно, Дин не помнил. Конечно, тогда он чуть не умер. Прямо как сейчас.
— Ты не должен спать.
Дин снова закрыл глаза.
— Тогда поговори со мной.
Внезапно, Калебу вспомнился пятилетний Дин, и у него закружилась голова.
— Разговоры никогда не были моей сильной стороной, Двойка. — В этом они были похожи.
Винчестер открыл один глаз.
— Я не вижу ни бильярдного стола, ни карт. Ты хочешь, чтобы я не спал… значит, говори. — Дин знал, что они оба на шаткой земле, ни один из них не мог позволить себе заснуть.
Экстрасенс потер голову, боль снова расцвела в черепе и он прикусил губу. Очевидно, сотрясение решило поиграть с его способностями.
— О чем?
Дин пожал плечами.
— Не знаю… про мосты.
Ривз с трудом рассмеялся.
— Я думал, ты не любишь мосты, Двойка.
— Нет. Но это одна из твоих любимых вещей… верно?
Калеб нахмурился, продолжая тереть лоб. По крайней мере, он больше не истекал кровью. Если бы только он мог сказать то же самое о Дине.
— Одна из моих любимых вещей?
— Да, у тебя есть мосты, у Сэма есть книги. Сэмми может часами говорить о книгах и теориях.
Дин смотрел на него широко раскрытыми глазами. Калеб почти хотел, чтобы он снова отвернулся, потому что, как бы ни был закрыт ребенок, все что он чувствовал можно было увидеть в этих ярко-зеленых бассейнах. Ривз облизнул губы, стараясь не обращать внимания на свою боль.
— В Венеции есть мост… держу пари, он тебе понравится.
— Почему это? Его поддерживают статуи обнаженных дам?
— Во-первых, он не очень высокий. — Калеб усмехнулся. — И там водятся
привидения.
— Какие привидения? — Дин удивленно выгнул бровь.
— Я думаю, что души давно умерших заключенных. — Дин нахмурился, а Калеб продолжил: — Он называется «Мост вздохов», или «Понте Деи Соспири». Это недалеко от Дворца Дожей, построенный между тюрьмой и старыми камерами для допросов. Это закрытый мост… на окнах каменные решетки. Говорят, что проходя по этому мосту, тысячи обреченных на казнь людей бросали последний взгляд на Венецию.
— Звучит очаровательно.
— Так и есть.
Дин закатил глаза. Иногда Калеб мог быть таким же придурком, как Сэмми.
— Что еще? Какой мост твой любимый?
— Ну, один из самых крутых мостов - Тауэрский мост в Лондоне. — Его дед, Каллен Эймс, устроил Калебу шестинедельную поездку в Европу после окончания средней школы. Поначалу Ривз злился, когда Мак заставил его уехать, но теперь у него остались приятные воспоминания. Он даже установил там какие-то охотничьи связи.
— Как тот, который ты изучал в Оберне?
Калеб нахмурился, удивленный, что его друг вспомнил. Дину было всего десять, когда Ривз поступил в колледж в Алабаме.
— Да.
— Тебе нравится тот, что в Сан-Франциско?
— Золотые Ворота? — Дин кивнул, и Ривз продолжил: — Большинство архитекторов скажут тебе, что это самый красивый мост из когда-либо построенных. Но мне не нравятся стальные дуги. Есть один в Западной Вирджинии, называется «Нью Ривер Джордж». Он потрясающий. — Дин слегка рассмеялся, а Калеб выглядел оскорбленным. — Он самый длинный в стране. Был бы самым длинным в мире, если бы не дамба озера Понтчартрейн.
— Извини… — ухмыльнулся Винчестер. — Я не хотел оскорбить его.
— И это говорит парень, который хотел отправить фотографию своей машины в Плейбой.
— Это самое горячее тело, которое я видел.
Калеб закатил глаза, стараясь не обращать внимания на то, что в глазах начало двоится. Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул.
— Как я уже говорил, самый большой стальной мост в “Харбор-Бридж” в Сиднее, и я планирую увидеть его однажды.
Дин моргнул, борясь с очередным головокружением.
— А какой самый высокий мост?
— “Виадук Мийо” во Франции.
— Хорошо, что я не собираюсь покидать страну в ближайшее время.
— «Нью Ривер Гордж» в Западной Виргинии тоже чертовски высокий. Мы поедем туда как-нибудь.
Улыбка Дина исчезла. Он был уверен, что они больше никуда не поедут. Винчестер увидел, как Ривз вздрогнул и его лицо исказилось от боли.
— Не ходи этой дорожкой, Двойка. Мы выбираемся из этого гребаного бардака.
Младший охотник даже не удосужился сделать другу выговор за шпионаж. Черт, было так холодно.
— Так… почему ты решил заняться мостами, чувак?
Калеб чертовски хотел что-нибудь сделать, чтобы вытащить их. С каждой минутой Дину становилось все хуже.
— Я однажды читал это стихотворение Уитмена…
— Чтобы залезть девушке в трусики, да?
Ривз вздохнул.
— Не все дело в женщинах, Двойка.
— С каких это пор? — Дин изо всех сил старался изобразить на лице ужас. — Я вижу в тебе совершенно новую сторону, Дэмиен, и должен сказать… мне это не нравится.
— Ты хочешь это услышать или нет?
— Продолжай, Шекспир.
— Во всяком случае, Уитмен сказал что-то вроде… «Планету нашу должна покрыть сеть железных дорог. Земли должны объединиться». — Калеб сглотнул. — Я имел в виду, что мосты — это путь, по которому можно снова соединить разрозненные вещи. Они — сила, которую человек может оказывать на свое окружение. Это как показать матери природе средний палец.
Дин нахмурился, легко уловив иронию в словах друга. Ривз всегда старался соединить воедино два мира, из которых, как он предполагал, происходил. Всегда была эта психическая экстрасенсорная сила против физического мира. И охотничий мир против жизни большинства смертных. Винчестер мог понять, что Калеб постоянно разрывался между двумя реальностями.
— Так вот почему ты помешан на Фрэнке Ллойд Райте?
— Я соединю эти холмы с изящными арками, - сказал Калеб, спокойно смотря на Дина.
— Что? — Настала очередь Винчестера недоуменно посмотреть на друга. — Ты в порядке?
Ривз нахмурился.
— Это цитата Райта. Когда ты упомянул о нем… черт, Двойка, иногда ты просто тупица.
— Я знаю, кто такой Райт. Я как-то читал в школе книгу об архитектуре. — На самом деле, он сводил милую библиотекаршу с ума, пока она не нашла для него информацию на эту тему. В конце концов, пятиклассники обычно не ищут таких вещей. Но не все пятиклассники теряли кого-то в странном месте под названием “Обернский университет”. Дин откашлялся. — Итак… ты сказал мне кучу причудливых слов, и ты любишь строить мосты через холмы…
— Нет. — Ривз посмотрел в темноту сквозь разбитое окно. — Мой отец любил строить. Он работал над домами, лодками и прочим. Но я помню, что он покупал мне игрушки, модели всех видов… самолетов, небоскребов…
— Мостов, — предположил Дин, и экстрасенс кивнул.
В детстве у Калеба их было много.
— Да. Это стихотворение Уитмена… оно всегда напоминало мне о нем. — Ривз откашлялся и понизил голос. — А моя мама любила рисовать. Наверное, я кое-что и от нее получил.
— Значит, поэма, несколько моделей машин и коробка карандашей сделали тебя таким придурком?
Калеб усмехнулся.
— Я понял, что цыпочки действительно клюют на художников.
Дин засмеялся, но поморщился, когда в боку закололо. Ривз отвернулся и посмотрел в окно.
— А ты, малыш? — Он надеялся, что Дин не обратить внимания на его хриплый от эмоций голос. — Что твое любимое?
Винчестер прерывисто вздохнул.
— Мое?
Калеб снова повернулся к нему лицом, стараясь выглядеть безразлично.
— Да. Ты, кажется, думаешь, что раскусил нас с Сэмми. Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
— Я уже взрослый человек.
Ривз бросил на него дерзкую усмешку.
— А как же колледж? Ты когда-нибудь хочешь пойти учиться?
— Это дело Сэмми.
— Колледжи заинтересовались не только Сэмми.
На покрытом потом лице Дина отразилось удивление.
— Как…
— Сэм рассказал мне о письме.
Винчестер вздохнул.
— У Сэмми большой рот, и это было давно.
— Ты мог бы спросить Джонни. Если дело в деньгах, я или Мак могли бы…
— Нет, — оборвал его Дин. — Но бейсбол не совсем соответствует образу нашей жизни, чувак. И если ты не заметил, я люблю охотиться.
— Ты мог бы взять тайм-аут.
Дин прикусил нижнюю губу, вспоминая ощущение перчатки на руке, жар солнца на спине, когда он смотрел на биту отбивающего.
— С работы… может быть.
Но не от Сэма.
— Ясно. — Ривз снова потер голову. Жизнь любила давать Дину пинок под зад. Он ничего не мог сделать, чтобы исправить прошлое. Он не мог помочь даже в настоящем.— Но ты был хорош в игре, Двойка. — Он когда-нибудь говорил ребенку об этом? Когда Дин учился в школе, Калеб всегда приходил хотя бы одну-две игры в сезон.
Дин снова смотрел на него, и Калеб должен был что-то сделать, чтобы стереть часть страданий в его глазах.
— И чертовски плохо, что перестал играть. Потому что цыпочки и спортсменов любят. Они смогли бы устоять против моего обаяния, художественной задумчивости и неестественной привлекательности, если бы ты принес кубок “Сокс”.
Дин приподнял бровь, и намек на знакомую ухмылку вернулся.
— Я думал, не все связано с женщинами?
— С кем, черт возьми, по-твоему ты говоришь? С Сэмми? Потому что он понятия не имеет как заинтересовать женщину.