Да, сначала появился тип с «белым кепи». Правда, никакого кепи на нем не было. Он был одет в строгий коричневый костюм, белоснежную рубашку и модные тоже коричневые ботинки. Я начал искать глазами и обнаружил второго типа возле стены. На нем была голубая рубашка в полоску и светло-серые брюки. Ботинки разглядеть было невозможно. Интересно, сколько времени они будут околачиваться около наших столов? Время шло, мне уже все надоело, а Лисбет по-прежнему не уходила из зала. Оказывается, ее спутник просто прилип к столу, так был увлечен игрой. Он не пропускал ни один цикл, ставил фишки весьма нервно. Вероятно, здорово проигрывал и хотел отыграться. Совершенно неправильная тактика. Проигрываешь – уходи от стола. Все равно ты не сможешь не делать ошибки.
Нужно заметить, что при спокойной игре общий выигрыш рулетки небольшой, статистически меньше трех процентов от суммы ставок. На такой уровень доходности рассчитаны коэффициенты выдачи выигрышей. Фирма должна выигрывать только при большом объеме ставок. Но всегда за столом имеются нервные и жадные люди, которые делают заведомо бесполезные ставки. Я уже говорил об этом, когда описывал ставки одного из игроков в предыдущий раз. Возможно, к таким игрокам относится и спутник Лисбет. Порадовался почти презрительному взгляду, которым она однажды наградила своего спутника при очередном проигрыше. Не хотел бы быть в этот момент на его месте.
Снова секреты
Честно говоря, у меня тоже был проигрыш в этот раз, но совсем небольшой. Я встал из-за стола, обменял оставшиеся фишки в кассе и присоединился к зрителям, встав у стенки подальше от обоих преследователей Лисбет. Теперь мне хорошо был виден второй человек, который наблюдал не за Лисбет, а за парнем в коричневом костюме. Мне показалось, что сегодня Лисбет ничего не угрожает, ведь на ней комплект хризопразов. Можно отправиться на шестой этаж. Эммы там уже не было, ее смена давно кончила свою работу. Пошел к театру, но в коридорах перед театром ее тоже не нашел, хотя зрители начали подходить. Совсем испорченный вечер? Решил проверить восьмой этаж. Действительно, у Зои сидела Эмма. Перед ними стояли бокалы с вином. Но они, не притрагиваясь к ним, что-то обсуждали. Постоял в нерешительности около двери, но Зоя увидела меня, улыбнулась и помахала приветливо рукой. Я понял это как предложение зайти. Теперь и Эмма увидела меня. Она была еще в служебной одежде, наверное, зашла к Зое сразу после смены и засиделась.
– Что обсуждаем, дамы?
Я сразу же попытался установить шутливый настрой.
– Вас, Андре Шпильман!
– Конечно, не вас.
Думаю, вы поняли, что по фамилии меня назвала Зоя.
– И что плохого вы обнаружили в вашем покорном слуге?
– Почему вы думаете, что мы должны что-то искать в вас?
– Эмма, не нужно так раздраженно. Я еще не успел сделать сегодня ничего плохого. Разве что проигрался в рулетку.
– Наконец-то. А то вы слишком самоуверенны.
– Ну чем я провинился? Объясните.
– Эмма просто устала, и завтра у нее очень тяжелый день – пересмена с дневного дежурства на ночное.
– Извините, я забыл. Не буду мешать.
– Ну нет. Без бокала вина я вас не отпущу.
Зоя пошла к стойке, налила мне бокал вина. Я поднес его к носу, понюхал. Вроде обычное кьянти. Стал понемногу цедить его, чтобы затянуть время.
– А вы не поддержите меня? В одиночку как-то непривычно пить.
Зоя подтолкнула Эмму, подняла свой бокал:
– С удовольствием! Хочется выпить за то, чтобы я увидела вас обоих у меня дома. И чтобы у вас было хорошее настроение.
– Зоя, о чем ты? Андре через два дня возьмет чемодан в руки и улетит в свой Израиль.
– Так. Зоя, просветите меня. Я слышал, у Эммы имеется жених. Надеялся, что мне в Израиль пришлют приглашение на свадьбу.
– Претендент имеется, но мне кажется, Эмма не собирается пока выходить замуж, по крайней мере, за него.
– Только не беспокойтесь, Андре. Вас я не рассматриваю как претендента.
– Куда уж мне, в мои пятьдесят восемь лет. Я их не скрываю, так как вы, Эмма, давно просветили всю мою подноготную в интернете.
– Но о вас там не слишком много информации.
– Ну, я ведь не Роджер Федерер и не Лионель Месси. Я бывший учитель истории в школе.
– Учитель? Странно, думала вы геолог или геммолог. Я нашла в интернете ссылки на две ваши статьи о драгоценных камнях Урала.
– Это хобби, юношеское увлечение. Тем более что я там ничего нового не сказал. Ладно, дамы, не буду вам мешать.
Распрощался и вышел. Настроение не поднялось. Можно идти в театр, но не хочется. Библиотека закрыта, играть я уже сегодня играл. Да в таком настроении бесполезно идти к рулетке. Пошел к лифту и поднялся на тринадцатый этаж.
Что мне нужно – ничего? Почему ничего не получается в жизни? Почему я почти всегда один? Наверное, сам виноват. Но почему так? Не хватает еще разреветься. Впрочем, это уже перегиб. Никогда я не позволю себе так проявить эмоции. Лучше улыбаться, чем плакать. Да, конечно: лучше быть молодым и богатым, чем старым и бедным. Глупости. Я не старый и не бедный. У меня есть все, кроме семьи. У меня квартира в Израиле и квартира в Москве. Мне вполне хватает на жизнь. У меня сын – Костя – в Москве, который хоть и не близок мне, но старается поддерживать со мной нормальные отношения. Я два месяца в году могу отсутствовать в Израиле, могу ехать, куда хочу. Ни перед кем не отчитываюсь. Почему же у меня плохое настроение? Только из-за того, что Лисбет гуляет с этим американцем?
Не спеша шел к лестнице на свой этаж, поднялся и подошел к двери. Но в этот момент открылась дверь каюты Лисбет, и она вышла в коридор:
– Андре, нам нужно поговорить.
– Хорошо.
Я уже открывал свою дверь. Мы молча прошли в каюту, я пригласил Лисбет сесть на стул возле журнального столика:
– Что случилось?
– Джо сломал ногу.
– Да? Джо – это ваш спутник?
– Да.
– Ну и что в этом особенного? Многие ломают ноги. А здесь это нетрудно. Он что, поддатый был?
– Нет, кто-то дал ему подножку на лестнице, он скатился и повредил ногу.
– Почему вы говорите это мне? Я не врач.
– Андре, вы притворяетесь или действительно не понимаете? Это было сделано специально, очень грубо.
– А кто сделал? Этот тип в коричневом костюме?
– Какой тип? Что за предположение? Вы что-то знаете?
– Тип, который преследовал вас и Джо в Валенсии, а потом пялился на него в игровом зале.
– Так. Вы можете объяснить мне толково или будут только загадки?
– Лисбет, в Валенсии в автобусе и потом в Mercado Central за вами и Джо все время следил человек в коричневой рубашке и белом кепи с большим солнцезащитным козырьком. Потом он появился в игровом зале, но уже в коричневом костюме.
– Андре, вы на кого работаете? На ГРУ, Ми-5 или на Моссад?
– При чем тут Моссад, графиня Лисбет Колсберг? Что, у меня глаз что ли нет?
– Но почему вы следили за ним? Или вы следили за нами?
– Нет, вероятно, это вышло случайно. Я просто ехал в том же автобусе, а потом мне стало интересно. Все же мы соседи.
– А мою фамилию вам сказала Эмма?
– Да, она упомянула, наверное, хотела выяснить, в каких мы отношениях.
– И что вы ей сказали?
– Правду, что никаких отношений, интересующих ее, у нас нет. Но я соврал, что мы почти друзья.
– Ну хоть это сказано почти правдиво. А в остальном я вам не очень верю.
– Что же тогда говорить мне? Я ведь не уверен даже, что вы действительно Лисбет Колсберг. Кроме того, вокруг вас активно концентрируются неприятности. И все из-за этого чертового колье. Сдали бы его в корабельный сейф.
– Вы это уже говорили. Кстати, поэтому я и не хочу, чтобы вас видели около меня.
– Какая трогательная забота. Нет уж, я позабочусь о своей безопасности сам. Кстати, почему вы не около избранного вами Джо?
– Тоже кстати: я его не избирала, ни за что не выбрала бы. Он заказал вертолет, возможно, уже покинул наш корабль.
– Почему такой неприязненный отзыв о нем? Мне он показался симпатичным, уверенным, богатым джентльменом.
– Видели бы его, когда он играл.
– Видел. Но это не лучший момент для оценки индивидуума. Когда человек проигрывает в чем-то, и он это понимает, лучше на него не смотреть.
– Может быть. Я предупредила, будьте осторожны. Не хотелось бы, чтобы эти неприятности коснулись и вас. Все-таки мы, как вы сказали, почти друзья.
– Спасибо, Лисбет. Или, если мы почти друзья, можно вас называть Лиззи?
– Называйте.
Я закрыл за Лисбет дверь и задумался. Все странно. Странно, что Лисбет знакома с Эммой. Странно, что покалечили Джо. Странно, что нападали именно на нашего коридорного, чтобы отнять универсальный ключ. Странно упорство Лисбет относительно злосчастного колье. Странно, что меня пока ничто не коснулось. Странно, что я принимаю все это так близко к сердцу.
Я вышел на балкон, возможно, надеялся, что Лисбет тоже выйдет. Но ее не было. Остается только смотреть и слушать телевизор. Промучился около часа, не нашел ничего интересного и, наконец, улегся спать.
Депрессия
Следующее утро застало нас в Марселе. Вышел на другой борт, посмотрел на бесконечный путь к берегу, подумал о том, что мог бы увидеть в Марселе, и не принял никакого решения. Идти в город, смотреть на бесчисленное количество негров, отбиваться от их настойчивых предложений купить что-нибудь. Зачем это мне? Марсель я уже видел. И это не лучший из городов Средиземноморья. Я пошел завтракать. За столом около окна сидели Иржи и Марица, с которыми мы ездили по Палермо. Мы с ними не встречались с тех пор – они живут на девятом этаже. Марица сразу замахала мне, предлагая присоединиться к ним. Только я поставил свой поднос на стол, как Марица набросилась на меня:
– Андре, вы тоже идете в город? Не хотите походить вместе с нами? Вы так интересно рассказывали в прошлый раз. Но это было так много, я, кажется, ничего не запомнила. Помню, что там правили два немца, Фридрихи, кажется. А почему там были немцы? Они и тогда завоевывали Италию? А кто завоевывал Марсель?
Она говорила так быстро, не давала мне вставить слово. А Иржи молчал. Впрочем, он и в Палермо говорил нечасто. Я даже подумал было, что он ревнует немного. Но потом убедился, что это просто черта характера – не жаждет говорить благоглупости. Пришлось разочаровать Марицу:
– Нет, я не планирую выход в город. Мне немного нездоровится. Но вам будет интересно. Попробуйте где-нибудь около порта местный рыбный суп. Обычно его здесь хорошо готовят. И не стесняйтесь отказывать неграм, если будут слишком приставать со своими товарами.
Марица продолжала что-то говорить. Я одобрительно кивал время от времени головой. Впрочем, ей было достаточно просто иметь слушателя. Она долго рассказывала свои впечатления о Пальма-де-Мальорка. Ей там все понравилось, особенно гигантский магазин недалеко от порта. И она права. Я тоже был там два раза. Впечатления весьма сильные. Один зал окороков чего стоит. А длинные ряды сыров! Сыров всех типов, на любой вкус. И даже почти на любой карман. Если бы туда привести «гражданина из Совка», он бы упал в обморок. Впрочем, я не знаю, был ли уже этот магазин, когда еще существовал «гражданин из Совка».
После завтрака обязательная прогулка по тринадцатому этажу (или лучше сказать «по тринадцатой палубе»?). Еще не жарко. Да и какая жара на море осенью? Но бассейны заполнены. Наверное, не я один не захотел бродить по улочкам Марселя. Взял покрывало у дежурного негра, устроился на лежаке и смотрю вокруг. А вокруг не только малолетки и матроны. Откуда-то появилось много стройных девушек. Приятно посмотреть. Я понимаю, что для меня осталось почти единственное развлечение – «смотреть». Смотреть и вспоминать. Вспоминать свою молодость, Анну, когда она еще не была моей женой, и мы вместе отдыхали в Крыму. (О поездке за рубеж тогда можно было только мечтать.) О наших ночах на снимаемой по полтора рубля за ночь веранде. О бесконечной прогулке по Солнечной тропе, о прекрасных крымских винах, которые особенно хороши, когда их пьешь в молодости с любимой девушкой.
Закрыл глаза и долго плавал в воспоминаниях. Неужели у меня уже впереди ничего нет кроме воспоминаний? Да, если буду бесконечно блаженствовать на лежаке под этим все более горячем солнцем. Кстати, не обгореть бы. Хоть и осень, но солнце печет. Встал и передвинул свой лежак в тень. Но здесь слишком прохладно. Черт, никак не угодить мне. Разозлился на себя, оделся, сдал негру покрывало и пошел в читальный зал. Писать не хотелось, да и не захватил я свой блокнот и ручку. Пришлось снова вытаскивать ту самую немецкую книжку. Не стал читать подряд. Открыл где-то у самого конца и погрузился в замысловатые рассуждения. Не все мне было ясно, так как пропустил около восьмидесяти страниц, но основное было понятно. Население планеты восстало теперь против гладиаторов-угнетателей. Главная героиня терпела одно поражение за другим и наконец бесславно погибла. А жители планеты организовали еще одну экспедицию для поимки на соседней планете новой партии гладиаторов. Все стало «на круги своя».
Книга кончилась, но обедать идти еще рано. Интересно, что делает Лисбет? Я отправился к себе на четырнадцатый этаж. Постучал в соседнюю дверь. Никакого отклика. Потрогал дверь – заперта. Пошел к себе. До обеда и после обеда ничего не произошло. Только после отплытия пытался рассмотреть слева на островах замок Иф. Было плохо видно даже при большом увеличении фотоаппарата. Так мне и не удалось в этот раз сделать хорошую фотографию замка.
Когда открылся игровой зал, я, естественно, был в первых рядах. Нужно отыграться за прошлый день. Хотя бы символически. Не буду рассказывать детали, скажу только, что отыгрался прилично. В кассе получил дополнительно двести евро и довольный отправился бродить по кораблю. Лисбет случайно нашел в танцевальном зале. На самом деле это зал с креслами для зрителей, посредине которого большой открытый со всех сторон помост. На помосте руководительница – дама средних лет в зауженных брючках – пытается научить какому-то танцу пятнадцать-двадцать пар. Я не считал их, но было много. Дама последовательно показывала очередное па. Народ пытался подражать ей. После нескольких попыток руководительница включала музыку, и народ пытался повторить все па с самого начала. Ну просто как в пионерском лагере, только вместо девочек с косичками и мальчиков в коротеньких штанишках солидные дамы и мужики топчутся на деревянном помосте.
Внезапно увидел Лисбет. И с кем? Не поверите, с тем самым мужиком в коричневом костюме. Дождался, пока место освободится. Или сам помог освободить его. Они не спеша прошли мимо зала, не заметив меня. Я встал и пошел за ними, стараясь не слишком приближаться. Они дошли до лифта, идущего на наши этажи, и расстались. Лисбет поехала вверх, а мужик поднялся по лестнице на два этажа выше. Последовал за ним. Я подозревал, что он может помнить меня по первым дням, когда мы прогуливались по кораблю с Лисбет. Возможно, что он уже тогда следил за ней, поэтому старался идти далеко от него. Но он даже не оборачивался, не проверял, идет ли кто-нибудь за ним. А зря. Наконец он скрылся за одной из дверей. Я не понял, в какую каюту он зашел. Это была 927-я или 929-я каюта. Больше сегодня ничего не узнать. Можно, конечно, пойти к Эмме, рассказать ей все и узнать, кто живет в этих каютах. Но я был уверен, что Эмма устала и не будет слишком рада моему интересу к делам Лисбет. Поэтому просто пошел к себе в каюту.
Надеялся, что Лисбет сама постучит ко мне в дверь, и я смогу называть ее Лиззи. Но этого не произошло. Пришлось включить телевизор. Мне не хотелось слушать последние известия. Слишком они в последнее время не то чтобы печальные, но безрадостные. Поймал на каком-то канале «Аиду» в исполнении труппы Ла Скала и слушал, закрыв глаза. Исполнение на итальянском, которого я практически не знаю. Но слова не очень важны, особенно если слушал или смотрел оперу уже неоднократно. Наконец опера закончилась, я выключил телевизор и успокоенный лег спать.