За прошедшую отсрочку не обессудьте, видно, судьба моя такая.
Это как бы о своём. И потому надо бы уточнить. Ведь зАмок и замОк – это не совсем одно и тоже, время разбрасывать камни и время строить из них, любовь и влюблённость. Правда, в этих, крайних не ударение (форма) меняет смысл (содержание).
Правильно сказать – что в жизни: не держит, а удерживает. Держит в жизни сама жизнь (не будет продуктов питания, жизнь пресечётся, как пресекается род от отсутствия желания у продолжателей его). Это очевидно. А вот удерживает – другое дело. По поводу удержания любовью, детьми, внуками – это скорее софизм. Потому что, после рождения и до некоторого возраста (а это может быть более 25% практического срока биологической жизни) у человека нет детей и т.б. внуков и не обязательно наличие любви (она может быть мнением), а он живёт. Зато злость и любопытство присутствуют в человеке даже до его физического рождения. Из любопытства он рождается (хотя и орёт благим матом при этом, но – это от злости по несоответствию реального и ожидаемого: думал – воля, а его тут же спеленали, как Вас, Катерина Матвевна – в день Вашего рождения, помните?). А попробуйте отнять, например, у ребёнка игрушку, может и укусить. И т.д.
Таким образом, Ваш тезис, любезная Катерина Матвевна, не выдерживает критики, а мой – ближе к сермяжной правде жизни.
Много зависит и от того, как Вы, любознательная Катерина Матвевна, лодку назовёте. Капитан Врунгель прямо сказал: – Как лодку назовёшь, так она и поплывёт.
Можно назвать: "гарем лживого во всём пикапера и дурака".
А можно: "группа покладистых, душевных и милых товарищей с братского Востока, а впереди всех, на лихом коне – бесценная и умная, но зацикленная Катерина Матвевна, с устройством, которое ей очень нравится – в седельном мешке".
Вроде бы существо от этого не меняется, но вот впечатление – очень.
Ищущая Катерина Матвевна, второе Ваше пришествие можно назвать «следственный эксперимент на фоне сплетни». А как – ещё?
Если воспринимать его (пришествие) так, и с учётом Ваших, любознательная Катерина Матвевна, подробностей, настойчивости, повторяемости, Почты, ОК и т.п., то так оно и есть: эксперимент на фоне. Плюс к тому: при моих неоднократных убедительных попытках доказательно объяснить, что все эти Голландия, Москва, Воронеж и др. – это не только не я, но и существа, сидящие либо под запретом у меня, либо заблокированные. А оставленные без просьбы извинить, ладно – простить, но – за каждое из неправомерно сказанных (и напечатанных) слов в мой огород (и в прошлом, и в этом годах)? Не лучшим образом чувствую себя, когда мне приписывают то, чего нет. И Вы, Катерина Матвевна, после всего этого опять припёрлись? Теперь – во второй раз, но без Житинского и телеги? Так знайте, единственная Катерина Матвевна, что хотя классовые сражения на сегодняшний день в общем и целом завершены, и час вечной весны настаёт, однако, случилась у нас – по Вашей зашоренности, Катерина Матвевна – лирико-политическая заминка. Потому что именно мне, как сознательному футболисту и борцу за свободу женского персонала, такой Ваш футбол не нужен.
А всё-таки хочу приписать для Вас, разлюбезная Катерина Матвевна, что иной раз такая тоска к сердцу подступит, клешнями за горло берет. Думаешь, как-то Вы там сейчас? Какие нынче заботы: охраняете ли холодильник, как прежде, играете ли в такую умную игру, как шахматы – на раздевание, и с кем, будете ли кататься на самосвале или на тракторе до своей усадьбы и обратно, и насколько у Вас при этом будет край юбки выше колен, будете ли кормить опять соседскую корову или дрессировать очередного поросёнка (повторяя «Повторение судьбы») в отсутствие кота?
Управляетесь или как? Должно быть, в этом году непросто будет?
И нашей разлуке продолжать тянуться? Простите великодушно, и мне кое-какое дельце надобно уладить: ещё маленько подсобить своей левой ноге – она оченно даже полезна, т.к. в футболе мне бегать по левому краю нападения. А ежели вовсе не судьба нам свидеться, Катерина Матвевна, поскольку, может статься, мне не только с чёрной повязкой, как Нельсону, но и на деревяшке, как Сильверу – навечно (что с непривычки конечно вроде бы даже и грустно), знайте, что не один на свете я.
Тому опять же остаюсь свидетелем – товарищ, футболист и борец за счастье интернациональной революционной пролетарской группы «Женщина и социализм», Сухов Фёдор Иванович.
4. Передо мной явилась…
Дорогая Катерина Матвевна, шлю Вам свой пролетарский привет и азиатские целования. Только Вы не думайте, голубушка, что азиатские – это на 200 мм. выше колена, скорее – это в ухо (так делает Джемма).
И предположить не смел, беспокойная Катерина Матвевна, что Вы так озаботитесь не своей ногой, к тому же – мужской. Памятуя о Раневской, которую Вы мне так усиленно впендюриваете, обязан Вас предупредить, что Фаина Георгиевна (по Вашему) указывала на отсутствие женского интереса к мужским ногам, как признак женского ума. Конечно если Вы, Катерина Матвеевна, понимаете – о чём это.
К слову сказать, небезызвестный Вам Яндекс приписывает фразу об уме женщины в связи с мужскими ногами как Раневской, так и Дитрих (но уточнить авторство за давностью лет уже затруднительно, а спросить непосредственно невозможно). Здесь же можно было бы отметить их равноправие (что само собой разумеется, т.к. они обе – еврейские женщины) в приведённой Вами и мной фразе. И вполне можно допустить их соавторство (но Дитрих кажется родилась всё-таки раньше), исходя из парадоксального естества сущности фразы. Вместе с тем, у обеих она звучала бы по разному, если бы это теперь можно было услышать: у Дитрих – это был бы снобизм, а у Раневской – вульгаризм. Я так думаю.
Бесценная Катерина Матвевна, уж Вы не обессудьте человека за его, как бы проявленную, грубость или хохляцкое невнимание («человек» – это я). Честное пионерское, ведь Ваше второе пришествие спровоцировано лишь желанием следственного эксперимента. И этому желанию я, как есть представитель мужского населения, обязан был – если женщина просит. Больше того, признаюсь Вам, Катерина Матвевна, что я в печали и даже отчаянии: и ПК-то не включал, полагая, что Вам ничего более и не требуется от меня. Это вот мне понадобилось кое-какая информация по трансформатору и письмо клубному начальству надо было отправить, я и включил. А тут – Вы. Такая совпадения. Это ж прямо именины сердца. Опять нет повода не выпить. Но мне пока не рекомендуется по известной причине, такая жалость (а Вам – можно?).
Разлюбезная Катерина Матвевна, «Спасибо Вам и сердцем и рукой//За то, что Вы меня – не зная сами! – Так…» -
таки предупредили о походе Вашем с сестрой (только?) «на концерт» (какой?). Обратно Вам скажу, премудрая Катерина Матвевна, а возможно ли сделать так, чтобы сестра побыла бы не только на концерте, а и какое-то время с Валентином Ивановичем (дай бог ему скорого выздоровления, пусть поправляется)? Чтобы может и я бы приобщился к высокому пролетарскому искусству, отправившись вместе с Вами, дорогая Катерина Матвевна, «на концерт» али представление, какое ни есть в тульском али может другом каком театре и городе (как это было в «Хождении по мукам»)? Кроме, конечно, Парижа, Лондона али Москвы, потому как проживание там, как говорил Маяковский: «Купи себе роялину и останься без штанов» (что в гостинице, что в частной квартире), да и языков не знаю, как Чапаев.
И опять же остаюсь … ну, да Вы помните («Вы всё конечно помните…»), жив, здоров, чего и Вам желаю,
Сухов Фёдор Иванович.
5. Чем сердце успокоится?..
И обратно пишу Вам, любезная Катерина Матвевна, поскольку озадачили Вы меня и тем же огорчили, то бишь своим телеграфным стилем сообщения, что Вам ничего не надо (как в песенке одной поётся, копию которой в двух вариантах Вам в качестве концерта отправил) и добавили: «Так что можете спокойной продолжать свои "игры"», а в прошлом году – ещё и «СВОБОДНЫ».
Продолжаю.
Жозефина, Вы, как девочка Надя:
Девочка Надя,
чего тебе надо?
Ничего не надо,
кроме шоколада.
Всё это: золотоносец, через дорогу, спряжение-склонение, персонажи Сети, следственные изыски и эксперимент, быстрый переход на «ты», но не со мной, в общем – сплошная Домагалик, а не «Любовь в сарае», в грозу, «в начале мая». Это – «Невыносимая лёгкость бытия», где Бетховен – хотя это не он, а она – родил два рогалика и пчелу и умер от рака, как мой Маркиз.
Но, вместе с тем, отметить надобно, сексапильная Катерина Матвевна, что Ваше эссе, пожалуй, лучшее всех времен и народов. Это не надо издавать миллионными тиражами, но это надо напечатать в семи миллиардах экземпляров, чтобы раздать каждому из населяющих Землю (и самой авторше), а также проходить в школе (примерно – с 7 класса).
Вам, Жозефина, мало Ваших двух томов? Но это много, потому что виртуально, и не в сарае, и даже не в стогу (где Пушкин любил Аню; только вот об этом-то ему и не следовало бы трепаться, даже виртуально).
Только знайте, бесценная Катерина Матвевна, что был и есть, до последней возможности и потери сознательности стоящий на правильном и естественном пути туда, чему посвящали своё бытиё Данте, Петрарка и иже с ними и о чём рассказывала Яблочкиной Раневская.
Ваш Фёдор Сухов.
15.02
15 фев. в 23:39. Е.
Добрый вечер, Саша.
Если "женоненавистники могут бороться за счастье женского персонала", видимо, освободив женщин от себя, то по аналогии – любительницы мужчин делают их несчастными. Что Вы и подтвердили в своем статусе в ОК. А, если к Вашему статусу прилепить всех гениев – холостяков, то и конца статусу не будет.
Я уж опасаюсь там комментировать, чтобы не светиться на Вашей странице. Эта неизвестная С. может быть кем угодно, как-то это неприятно все, но понятно, что – это или Ваша подружка или – не дай Бог – жена. "Нам такой футбол не нужен".
А Вам – «Сухов» не очень подходит, Вы бы на его месте "развернулись", представляю…
Статус был не про деликатность, про деликатность я написала "С", но как-то это появилось чудесным образом у «Л». С «Л». завершили, я думаю, т.к. описание природы и погоды в моём городе ей не очень интересно. Хорошо было бы вообще удалить свою страничку, но жалко сообщения сотрутся.
А статус был: – Хорошо с человеком, который понимает не только прямую речь (В. Дудинцев).
Это было, конечно, в "Белых одеждах", но я его давно для себя переделала. У Дудинцева было "Хорошо пить с человеком…", слово "пить" я уж упустила, следуя Вашим советам быть поскромнее.
До чего же хорошо написаны докУменты, все три, которые – приложения к крайнему письму, что и слов нет восторгаться ими, хотя они никак и не могли быть без критики Катерины Матвеевны, но надо отдать должное автору – читать бы это надо не мне одной, а всем тем, кто лишен был счастья прочитать «эссе», включая и шестиклассников.
Целовать в ухо – это Вы правильно определили с Джеммой – это каждой Ж понравится.
Но что же с ногой? Уже третий раз задаю вопрос, несмотря на то, что этот интерес и является признаком отсутствия ума, так ведь надо бы знать, что женщины на все реагируют не так, как мужчины, а наоборот. Неужели Ваша мадам (судя по Вашему описанию) заставила Вас залезть на второй ярус? (а на первом кто был?), что Вы умудрились сломать ногу, слезая с неё (с кровати конечно)…
Второе пришествие не могло произойти даже для следственного эксперимента, т.к. еще и первого не было, хотя написано про это много, но его еще никто не видел, разве только во сне.
И давно Вам не рекомендуют "по известной причине" выпить? Вы в Новый год что ли катапультировались? Саша, ну в самом деле, написали бы серьезно, что там у Вас.
Кстати, я спросила у сестры, чем она лечит тех, у кого кончики пальцев немеют и мерзнут, она сказала, что никотиновой кислотой, она и в таблетках есть, но лучше, конечно, уколы.
Ходили мы с ней на концерт джазовой музыки. Но, т.к. обе в этом не очень разбираемся, то нам показалась эта музыка тяжеловатой. Но для разнообразия жизни послушать можно.
Должна сказать, что у нас с сестрой разные отцы. Никому мой не нужен, кроме меня, пока был здоров много народу крутилось, но с ноября не видела ни одного человека, даже внука Домны, который получает ежемесячное пособие по уходу за престарелым. Вот такой печальный факт.
Но я думаю, думаю, как избежать Москвы, Лондона и Парижа.
ЗАмок и замОк – это мне не очень понятно. Хто там разберет, хде что, да и какая разница? Не знаю, как у Вас там на втором ярусе, а у меня ничего не меняется, как ни стараюсь, т.е. болезнь продолжается и приобрела хроническую форму, как мне кажется – неизлечимую.
Что касается лживого пикапера, слова "дурак" там не было. И не известно еще, что хуже – написать «золотоносцу» от имени женщины, или написать Л. от своего имени, не скрываясь. Но и она оказалась очень дипломатичной, не написала откуда у нее статусы А. Так что, если Воронеж – это у Вас, то за последствия я не отвечаю. Тогда уж напишу "сам дурак". "Понимэ"? Но, если что, я согласна приютить в деревне и с черной повязкой, и на деревяшке. Так что пусть она Вас "клешнями за горло не берет", не пропадёте. Но подумайте, стоит ли оно того, чтобы так "играть".
Пока-пока.
Е.
Р.s. И о чем рассказывала Раневская Яблочкиной?
Р.р.s. Не претендую на Ваше внимание и Ваше время, на все воля Ваша.
16.02.. в 0.40. А.
"На всё воля" – бога, но не моя. Из Вашего бездействия следуют только одни "охи".
То-то смотрю, Вы не очень похожи с «сестрой» (уж очень она без талии), стало быть, что называется – "сводные", если правильно понимаю. А что – "нога" (да, а Вы почему знаете, опять из-под Невидимки смотрели?): у полюбовницы кровать высокая – в темноте промахнулся мимо стремянки, соломы с собой не захватил, потерял сознание, очнулся – гипс. Элементарно. А Ваша записка – как будто результат концерта: джаз – это громко, не всегда полифонично и память может отшибить, особенно – у деревенских ("Сегодня, 01.01. в 02.13. Немного протрезвела. Поняла Ваше с НОвым годом. Ну Вы и дурак. Извините еще раз". Узнали? а Вы говорите – купаться)…
Где Вас черти носят?
16 февр. в 22:50. А.
Понедельник – день тяжёлый.
Предисловие.
Лежу я на жёсткой кровати один.
В соседней палате орёт армянин.
По глубокомысленно-медицинскому эпиграфу понятно, что он взят из гениального раздела гениальных афоризмов и размышлизмов гениального полного собрания сочинений гениального людоведа и душелюба Козьмы Петровича Пруткова – директора Пробирной Палатки и генерала. Сие также означает, что в связи с прискорбным обстоятельством – временной недееспособностью Фёдора Иваныча, и некоторого неожиданного усугубления негатива в состоянии, а также по причине принятия им всяких солевых и массажных (не эротических) мероприятий (хотя конечно, уколы продуктивнее и менее вредны, чем таблетки, но и болезненнее, а Фёдор Иваныч такой человек, что ему жаль тех представительниц медицинского персонала, которые … В общем, Сухов такой человек, такой, что, и всё такое прочее. Если Вы конечно понимаете – о чём это). Поэтому, отбросив ложную скромность, должен признаться, «что мне лишь суждено свершить столь славный подвиг»(123) и представлять в письмах, хотя и временно, дорогого и – не побоюсь этого слова – уважаемого Фёдора Иваныча. Нет, сначала-то я отказывался: у меня же готовится внеочередное издание, т.е. в диалогах, как у Платона, правильнее сказать – у Платона, как у меня. Однако, надо признать – не критики ради, а объективности для, и было же сказано, что «переписка – это совсем не то. Даже я, когда беру в руки перо, становлюсь совсем другим человеком». Но я вовсе не об этом. Обратились ко мне небезызвестные товарищи с дружественного Востока, в т.ч. и бывший суховский гарем, т.е. не его гарем, а трудящийся женский персонал – как заботливо выражается Фёдор Иваныч – который он в своё время сопровождал, и который ему двусмысленно вменяет, на ночь глядя, некая Екатерина (Последняя, не Вторая) – и совершенно безосновательно.