Генуя
Утром мы подходим к Генуе. Геную я люблю, был в ней три раза. И все равно с удовольствием пройдусь по ее улицам, полюбуюсь на дворцы, на порт. После завтрака долго колебался. Лисбет, наверное, занята своими матримониальными делами. Эмма отдыхает после тяжелой ночи. Идти гулять в одиночестве по городу не хочется. В этот момент был бы рад даже чешской парочке, но их нигде не видно, а номер их каюты не знаю. Я решился и зашел на восьмой этаж к Зое. Она была удивлена, но приветлива:
– Андре, Эмма, наверное, еще спит. Она легла совсем недавно.
– Да, Зоя, я знаю, но может быть она захочет погулять по Генуе?
– Не думаю, она устала, но могу позвонить ей, узнать.
– Это было бы хорошо, но извинитесь сразу от моего имени.
Зоя набрала номер, подождала довольно долго и начала быстро говорить что-то по-итальянски, посматривая время от времени на меня. Я немного знаю итальянский, вернее отдельные слова. Но понимать итальянцев мне никогда не удавалось. Слишком быстро говорят. Наконец она протянула мне трубку.
– Доброе утро, Эмма. Извините, что бужу вас. Но утро такое прекрасное. И Генуя, Генуя просто прелесть. Может быть, мы погуляем вместе, полюбуемся утренней Генуей, посидим в тихом кафе?
По интонации почувствовал, что она где-то там далеко улыбнулась:
– Андре, я очень устала, понимаю, что вам нравится Генуя, но по ней можно погулять и в одиночестве. Вы действительно хотите, чтобы я составила вам компанию?
– Я вас так долго не видел.
Зоя отняла у меня трубку и начала что-то выговаривать Эмме. Потом положила трубку и обратилась ко мне:
– Сейчас она приведет себя в порядок и поднимется сюда. Хотите чашечку кофе?
– Я уже позавтракал, но то кофе не идет ни в какое сравнение с вашим.
– Понятно, сейчас приготовлю.
Я с удовольствием тянул кофе, а Зоя возилась за своим прилавком, готовя кафе к рабочему дню. Через десяток минут появилась Эмма. Не сказал бы, что бессонная ночь отразилась на ней. Была весела и оживленна. Правда, потом по секрету сказала, что ночью они по очереди дремлют в служебной комнате прямо в кресле. Зоя угостила и Эмму чашечкой кофе и выгнала нас гулять.
В порту хотел сразу же взять такси, но Эмма предложила пройтись пешком:
– Здесь центр совсем рядом. Лучше прогуляться. Заодно я покажу вам очень красивый корабль.
Парусный корабль в порту я уже видел по меньшей мере два раза, но он действительно красив. Можно полюбоваться и в третий раз. И мы смотрели и фотографировали его со всех сторон. Типичный грозный пиратский корабль с сорока настоящими пушками и паутиной матч, рей, парусов, веревок (или как там они называются). Просто красота.
И путешествие по улочкам старого центра с бесконечными трех-четырехэтажными дворцами. Дворцы немного потрепаны временем, но все равно выглядят внушительно. И вот мы вышли на широкую площадь перед Дворцом Дожей. Это настоящий дворец, как мы их обычно представляем. Проходим насквозь по залам первого этажа и попадаем на маленькую площадь, застроенную небольшими (временными?) павильончиками. А в них море сыров. Лучше это не описывать. Это нужно видеть, а еще лучше – обонять. Но, конечно, еще лучше покупать и вкушать. Не утерпел и купил особенно дорогой сыр, про который хозяин говорил (божился), что такой сыр не найти нигде. Сыр действительно был какой-то особенный. Я не специалист по сырам, но позднее в Германии с большим удовольствием отведал (с Лисбет) этого сыра.
Потом сидели с Эммой в небольшом ресторанчике рядом с тенистым парком, пили неплохое местное вино и долго разговаривали. Она рассказывала о себе, о своем детстве в захолустном горном городишке в области Марке. О том, как после школы окончила в Риме курсы менеджмента и долго не могла устроиться на работу. Даже хотела вернуться в ненавистный городишко. А потом попала на корабль, продвинулась до начальника смены. Но жизнь на корабле не оставляет времени для друзей. Да и нет у нее в Риме друзей, кроме Зои. Она живет уже почти четыре года на съемной квартире. Надеется еще через несколько лет купить квартиру, но это войти в большие долги банку. Тут я ее прервал:
– Лучше было бы найти хорошего мужчину с квартирой.
– Конечно. Но где его найдешь?
– Но сколько мужчин проходит перед ресепшеном на корабле.
– У них только одно на уме – завести на пару дней интрижку. А потом вернуться к своим женам и детям. Вы ведь тоже вернетесь к жене и детям?
– Сын у меня имеется, в Москве, Костя. А с женой мы уже больше двадцати пяти лет в разводе.
– Почему? Почему сын в Москве?
– Он чуть больше года пожил в Израиле, помог мне купить квартиру и уехал домой в Москву.
– Как купить? Что, у него много денег?
– Нет, деньги были мои, но я не мог сам купить. Не буду вам голову засорять израильскими загибонами. Он уехал, еще через пару лет я выплатил кредит за его квартиру и теперь спокойно живу в ней, да еще получаю от государства деньги на съем.
– А в Москве? Вы жили в Москве?
– Да, но московскую квартиру я не стал продавать, и это мне хорошо помогает. Вот, могу отдыхать каждый год пару раз в Европе. Да еще и рулетка в запасе. Вы обратили внимание на мою фамилию?
– А что она означает на русском языке?
– Не на русском. Это на идиш что-то вроде «игрок».
Эмма удивленно заметила:
– Что-то все сложнее и сложнее у вас.
– Да, пожалуй, вы правы. Но такова жизнь.
– Ой, нам нужно возвращаться. Мне еще нужно отдохнуть перед ночной сменой. Боюсь, мы уже не увидимся.
Она дала мне листочек бумаги, на котором написала телефон и адрес:
– Будете в Италии – звоните. Если я буду дома, буду рада вас видеть.
– Возможно, в Италии буду уже завтра. Я ведь собирался побыть пару дней в Риме.
– Тогда звоните или заходите.
– Спасибо.
Развязка
Мы действительно вернулись. И вовремя. Пора было идти обедать. После обеда в каюту ко мне постучалась Лисбет. Была взволнована и вся напряжена. Выпалила:
– Ночью на корабле пропал человек.
– Может быть, просто сошел утром на берег?
– Нет, проверяли, его среди сошедших на берег нет.
Мне стало неприятно. Сразу вспомнился мужчина в коричневом костюме.
– А кто это, ваш новый поклонник?
– Какой поклонник?
– Ну, тот, в коричневом костюме, с которым вы гуляли вчера вечером. Который живет в 927-й каюте.
– 929-й? Вы что-то знаете о нем? Да, пропал именно он.
– Неудивительно, наверное, с ним расправился еще один ваш поклонник.
– Не смейтесь, Андре. Нет ничего смешного. Возможно, его ночью выбросили за борт.
– Да я и не смеюсь. У вас же был еще один поклонник. Человек, который следил в Валенсии за этим, который из каюты 929. Который тоже был в игровом зале. Мужик в голубой рубашке в полоску и светло-серых брюках.
– Почему вы мне ничего не рассказали о нем?
– А вы меня спрашивали? Я думал, что все они хотят предложить вам руку и сердце.
– Не нужно насмешек. Здесь очень серьезное дело. Речь о жизни человека.
– Я не смеюсь, но и не плачу. Мое дело – сторона. Это ваше колье всем жизнь портит. Говорил я вам…
– Я уже говорила, что не могу сдать его в корабельный сейф.
– Конечно, там сразу определят, что это туфта. Что графиня Лисбет Колсберг, или как вас там на самом деле, носит дешевые погремушки.
– Не вам судить обо всем этом.
– Тогда и не спрашивайте меня ни о чем.
– Вы бы могли опознать этого второго «поклонника», как вы говорите?
– Не уверен… В Валенсии я его видел издалека, а в игровом зале у стены было плохое освещение. Я его узнал по характерному виду носа и по прическе. В Валенсии и в игровом зале он был без головного убора.
– Но все же, могли бы опознать?
– Графиня, вы из полиции? Нет? Тогда чего суетиться? Найдут его. Найдут те, кому положено. Возможно, живого. Я думаю, вам больше нужно беспокоиться за свою безопасность. Устраняют тех, кто рядом с вами.
– А почему вы не беспокоитесь за себя? Вы тоже рядом со мной.
– Нет, я отделен от вас стенкой. И мы давно не ходим вместе. Потом, я мужчина и не разеваю рот на происходящее рядом.
– Но вы слишком уж много знаете. В Чивитавеккья вами, наверное, заинтересуется полиция.
– А еще говорите, что вы, графиня, не из полиции. Откуда им знать, что мной нужно интересоваться? Только если вы им подскажете.
– Не сердитесь, Андре, что еще вы знаете?
– Только то, что сегодня ночью на вас будет нападение. Если вы будете вечером в колье, то нападут по дороге. Если без колье, то ночью, часика в два.
– Какая точность. И вы будете говорить, что не связаны со всем этим делом?
– Конечно, это ведь элементарно, как неоднократно говорили доктору Ватсону.
– Почему?
– Раньше было нельзя. Могли бы устроить обыск, разобраться. Было бы время. Завтра бесполезно, вы будете уже в Риме. Самое подходящее: сегодня вечером или ночью. Лучше ночью. А утром пораньше смыться, пока очередную жертву не обнаружили с проломленной головой.
– Хорошенькая перспектива.
– Какая есть. Так что вечером остерегайтесь ходить с кем-нибудь. Ведь убьют или покалечат третьего поклонника. А ночью хорошо запритесь и не выходите до самого прибытия в Чивитавеккья.
– А вы можете понаблюдать за мной и моим окружением вечером?
– Серьезно? С удовольствием. Буду на десять шагов позади. Только внезапно не исчезайте. Но лучше было бы предупредить службы корабля и свалить все заботы на них.
– Исключено.
– Как знаете. Вы пойдете сегодня играть?
– Не знаю. Нужно?
– Лучше не изменять свои привычки. Все должно быть как всегда.
– Тогда я пойду к себе. А без пяти шесть пойду в игровой зал.
– Договорились, я пойду в шесть. Думаю, сейчас лучше поспать, чтобы ночью быть бодрыми.
Спал почти два часа, а потом ждал условленного времени. Ровно в шесть вышел из каюты. Лисбет в коридоре уже не было. Она сидела за столом моей обычной рулетки и изредка ставила ставки. Я не собирался чрезмерно терять время, так как был уверен, что мужик в голубой рубашке придет еще не скоро. Да и не сможет он ничего сделать, пока Лисбет, сияя своими «бриллиантами и изумрудами», сидит за столом. Поэтому сразу сосредоточился на игре. Прошло минут тридцать, «голубая рубашка» не появлялась, я уже начал думать, что он вообще не придет. Выигрыш почти достаточен, то есть в любой момент можно прекращать игру. Куда же он все-таки запропастился?
Нужно прекращать игру. Я подал знак Лисбет и попросил крупье обменять фишки. Опять четыре фишки оказались лишними, и они достались крупье. Интересно они наклоняют голову в знак признательности. Лисбет встала вслед за мной, но ей менять было нечего. Опять все проиграла. Да ничего другого не могло и быть: слишком взволнованна. Я прошел в кассу, обменял фишки и еще раз в зеркале осмотрел присутствующих в зале. Конечно, интересующий меня тип мог быть отнюдь не в голубой рубашке, но я великолепно помнил его лицо. Для Лисбет просто валял дурака, говоря о сомнениях в опознании. Типа не было. Лисбет прошла по всему седьмому этажу, потом спустилась к шестому и вышла на незащищенную часть палубы. Опять никого. Догнал ее, сказал, что вечером ничего не произойдет, и предложил подождать до ужина в своей каюте, тем более что начал накрапывать дождик. По моему мнению, нужно было оставить открытым переход через балконы наших кают. Мы действительно вернулись в каюты, и я помог Лисбет открыть переход. Все, можно отдыхать.
Пришло время ужина. Тишина. После ужина мы еще немного погуляли и заперлись в своих каютах. Кстати, никаких сообщений по судовому радио о пропаже человека. Как будто так и надо. До половины двенадцатого слушал передачи по телевизору, потом выключил его, сел у выхода на балкон, делаю вид, что в каюте все спят. Время ползет медленно. Вспомнил даже наш городишко, сегодня заседание клуба, вот сейчас наши ребята пьют последнюю рюмку водки на посошок. Я даже знаю, в каком ресторане пьют. Хотя нет, там уже почти час ночи, все разъехались по домам. Поглядываю на часы в каюте, голубые цифры на циферблате движутся слишком медленно. Полночь, час, почти два часа, но ничего не происходит.
И вдруг слышу в соседней каюте слабый вскрик. Это сигнал Лисбет. Тут же вскочил с места, бросился на балкон Лисбет, потом в каюту. На кровати боролись два человека. Я присоединился к ним, забыв включить свет. С трудом определил, где Лисбет, а где мужик, и стукнул его кулаком по затылку. Никакой реакции. Он по-прежнему пытается задушить Лисбет. Наконец я изловчился стукнуть его ребром ладони у основания черепа. Он сразу перестал бороться. Лисбет сбросила его с себя и потянулась включить свет. А я, наоборот, уселся на мужика, придавливая его к постели. Он захрипел. При свете увидел, что это действительно тот самый мужчина в голубой рубашке. Правда, теперь он был в темно-синей рубашке. Лисбет стянула ему руки за спиной скотчем. Откуда скотч и откуда у нее такие навыки?
Она тут же позвонила по телефону, и через несколько минут к нам прибежали два офицера службы безопасности корабля. Все, дальше меня уже ничего не касается. Однако это отнюдь не так. Через час ко мне постучали, и два других офицера сняли с меня показания. Остаток ночи мне удалось поспать.
Предложение
Утром, на подходе Чивитавеккья, у нас состоялся разговор с Лисбет.
– Вы, наверное, ждете объяснения?
– Да уж. Неплохо было бы.
– Я агент службы безопасности крупной страховой компании. Нам пришлось два раза платить страховое возмещение за пропавшие на этом судне драгоценности. Поэтому я вынуждена была носить эти проклятые безделушки. Пропавший мужчина был моим напарником. Наверное, он был неосторожен, раз преступнику удалось расправиться с ним. Семье будет выплачено страховой компанией крупное возмещение.
– Известно, кто этот бандит?
– Да, один из судовых механиков.
– А я-то как попал в эту переделку? Вы меня специально завлекли?
– Вспомните, ведь вы сами все время совали нос не в свои дела.
– Да? А что бы вы сейчас делали без меня? Тоже плавали бы за бортом?
– Андре, простите. Я совсем не хотела вовлекать вас во все это. Но после гибели напарника у меня не осталось никого, кто бы мог помочь мне. А привлекать судовую службу безопасности – значит расписаться в своей беспомощности. Поймите, я вам очень благодарна.
– Жалко, я надеялся, что вы относитесь ко мне не только как к помощнику. Надеялся в первые два дня.
– Я к вам очень хорошо отношусь. Мне было приятно с вами работать.
– Вот именно. Работать. Спасибо. Мне почти не удалось называть вас Лиззи.
– Боже мой! Называйте, я буду рада.
– Но мы же через час расстанемся и больше не увидим друг друга.
– А вы хотите встретиться?… Ведь это проще простого. Поступайте к нам на службу, и, уверяю вас, мы даже надоедим друг другу.
– Какой идиот возьмет меня на работу: старого, слепого, глухого.
– У вас будет прекрасная рекомендация – от меня.
– Лиззи, вы это серьезно?
– Абсолютно серьезно. Вы плохо видите, но видите то, что не видят другие; вы, по вашему мнению, старый, но справились с сильным бандитом; я подозреваю, что вы и слышите с аппаратом то, что другие не услышат. Мои рекомендации вам будут обеспечены.
– А зачем это мне? Я получаю нормальное пособие от государства. Если я уеду из страны, меня лишат его. Как я обеспечу свою жизнь, работая с вами?
– Есть небольшая постоянная зарплата, но основные деньги платятся за выполненную работу. Сейчас нам с напарником должны были заплатить пятьдесят тысяч евро. Я получу свою половину.
– Не так уж плохо. Не жалко проигранные в казино деньги. А работа действительно есть?
– Да. Через день я поеду в Германию. Там есть для меня дело. Хотите быть моим напарником, Андре?
– С вами я хоть на край света, Лиззи.
– Не устраивайте комедию. Сегодня я отчитываюсь здесь в Италии и пишу отчет своей конторе. Завтра будьте готовы к отъезду. Я уверена, что моя рекомендация сыграет свою роль. Но придется написать коротенькое резюме.