«Как обычно слишком много «если». А мог бы хоть раз собраться и оторвать жопу от насиженного места!»
Я молча упрекал себя. Это тоже была моя внутренняя изюминка.
Или это снова моя интернализованная мать?
Тогда понятно почему я никуда не двигаюсь. Ей назло. Своеобразный способ мести. Либо банальный протест против системы доминирования.
«Да ну его!»
Внутренние стенания достигли своего утомляющего апогея. И потому я решил переключить внимание на нечто отстраненное.
– Так что случилось Аллочкой? – спросил я.
Дедушка (он же старший пилот) крутил-вертел штурвал как хотел. Ему было не до моих глупых вопросов.
– Что ты сказал? – переспросил он, в очередной раз выправляя самолёт вправо.
– Что с Аллой?
– Какой ещё Аллой?
– Стюардессой.
– А…
Освобождая себя для полноценной беседы, дедушка нажал на зеленую кнопку автопилота и повернулся ко мне.
– Погибла она. Разбилась вдребезги. Мозги растеклись по всей полянке.
Я офонарел от таких откровений. И пока я это делал, дедушка на средней громкости напевал похоронный марш:
– Ту-ту-ту-ту… ту-ту-ту-ту… ту-ту-ту-ту…
– Но…
Дедушка в некотором негодовании хлопнул в ладоши.
– Знаю, – сказал он, – Она умерла, а ты так и не успел ей присунуть. И тут ты сам виноват, ротозей. Я тебе говорил: давай-давай! А ты: в греческом зале, в греческом зале…
– Нет.
– Да!
С ним было невозможно спорить. Однако я все же пытался.
– Как такое могло произойти? – спрашивал я.
– Ну ты же хотел, вот она и прыгнула. Женщины по природе склонны забивать себе башку мужскими идеями. Но ум-то заточен под бабу. Вот и получается…
– Ты должен был её остановить!
– Я?
Дедушка попытался было вернуться к штурвалу, но я схватил его за плечо.
– Ты должен был спасти ей жизнь.
Слегка мутные старческие глаза прошлись по мне стамеской предельного удивления, а морщинистая рука медленно и демонстративно сняла мою ладонь с чужого плеча и поместила на моё колено.
– Спасение утопающего дело самого утопающего, – сказал дедушка, выдержав необходимую паузу, – К тому же нужно открывать новые горизонты.
– То есть?
Вместо ответа мой странный попутчик кивнул головой в сторону выхода. Я посмотрел туда же.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте.
В дверном проеме стояла пухленькая мадам лет сорока. Она была одета в коротенький топик из которого все вываливалось и старые потертые треники, что вот-вот были готовы треснуть и разойтись по швам из-за громадного излишка жира на ляжках и ягодицах. И лишь стандартная темно-фиолетовая пилотка давала понять кто есть эта женщина.
– Ну как тебе? – спросил меня мой капитан, – Махнулся не глядя.
У него неизменно присутствовало состояние «радости полные штаны». А я вот от такой новизны недовольно сжался.
– Да ты чего?
Его старческая рука схватила меня за щеку и таким нелепым образом попыталась приободрить.
– Самый сок, а не баба!
– Возможно, – промямлил я.
– Не возможно, а совершенно точно.
Дедушка игриво подмигнул новой стюардессе, затем отпустил мою щеку и спросил:
– Что у нас сегодня на обед, Катенька?
– Помидоры, огурцы…
– …вот какие молодцы… Давай!
Стариковские ладони притирались с явным предвкушением. Я же снова чувствовал себя не в своей тарелке.
– А что-нибудь поинтереснее? Мясо, например.
Едва прозвучало слово «мясо» новоявленная стюардесса страшно выпучила глаза и плотно сжала губы, словно боялась выпустить из себя наружу нечто опасное.
– Ты что такое говоришь?
Дедушка недовольно погрозил мне указательным пальцем.
– Не нужно безобразничать…
Мой мозг не принимал вины, но тело согласно прежнему болезненному опыту сделало все как надо: сжалось, скривилось и перестало дышать.
– Дышите, мой друг.
Я выдохнул.
– Ваша смерть нам не интересна. Но и ваша глупость тоже.
Дыхание медленно восстанавливалось.
– Никакого мяса, никаких злаков! С этих пор мы кушаем только овощи и фрукты.
– Зачем?
– Можно считать это новой идеей «фикс». Достаточная причина?
Я пожал плечами.
– Уже все равно? Так быстро все надоело?
Теперь я просто промолчал.
– Понимаю…, – пробурчал тот, от кого никак нельзя было избавиться.
Повисло молчание. Оно длилось час, а то и больше. Я сидел в кресле, уставившись вперёд. Дедушка сидел в кресле, уставившись вперёд. Толстожопая стюардесса стояла в проходе и тоже смотрела вперёд.
И что же все мы хотели увидеть?
Облака? Белогривых лошадок? А может нечто сакральное, скрытое за нашим совместным мироописанием?
– Дурацкая идея, – дедушка первым нарушил длительное молчание.
– Это вы сейчас о чем?
– Твоя поездка в Перу… Самый настоящий бред сумасшедшего.
– Возможно, – прошептал я.
После длительного молчания я ощущал во всем теле непривычный уровень расслабленности. И мне это нравилось. Даже не хотелось снова начинать говорить. С другой стороны имелась острая необходимость объясниться.
– Хотел слетать на историческую родину.
– Летел бы тогда во Владивосток.
– Не на свою.
– Тогда на чью же?
– Великого учителя.
– Пфу…
– Карлоса Кастанеды.
– Не смеши мои ботинки…
– Для меня это важно.
– Для тебя все важно: прогноз погоды, содержание цезия в сточных водах, уровень углекислоты над Джомолунгмой и тому подобное. Ты не можешь без этого как без пряников. Детали, детали, детали… Ты пытаешься в каждой из них найти скрытый смысл, а потом спрогнозировать идеальное будущее. Но ничего хорошего из этого не получается. Никогда. И тогда в тебе зарождается глубокое чувство вины, что в этот раз ты плохо старался. И тогда возникает обещание сделать в следующий раз все намного лучше. Но снова не получается. И снова вина. И так изо дня в день, пока не начинает накапливаться усталость. А потом ты просто начинаешь желать, чтобы все закончилось. Однако не знаешь, как это сделать. И возникает бредовая идея: дай-ка я сбегу в Перу. Там малярия, паразиты и каннибалы. Кто-нибудь обязательно довершит начатое.
– Вы утрируете, – перебил я.
– А ты индульгируешь.
Тут я не мог не согласиться. И от этого мне стало очень-очень грустно.
– А что если мы?!..
Дедушка подскочил как ошпаренный в неком порыве энтузиазма, от чего больно ушибся головой о низкий потолок.
– …вмажем?!
– Ты это о чем?
Я буквально растекался в кресле и новые фантастические идеи не имели возможности проникнуть в мой разум.
– Ну, ты же хотел убиться?
– Да…
Мне было лень даже спорить.
«Так оно или не так – кому какое дело?» – думал я.
В таком расслабленном состоянии я был со всем согласен.
– Так давай уже сиганём с самолета. Нам даже и парашют не нужен. Ведь мы не ищем спасения.
– Не ищем…
– Так что?
Я не знал, что ответить.
Что ж, мой неугомонный попутчик все решил за меня.
– Сигаем! – сказал он и, схватив меня за шкирку, потащил меня к выходу.
В дверях нас встретила стюардесса. Она принесла на большом пластиковом блюде зеленого цвета целиком зажаренную курицу в окружении гарнира из риса и овощей.
– Вы же говорили, что никакого мяса?
Новое обстоятельство заставило меня оживиться. Лень и усталость вмиг улетучились. И я уперся рукой в стену, не давая тянуть меня дальше.
– Да черт с ним с мясом, – говорил старик, – Сейчас другое важно.
Он не хотел, чтобы я менял решение. Собственно, я и не собирался менять. Я лишь уточнял детали:
– Почему так?
– Просто захотелось.
Стюардесса произносила слова с такой наивностью и простотой, словно была пятилетним ребёнком, а не женщиной предпенсионного возраста.
– Это как? – спросил я.
Мне вдруг стало невероятно интересно.
– Подумала, что утро вечера мудренее. К тому же за бортом такие красивые звезды… сразу возникло желание что-то создать и поделиться этим с другими. Это плохо?
– Нет.
Но что-то было не так. Не в ней. С ней все было в порядке. Радость, улыбка на лице и умное слово «аттракция» – именно с таким настроением хочется принять от другого человека либо жареную курицу, либо что-то ещё менее значительное.
А вот со мной была действительно беда. Я не умел так как она.
Почему?
Никто не научил. Никто не подсказал. Никто не показал как нужно.
И вот тридцать пять лет прошли в бездумном созерцании неприятного и противоестественного.
– Давай!
Мой крик скособочил дедушку вопросом.
– Открывай уже двери. Прыгать – значит прыгать.
– Окей.
Стюардесса отошла в сторону.
– Нет, – сказал я, – Лучше вам совсем уйти. Шагайте в салон и там раздайте курицу людям. Пусть порадуются.
Стюардесса молча кивнула и удалилась.
– Ну что? Я готов.
Дедушка подмигнул мне левым глазом. Почему-то теперь на его другом глазе была чёрная повязка как у пирата.
«Опять детали…», – подумал я, – «Этот мир хочет увести меня в сторону. Он снова хочет, чтобы я сыграл в залипашечку».
– Давай! – повторил я для убедительности.
Дряблая, но сильная рука старика послушно рванула крепления замков.
– У-у-х!!!
Дверь улетела в небытие. Два человека пока ещё держались.
– Как думаешь, что нас там ждёт?
– Деперсонализация?
– Смешно…
Поток леденящего воздуха тянул нас за волосы.
– Я надеялся на большее.
Дедушка впервые за все время был серьёзен. Он не смеялся.
– Мы все надеемся. Но в душе мы прекрасно осведомлены по поводу реального положения вещей. Это бесконечно долгая игра «знать – не знать» завела в тупик миллиарды сущностей. Ты не первый и не последний. Такова правда жизни.
От этих слов мне не стало легче. А ещё щеки покрылись инеем.
– Как там говорится?.. Перед смертью не надышишься?
– Кажется…
Я сделал шаг вперёд. Я разжал пальцы рук.
– Удачи, – пожелал мне одноглазый старик.
– А как же вы? – спросил я, опасаясь предательства и дезертирства.
– Фантазии не летают. Они навечно прибиты к земле.
Я сделал ещё один шаг вперёд. Потом испуганно обернулся. Теперь на меня смотрела огромная алюминиевая ложка, одетая в клетчатый пиджак.
– Печально.
Это была моя последняя сознательная мысль, а потом ветер подхватил меня и унёс за собой.
#третий
Наверное, вы ничего не поняли…
И правильно.
На самом деле вся эта история началась намного раньше. Так что правильнее вернуться основательно назад во времени и рассказать о том, как на одном из тренингов личностного роста я впервые столкнулся с Капитаном. Точнее его звали отнюдь не Капитаном и так он сам себя никогда не называл. Это я его так прозвал. И в моем мозгу это прозвище прилипло навечно.
Причина такого выбора наименования была самая банальная – мое личное впечатление.
Войдя в первый день тренинга в помещение безопасного пространства и увидев этого человека, фривольно развалившегося на диване, я поспешно отвернулся и пошёл дальше. Я отгородился от него, навесив ярлык «неприятный», и продолжил жить своим привычным распорядком. В том жизненном укладе меня интересовали исключительно красивые девушки с хорошей фигурой и длинными волосами. Недоступные для меня они, тем не менее, были крайне притягательны. Они давали волю моей бурной фантазии, когда актерское и сценарное мастерство в порнофильмах заходило в тупик.
Но на том тренинге и в том безопасном пространстве женщин моей мечты не существовали. Были лишь толстозадые любители сдобных плюшек и невыразительные дамы, одаренные дисгармонией. Все они уже с первых минут начали жаловаться на жизнь и этим скоротечно меня утомили, даже можно сказать кастрировали.
Дойдя до конца зала, я так и не встретил ничего и никого интересного. Ради разнообразия и в качестве жеста доброй воли я обнялся с ведущей тренинга Дашей, которую в душе считал законченной дурой и той ещё лицемеркой. Только вот и эта картина маслом меня не развеселила.
– Рада, что ты приехал, – сказала Даша.
– Такое нельзя было пропустить.
– Спасибо.
– Тебе спасибо.
Я попытался было улыбнуться, но лицо лишь безобразно искривилось. И тогда я поспешил его спрятать, отвернувшись к стене.
В конечном итоге на таком вот событийном безрыбье я хочешь – не хочешь, но вернулся взглядом к человеку, которого уже пытался мысленно аннигилировать.
Сразу стало ясно, что не получилось.
Этот человек все ещё сидел, свободно развалившись и широко раскинув руки на спинке дивана. Он существовал независимо от моих желаний. Одна его нога была закинута на другую так, чтобы лодыжка лежала поверх колена, а другое колено смотрело вбок. Много волос, бандана, странное одеяние со странным узором, являвшимся сочетанием желтых, зелёных и фиолетовых нитей. И лицо…
Этот человек вычурно и невозмутимо излучал огромный неистовый поток радости и счастья. Он словно улыбался всему миру и этой своей странной улыбкой как бы пытался засосать весь мир внутрь себя.
Осознав такую вот пугающую суть, я также понял причину своего зрительного бегства.
«Какая отвратительная рожа…», – на ум тотчас пришла эта знаменитая цитата.
С ее помощью мой мозг попытался извратить нелицеприятную реальность. Не срослось. Слишком уж сильна была вычурная улыбка незнакомца.
Что ж…
Тогда мозг зашёл с другой стороны.
«Так это же Джек Воробей!» – воскликнул он.
Новая уловка на удивление сработала. Произошла стремительная подмена понятий. И в один миг то, что пугало, стало уморительно смешным. Страх растаял, и я смог продолжать жить без опасений.
Правда, счастье длилось недолго.
Так уж вышло, что одна из участниц изрядно припозднилась. Она задержалась, приехала только следующим утром.
Мы с ней случайно встретились и познакомились за завтраком.
– Привет.
Я был в тот момент слишком увлечён овсянкой, чтобы среагировать сразу. Однако когда все же соизволил оторвать глаза от миски, то, как обычно, влюбился с первого взгляда.
Да и как иначе?
Девушка была не просто красива. Она была вылитой копией моей любимой британской актрисы Дженны Коулман.
«Это судьба», – подумал я и в кое-чем не ошибся.
Вслух мои губы пробубнили ответное:
– Привет.
– Яна.
– Очень приятно…
В следующий раз мы встретились на кухне после отбоя. Сначала там были и другие люди. Они много говорили, преимущественно о погоде и о том кто с кем спал и у кого длина члена коррелирует с размером рук и ног. Ещё все пили чай. Но потом, ближе к полуночи, практически все разошлись. Остались только мы двое.
Некоторое время мы внимательно смотрели в глаза друг другу. В воздухе витала безмолвная нерешительность.
И вдруг девушка спросила:
– Хочешь поиграть?
– Хочу.
Я как обычно порадовался, что все разрешилось само собой, то есть без моих минимальных усилий.
– Пошли ко мне.
– Пошли.
Яна взяла меня за руку и повела. Мы прошли по коридору до лестницы, поднялись наверх, там налево по коридору до третьей двери.
– Здесь, – сказала Яна и приложила электронный ключ к замку.
Замок пропищал, женская рука провернула рычаг и дверь распахнулась.
– Проходи.
Я вошёл в номер, держа внутри себя большую волнительную радость.
Зажегся свет.
– Располагайся.
Яна указала на кровать.
– Что так сразу?
– Нет.
Девушка нервно улыбнулась.
– Мы не будем торопиться, – пообещала она.
– Окей.
Я сделал несколько шагов и так добрался до кровати. Яна в этот короткий промежуток времени бросила ключ куда пришлось и захлопнула дверь.
– Чего же ты ждёшь?
Женские ладошки легли на мои плечи.
– Ты любишь массаж?
Я нервно сглотнул.
– Да.
Ладошки лёгким касанием заскользили вниз, пока не остановились на ягодицах. Там пальчики сжали самую мякоть.
– Нравится?
Я утвердительно простонал. А через мгновение предпринял попытку развернуться. Я захотел вовлечь свои губы в долгий страстный поцелуй…