«Так даже лучше… так лучше…»
Помнилась только черная тонированная машина, за руль которой сел Глеб, закурил и стал ждать, прогревая двигатель.
Спустя какое-то время, потраченное Грэем на попытки осмыслить все услышанное, в машину завалился Грэнзэ.
Злой, остро пахнущий дорогими духами и тихо матерящий весь белый свет.
Он отвесил Грэю подзатыльник, как в детстве, и уставился в окно.
Глеб не спрашивал адрес, молча доставил братьев к самому подъезду и укатил.
Грэнзэ молчал, глядя в сторону и меланхолично перебирая браслет на руке, а Грэй смотрел на него и не знал, что сказать.
Впервые за всю жизнь он испытывал к своему старшему брату презрение, помноженное на брезгливую жалость.
- Я думал, ты хоть что-то сделаешь, – Грэй опрокинул еще одну стопку и потушил сигарету. – Ну, хоть что-то. Хоть скажешь…
-У меня были дела поважнее, – Грэнзэ устало потер глаза.
Грэй не смог удержаться от саркастического смешка и покачал головой.
- О да! Ублажать сучку Следа, на которую его самого не хватает. Это, бесспорно, важнее смерти Ника.
- Закрой рот, – Грэнзэ встал и, отвернувшись к столу, начал резать валявшийся на нем огурец. – И впредь думай башкой.
Грэй вскочил и швырнул стакан в стену.
- Я думаю, Леха!!! Я, блядь, думаю, пока ты трахаешься хер знает с кем и молчишь, как шавка, на оскорбления. Они убили твоего друга, каким бы дерьмом он ни был!!! Убили Никиту! Просто потому, что кому-то нужна была их хата! И все теперь в белом и при деньгах, и вышли сухими из воды…
В стену рядом со стаканом врезалась доска с нарезанным огурцом и нож.
Грэнзэ медленно оглянулся, вцепившись в край стола до того, что побелели костяшки.
- Заткнись, – тихо попросил он. – Твоя выходка ничем бы не помогла Нику. Его уже нет. Все. Точка. А ты чуть не отправился следом за ним просто потому, что решил поиграть в героя. Если бы он был жив – было бы о чем говорить, но его нет. И Кира нет. Все! Мне надо было дать прострелить твою тупую башку?! И потом тоже геройски лезть на баррикады?!..
- Ты трус! – Грэй скривился, окатив брата ледяным взглядом. – Ты однажды сказал мне, что у нашего мира есть душа. Где она? В том, чтобы предать память о друге, подбирая объедки, брошенные к твоим ногам?
Он отвернулся, сделав шаг из кухни.
- Я думал, ты не такой.
Грэй вышел, сунул ноги в ботинки, сдернул с вешалки свой балахон и открыл входную дверь.
Грэнзэ минуту стоял, уронив руки, потом подобрал с пола нож, доску и огурец, дорезал его и сел на стол. Взял бутылку и выпил прямо из горлышка жгучую водку.
- Земля тебе пухом, Никита. Встретишь брата в раю, скажи, что он был хорошим другом.
====== Визитка ======
С грохотом обрывая кик-стартер, Грэй завел мотоцикл, развернул его и рывком воткнул передачу.
Больше всего на свете ему хотелось как можно быстрее деться из родного района, уехать, исчезнуть, стереть из памяти все, за что цеплялся взгляд.
Здесь прошла вся его жизнь.
На парапете у подъезда они совсем недавно пили с Никитой «Фанту», по стоптанной траве за домом ходили смотреть на проспект…
«Ник еще постоянно в учебник таращился какой-то. Нет бы хоть взгляд от него оторвать и вокруг посмотреть».
Грэй замотал головой, отгоняя навязчивые воспоминания.
«Бля, а ведь только ночью разговаривали… вот только же поступать хотел…»
Ветер упруго ударил в лицо, отшвырнув назад волосы и мысли. Улица встретила яркими фонарями и фарами встречных машин, заставив сконцентрироваться на себе.
Петляя между автомобилями, не соображая, куда он едет, Грэй думал только о том, чтобы убраться куда подальше.
Он понимал, что Грэнзэ будет его искать, как только переварит все услышанное, что наверняка потащится по знакомым, выискивая брата, но быть найденным не хотел совершенно.
«Плевать! Вот пусть поищет и подумает хорошенько, что не только у него есть свое мнение и не только его внутренние проблемы что-то значат. Он нажрался, когда Кира грохнули, но ничего не сделал! Узнал, как и почему, и опять ничего не сделал, молча сожрав все это вместе с подачкой. И плевать от кого! Главное – молча сожрал! Молча!»
Вывернув руль, Грэй лег в поворот, обходя какой-то жигуленок, матернулся, чуть не упав, и вылетел на проспект.
Промчавшись несколько километров, немного остыв и успокоившись, он затормозил около тротуара, закурил и стал думать, собирая по карманам деньги. Надо было где-то зависнуть на пару дней, как-то взвесить все и решить, куда дальше.
«Домой не пойду. Обойдется!»
В ладонь ткнулся картонный прямоугольник, уколовший кожу и память.
Грэй вытащил визитку и внимательно ее рассмотрел.
«Герда».
Он склонил голову набок, усмехнувшись себе самому, и стряхнул пепел.
Брат не раз говорил ему держаться подальше от таких, как она. Не раз высказывал свое холодное, едкое мнение о людях с дорогими машинами… он говорил, что кроме красивой обертки у них нет ничего.
«А что у него-то у самого есть? Даже обертки и той не осталось. Долги, проблемы, память о какой-то красотке. Мне кажется, Грэнзэ давно прозакладывал свою душу или забыл ее в постели очередной бабы, и с тех пор только рассуждает о чем-то хорошем, а когда от него реально требуется это хорошее сделать – прячется, как трус».
Звонок в дверь застал Герду на кухне, за чашкой кофе и завтраком.
Прошла почти неделя с тех пор, как она вручила едва знакомому парню свою визитку и вернулась в привычный мир денег, работы и пустых вечеров с воспоминаниями об отце. Ночами, лежа без сна, она невольно возвращалась мыслями к той встрече, пытаясь снова и снова понять мотивы поступков Грэя и его суждения о мире. Рассматривая безупречную лепнину на потолке спальни, слушая ровное дыхание спящего рядом Димы, она не могла отделаться от мыслей о чужом ей человеке, его глазах, улыбке и том, как легко он протянул ей руку, взяв ее ладонь в свою.
Когда их пальцы переплелись, Герде показалось, что именно этого ждало ее холодное сердце всю жизнь, почему-то именно на горячий бьющийся пульс этого незнакомца отозвалась душа. Девушка понимала, что больше всего это напоминает миф или сказку, где прекрасная принцесса встречает на первом балу своего намечтанного принца, но не могла остановиться и перестать думать о Грэе.
Она понимала, что он исчез и никогда не появится снова, а искать его еще раз в трущобах бессмысленно и смешно…
Ну что она ему скажет?
«Почему не приехал?» – нелепо. Он ничего ей не должен.
«Ты обещал». Мало ли кто и что обещал, чтобы отделаться от навязчивой полузнакомой девушки. Наверняка, за ним таких толпы ходят, хоть вспомнить истеричку со скамейки…
Звонок.
Герда немного удивленно вскинула голову, пытаясь понять, кто мог прийти к ней самым ранним утром в выходной день. Подруги и мать старались не беспокоить ее, зная, что она предпочитает отдыхать в одиночестве. Аника точно раньше пяти не зашла бы, да и позвонила бы предварительно, опасаясь разозлить подругу. Дима укатил в Египет…
Звонок повторился.
Поднявшись из-за стола и пройдя в коридор, Герда открыла дверь.
На пороге стоял Грэй.
- Привет!
- Привет, – Герда с трудом справилась с минутным удивлением. – Я только что думала о тебе…
- Да? – он фыркнул, приподнимая брови, и немного неловко переступил с ноги на ногу. – А меня ваш консьерж пропускать не хотел, пока я визитку не показал, к кому именно иду. А что ты думала?
- Я думала, что ты не появишься, – Герда чуть посторонилась, приглашая Грэя войти, и закрыла за ним дверь.
Застыв в коридоре, она с интересом наблюдала, как Грэй снял ботинки и огляделся по сторонам, как будто оценивая обстановку.
Конечно, с тех пор, как в детстве он представлял себе эти шикарные особняки и квартиры, прошло много лет, и эта изысканная роскошь уже не вызывала восторга или трепета. Дорогая квартира не тронула Грэя совершенно, а вот высокие потолки с лепниной почему-то едва не заставили пригнуть голову, словно с них нависал невидимый лед.
- Пройдешь? Или так и будем в коридоре стоять? – Герда улыбнулась, стараясь скрыть свою растерянность.
Она сама не поняла, почему ей вдруг стало так неловко, и словно извиняясь, указала рукой на кухню.
Вообще приди к ней в гости подруга или мать, ей бы и в голову не пришло звать их туда, но Грэя просто нелепо было пытаться пригласить в гостиную и подать туда чай. Единственное место в квартире, которое показалось хоть сколько-то подходящим, была именно кухня, где в раковине лежала пара немытых блюдец и стоял кофейник.
Герда прошла следом за ним и с некоторым интересом стала наблюдать, как Грэй уселся в низкое кресло, поджав ногу, и начал изучать взглядом потолок и стены.
- Чай?
- Нет, – он отрицательно качнул головой. – Кофе.
Герда ткнула кофеварку, на миг оставшись спиной к своему внезапному гостю. Ей нужен был этот короткий промежуток времени, чтобы привести в порядок лицо и справиться с паникой. Она поняла, что не знает, что сказать Грэю и о чем вообще с ним говорить. В ночных иллюзиях все было как-то просто и легко, но вот сейчас, в реальности, она почему-то ощущала себя очень скованно и неловко. Как и в их первую встречу, когда все запланированные реплики и жесты разлетелись вдребезги.
- Ты в порядке? – неожиданно прозвучал вопрос за спиной, и Герда невольно вздрогнула от хрипловатого тембра голоса, какого никогда не бывало у Димы.
- Да, конечно, – соврала она, слегка пожав плечами. – Почему ты спрашиваешь? Я так плохо выгляжу?
Грэй поднялся и подошел к ней почти вплотную.
- Сегодня, как я понимаю, 9 дней со смерти твоего отца, если я все правильно посчитал, – негромко объяснил он. – Подумал, что ты снова можешь убежать в дождь… Там моросит уже.
Герда сжалась, поняв, что он все верно сопоставил, и, вероятно, не случайно не беспокоил ее эти дни. Он не исчез, как она думала, просто выдерживал вежливую паузу траура.
- У нас в семье не принято отмечать эту дату, – словно оправдываясь, сказала она. – Так повелось… Мы оплакиваем умершего только три дня.
-А у нас принято в этот день говорить о том, кого не стало, только хорошее, – возразил Грэй.
Герда резко обернулась и уперлась глазами ему прямо в лицо. Грэй подошел слишком близко, с точки зрения ее общества, переступив границу личного пространства, в которое ее еще с детства учили не вторгаться без дозволения. Он смотрел на нее с сочувствием и легкой нотой беспокойства, словно жалел.
- Твой кофе, – Герда протянула чашку и отвернулась, стараясь скрыть горечь во взгляде.
Грэй взял фарфоровую чашечку и поставил на стол, неожиданно положив руки ей на плечи.
- Сколько горе ни прячь, меньше его не станет, – негромко произнес он. – Расскажи, выпусти из души боль. Она же все равно сожрет тебя изнутри, если ты будешь делать вид, что ее нет. Со мной можно не врать, что ты не тоскуешь.
- Откуда ты знаешь о том, как меряют горе? – Герда обхватила себя за плечи, невольно сплетя пальцы с пальцами Грэя. – Ты тоже терял кого-то?
Короткий вздох шевельнул волосы на ее виске.
- Это мой брат так говорит. Он уверен, что беду нельзя пережить, запирая ее в себе… и сам так делает все время.
Герда повернулась, подняла глаза и окунулась в грозовой омут чужого взгляда. Слишком живого, слишком настоящего для того, чтобы можно было ему противостоять. Да она этого и не хотела совсем.
Глаза Грэя просто непозволительно ярко выражали сочувствие и понимание. Таких глаз не должно было быть в мире, потому что так не дано смотреть людям… тем людям, к которым Герда привыкла.
- Я не хочу сегодня говорить о боли, – возразила она, не отводя взгляда. – Отец был таким же, как ты, живым и настоящим… он очень меня любил…
Последние слова она уже прошептала ему в губы, прежде чем коснуться их своими.
Грэй коротко ответил на поцелуй, но тут же отстранился.
- Не пожалеешь? – только и спросил он.
Герда улыбнулась и снова потянулась к нему губами, едва качнув головой.
О чем она могла пожалеть? О Диме? О том, что с точки зрения общества совершает дурной поступок? О чем нужно было жалеть сейчас, когда ее сердце колотилось бешеным ритмом вечного чувства, отвечая на такой же быстрый пульс рядом?
Ночные фонари не могли разбудить Герду, давно привыкшую к тому, что они бросают свои холодные синеватые лучи в окно. Тогда что вдруг вырвало из сна и заставило резко сесть на кровати?
Оглянувшись, она поняла, что кровать рядом пуста, хотя засыпала она рядом с живым человеком, уютно устроив голову у него на плече. Она совершенно точно была не одна.
- Грэй?
- Что?
Герда обернулась на голос.
Он сидел на подоконнике, рассматривая что-то за окном.
- Почему ты не спишь?
Грэй дернул плечом и нехотя оглянулся.
- Я не привык спать ночью.
Герда потерла виски и потрясла головой. А у нее вот как песка под веки насыпали, и спать хотелось немилосердно. Она поборола дремотное состояние и, накинув халат, подошла к окну. Помолчала минуту и облокотилась подбородком ему на плечо.
- Что ты там видишь? – после долгого молчания Герда все же решилась спросить.
Ей было очень интересно, что именно он может так пристально рассматривать в этом совершенно чужом для него районе.
Грэй снова дернул плечом и усмехнулся.
- Много дорогих машин, яркие картинки и немного знакомых лиц.
Герда вскинула брови.
- Ты знаешь тех, кто живет здесь?
- Не многих, но – да, – он тихо засмеялся, – И лучше, чем ты думаешь! Тут достаточно заказчиков Сэльвы.
Герда передернула плечами, словно ей стало холодно.
Конечно, для нее не было секретом, откуда именно сюда привозят веселых ночных бабочек и прочий мусор, но говорить об этом было как-то не принято. Она знала, что Андрей, друг ее мужа из дома напротив, давно балуется порошками и шприцами, но откуда все это, даже знать не хотела, предпочитая закрывать глаза. Значит, была все же грань, на которой соприкасались их такие разные и чужие друг другу миры.
- На тонкой границе сделки наши миры могут встретиться, – словно подтверждая ее мысли, заметил Грэй. – Ты разве не знала этого?
- Я предпочитаю не думать об этом, – Герда немного отстранилась. – На границе сделки? Странно звучит.
- Так говорит мой брат, – Грэй отвернулся от окна и привлек ее к себе, поцеловав в шею.
Герда прикрыла глаза, задумчиво прикусив губу. Вот как думает о ее мире Грэй; для него это просто мертвый источник дохода… поделом и ей и всем остальным, кто живет здесь, сами себя такими сделали.
- А сам ты как думаешь? Нет других точек соприкосновения?
- Я не знаю, – Грэй пожал плечами и неожиданно тепло поцеловал ее в щеку. – Спи, давай.
====== “Знаешь, поедем ко мне” ======
Утренний будильник привычно пиликнул в 7:30, заставив Герду открыть глаза.
«Господи! Как же я хочу спать…»
Перевернувшись в кровати, она на минуту позволила себе уткнуться носом в плечо крепко спавшего Грэя и зажмурить глаза.
«57…58…59…60!»
Пора было возвращаться в реальность из сладкого мира сказок. Стараясь не шуметь, Герда накинула халат и вышла на кухню.
Привычное утро, шум потока машин за окном, кофе, завтрак и – работа.
Уже стоя в душе, под струями горячей воды, она задумалась над тем, как сейчас поступить: разбудить Грэя и предложить ему поехать с ней или оставить его спокойно досыпать?
Здраво рассудив, что если она будет его будить и ждать, пока он соберется, то безнадежно опоздает, Герда вышла из ванны, нацарапала записку и отправилась в офис.
Почему-то у нее не возникло даже мысли о том, что этот едва знакомый парень из явно бедного района может ограбить ее квартиру и исчезнуть с драгоценностями и деньгами.
Единственное, над чем Герда хихикнула, усаживаясь за руль, так это над тем, какое нелепое лицо будет у Димы, если он решит вернуться домой раньше времени, и какой скандал закатит мать.
«Наплевать мне на это. Лишь бы Грэй не надумал опять исчезнуть».