— Ещё… чуть… чуть… — пробормотал Люк самому себе, стараясь дотянуться руками как можно дальше. Если бы он только был хоть на пару сантиметров повыше. Не столь о многом он просит — всего пару сантиметров! Особенно, если учесть, что его отец-то вон какой высокий.
Люк перевел внимательный взгляд с кончика блестящей мишуры в его руке на потолок прямо над дверями лифта, куда он намеревался пристроить украшение. На этот раз маленький рост его не остановит. Это был финальный штрих его, как он считал, шедевра декорации. Трипио и Арту помогли ему превратить темный и мрачный коридор в сияющее, сверкающее, искрящееся олицетворение праздника.
Повсюду были развешаны еловые ветви, омела, цветные гирлянды. Три миниатюрных голопроектора расцвечивали стены меняющимися объемными узорами, которые сияли, отражаясь от блестящих поверхностей. Каждый свободный клочок пространства был завешан мишурой и елочными игрушками. Кто-то мог бы сказать, что это чересчур, но только, если он не видел коридор в его обычном состоянии. Вот это, по мнению Люка, было действительно чересчур.
Если только ему удастся пристроить последнее украшение на место, его произведение искусства будет закончено. Люк с досадой посмотрел на приставную лестницу. Ей точно нужна дополнительная ступенька.
— Это не честно, Арту, — сказал он наблюдающему за ним напарнику. — Мне никогда не хватает роста.
Арту понимающе свистнул.
Люк изучающе разглядывал бесполезную лестницу пару секунд, пока ему в голову не пришла идея. Он спрыгнул на пол и побежал в спальню, откуда вернулся минутой позже с кипой датакниг.
Арту вопросительно свистел, пока Люк складывал их наверху лестницы. Под конец дроид выдал неодобрительный гудок.
— Расслабься, Арту, — отмахнулся Люк. — Я смогу удержать равновесие.
Он взобрался наверх лестницы и осторожно поставил ногу на зыбкую стопку книг.
— Видишь, — сказал он, полностью перемещая вес на ногу. — Все в порядке.
Ответ Арту отнюдь не излучал уверенность.
Люк занял устойчивую позицию напротив лифта и потянулся, чтобы прикрепить кончик мишуры.
— Ладно, — сказал он. — Сейчас я просто воткну… его… вот…
Люк наклонился еще ближе к желанной цели. Стопка, на которой он балансировал, заскрипела от тяжести.
— Почти… почти… — бормотал Люк себе под нос.
Внезапно, яркий свет, сопровождаемый тихим звонком, ударил Люку прямо в лицо. Учитывая, что остальной коридор переливался всеми цветами радуги, Люк не сразу понял, что это не часть его декораций. Кто-то приехал на лифте! На лифте, напротив которого он удерживал шаткое равновесие…
— Нет! — завопил Люк. — Подождите! ПОДОЖДИТЕ!
Слишком поздно. Легкой вибрации открывающихся дверей лифта оказалось достаточно, чтобы отправить его вместе со стопкой книг в свободный полет. Арту издал душераздирающий визжащий звук, когда Люк кувыркнулся головой вперед, отчаянно молотя руками по воздуху.
Однако прежде чем разбиться об пол, Люк почувствовал, как падение замедлилось. Удар смягчился, словно он приземлился на кипу мягких подушек. Причина, по которой законы физики потерпели поражение, открылась глазам Люка едва он принял сидячее положение. Его отец смотрел на него. Даже несмотря на маску, Люк ощущал, как отец сверлит его взглядом. Забавно, как иногда все получается…
— Что, во имя Галактики, по-твоему ты делаешь?!
— Украшаю! — ухмыляясь ответил Люк.
— Ты мог серьезно пораниться! Тебе повезло, что ты не свернул себе шею! — посреди своей тирады отец замолк. — Украшаешь?
Люк кивнул.
Отец полуобернулся и узрел коридор во всей его праздничной красе. Люку еще никогда не доводилось видеть отца столь неподвижным. Прошло целых десять секунд прежде, чем он произнес:
— Что это?.. — его дыхание участилось. — Что ты сделал?!
— Разве это не потрясающе?! — донесся с пола ответ Люка.
Отец не ничего ответил. Он просто смотрел на стены, словно пригвожденный к месту.
Люк поднялся на ноги и начал собирать разбросанные книги.
— Я не дотянулся до потолка, чтобы повесить последнюю гирлянду. Ты бы не мог? — Люк протянул отцу свисающий конец украшения, но тот по-прежнему не двигался. Люк начал думать, что у отца шок. Возможно, стоит подергать его за плащ… ему хотелось так сделать с тех пор, как он познакомился с отцом.
После еще нескольких секунд молчания, отец наконец-то заговорил.
— Сними это, — сказал он тихим, но опасным тоном. — Все это.
— Но… я потратил на украшение несколько часов! — потрясенно воскликнул Люк.
— Меня не волнует, хоть бы ты потратил на это всю жизнь. Я иду в медитационную комнату, если смогу ее найти в этой жалкой пародии на коридор. Я ожидаю, что к тому времени, когда я выйду, ты снимешь последние остатки этого чудовищного безобразия и отправишь их в мусоросборник, где им самое место.
Люк вспыхнул от негодования.
— Но сейчас Новый год!
— Лорды ситхов не празднуют Новый год.
— А тете Беру и дяде Оуэну понравилось бы! — прокричал Люк, прежде чем убежать в свою комнату. Он был слишком разочарован и слишком недоволен, чтобы спорить дальше.
***
Вейдер остался стоять, удивленно глядя вслед сыну. Он не так часто слышал эти имена — Оуэн и Беру. После всех драматических событий, произошедших за последний год, легко было забыть, что они воспитывали его сына гораздо дольше, чем он. Он медленно вдохнул и выдохнул, удивляясь тому, как сильно его задело замечание сына. Он впервые услышал от Люка негативное сравнение своих воспитательных навыков с предыдущими опекунами.
«Каких еще воспитательных навыков», — подумал Вейдер с некоторым сожалением.
Он проследовал в медитационную комнату, стараясь не обращать внимания на «украшения», атаковавшие его зрение из каждого угла. Возможно, несколько часов спокойствия дадут ему сил взглянуть на ситуацию шире.
Найдя нужную дверь, он зашел в комнату и с облегчением выдохнул от зрелища чистых черных стен. Вот так должна выглядеть каждая комната. Аккуратно и опрятно. Вейдер повернулся, чтобы войти в медитационную камеру, и тут же остановился. Сверкающая зеленая гирлянда свисала с ее «челюстей».
Он закрыл глаза и отпустил свой гнев в Силу. Секундой позже он вновь открыл глаза и удивленно моргнул. Гирлянды в комнате не было.
Таланты сына к украшению помещений вызвали у него галлюцинации.
***
После двух часов отрывочной медитации Вейдер пришел к выводу, что он просто тратит свое время. Он по-прежнему был зол из-за беспорядка в коридоре и чувствовал себя еще менее склонным к компромиссу, чем раньше. Но он не мог игнорировать ситуацию и дальше — Люк чувствовал себя несчастным, а когда его сын несчастен, медитировать бесполезно.
Надо пойти и все исправить.
Встав на ноги, Вейдер собрался с духом, прежде чем выйти в коридор. Его надежды, что на второй взгляд все будет выглядеть не так плохо, развеялись как только дверь скользнула в сторону. Там действительно был тихий ужас.
Он быстро подошел к спальне сына и открыл дверь. Внутри оказалось ничуть не лучше. Спальня сына тоже была «украшена».
Люк сидел на кровати, сосредоточенно уставившись в голокомикс, проецируемый маленькой датакнигой. Он не удостоил отца взглядом.
Вейдер переступил через кучки мусора на полу и сел рядом сыном. Он решил приступить прямо к делу, поскольку ходить вокруг да около было не в его стиле.
— Сын, я буду с тобой откровенен. Я ненавижу твои украшения. Мне от них физически нехорошо. Тем не менее, я готов терпеть их, пока не наступит Новый год. Согласен?
Люк скептически посмотрел на отца.
— Это ты так извиняешься?
— Нет. Так я предлагаю компромисс. Если уж на то пошло, это ты должен извиниться передо мной за то, что украсил наше общее жилище, не посоветовавшись со мной.
— Я думал сделать тебе сюрприз, — объяснил Люк.
— Ты определенно его сделал, — Вейдер вздохнул.
Люк ухмыльнулся и отложил голокомикс.
— Я не думал, что так получится. Я был так взволнован… Я люблю Новый год. Он возвращает меня в детство.
— Ты все еще ребенок, — сказал Вейдер.
— Кроме того, — Люк проигнорировал его замечание, — это мой первый Новый год с тобой.
Вейдер изучал сына, чувствуя себя немного не в своей тарелке.
— Скажи мне, сын, — в конце концов сказал он, — как вы отмечали Новый год с дядей и тетей?
По крайней мере нужно понять, чего ожидает сын, прежде чем разочаровывать его.
— Ну, — начал Люк, — мы собирались с другими фермерами региона на большую вечеринку на неделе перед Новым годом. Винди и я не спали даже после полуночи, потому что взрослые слишком увлекались разговорами, чтобы следить за временем. Иногда я отправлялся вместе с семьей Биггса колядовать в Анкорхед… на те конфеты, конечно, слетались тучи насекомых. Они кусались как сумасшедшие! Но это того стоило. Люди, которые весь год ворчали на нас, внезапно становились дружелюбными. Один из моих учителей реально обнял меня однажды! Немного неловко, но все равно мило.
Вейдер молчал. Рассказ разворошил его собственные давно забытые детские новогодние воспоминания.
— Тетя Беру всегда готовила вкуснейший десерт, — продолжал Люк. — Мы с дядей Оуэном боролись за последний кусочек. Я всегда обыскивал дом за несколько недель до праздника, чтобы посмотреть на свои подарки, но тетя Беру прятала их слишком хорошо. Я до сих пор не знаю, где она их хранила… она только говорила, что их приносит Песочный человек, даже когда я стал слишком большим, чтобы в это верить. Дядя Оуэн говорил, что надо написать Песочному человеку и сказать ему, что он не любит носки, но из этого ничего не вышло. А, да, у тети Беру было правило — не открывать подарки до рассвета. Поэтому я вставал минут за десять до восхода, и ждал, когда солнце покажется над горизонтом.
— Я помню один год, — произнес Люк, его лицо прояснилось. — Я получил игрушечный дистанционно управляемый спидер! Ни у кого такого не было! Все умоляли меня дать с ним поиграть! К сожалению, он сломался через несколько недель… Я так и не собрался его починить…
Люк бросил взгляд на отца.
— Какой лучший подарок ты получал? — спросил он.
Смутный образ начал формироваться в памяти Вейдера. Лицо Падме… «Эни… я беременна». Слова из прошлой жизни эхом отдавались в голове.
Понемногу он вернулся в реальность.
— Я не помню, — неразборчиво сказал он.
Вейдер разглядывал сына еще с минуту, пытаясь вернуться к теме разговора.
— Должно быть, в это время года ты очень скучаешь по дяде и тете, — в конце концов произнес он.
Люк кивнул, глядя вдаль.
— Я счастлив жить с тобой… я не хочу жить где-то еще, но… тогда были хорошие времена.
От слов сына Вейдеру стало не по себе. Все его намерение сказать Люку, что он не будет праздновать Новый год, развеялось, как дым, от одного мимолетного взгляда на тоскующее выражение лица сына.
— Я буду занят, — сказал Вейдер. — У Империи нет выходных. Тем не менее, я постараюсь, чтобы мы провели вместе немного времени в праздник. Возможно, получится слетать куда-нибудь.
Люк изумленно уставился на него.
— Ты имеешь в виду настоящий полет! В космос?
Вейдер не мог не удивиться тому, как легко порадовать его сына. Он не обрадовался бы больше, если бы ему предложили миллиард кредитов.
— Да.
— Даешь слово?! Обещаешь?!
Вейдер встретил сияющий от счастья и воодушевления взгляд Люка и подумал, смог бы хоть даже сам император устоять перед такими глазами.
— Хорошо.
— Ух ты! Не могу дождаться!
— При условии, что я не найду больше этих украшений, — произнес Вейдер, поднимаясь.
— Как скажешь.
— Так-то лучше, — сказал Вейдер, указывая на сына.
— Кстати говоря, — Люк взял датапад, лежащий рядом с ним, и вручил его Вейдеру. — Мой новогодний подарок тебе. Это договор — я буду делать все, что скажешь целый день.
Вейдер принял датапад немного удивленно. Одной Силе известно, как давно он ни от кого не получал подарков. Обычно он не взял бы подарок, но нельзя было упустить такую возможность.
— Очень хорошо. Для начала можешь прибраться в комнате.
— Ладно, — сказал Люк, — но ты уверен, что хочешь использовать его прямо сегодня? Ты можешь сохранить его на тот случай, когда тебе действительно что-нибудь понадобится.
— Хорошая мысль, — согласился Вейдер. — Приберегу его на потом.
— Имей в виду, что если ты его не используешь, он сгорит в конце месяца, — заявил Люк с ухмылкой. — И он действует только между полднем и полночью одного дня. Это все написано мелким шрифтом.
— Я его изучу на досуге, — ответил Вейдер, потрясенный тем, сколько труда сын вложил в подарок.
Новый год, несомненно, странно влиял на Люка.
***
Дни проходили быстро, и Вейдер, вопреки своей воле, начал привыкать к украшениям. Казалось, каждый человек стал счастливее, независимо от того, насколько унылой была его жизнь. Позитивная энергия влияла и на Вейдера. Он пытался сопротивляться, но требовалось немало усилий, чтобы оставаться совершенно циничным в такой обстановке.
Как оказалось впоследствии, он совершил критическую ошибку.
Оставалось два дня до Нового года, когда все внезапно изменилось. День начался практически так же, как и всякий другой день на Корусанте, с требования явиться к учителю.
Он немедленно пришел в тронный зал и после обмена приветствиями приготовился выслушать требование учителя.
— Сегодня я получил очень интересное донесение, повелитель Вейдер, — сказал император.
Вейдер хранил молчание, ожидая продолжения.
— Похоже, один из наших небольших объектов по исследованию оружия совершил прорыв. Ничего слишком существенного, но есть шанс, что результаты исследования могут оказаться весьма полезными в будущем. Я хочу, чтобы ты нанес визит на этот объект. Сделай копии всех их работ, а затем избавься от зданий и сотрудников.
— Где расположен этот объект, учитель? — спросил Вейдер.
— Хадрос Два. Он необитаем, за исключением объекта… все мелкие детали найдешь в файлах. Отправляйся как можно скорее — самое позднее сегодня вечером. Я хочу, чтобы результат исследований был в безопасности. Чем дольше он находится в руках ученых, тем больше вероятность, что кто-нибудь из них продаст его другой заинтересованной стороне.
— Я понял, учитель, — сказал Вейдер.
Его мысли принялись лихорадочно метаться. Система Хадрос находится в Среднем кольце, он будет отсутствовать четыре дня, как минимум. Люк расстроится, однако вопрос о том, чтобы взять его с собой, даже не обсуждается. Он не может потащить ребенка на жестокое задание, которое дал ему учитель.
Но кто присмотрит за его сыном? Единственные люди, которые остались в его распоряжении — это охранники-штурмовики. Все остальные уехали на новогодние праздники. Возможно, Люк сможет пожить с кем-нибудь из друзей…
Учитель заметил его смятение.
— Какие-то проблемы, повелитель Вейдер?
— Нет, учитель. Я всего лишь размышлял о сыне. Я не могу оставить его одного в течение следующей недели.
— Твой сын, конечно, может остаться здесь, — со зловещей усмешкой заявил император. — Буду счастлив принять его.
— Спасибо, учитель, — сказал Вейдер, втайне представляя лицо Люка, когда тот услышит такое предложение. — Я буду иметь в виду.
***
Вопреки указанию учителя отбыть как можно скорее, Вейдер покинул Императорский дворец не сразу. Ему нужно было время, чтобы обдумать, как лучше донести новость до сына. В другом случае он сказал бы все напрямик, как он всегда и делал, но в этот раз он не был так уверен, что это сработает.
Тем не менее, если он хочет найти место, где можно оставить Люка на время его отсутствия, нужно покончить с этим неприятным делом как можно скорее.
Следуя за ощущением присутствия своего сына, Вейдер нашел Люка в ангаре, полирующим роскошный прогулочный звездолет при помощи двух его дроидов. Он решительно подошел к сыну, собираясь с духом.
— Привет! — сказал Люк, заметив отца. — Я решил, на каком корабле мы отправимся в полет! Красивый, да?