– Если мне не изменяет память, то вчера мы с вами попрощались до момента подписания допа, – теперь она злится, а я живо представляю ее нахмуренный лоб и сведенные к переносице брови.
– Я хотел бы предложить вам еще кое-что, – что предложить, болван? Нагнуться над столом и позволить воплотить все мои желания? – Естественно, за хорошее вознаграждение.
– Я не бедствую. В подработке не нуждаюсь.
– Ясно, – киваю. – Значит встретимся во время подписания бумаг.
Завершаю вызов и с силой бью кулаком по сиденью мота. Идиот. Какого хера унижаюсь перед ней?
Однако пальцы уже набирают адрес в браузере. Да здравствует соц.сеть.
Арик: Надеюсь, ты выспалась?
Настя: Могла бы, если бы не скопление придурков на один квадратный метр моей несчастной квартиры.
Чувствую укол ревности.
Арик: Кого ты уже впустила в свои хоромы?
Настя: Родители приехали… Кот, это полный пиздец!
Арик: Че хотят?
Настя: Ничего нового
Настя: Когда выйдешь замуж?
Настя: Как же хочется внуков!
Настя: Какая ты неблагодарная свинья, не уважаешь мнение родителей…
Арик: Да у тебя там капитальный вынос мозга, я посмотрю
Настя: Забери меня, а? *слезливый смайлик*
Арик: Адрес
Арик: Ты где, хом?
Перехожу на ее страницу и вижу, что она вышла из сети. Блядь, на самом интересном месте.
На парковке у здания, в котором расположен офис, вижу ее маленький автомобиль. Настя снова в своей строгой юбке с внушительным разрезом сзади. Стоит, наклонившись над капотом и что-то бормочет.
Подхожу, едва сдерживая свой порыв шлепнуть ее попке, а после, поймав в свои объятия, прижать к себе, чтобы девушка почувствовала силу моего желания.
– Что тут? – спрашиваю тихо, заглядывая внутрь, под капот.
– В душе не ебу, – огрызается Настя, и только после переводит взгляд на меня.
Резко разгибается, и я едва успеваю подставить ладонь, чтобы девушка не стукнулась макушкой о крышку капота.
– Аккуратней, моей фирме еще нужны ваши мозги, – улыбаюсь, невольно проводя рукой по волосам. Шелковистые и мягкие, совсем не похожи на характер своей хозяйки.
– Вы руки вытерли? – огрызается она, а после пристыжено улыбается. – Простите, Сергей Александрович. Просто с самого утра дурдом на колесиках какой-то.
– Не ожидал вас тут встретить, хотя, не скрою, надеялся, – продолжаю лыбиться как баран.
– Вы же сами сказали, что есть дело.
– Но вы же не нуждались в подработке, – отбриваю я. Что-что, а эти словесные перепалки заводят не хуже воображения.
– Мне уйти? – Настя скрещивает руки на груди и делает шаг назад.
– Разве что наверх, в мой кабинет. А я составлю вам компанию после совещания, – киваю в сторону входа в здание.
– Надеюсь, вы надолго не застрянете. У меня еще куча дел впереди.
– Сегодня мне не с кем препираться. Увы, среди моих подчиненных нет смертника, готового на такой решительный шаг. Так что, я вернусь в свой кабинет очень скоро.
И сдерживаю свое обещание. Совещание проходит под едва слышный гомон сотрудников, которые, видя мою спешку, недоумевают. Напоследок, я скомкано прощаюсь с ними и первым вылетаю из конференц-зала. И торможу около дверей в приемную, за которой следует кабинет.
Глава 3. Настя
Какое дело? Что понадобилось от меня ему столь ранним утром? Нихрена не понятно. Но отрицать, что я уцепилась за идею проехать на работу, как за спасательный круг – не буду. Родители в данной ситуации выглядели более опасными, чем шеф.
С самого утра я пытаюсь бороться с неконтролируемой агрессией ко всем вокруг. И мне это не удается совсем. Сначала Макс, который до сих пор строил из себя обиженного из-за вчерашнего диалога. Потом соседи сверху, затопившие нас. Следом родители, не посчитавшие нужным даже предупредить о своем визите. Сергей, черт бы его побрал, Александрович, со своим мега-деловым предложением. И в качестве завершения – неполадки с автомобилем, из-за чего мне придется добираться домой на такси.
И почему так хочется выть?
Настя: Кот, мне плохо
Настя: Морально дерьмово
Настя: И я скучаю, очень скучаю. Но ты, видимо, весь в делах и заботах(((
Арика нет в сети с утра. Как всегда. Появится ближе к обеду, как и всегда. Потом пропадет до вечера, да-да, как всегда. Ну а может вообще скроется из виду на сутки-двое. Такое тоже проходили.
Я все чаще ловлю себя на мысли, что, если бы знала, где его найти – давно бы сорвалась с места и гори все синим пламенем. Однако, он считал, что раз мужик, значит должен сам ко мне явиться. Идиот.
А еще меня бесит секретарь. Сидит и смотрит на меня своими рыбьими глазами, обрамленными наращенными ресницами. Только не хлопай ими, крошка. Помни, что братья Гримм давно исполнили песню про таких как ты.
В голову закрадывается мысль о том, что длинноногая блондинка не просто так тут отсвечивает своим ненатуральным третьим размером груди. У нее же на лице написано, что считать может только до десяти и то, при помощи пальцев на руках. Зато пухлые губки отлично сосут член шефа, когда тому требуется спустить пар. А может и не только сосет. Может два, а то и три в одном. Интересно, какой секретарь у Арика? И что он с ней делает, когда я накручиваю обороты на максимум?
Снова ревность. Понимаю, что не имею права требовать от кота полного целибата, но стоит представить себе его с кем-то, руки чешутся оторвать ему член.
С силой щипаю себя за ногу, чтобы прийти в себя. Иначе всем не поздоровится. Слетать с катушек в считанные секунды – умею, практикую.
Наконец, дверь приемной открывается и появляется Сергей Александрович. Рыбина – так я окрестила про себя секретутку – соблазнительно потягивается и встает со стула. В ее движении кошачья грациозность и я невольно любуюсь тем, как она выпячивает грудь и отклячивает тощую жопу. Ревность достигает пика. Почему-то хочется вцепиться в ее волосы и хорошенько оттаскать на радость всем сотрудникам фирмы.
Снова щипаю себя, стараясь сделать это незаметно. День дурацкий, вот и все оправдание.
– Я вас заждалась, Сергей Александрович, – поднимаюсь с диванчика навстречу мужчине. – А мое время нынче дорого стоит.
– Два кофе, Нина, – кивает Сергей рыбине и поворачивается ко мне. – Или может чего-нибудь покрепче? Вы ведь не за рулем теперь.
– Кофе. Крепкий. Двойной. Добавить дольку лимона и пару кубиков льда, – цежу я, и игнорируя Сергея, уверенно вхожу в его кабинет.
Тут я оказываюсь впервые. И невольно вздрагиваю. Вокруг много металла. Сплошной металл.
– Ненавижу металл, – сквозь зубы выговариваю я, осторожно опускаясь на край кресла. – Холодно, сухо, безжизненно.
– Зато не хочется задерживаться на работе допоздна, – ухмыляется Сергей, опускаясь на диванчик весьма странного вида.
– Удобно? – спрашиваю я, глядя на это «великолепие» из крепкого пластика и гребанного металла.
– Жестковато немного, – кивает шеф. – Однако в порыве похоти не замечаешь этого.
– Любите секс пожестче? – Ну и нахрена мне это надо, блядь?
– А какой секс предпочитаете вы, Анастасия Семеновна?
Этот вопрос лишает меня крупиц внутреннего равновесия, и я делаю резкий вдох. Черт! Черт! Черт побери! Не могу же я заводиться вот так, с пол-оборота.
– На мягкой кровати и пальчиком указывать как, куда и зачем? Может, у вас есть пульт, которым вы управляете своим мужчиной? Задаете ритм, глубину проникновения и степень ласк? – продолжает Сергей, немного наклоняясь ко мне. – Мне кажется, что вы привыкли доминировать. И вам нравится это. Но не потому, что это заложено природой, а потому, что вас просто не трахали нормально.
– Почему вы уверенны в этом? – спрашиваю я, и невольно прикусываю губу.
Кажется, мы немного уклонились от темы, и делами это далеко не пахнет, но такой разговор – на грани здравого смысла – мне нравится.
– Потому что, если бы ты хоть раз осталась в синяках и едва могла бы сгрести колени в кучу, ты бы поняла, что далеко не все готовы подчиняться тебе в постели. И далеко не каждый мужик управляется пультом с кнопочками, – его голос звучит вкрадчиво и совсем тихо.
И я не нахожу слов, чтобы ему ответить, ведь понимаю, что сейчас он прав.
– Мне кажется, у вас было ко мне какое-то дело? – снова беру себя в руки, стараясь отвлечься от воображения, которое рисует мне совсем не то, о чем должна думать девушка.
– Переводишь тему? – его бровь удивленно приподнимается.
– Напоминаю о том, что мое время по-прежнему стоит дорого.
– Хорошо. Я хочу тебя нанять на постоянной основе. Буду платить больше, чем было оговорено ранее, но у меня есть условие.
– Какое?
Сергей поднимается и медленно приближается ко мне, чтобы спустя короткий миг присесть на край стола, нависнув надо мной.
– Вы обязаны отрабатывать полный трудовой день в офисе. Являться на работу со всеми, уходить домой со всеми. В общем, вы мне нужны здесь, а не «на телефоне». Вас это устроит?
– Мне надо подумать.
– Десять минут вам хватит?
Я с вызовом смотрю на Сергея, пытаясь понять, что движет им. Не могу. Мысли есть, но все кажутся совершенно бредовыми.
Также не могу понять, почему меня безумно тянет к этому мужчине? Такое ощущение, что это мое… Целиком и полностью.
Просыпается темная сторона, которая шепчет: протяни руку и прикоснись к легкой щетине на щеке. Немного привстань и, запустив пальцы в темные волосы, грубо притяни к себе для поцелуя. Попробуй его, ведь он – запретный плод. Эдемское яблоко, которое когда-то сгубило Еву.
Внутри все закручивается в тугой узел. Я знаю, что он меня не оттолкнет, а притянет. Что опустит одну руку мне на бедро и сильно сожмет. До синяков. Чтобы остались следы от его длинных, таких соблазнительных пальцев. Он обязательно прикусит мою губу, желая поставить меня на место и показать, кто тут главный. А потом нам обоим снесет крышу окончательно, и он трахнет меня прямо на этом ебучем столе с холодной стеклянной поверхностью.
Попробуй же, Настя… Ты ничего не теряешь. Возможно, даже приобретешь.
На столе начинает вибрировать телефон Сергея, отчего я вздрагиваю… Хрупкая связь, так стихийно возникшая, рушится и я нахожу в себе силы резко подняться и сделать несколько спасительных шагов в сторону.
– Я могу попросить Нину вызвать мне такси? – спрашиваю я, стараясь не смотреть в глаза мужчине.
– Вы не дали мне ответ, – резко отвечает он.
– Разве не ясно? Мне не подходит эта работа. Мы вынуждены с вами либо оставить все, как есть, либо разорвать наши деловые отношения.
– Могу я узнать, почему?
Потому что не настолько сильна, чтобы устоять перед соблазном – думаю я, но вслух говорю:
– Потому что мне дорога моя свобода.
И только оказавшись в лифте, я прислоняюсь горячим лбом к холодной стене. Хочется стукнуться. Со всей дури, чтобы мозги наружу вылетели. Хотя, если смотреть на все события здраво – этих самых мозгов у меня отродясь не было.
Арик: Как твоя война с работодателем?
Арик: Все также бесит?
Настя: Сукан он. Но красивый
Арик: С огнем играешь, хом
Настя: Ну не только же тебе дразниться
Арик: По заднице выхватишь
Настя: Агадаканешн!
Настя: Буду позже, нужно ехать
Настя: Мой личный котел в аду уже раскочегарен
Арик: Адрес ты так и не написала
Настя: Найдешь сам, если захочешь
Телефон летит в сумочку, а я запрокидываю голову – укачивает. Странно, когда я за рулем, вполне нормально себя чувствую. Но стоит оказаться на заднем сидении в качестве пассажира – хоть через каждые пять минут тормози, лишь бы я могла вдохнуть.
– Можно открыть окно? – сдавленно перебиваю водителя, который не умолкая жалуется на дороги, блондинок за рулем, да и вообще, на весь мир сразу.
– Вам что, плохо? – удивленно оборачивается он.
– Нет, блядь, хобби у меня такое – как зомбак выглядеть.
Стекло опускается вниз, и я делаю судорожный вдох. Водитель, к моей огромной радости, обиженно замолкает и остаток пути я провожу под звуки какой-то попсы, льющейся из динамиков.
Снова грубость. Наверное, прав Макс, девушка не должна быть такой – резкой, жесткой, местами жестокой. Хоть я и оправдываю себя издержками профессии, но понимаю, что это тут не причем. Можно оставаться человеком, не превращаясь в скотину. А можно быть скотиной, но не стоит ждать к себе человеческого отношения.
Такси плотно стоит в пробке, которая в Москве практически никогда не рассасывается. Для меня это кромешная тьма, так как становится почти невыносимо. И как назло – на мкаде не предусмотрены аптеки. Терпеть до самого дома, а это не совсем близко.
Водила снова начинает костерить всех, но я с трудом заставляю себя погрузиться в мысли о работе. А может действительно стоит согласиться на предложение и подписать контракт на постоянной основе? В деньгах я не потеряю, наоборот, приобрету. Плюс, у Макса пропадет возможность попрекать меня свободным временем. Минус – я не знаю, как дальше вести себя с Сергеем. Странное чувство не покидает меня. Скорее даже предчувствие, что эта затея не принесет мне ничего хорошего. Только проблемы. Море проблем.
И море удовольствия – шепчет темная сторона, которую я почему-то представляю в виде змея-искусителя.
Закрываю глаза, стараюсь сильнее запрокинуть голову. Если бы знала, что с машиной будет неладно, с утра бы закинула «Авиамарин» в сумочку.
Остаток пути я провожу в попытках успокоить разбушевавшийся организм. И стараюсь не вспоминать о том, что меня ждет дома.
А дома, как выяснилось, бушевала стихия…
Тихонько разуваюсь, мечтая проскользнуть в комнату незамеченной, но тут же натыкаюсь на злого Макса.
– Чего? – хмуро спрашиваю, пытаясь просочится мимо него, однако, мне это не удается. – Отойди в сторону, пожалуйста.
– Ну уж нет, дорогая, – хмыкает он, хватая меня за плечи. – Я с твоими предками насиделся и наговорился на год вперед. Твоя очередь. Иди и сама расскажи, почему у нас детей до сих пор нет и по какой причине ты бегаешь от штампа в паспорте, как от чумы.
– Ты сейчас серьезно? – начинаю закипать, но тут же натягиваю улыбку на лицо. – Привет, мам! А я вот с работы вернулась.
Мама стоит в проеме, ведущем в кухню, со скрещенными на груди руками. По ее лицу вижу, что сейчас начнется нечто, чего мои нервы не перенесут.
– Живо в кухню, – говорит она и оставляет нас с Максом.
– Лучше признавайся сам, что успел наговорить моим родителям, – прищурив глаза, шепчу Максу. – Иначе потом тебя ждут не самые приятные моменты. А издеваться я буду долго… И, поверь мне, изощренной фантазии хватит на то, чтобы смерть твоя была мучительной.
– Правду, только правду, – с силой бьет кулаком в стену Макс и отодвигается ровно настолько, чтобы я смогла пройти в камеру пыток.
Папа сидит темнее тучи. Бросает на меня взгляд, который не сулит ничего хорошего, но пока молчит. Мама же стоит спиной, облокотившись на столешницу и тяжело дышит.
– Насть, скажи, ты нас в могилу свести хочешь? – начинает мама, когда я застываю сусликом в проеме. – Неужели я тебя воспитывала так? Такой бездушной и невежливой, не считающейся с другими и не уважающей их?
– Мам, переигрываешь, – я закатываю глаза и присаживаюсь на краешек стула, как прилежная ученица. – Поменьше драматизма. Сразу к сути. И постарайся тезисно, я устала сильно и нет настроения выслушивать твою отрепетированную речь.
– Ах ты! – мать замахивается на меня полотенцем, однако тут на страже отец, который перехватывает ее руку. – Маленькая дрянь! Сколько можно из родных кровь пить? Макс тебе, сволочи, не такой? Грызешь его, как псина кость, весь мозг у мальчика высосала.