– А что такое История? – Спрашивал Молпёр брата и друга.
– Это когда орёшь Истину, – говорил брат.
– Это когда ИСТО или ИСТОшно реешь над Рейхстагом буревестником над морем, – добавлял друг, мало понимая что такое Рейхстаг и буревестник, тем более море, здесь только снег всегда, ляпнул первое что в голову пришло.
– А–а. Ну, это мы и без ентого как–нить обойдёмся. Идём лучше в снежки играть.
И весёлой гурьбой, если трое это гурьба, дорогие товарищи вываливались из избы на белый снег. И, получив по очередному синяку при кидании снежками, заваливались обратно в избу сушится у печки и готовить жемчужную кашу и баксовы щи (так в ихнем народце называли перловку и зелёную капусту соответственно).
Нажрамшись и возблагодарив друг друга и Создателя Коробки (так тут именовали Вселенную) за весело отыгранные снежки и ювелирно–купюрный обед или ужин, чудная троица падала на свои лежанки по углам избы и, беседуя на отвлечённые темы, попукивала в такт дискурсам, наполняя своими ароматами комнату, что в смешении были не хуже, если не лучше, изысканнейшего ладана и индийских благовоний. Тут это, т.е. попукивание, было обязательным атрибутом счастливой жизни и нисколько не зазорным, как в иных ячейках Коробки, т.е. параллельных мирах, где мы с вами тоже водимся в виде мокриц и водомерок.
– Давайте, – говорит Молпёр, – напишем послание в иные миры о нашем идеальном мире, вдруг у них там не так всё идеально как у нас, но они хотели бы чтобы было идеально и не знают, как это должно быть.
– Давайте, – отвечают Старпёр и Средпёр, и начинают надиктовывать словеса, а Молпёр их записывать пальцем на воздухе. А где–то тем временем в далёкой галактике, т.е. ячейке Коробки, тот или иной юноша, а то и оба сразу, начинают читать эти таинственные строки одновременно, но как–то при этом по–разному и разносить по своим аулам и хуторам сию весточку, явленную им откровенным, но не вообразимым способом.
– Первое, – возгласил Старпёр, как самый присамый опытный в повествованиях, ибо дольше всех среди здесь находящихся он здесь находился, а значит больше всех слов уже вымолвил и знает их больше всяких разных. – Если хотите жить хорошо, кто ж не хочет, то живите правильно.
– Один, – написал Молпёр и озвучил. – Живите и радуйтесь.
– Ага–ага, – кивнул Средпёр. А в соседней галактике–ячейке разные парни и какая–то девушка донесли эту мысль по–своему:
– Сжигайте побольше дров на улице и в доме вашем будет теплее, – сообщил один.
– Вставайте четыре раза за день лицом к озеру коленопреклоненно и все народы преклонятся перед вами и будут вам служить, а вы будете ими управлять как коровами. – Так понёс услышанное другой.
– Не будьте лохами, воруйте пока не поймали, а если поймают, обвини во всём соседа, правительство, воспитание или нелётную погоду. – Написала на скрижалях девица.
Все понимали сказанное по–разному, но это не мешало им слышать и видеть письмена в воздухе. Нам ведь к этому не привыкать, уже привыкли и знаем, что все религии говорят одно и тоже, только разными словами. Да?
– Второе, – продолжил Старпёр. – Никакого «второго» нет, есть только «первое». В этом весь закон и пророки, – хотя никто так же не понимал, что за закон и что за пророки, слова сами вытекали изо рта.
– Два. Помогайте жить и радоваться остальным, – резюмировал Молпёр.
– Ну, вот и всё. На славу поработали, теперь можно и вздремнуть. – И все троя, позевав тут же заснули каждый на своей полке.
А в иных галактиках медиумы–боговидцы, как они тут стали себя именовать, долго и муторно вчитывались в откровение, читали и перечитывали. Когда же разобрали всё по атомам и собрали обратно по слогам, то тиражировали свои трактаты–трактовки в сотни миллионов экземпляров. Полностью приводить их опусы ни времени, ни места нет, можно лишь указать, что из второго пункта толкователи сделали многотомные фолианты и продолжают делать их последователи, ибо, как они говорят, небесные глаголы трудно передаваемые на наш земной язык. Однако некоторые моменты перевода можно привести для примера. Один возвещал:
– Отдай ближнему своему рубашку другого ближнего своего, если первый нуждается, а у второго их две, не будь скупердяем. Ведь и тебе таким образом перепадёт, когда будешь нуждаться.
– Когда почувствуешь, стоять четыре раза на дню лицом к озеру мало, то прибавь ещё пару раз, тогда точно должно получиться. – Сообщал другой.
– Если тебя выгнали из казино за то, что ты там шульмовал, то пойди в другое казино и там оттянись по–полной. Ибо твоё там царство. Но не забывай приносить мою долю в общий котёл. – Заповедовала королева–дева (так она теперь стала себя называть).
В общем Весточка с Небес была услышана и принесла много пользы всем народам мира и все до сих пор живут долго и счастливо и помрут в один день. А когда попадут в деревню сирот и встретят Старпёра, Молпёра и Среднего возраста Пёра, то наконец–то смогут лично отблагодарить сих троих за столь скорую и незаменимую идейную помощь в их скудной на подвиги и приключения жизни. Вот.
А яблоки тут растут прямо на снегу. 16.12.2018
53. Звездолёт
«Еду по России, не доеду до конца»
Хаски
Ночная тишина это вам не дневная суматоха, ночью легко услышать Бога. Так думают многие, особенно всякие там поэты и писатели, музыканты и художники. Но это не так. Ночью они слышат только себя и шум в своей голове перемеженный с ветром. Ночью легче заснуть за рулём и тогда всё, авария. Поэтому я предпочитаю ездить днём, ночью я предпочитаю спать и моя фура дальнобойщика тоже, хотя бывает и приходится ездить по темноте, поэтому я знаю, о чём говорю. А днём я вижу этого самого Бога, в Его творениях, когда мчусь по трассе и везу для Его любимчиков, людей, всякую насущную дребедень из одного конца страны в другой, из Владивостока и Магадана в Мурманск и наоборот перевожу то рыбу то японскую бытовую технику, куда ж без неё–то. Однако ночью, особенно ночью, как сейчас, днём, конечно тоже, но ночью, чтобы отогнать сон я представляю себя не за рулём, а за штурвалом звездолёта и мимо меня проносятся не встречные автомобили, ослепляя своим светом, особенно, если дальний не выключат, гады, глаза. Впереди красные огоньки, это удаляющиеся от меня звёзды, бывает я их обгоняю и веселью и задору моему нет аналогов, я пока не нашёл. Слева и справа, когда мчусь по объездной, я наблюдаю не города и селения, а галактики, скопления звёзд и планет. Иногда залетаю в них, внутрь галактик, там в принципе всё одно и тоже, но и разное, даже жители, аборигены, инопланетяне. И мне весьма интересно останавливаться, покидать свой дальнобойный корабль, и бродить по городу, спрашивая о чём–нибудь редких ночных инопланетян. О чём–то не существенном, элементарном, где ночной магазин, гостиница, такая–то улица, наобум, такой улицы может и нет в этом городе, но интересно наблюдать, как инопланетянин вспоминает то, чего нет. Потом он с ужасом обнаруживает, что плохо знает свой город, потому что не смог вспомнить то чего нет и продолжает свой поход уже совсем в ином настроении, нежели был. Я ему сочувствую, но и веселюсь. И продолжаю свой поход. Набредаю на отель и иду в душ и спать. Сладко спать, погружаясь в абсолютную тишину, где уже нет никакого Бога и не надо, мне нужно от Него отдохнуть, Он и так весь день мне глаза и уши мозолит.
Поэтому я не люблю писателей и поэтов, они лжецы и прохвосты и лицемеры и выдают ветер своей головы за шёпот богов, ангелов или бесов, кому что больше импонирует. А в моей Глубокой Тишине – Покой, Пустота, Абсолютное Безмолвие и Безбожие, Благодать.
Отдохнув, я просыпаюсь и первой мыслью сразу благодарю Бога, что Он не мешал мне спать, разве что на двух пограничных состояниях: при прощании с Ним, когда засыпаю чередой уходящих мыслей прошедшего дня и при встрече, когда выхожу из Нирваны Субботы сновидением. Благодарю Его и радуюсь Ему, как старому Приятелю. Что, собственно, так и есть, ведь Он, Бог, мой напарник, в таких дальних поездках без напарника никак нельзя. Как же так, спросите вы, ведь напарники для того и нужны, чтобы ездить по очереди без остановок и ночью и днём. Один спит, другой ведёт. Ну, я же и говорю, что мы так в принципе и ездим, но и машине надо отдыхать, поэтому и ночуем в гостиницах иногда вместе иногда один в кабине, для экономии. Нас так все и видят – напарниками. Но я–то знаю Кто Он на Самом деле и для меня Он не материален, бесплотен.
– Привет, – говорю, – дружище! Как ты тут без меня? Хорошо, что Ты ещё здесь и никуда не ушёл. Давай продолжим наше с Тобой путешествие и повеселимся.
Он отвечает, не, я не шизик, раз слышу Бога, но так оно и есть:
– Салют, бро, – Он думает, что я Его брат, хотя я думаю, что я это Он в Его ретрансляции. – Я тут мух от тебя отгонял, чтобы не разбудили тебя, куда ж я уйду?! Без Меня ты не выспишься как следует и не сможешь лететь на своём звездолёте вперёд по кругу.
– А–а, спасиБо тебе, – то есть я желаю Богу, чтобы Бог Его спас, – о, повелитель мух, – как я в шутку Его называю, хотя для некоторых этот Его псевдоним почему–то воспринимается в штыки. – Ты ведь наверняка уже в курсе, ибо Всеведущь, Всевкурсен, Всезнаен, что там нам предстоит и предлежит и предсидит, только не говори мне, а то будет уже не так интересно, эффект неожиданности и сюрпризности испортит всё дело.
– Не–е, – отвечает, – Я как и ты не люблю знать всё наперёд, поэтому вырубил всеведение, хочу быть как все – удивляться каждому дню Своего Бытия, для этого и перешёл в режим Времени. Так прикольней, когда не знаешь куда и зачем приведёт та или иная тропинка или магистраль. Если знаешь, то и начинать нет охоты, азарту нет, но это хорошо только когда спишь глубоким сном без сновидений, субботствуешь.
– А Ты тоже спишь, – удивляюсь я.
– Хм, а как же?! Иначе с чего бы и взялось это понятие Субботы, Нирваны, Небытия, День Брамы и так далее тому подобное?!
– И когда? То есть где? То есть и то и другое. То есть бывает, что Тебя не бывает?!
– Разумеется. И я имею право умереть и выйти из режима Времени в режим Вечности, Небытия. Никаких категорий времени и пространства тогда и там уже нет, как нет и самого тогда и там, это ж Небытие. И самого Небытия тоже нет.
– Круто! Бог тоже ходит в Нирвану поспать. Про это же и евреи писали, как я раньше до этого не дотумкал, отсюда и все их понятия и заповеди относительно Субботы.
– Дык в этом тоже люди подобны мне, маленькие копии Мои, – улыбается. Интересно чем. А всем, что вокруг.
– Ладно, хорош трындеть. Поехали?
– Вперёд и вверх!
– А разве где–то есть низ?
– И впрямь. Но это же просто метафора.
– Точно.
– Тогда – поехали. – По гагарински отрапортовал Он.
И мы летим дальше по городам и весям Вселенной, где нет никаких пустот, вакуума, всё наполнено Им, хотя Он и спит у меня за спиной. Вакуум только во сне без сновидений.
Я не боюсь взлетать и падать, хотя и осторожен. Искусству падать тоже надо учиться. Так же как и искусству святости и всем прочим искусствам. Повторениями приходит навык и мудрость. Для этого нужно ставить себя в неловкие ситуации и стараться выходить из них с наименьшими потерями. С опытом и многолетними повторениями потери сводятся к минимуму и вскоре совсем исчезают. Хотя тогда же исчезает и азарт. Не сразу, но исчезает. Проверено мной и у Бога таже фигня. Поэтому Он и переключился в режим Времени. Кстати, Он, как мой наставник и мастер, и даёт мне задания по взлётам и падениям и Сам при этом, отключив режим Всемогущества и врубив режим Кротости и Смирения вместе со мной исполняет эти упражнения.
На нашем звездолёте мы выполняли такие пируэты, что любая иная фура давно бы уже перевернулась и, если бы не Бог и Его незамедлительная помощь Его Всемогущества, которое Он включал в критические моменты, выравнивая фургон, так бы и было. Мурахи табунами проносились по спине, но мы смеялись и влажными от проступивших слёз страха глазами смотрели друг на друга с благоговением и признательностью. В смысле я смотрел с признательностью за помощь, а Он не знаю с чем. Вопчим, дурачились как могли и развивались в искусстве пилотажа.
Один раз мы только всё же перевернулись на скользкой дорожке под челябинским Копейском. Не сильно, но всё–таки расшиблись, товар, мониторы из Японии, не повредили, но сотрясение получили оба, лобовуху разбили, дверцу со стороны Бога пробили, ушибы, трещины и прочие мелкие синяки. Только вот у Бога перелом тазобедренного сустава. Поэтому пришлось обоим полежать в травматологическом отделении городской больницы №1 в Копейске на улице Борьбы, 34, заодно тем временем звездолёт, то есть фуру, восстанавливали. Выражаю благодарность Сергею Григорьевичу Казимирову, оперировавшему моего напарника Бога и сделавшему всё на высшем пилотаже и вообще благодарю эту аварию, потому что любая провокация показывает новые перспективы, предлагая иные возможности. Собственно это Бог, нет, не попускает, а целенаправленно и изобретательно производит все провокации, что вынуждают нас проявить или мужество или трусость, сноровку или растерянность. Наша задача, если мы хотим чему–то научиться и стать мастером своего дела, не чужого дела, своего, сделать соответствующие выводы, познать себя на каком уровне пребываешь, высоко ли, низко взлетел, упал ли без потерь и так далее. Произвести работу над ошибками, разобрать полёт и продолжить работу над собой, оттачивая имеющееся и приобретая отсутствующее. Вопчим, благодаря этой аварии я узнал от врачей, что мой напарник, как оказалось Он – женщина. Для меня это было удивительным открытием и чуть ли не шоком. Мало того, Он, то есть Она, по Её словам меня считала Богом и всё, что я писал до этого о Неё, то есть о Нём, то есть о Ней… запутался, Она чувствовала по отношению ко мне и думала, что исполняет мои задания и что это я – повелитель мух, помогающий Ей спать и жить. Кароч, мы поженились и наделали с десяток маленьких богов и богинь. А как же иначе, ведь от Богов могут родиться только Боги. 12.12.2018
52. Старый Бог
«Время пройдет и однажды мне встретится
Новый прекрасный Бог»
Анастасия Логинова / «Автор Застенчив и её Оригинал» – «Бог умер» 2018 г.
«Я и Отец – Одно»
Иоан.10:30
«Видевший брата своего – видел Бога»
святоотеческая традиция
«Кто меня видел – видел Бога Лицо
Видел профиль Его и анфас
Взгляни в зеркало и встретишь всех нас»
Никей МС Шеол «БОГОВИДЦЫ» 2011 г.
Эх, когда–то я тоже был Богом. Давно это было, Бытия два назад. Тоже как и ты, молодой Бог, творил миры, лепил галактики, варганил планеты… Но я не скучаю по тому времени, всему своё время и место. Моё время прошло и пришло время уступить место молодым Богам, а самому кротко и смиренно уйти в сторонку, послушно исчезая в Небытии и снова возвращаясь в Бытие в виде то тычинки, то пестика, то зверюшки и лягушки, то светила и чёрной дыры, то скалы и человека. Человека грешного, несовершенного, со всеми его недостатками и испражнениями. Такова участь всех старых Богов, Изряднохудожников, Изряднопевцов. Которыми, собственно, все тут и являются, точнее были. Да–да, вы тоже старые Боги, но переставшие это помнить, так спокойнее, знаю по себе.
Кстати, одним Бытием является полный круг воплощений во всех формах жизни Вселенной, включающей в себя все галактики, в том числе все 8 400 000 форм жизни на этой планете, где я теперь, на Земле. Даже здесь это огромнейший по местным меркам срок: примерно занимает 4 миллиарда земных лет и зим. Вот и считайте, сколько займёт по местному исчислению лет прожить все формы жизни, т.е. материи, а мёртвой материи нет, если даже невозможно выразить местными цифрами, сколько имеется галактик во вселенной вместе взятых. Тем более теперешним моим языком, тем паче русским, нельзя числом выразить бесконечность, разве что символом «бесконечность», т.е. Бездна – (знак «БЕСКОНЕЧНОСТЬ»). Но ведь как–то худо–бедно проживаем все и я и вы. Конечно, куда проще и лехше проживать, не памятуя обо всём этом многообразном безобразии. Да я и сам обычно забываю и не вспоминаю. Просто сёдня што–та нашло, вот и взгрустнулось понастальгировать.
Так уж заведено, всё здесь по кругу то ты совершенный Бог, то совершенный, хоть и грешный, человек или какая–нить совершенная амёба или минерал, тоже совершенный, что топаз, что голыш, все совершенны, ибо совершены, созданы, то бишь явлены такими, какие есть, маленькие яхвы–яхонты, ямб с хореем нам в глотку и марш лозунги сочинять.