Август
Глава 1. Рома
Фоторобот Ромы печатать не стали. В маленьком городке слухи разлетались быстро, да и полиция многих знала в лицо. Двухметровых подростков здесь проживало немного, и Лисов – один из них.
Его острый язык многих задевал за живое, но никто не мог дать Роме отпор. И вот в августе, числа после тринадцатого, когда ему уже исполнилось шестнадцать, его одноклассник покончил с собой. Он спрыгнул с крыши высотного здания, оставив на земле кровавую кляксу. Криминалисты нашли в кармане его джинсов записку: «Во всем виноват Рома Лисов».
Графологи подтвердили: «Почерк принадлежит самоубийце».
– На крыше видели двоих, – сказали ему.
Рома сидел за партой и оглядывал полицейских. В участок его не повезли – слишком далеко.
– Расскажешь нам все, как было, и с твоим делом разберутся быстрее, – сказал Федор, помоложе. Он держал в руке чашку и громко отхлебывал, стоило Роме задуматься.
– Верно, тут уже все ясно, – добавил Станислав, постарше. Он почесал подбородок с черной щетиной и сел поудобнее, чтобы живот не перевешивал: – Держу пари, твой дедушка сейчас в ужасе. У заслуженного учителя внук – подстрекатель к самоубийству. Не стыдно тебе?
Рома плотнее сжал губы, пошевелил челюстью. Стиснул руками колени, что не укрылось от Федора:
– Нервничаешь? Что ж, это правильно. Если признаешь вину, тебе скостят срок.
– Какой срок? Мне только шестнадцать.
– А уголовная ответственность у нас в стране с четырнадцати, – полицейский поставил кружку на стол и подвинул к Роме. – Холодный кофе. Хочешь?
– Нет.
Рома сглотнул. Ему показалось, что этот звук услышали все в кабинете: полицейские, завуч, директор и новая учительница. Именно она принесла Федору кофе, и сейчас внимательно рассматривала Рому.
Рома зажмурился, сосчитал в уме до тринадцати. Его колотило, спина напряженно выгнулась.
– У тебя, конечно, есть права на молчание и на адвоката, – непринужденно заметил Федор. Рома раскрыл глаза и посмотрел на него, будто только проснулся, – ты это и сам прекрасно знаешь – столько раз попадал к нам в участок. Теперь тебе не отвертеться, пацан, – полицейский ударил кулаком по парте. Женщины за его спиной подпрыгнули от неожиданности. То же самое сделал Рома. Его дыхание участилось. – Человек умер. Умер, понимаешь? Его родителям придется хоронить сына! Ты хоть представляешь, что натворил?!
Рома вдохнул с тихим стоном. Комок воздуха застрял в глотке. Стены кабинета сузились, летняя жара забралась за пазуху. Волосы прилипли к разгоряченным щекам.
– Не слишком ли, – раздался женский голос, – не слишком ли вы на него давите? Ему всего шестнадцать.
Молодая учительница, чьего имени Рома не знал, подошла к парте. Она взяла кружку, села рядом с ним и вложила ручку в его трясущиеся пальцы.
– Выпей, – сказала она мягко, но так, чтобы Рома послушался. Не возражая, он залпом допил кофе и наконец вдохнул. Горло больше не сдавливало. – Молодец.
– Не лезьте, милочка, – предупредил ее Станислав. – У таких мальчишек, может, и ангельские лица, но в душе они сущие дьяволы.
– Презумпцию невиновности в нашей стране еще не отменили.
Взрослые замолчали. Рома прочистил горло. Паника отступила, разум очистился.
– А вы что, алиби мое уже не проверяете? – он откинулся на спинку стула, дерзко усмехнувшись. – Как же так, дядя Федя? Почему работу не выполняете?
– Ишь, мальчишка! По тебе тюрьма плачет, а ты надо мной смеешься? – лицо Федора побагровело, но он совладал с собой и остыл.
– Запомни, парень, доведение до самоубийства – не шутки. Присядешь до пяти лет, еще и отрабатывать будешь. Родителям-то мальчика уже не вернешь, и они тебя линчевать готовы, – сказал Станислав.
– А если я тоже спрыгну с крыши после таких угроз, а? Вам-то в тюрьме пострашнее будет, чем мне! – засмеялся Рома.
На его щеке появился отпечаток небольшой, но тяжелой ладони директора. Лисов обиженно и злобно взглянул на нее. Молодая учительница привстала от неожиданности, а потом села обратно, переглянувшись с полицейскими.
– Ты, Лисов, хуже гнойного нарыва! – сказала Людмила Михайловна.
За его хулиганство отвечать приходилось ей: она втягивалась в скандалы, защищала обиженных, самого обидчика, и успокаивала разъяренных родителей. Она стойко выслушивала бесконечные жалобы учителей.
– Знаешь, я терпела все эти годы, думала, что из тебя, как из внука прекрасного учителя вырастет светлый человек, но мои надежды окончательно разбиты! – возмутилась директор. Ее голос надрывно подскакивал в конце слов. – Я умываю руки! Больше я тебя защищать не буду. Что хочешь делай – мне на тебя плевать!
– Людочка, успокойтесь, – Станислав подошел к ней, переваливаясь пингвином, и взял за руку. – Ну, что же вы? Как можно бить ученика перед представителями власти?
– Сил моих уже нет терпеть этого выродка! Сделайте с ним что-нибудь. Заприте в клетку, как животное, раз он не умеет правильно себя вести среди людей!
Рома поднялся, неуклюже задев ногой стул. Тот с грохотом упал. Окружающие взирали на Лисова снизу вверх.
– В жопу идите, – сказал он, сунул руки в карманы и вышел из кабинета.
Глава 2. Рома
По пути домой Лисов ждал, что его вот-вот остановят и отвезут в участок, а там – посадят за решетку. Только оказавшись в квартире, Рома выдохнул. Он скинул обувь и посмотрел на стационарный телефон. В его памяти сохранилось несколько пропущенных звонков и сообщение на автоответчике. Рома сел на корточки и набрал заветный номер.
– В данный момент абонент разговаривает, – ответил записанный женский голос. Ему предложили оставить сообщение после сигнала.
– Мам, мне с тобой кое о чем поговорить нужно, – он сковырнул облезающие обои на стене. – Так-то это не срочно… Как будет время, перезвони.
Вернув трубку на станцию, Рома сел в углубление коридорного шкафа. Сбоку висел прозрачный дождевик. Прижавшись головой к стенке шкафа, Лисов прикрыл глаза.
«Полосков, сволочь, какого черта ты спрыгнул? И почему во всем меня обвинил?» – мучился Рома.
Размяв затекшие ноги, он ушел на кухню. Нарезав неровные бутерброды, Рома вскипятил чайник и взглянул на стикеры, прилепленные к холодильнику. В этом месяце оставалось работать две недели, потом его ждала школа, в которую он не собирался возвращаться, но его уговорил дед.
От мысли о деде Лисов вспотел. Они ничего друг от друга не скрывали, и это значило, скоро дедушка с бабушкой узнают, что из-за него погиб человек.
«Что будет-то теперь? Опять во мне все разочаруются! А вдруг в полиции уже на меня улики какие нарыли? Я пропал», – Рома через силу съел бутерброды, запив их остывшим чаем.
На столе завибрировал мобильник. Лисов с опаской взглянул на экран, потом облегченно выдохнул:
– Скучала небось?
– Мне сестра рассказала, что у тебя неприятности. Прости, что сразу не позвонила, была занята, – сказала Соня. Ее голос звучал устало. – Мне прийти?
– Да… Ну, если не трудно. Я, походу, влип. Реально. Не как раньше.
– Не волнуйся, Ром. Жди, скоро мы все обсудим.
Рома кинулся убирать квартиру: собрал разбросанные по дому носки, трусы, пропотевшие майки и закинул их в корзину для белья. Скинул с себя футболку, понюхал подмышки – не воняют. Переодевшись, Рома расчесал волосы, убрал мусор со столов в комнате и кухне. Последний год он жил один, пока мать зарабатывала деньги в Москве, и не сильно заботился о порядке. Обычно они с Соней договаривались о встрече заранее, и Лисов вычищал квартиру до блеска, уделяя дополнительное внимание раковинам и унитазу. Сегодня ему пришлось импровизировать.
«Да не заметит она ниче», – подумал Рома.
От трели дверного звонка у него заколотилось сердце. На пороге стояла Соня, невысокая хрупкая девушка с темными прямыми волосами, и держала в руке пакет.
– Я купила мороженое, – сказала она, и с улыбкой зашла в квартиру. – Жарища на улице!
Рома взял у подруги пакет и закинул лакомство в морозилку. Соня пришла за ним, помыла руки и достала каждому по мороженому.
– Ну? Выкладывай, – предложила она, усевшись на стул.
Рома откусил половину эскимо в шоколаде, поморщился от резкой боли в зубах. Соня тихо посмеялась, видя его перекошенное лицо.
– Помнишь, я про Егора рассказывал? Ну, ботана нашего… – она кивнула. – Помер он, а меня обвинил в самовыпиле. Не знаю, вот, че и делать.
Соня посмотрела на него. В любое другое время он бы успокоился, наслаждаясь ее голубыми глазами, но сейчас нервно затопал по линолеуму.
«Вдруг она щас пошлет меня, и я ее не увижу больше?»
– Ты ведь не заставлял его делать это? – Лисов покачал головой. – Я и не сомневалась, – Соня отгрызла кусок мороженого. – Иногда ты, конечно, говоришь обидные слова, но ты никому не желаешь смерти. У тебя ведь есть алиби?
– Я, типа, с утра с грузчиками пахал, спину чуть не сорвал, а потом полицейские меня зажали и давай вопросами заваливать, мол, че за ерунда тут накарябана. Притащили в школу, допрашивали при всех. Потом мне молодая училка помогла, сказала, что я под этой, как ее… Когда обвинять просто так нельзя.
– Презумпция невиновности?
– Точно, ага. Умная училка такая попалась.
– А ты сказал полицейским, что работал?
– Не, я ж не устроился официально. Не хочу, чтоб из-за меня проблемы у начальника появились.
Соня нахмурила аккуратно выщипанные брови, достала из кармана штанов резинку для волос и собрала их в торчащий хвостик.
– Рома, но тогда проблемы будут у тебя! Не нужно ничего скрывать от полиции! – ее голос взволнованно задрожал. – Если ты будешь мешать следствию, то тебя могут обвинить в чем-то еще более страшном!
– А че, пусть сами загадку эту распутывают, это ж работа ихняя, – возразил Лисов. – Меня не гладили по головке, когда я впервые загремел к ним. Сказали, что присматривать будут за мной и на учет поставят. Я всего-то жвачку стащил.
– Ты можешь помочь им, и тогда не загремишь в тюрьму в будущем, – сказала Соня. – Пожалуйста, Рома. Ты же хороший человек, просто зачем-то притворяешься засранцем.
Их разговор прервал скрип замка. Рома повернулся, прислушиваясь.
– Ты кого-то ждешь? – спросила Соня.
– Не-а.
Глава 3. Рома
Рома кинулся к стойке с ножами и выхватил самый увесистый.
– Тут сиди, – сказал он Соне, а сам вышел в коридор.
Ключи от квартиры были у его матери, а также у бабушки с дедушкой, но осторожность никогда не мешала. Рома спрятал нож за спиной. Однажды в детстве он потерял ключи, и кто-то пытался проникнуть в квартиру. К счастью, тогда Лисов закрылся на замок изнутри. В этот раз он забыл о своем главном правиле.
– Кто там? – рявкнул Рома в открывающуюся дверь.
Бабушка испуганно глядела на него серыми глазами.
– Это мы, внучок, – выдохнула Ольга Никитична, – ты чего такой злой?
– Не пугай бабушку, – Георгий Анатольевич пропустил жену вперед, зашел за ней и закрыл дверь. – Мы приехали сразу, как только узнали о случившемся.
– Все ж нормально, зачем по такой жаре, да еще и в другой город тащились…
– Не тащились, а прогуливались, – заметил дед. – Бабушка устала в дороге. Будь добр, принеси ей стакан не холодной воды.
– А ты?
– Можешь и мне захватить, – Георгий Анатольевич улыбнулся. Рома, выдохнув, повернулся и спрятал нож перед собой, чтобы не пугать родных.
Он зашел на кухню и вернул нож на место.
– Все хорошо? – спросила Соня.
– Что? А, да… Там пришли дед с бабушкой, – Рома налил воды в стаканы.
– Мне всегда было интересно с ними познакомиться.
– Идем, представлю тебя.
Подогрев воду для бабушки в микроволновке, Рома понес стаканы в коридор.
– Осторожно пей, – сказал он, подавая воду деду, – твою не грел, ты ж теплую вроде не любишь. Бабуль, вот твой.
– Спасибо, Ромочка… ой, это кто? – Ольга Никитична пытливо разглядывала Соню, позабыв промочить горло.
– Подруга моя, Соня.
– Приятно познакомиться, Сонечка, – бабушка взяла ее за руку морщинистой ладонью. – А меня Оля зовут. Не стесняйся обращаться ко мне по-простому!
– Ну, что вы, – Соня улыбнулась. Она взглянула на деда Ромы: – А я вас знаю! Вы Георгий Анатольевич, легендарный учитель!
– Так меня еще никто не называл, – посмеялся дед.
– В школе нам часто приводят вас в пример. Моя сестра от вас без ума!
– Мне очень приятно беседовать с вами, юная леди, – он аккуратно пожал протянутую руку. – Что ж, мы пока с Олей распакуем вещи и не будем вас отвлекать.
– Да вы нас не отвлекли особо, – ответил Рома. – Зовите, если че-то нужно будет.
– Хорошо.
Старики скрылись в спальне, Лисов шумно выдохнул:
– Жесть! Не думал, что они аж с другого города приедут. Хана мне, если дед в курсе.
– Ты преувеличиваешь. Он очень вежливый и совсем не злой, – сказала Соня.
– Ну… ты прост деда моего не знаешь. Он, типа, всегда такой рассудительный, но сегодня он как-то слишком спокоен… – Лисов потер зудящую бровь – утром ее укусил комар.
– Не переживай. Я, наверное, лучше пойду. Не буду мешать, – переобувшись, Соня порывисто обняла Рому и отстранилась, чтобы их объятие не переросло дружеские отношения. – Пиши мне в любое время. Я помогу тебе справиться с этим.
Рома открыл дверь и окликнул подругу, когда она уже собиралась спуститься:
– Сонь! – она обернулась, и он улыбнулся: – Спасибо.
До ужина дед с бабушкой вели себя так, словно ничего не произошло. Они переговаривались, шутили и отдыхали после долгого пути. Рома видел, с какой любовью они общаются. Они ни разу не ссорились, и во многом были для него примером. Лисов пытался быть похожим на них, но однажды мать в сердцах сказала ему, что он копия своего отца. Рома тогда не понял, обидеться ему на это или гордиться. Он выбрал что-то среднее и продолжал пакостить.
– Роман, – позвал Георгий Анатольевич, – что ты теперь будешь делать? Как собираешься жить?
Рома пожал плечами:
– В школу пойду, мы ж договорились. Буду там училок доводить, как обычно все.
– В этот раз так, увы, не получится. Мальчик, которого ты знал, расстался с жизнью. Его родители, должно быть, места себе не находят. Полицейские подозревают тебя в доведении до самоубийства. Ситуация куда серьезнее, чем все, что было раньше.
Рома опустил взгляд. Он вытаскивал грязь из-под ногтей, скатывал в маленькие ощутимые шарики, и скидывал на пол, отстраняясь от неприятной темы.
– Ромочка, мы желаем тебе только добра, – сказала бабушка, – не утаивай от нас ничего, милый. Если у тебя какие-то трудности, расскажи, и мы поможем или подскажем, как поступить.
– Да у меня нет трудностей, ба! – Лисов поморщился, исподлобья глядя на нее. – Пусть с прыгуном этим следствие разбирается, я-то при чем?
– Скажи мне, чем ты занимался утром? – спросил дед.
– На работе пахал.
– И давно ты работаешь?
– Мама не говорила? – дед и бабушка переглянулись. Рома, вздохнув, добавил: – Она по работе в Москву уехала, пару месяцев не переводила деньги. Я сам зарабатывал, чтоб за свет, газ и прочее платить.
– Почему не попросил денег у нас? – спросила Ольга Никитична.
– Я – здоровый лоб, зачем мне пенсию вашу брать? Да и летом все равно не фиг делать, а Лёня в свой лагерь дурацкий удрал.
– А как же та девочка, Соня?
– Не могу же я все три месяца с девчонкой зависать, – Рома скрестил руки на груди.
– Тебе точно нечего нам больше сказать? – спросил дед.
– Ага.
– Тогда я скажу тебе то, что должен был сказать с порога, – Георгий Анатольевич отпил чаю. – Я вернусь на прежнюю работу. В твою школу.
– На кой?..
– Я буду тебя поддерживать не только как дед, но и как учитель со стажем. Тебя нужно лишь немного направить, Рома.