– Однако, как глава компании, вы сегодня нарушили один из главных принципов ведения дел. Вы позволили постороннему человеку, не имеющему прямое отношение к вашему бизнесу, присутствовать на совещании, наравне с управляющим составом. Напомнить вам о том, что, если вы собираетесь нанести мне удар, я отвечу полноценными боевыми действиями?
Он некоторое время молчит, но изучать не перестает. Мне даже на мгновение приходит глупая мысль, что он меня раздевает глазами, но я гоню ее прочь. У меня и так полный комплект – жених, виртуальный любовник…
– Что же, на сегодня вы свободны, Анастасия Семеновна. На днях я вам пришлю дополнение о продлении контракта.
– Вы считаете, нам стоит продолжать вместе работать? – удивленно приподнимаю бровь. Вот точно, я не умею разбираться в мужчинах.
– Я считаю, что не могу отпустить такую прелесть с острым язычком, – он поднимается и выходит.
И что это, блядь, было?
Выхожу из здания и несусь в сторону парковки. Не могу сказать точно, когда меня начали бесить мужские комплименты, но факт – мне неприятна фамильярность со стороны заказчика. И дело не в том, что он стремный урод, при виде которого блевать хочется. Нет, это не так. Дело в том, что он очень видный мужчина. И я уверена, что его коллекция любовных трофеев давно переписана в пять томов, толщине которых позавидовал бы Толстой.
Я не хотела бы стать одной из списка. Но и отрицать факт, что меня к нему тянет – не могу.
Останавливаюсь у автомобиля и, открыв дверь, замираю. Через мгновение меня начинает сотрясать дикий хохот. Какая же ты дура, Настасья Семеновна.
Неужели я всерьез сейчас размышляла о том, что может меня связывать с этим наглым и самовлюбленным болваном?
Почему я забываю о том ворохе лжи, который и так сейчас у меня в анамнезе? Вести двойную жизнь не очень просто, но пока что получается. В этой ситуации мне жаль Максима. От Арика я не скрываю то, что происходит в моей жизни. Коту я рассказала предельно честно, что живу не одна, что мой сожитель давно планирует свадьбу. Нашу с ним свадьбу. После которой только ебаный быт и куча сопливых детишек по лавкам.
Черт, может плюнуть на все и свалить? На время. Уйти от Максима, исчезнуть для кота. Поехать в горы, где провести замечательные выходные и наконец-то разобраться в себе?
Идея замечательная. Притягивает. Впустив ее в свои мысли, я уже не могу не думать об этом. Однако, на смену ей, приходит другое осознание – я не смогу прожить и дня без виртуального любовника.
Странно это. И стремно. Я не прыщавая малолетка, которая могла допустить такую оплошность – влюбиться. Влюбиться в душу, которая открыта для меня. Которая тянется ко мне, видя спасительный свет.
Мотаю головой в надежде на то, что тупые мысли вылетят из нее, оставив только самое необходимое.
Чеканутая. На всю свою крышу, которая уехала давно и возвращаться не собирается.
Настя: Хай, дядь
Настя: Как прошел день?
Арик: Плодотворно. Нагибал секретаршу над столом, пытаясь снять напряжение
Настя: Оригинальный способ самоубийства
Арик: Че?
Настя: Вот и я спрашиваю: че ты сказал, суицидник?
Арик: Ревнуешь?
Арик: Хом, я пошутил
Улыбаюсь, но ревность не желает покидать меня. Живое воображение рисует эту картину, и я готова убивать.
Арик: Как прошел твой день?
Настя: Нагибалась над столом заказчика. Охуенный мужик, знает, с какой стороны к бабе подойти
Сообщение прочитано. Тишина. О, да, кот! Я знаю, что у тебя сейчас будет подгорать. Собственник. Ревнивый собственник с таким же живым воображением.
Арик: Я вырву конечности этому уебку
Теперь молчу я. Не закрываю сообщения, а просто встаю и иду варить кофе. Внутри немного спадает напряжение и, на смену ревности, приходит веселье. Кажется, один-один.
Арик: Имя. Кто он такой?
Настя: Ага, может тебе еще номер соц.страховки чекнуть? Ты говори, не стесняйся
Арик: Хомяк, я сейчас не шучу
Настя: Я тоже не сильно на юмористку похожа
Арик: Черт возьми, как зовут, я спрашиваю!
Настя: Меня? Настенька. А тебя Арик. Совсем с памятью все плохо, котенок?
Арик: Блядь. Ты сейчас серьезно?
Настя: Вернемся к секретутке. Кто она?
Арик: Я пошутил
Настя: Ну ок. Тогда я тоже
Арик: Ты испытываешь мое терпение? Я же могу приехать и надрать твою задницу
Настя: Встречу тебя голой
Слышу звук открывающейся двери и спешно закрываю вкладку. Эх, такое представление обломал Макс своим возвращением. Смотрит на меня с вызовом, словно о чем-то догадывается.
– Как прошел день? – спрашиваю я, но скорее для галочки. Мысли сейчас совсем в другом месте.
– Мой шеф – мудак.
– Емко. Мой тоже, – киваю и поднимаюсь, чтобы сделать кофе жениху. – Давай меряться?
– Чем? – не понимает Максим, вытаскивая сигареты.
– Степенью мудачества наших работодателей.
Он некоторое время смотрит на меня. Мне становится не по себе. Абсолютно не характерный взгляд – слишком тяжелый для такого тюхи.
– Тебе весело? – со странной горечью спрашивает Макс.
– Я не вижу тут похоронной процессии. Как и повода плакать.
Макс швыряет пачку сигарет на стол и выходит из кухни. Чувствую себя виноватой. И в то же время стараюсь заглушить эту слабость в себе.
Прости, Максимка, но тебе давно пора вспомнить, что ты мужик и носишь яйца в трусах. Иначе так и будешь до старости лет работать на чужого дядю и испытывать оргазм от ежедневной ебли и в хвост, и в гриву.
А его шефа я знаю отлично. Успела изучить за два месяца совместной работы. Первый и пока что последний контракт в моей практике, который я разорвала сама.
Жадная, жирная сволочь, которая не считает сотрудников людьми. Он привык обращаться с ними, как с половыми тряпками и грушами для битья. Самомнение слишком велико. Крайне неприятный тип.
Мне повезло, что он не стал воевать со мной после расторжения контракта, хотя грозился. А может быть ему повезло, потому что за два месяца я успела нарыть компромат, благодаря которому он сел бы лет на десять с конфискацией. В общем, расстались мы без конфликтов. Две кобры нашли общий язык.
– Насть, что происходит? – спрашивает Макс, возвращаясь. – Ты в последнее время стала слишком груба. Твоя резкость порой переходит всякие границы.
– Макс, что ты знаешь обо мне? – поворачиваюсь к нему. – Что ты знаешь о моем характере?
– Знаю, что ты девушка. Ты должна быть ею, тебя природа сделала такой.
– Кому должна, я всем прощаю. Это раз. И что теперь, что я девушка? Девушка, по-твоему, не человек? У девушки не может быть жесткости и резкости? Может мне ромашками срать надо из-за того, что я девушка?
– Ты слишком агрессивно воспринимаешь очевидные вещи.
– Может быть, потому что я ненавижу установленные социумом рамки? Может, потому что я не могу понять и принять этого неравенства полов?
– Да кто говорит о неравенстве? – эмоции. Впервые за пять лет я вижу эмоции Максима.
– Ты! Ты! Ты каждый день возвращаешься домой и требуешь себе ужин. Ты привык надевать чистую и отутюженную одежду. Ты привык обувать надраенные до блеска ботинки. И, да, ты привык возвращаться в чистую, уютную квартиру. Ты считаешь, что так и должно быть. Возможно, не спорю. Однако, ты тупо забиваешь на то, что я, как бы, тоже работаю. Да, особенность моей работы заключается в том, что у меня больше свободного времени. Заработок у меня также выше твоего оклада. И вот вопрос к тебе, Максим, а не охуел ли ты? Ты нашел себе рабыню? Может, я твоя собственность? Или игрушка?
– Я не считаю нужным поднимать эту тему, – говорит он, но поздно. Я взорвалась.
– Давай! Вали! Как ты обычно сваливаешь, когда правда начинает глаза колоть. Уткнись в свой сериал, ведь больше делать нечего. И сиди там, чеши свои яйца, размышляя о том, какая я сука, раз не возжелала подчиниться тебе. Но помни, блядь, о том, что я не товар в магазине. И если тебя что-то не устраивает, ты можешь сейчас собрать манатки и выметаться на все четыре стороны в поисках той, которая в зубах за тобой тапки будет носить.
Он молча встает и выходит, а я устало опускаюсь на стул. Перегнула. Чувство вины еще больше. И его я уже заглушить не могу. Как и не могу смириться с несправедливостью.
Арик: Ну и где ты?
Арик: Мы не закончили еще
Арик: Я жду ответ
Настя: Давай не сейчас. Я спать. Сильно устала
Арик: Хом, что-то случилось?
Оставляю сообщение без ответа и просто ухожу в комнату. И только забравшись с головой под одеяло, позволяю себе дать волю слезам.
Не знаю я, какой свет во мне видит кот, я в себе вижу лишь кромешный мрак. И почему ко мне все тянутся? Почему ищут поддержки? И почему не замечают того, что скрывается за самоуверенностью, язвительностью и способностью выстоять удар?
Глава 2. Сергей
Сколько бы я не старался, из головы не уходит образ хрупкой, но невыносимой женщины. В ней был стержень. Это я понял с самого первого взгляда. Чуть изогнутая бровь, немного приподнята так, словно Настя насмехается над всем миром. Яркие глаза, в которых легко читались мысли и угадывались эмоции. Уголки губ, которые каждый раз вздрагивали, когда кто-то пытался прорваться в ее личное пространство. И руки. Почему-то в памяти всплывают руки. Длинные музыкальные пальцы, которые просто грех использовать для готовки, уборки или стирки. Они должны играть, перебирать струны гитары или же касаться клавиш фортепиано, извлекая нежные звуки.
Порой, мне казалось, что она раньше и была такой – нежной, отзывчивой, чувственной… Сейчас – зубастая акула. Стерва, которых свет не видывал. Готова стоять до последнего, если чувствует свою правоту. Если не права, может извиниться, но делает это в своей манере, не опускаясь на ступень ниже поднятой планки. Гордая и независимая.
Сколько раз я слышал ее разговор с кем-то. Кратко, четко, по делу, не оставляя места для сантиментов. Не знаю, кем приходится ей мужчина, но с ним она не церемонилась. Свободно пресекала все, что ей приходилось не по вкусу. Не церемонится и со мной. Ведет себя так, словно чувствует превосходство. Насмехается, если удается одержать победу в словесном споре. И чертовски соблазнительно прикусывает губу, если терпит поражение.
Черт! Какого хера я вспоминаю о ней сейчас, сидя в ночном клубе с бокалом, в котором плещется коньяк? Когда на руках примостилась моделька, готовая на все, ради выгодного материального вложения в ее активы. Верхние активы, и нижние. Пропорциональные.
Она ерзает на мне, трется попкой о ширинку, в надежде на продолжение вечера в моем доме, а у меня член стоит на призрачную бабу, для которой я всего лишь работодатель. Если и сегодня из-за этой суки в голове будет облом, я ее завтра же нагну над столом, грубо нарушив все этические нормы, которые она так любит вспоминать в наших словесных баталиях.
Эта картина еще больше разжигает во мне пожар. Член стоит так, что вот-вот порвет штаны. Если бы мог, я бы взвыл бы, подобно волкам, которые воют по ночам на яркий свет луны.
Снимаю с колен модельку и, взяв в руки телефон, захожу в соц.сеть.
Арик: Я хочу тебя. Прямо сейчас и похуй где
Этот ник я взял себе давно. Имя, которое мне дали при рождении и которое я ненавидел всем своим существом. При первой же возможности сменил на более простое. Но ник остался. Как данность, чтобы не забывать о том, как жестко поимела меня судьба.
В строке состояния вижу, что она была в сети два часа назад. Так необычно и непохоже на нее.
В висках начинает стучать кровь. Знаю, что живет не одна. И воображение рисует далеко не самые радужные картины. Ревную чертовски к тому мудаку, который может видеть ее каждый день. Да какой, нахуй, ревную? Я готов убивать, стоит только подумать о том, что эта мразь касается моего. Моей женщины.
Встаю с мягкого диванчика и иду на стоянку к автомобилю. Сегодня опять буду гонять по ночным улицам города, выжимая на максимум педаль. Скорость, адреналин, гнев – единственные эмоции, способные перебить внутри жгучее желание поехать к ней.
Я не раз ловил себя на том, что неосознанно приезжаю к ее подъезду. Хочется подняться наверх и разъебать все, что станет у меня на пути к ней – моей заветной цели. Потом вспоминаю ее насмешки при встрече и понимаю, пока что рано вскрывать карты.
Только под утро я останавливаюсь и понимаю, что опять у ее подъезда. Беру телефон и вижу, что Настя в сети. Сообщения прочитаны, но остались без ответа. Выхожу из машины и нервно шарю по карманам в поисках сигарет. Глаза скользят по фасаду дома, отсчитывая нужный этаж. В окне горит свет.
Арик: Хом, тебе нужно поспать
Настя: На том свете высплюсь
Арик: Не заводи. Ты мало отдыхаешь. Знаешь же, что беспокоюсь о тебе
Настя: Ты спал?
Молчу. Лгать не хочется, но и сказать правду не могу. Знаю, что докатимся до скандала.
Настя: И тишина…
Арик: Нет, не спал. Времени нет
Настя: Понятно…
Арик: Ну выдавай уже все, что себе надумала
Настя: Не, я сегодня промолчу.
Арик: Когда ты ставишь точки в конце, я знаю, что ты злишься
Настя: А ты не злился бы? Почему-то забываешь о том, что и я беспокоюсь о тебе. И мне ничерта не заходит твой долбаный график, в котором ты проебываешься по несколько дней
Арик: Хом, так надо
Настя: Три ха-ха! Это надо, то надо, все надо! Мой милый кот, скажи мне, если я буду рядом, ты также будешь упахиваться, оставляя меня наедине с собой в пустой квартире?
Арик: Когда ты будешь рядом, я тебя за собой возить начну. Не хочу расставаться даже на секунду
Настя: Еще шикарней перспектива…
Настя: *злой смайлик*
Арик: Я люблю тебя, мой маленький хомяк
Выкидываю сигарету и вновь сажусь в машину. Коньяк прилично вставляет и теперь бы добраться до дома.
Черт! Сколько раз она бесилась и ругала меня за то, что сажусь за руль изрядно выпившим. Даже сообщение сохранилось где-то, в котором она просто назвала меня уебком. И была права.
На сон пару часов, и я снова наливаюсь кофе. Злой, изрядно помятый после ночной тусы, пробираюсь в сторону ледяного душа. Надо срочно прийти в себя. Как угодно, любыми методами и средствами, лишь бы на работе быть огурцом. Не падать в ее глазах низко.
При одном воспоминании о Насте, член стоит колом. Дерзкая девчонка, прочно поселилась в моей голове. Не только верхней.
Мне чертовски непривычно чувствовать что-то к кому-то. Думать постоянно, не выпускать из виду ни на минуту. Ебаный сталкер. Крышу снесло напрочь.
Через час я практически готов и спускаюсь в подземный гараж, где припаркован верный конь. Сегодня к черту автомобиль, поеду на мотоцикле. Нужно перегнать злость в адреналин, выпустить пар наружу. Подхожу к байку и, прежде чем сесть, достаю телефон. Настя в сети, значит уже не спит. Набираю номер, покорно слушаю гудки.
– И вам здравствуйте, Сергей Александрович! Я так понимаю, вы очень скучали? – ее голос звучит игриво, от чего окончательно сносит башню.
– Уснуть не мог без вас, Анастасия Семеновна, – отвечаю резко, стараясь выдержать деловой тон. – Я желаю лицезреть вас сегодня в офисе, есть одна тема, которую нужно обсудить.