- Ты, значит, всегда без тормозов, не только с сержами? Уважаю!
- Что я опять сделал?!- ужаснулся Минас. Оба старших кадета рассмеялись.
- Не, это не сейчас. Просто Расмуса разговорили.
- Мгм...- воспоминания не улучшили настроения. – Мы с ним и двух дней не знакомы, если что. И не разговаривали даже.
- Ничего, ему хватило. Чего ты скис-то?
Минас пожал плечами. Вот уж где ничего путного он не делал, так это во второй камере.
- А он здесь как? – спросил мальчик, больше чтобы сменить тему, чем из любопытства.
- Оттуда выкинули, а Мастер его посмотрел и оставил у себя, – лаконично объяснил Вартариан. Минас подумал и решил, что подробности ему и не нужны.
Варт произнёс-таки свою реплику насчёт Леонова отсутствия, тот вернул подначку и Минас снова получил возможность сидеть и ничего не делать. Только фрукты кончились, и через некоторое время он обнаружил, что вдумчиво обсасывает остатки сахара с пальцев. Это понимание пришло аккурат при виде приближающегося в компании остальных кадетов господина Лемюэля и, выдёргивая палец изо рта, Минас ощущал себя редкостным идиотом. Хотя, похоже, никто не обратил на это безобразие никакого внимания. Вартариан и Леон дружно вскочили навстречу Мастеру, присоединившись к окружающему Лема кольцу подростков. Минас остался на лавке, неожиданно остро чувствуя свою непричастность к происходящему. Лем просто рассказывал о забавном эпизоде с участием какого-то юного и не в меру изобретательного техника, но парни ловили каждое его слово так, будто это была невесть какая похвала персонально каждому. Минас откинулся затылком на стенку и прикрыл глаза. Это чужая жизнь, не на что тут смотреть, а уж для внезапной зависти совсем нет причин.
- С удовольствием сообщаем всем заинтересованным лицам, – внезапно провозгласил весёлый девичий голос из стационарного динамика, – что в столовой наличествует горячая еда. Сейчас она начнёт остывать, имейте в виду.
- Марш кормиться, растущие организмы.
Джелл окликнул Минаса, но Лем неожиданно остановил его.
- Минас, на пару минут, – белый человек опустился на скамью рядом с мальчиком и подождал, пока остальные кадеты покинут холл. – Помнишь спарринг с моим телохранителем? С Тасвием?
Ещё бы такое позорище забыть. Минас хмуро кивнул.
- Я попросил Тасвия провести тот бой так, чтобы максимально акцентировать твои ошибки. И оценку твоим способностям он дал очень лестную, – Лем постучал по горошине вокса в ухе, – но вслух высказался куда более сдержанно, опять-таки по моей просьбе. Ты так самоуверенно рассуждал о недостатках корабля, от которого видел только одну палубу, что я счёл необходимым несколько остудить тебя перед встречей с капитаном. Но оставлять тебя в заблуждении сейчас я считаю неправильным. Тасвий одобрил твой уровень подготовки, а он зря хвалить не станет. Это всё, что я хотел сказать. Знаешь, где здесь столовая?
Минас не понимал, как реагировать на услышанное. Поэтому просто кивнул и отправился вслед за остальными кадетами.
Остаток дня он провёл в задумчивости, которая, впрочем, не мешала участвовать в бурлящей жизни вокруг. Сначала, ещё в столовой, он разговорился с Адрианом, который, оказывается, знал восемь языков и кучу самых невероятных историй. Потом Джелл зазвал его в гости к своей сестре, и леди Этелли кормила мальчишек самодельными леденцами, а Минаса еще и учила раскладывать простые игровые пасьянсы. Колоду Минас не узнал, хотя наборы Таро у мамы были. А уже совсем под конец дня снова освободился отец, и Минас вернулся в родительскую гостиную. И там неожиданно остро понял, как много в его жизни теперь важного и сложного, о чем поговорить с отцом нельзя. Вот нельзя и всё. Потому что непонятно, как он отреагирует, и не попытается ли вмешаться, а вмешательства в свои дела Минас сейчас совсем не хотел. Поэтому слишком многое пришлось замалчивать и обходить, и отец, конечно, это заметил. Но ничего говорить не стал. И всё-таки вызов коммуникатора и Джелл, напомнивший, что скоро пора уходить – это было, пожалуй, к лучшему.
На прощанье мама обнималась и плакала. И, к полнейшему изумлению Минаса, отец тоже обнял его, и, кажется, не хотел отпускать. Поймав потрясённый взгляд сына, экс-адмирал отвернулся. Выглядело так, будто он не уверен, что прощается не навсегда.
Так у Минаса появилось на одну тему для раздумий больше. Он вернулся в холл, где выяснилось, что остальные ещё не собрались и Джелл скучает в одиночестве. Минас подумал ещё минутку, решил, что Джелл – достаточно понимающий парень, и вывалил на него своё недоумение по поводу слов господина Лемюэля.
- Зачем он так сделал тогда, я ещё могу понять. Но зачем он вот так сказал мне об этом сейчас? Он ждёт, чтобы я как-то реагировал?
Старший кадет насмешливо покачал головой. Впрочем, улыбка быстро исчезла, он задумался на несколько минут, а потом заговорил уже очень серьёзно:
- Когда нас с Телл подарили Мастеру как рабов для развлечений…
- Кто подарил? – ахнул Минас.
- Кто захватил, тот и подарил, – раздражённо отмахнулся Джелл. – Когда Мастер нас привёл в свои покои, я твёрдо решил, что убью его.
Минас понимающе кивнул, вспомнив, как решил, будто Лем готовит его к продаже в рабство. Убить – самое очевидное решение, это точно.
- Он просто разговаривал с нами, и буквально через несколько минут «случайно» оставил рядом со мной полуоткрытый ящик, в котором лежал отличный боевой нож. И дальше я сидел с этим ножом в рукаве и всё думал. Понимаешь, Мастер Лем всё-таки взрослый мужик, не факт, что я бы его одолел, а что он с нами сделает при неудаче – я думать боялся. Можно было убить Телл, ну знаешь, чтобы быстро, и чтобы… И можно было убить себя, потому что невыносимо же. В общем, мы там долго просидели, а потом Мастер говорит, мол всё, аудиенция окончена. И мне говорит: «юноша, в данных обстоятельствах я полностью понимаю ваше желание зарезать, к примеру, меня. Но в помещение, где живут мои воспитанники, я вас с оружием не отпущу, поскольку их безопасность на моей совести. Либо решайтесь уже, либо отдайте нож».
- И что? – жадно спросил Минас.
- Все живы, как видишь, – неловко улыбнулся Джелл.
- Давно это было?
- Года три, наверное. Не о том речь! Я тебе пытаюсь сказать, что Мастер Лем любит вот так: ошарашить и смотреть, что ты будешь делать.
Минас покатал в голове полученный ответ, и понял, что это совсем не ответ. И что к темам для размышлений прибавился ещё тот факт, что у окружающих его людей тоже есть прошлое: Джелла вот захватили и подарили, Вартариан работал младшим техником. И, в отличие от Маркуса с приятелями, старшие кадеты не задавали ему ни единого вопроса о том, кто он и откуда. Похоже, обсуждать такие вещи у них не принято.
Подтянулись Леон, Вартариан и Ортен. Ещё через несколько минут Варт с кем-то переговорил по воксу и вскочил.
- Там шоу! – призывно махнул рукой и рванул по коридору. Разумеется, остальные тут же последовали за ним.
В просторном помещении, судя по кроватям – общей спальне, обнаружились запропавшие кадеты, ещё с десяток подростков обоего пола и невысокая женщина с татуировкой восьмилучевой звезды на щеке. В центре внимания был черноволосый Адриан. Он выстукивал мерный тягучий ритм на узорчатом тимпане, и пел бархатисто и нежно:
Рёвом атаки, звоном клинков,
Яростным пламенем пред тобою –
Жизнь, наполненная до краёв
Неукротимым дыханием боя.
Женщина мягко улыбалась, и кивала. Адриан повторил последние строчки и умолк, а затем весело посмотрел на одного из слушателей.
- Ну? – и перевёл взгляд на женщину.
- При рождении Матерь Змей тебе рот вылизала, не иначе! – буркнул мрачный парень, на которого Адриан посмотрел сначала.
- Кто мне что вылизывал, я тебе потом расскажу, – пакостно усмехнулся черноволосый.- Я выиграл?
Женщина утвердительно кивнула.
- Всё, пошли уже! – Джелл дёрнул Кастора за рукав, и все семеро кадетов зашагали к выходу из заповедника. – Это что было?
- Это Адриан на спор перевёл ксаррантскую песенку, типа колыбельной, доказывал, что очень даже хорошо и лирично будет на готике. Воительницу вот притащили, чтоб она авторитетно судила, как знаток и языка, и колыбельных. А теперь Таркеш будет в ответ учить какую-то троггскую хрень, бесценные наставления мальчику, как-то так, – пояснил Кастор.
- «Собрание драгоценнейших наставлений достойному отроку», – автоматически поправил Минас и скривился. – За что он его так?
- А что, это действительно так страшно? – живо заинтересовался Варт. – Адриан от Расмуса про эту штуку услышал, и прямо загорелся впарить Таркешу.
- Очень занудно и сопливо. «Если заботливые наставники ограничат твои неразумные стремления, не подобает чаду доброму и ласковому возвышать гневно голос...”
Дружный хохот грохнул так, что Минас аж подпрыгнул. На несколько минут движение группы было парализовано.
- Просто Таркеш, он из диких трюмов, а родом вообще с Ксарранта и характер у него…. «ласковое чадо»… ыыы! – попытался объяснить Джелл. Вартариан, ещё хрюкая, тиранил вокс, требуя, чтобы ответное выступление Таркеша обязательно произошло перед пикт-регистратором.
В кадетский блок они вернулись к ужину, и остаток дня их никто не трогал. Засыпая, Минас вспоминал адрианову песню: «Жизнь, наполненная до краёв Неукротимым дыханием боя», хорошо же звучит!
Если прислушаться, легко понять, где скопище добычи плотнее и обильнее. Зо Сахаал не давал себе прислушиваться. Он стоял на просторной городской площади, а пять рапторов с разных сторон атаковали его с воздуха. Его собственный ранец был выдран «с мясом» и отброшен прочь, иначе искушение оказалось бы совершенно непреодолимым. Отбив очередную серию атак, легионер решил, что готов.
- Уходим.
И пока чернецы приземлялись на благоразумном расстоянии, ещё не полностью убеждённые в возвращении капитана, Сахаал коротко огляделся и зашагал к ближайшему пылающему зданию. Его воины поняли и не попытались остановить его, когда он вошёл внутрь. Пламя за считанные минуты полностью очистило доспех от трофеев этой охоты, каждый из которых был символом унижения и бесчестья. Теперь капитан был готов возвращаться на свой корабль.
Чернецы знали, что их труд ещё не завершён. По возвращении на «Чёрный Ветер», Сахаал прямо направится в тренировочный зал их блока, и будет вызывать их на бой, не позволяя себе выдвинуть когти, а чернецам разрешив лишь не активировать силовое оружие. По двое в первые несколько часов, потом ему станет хватать и одного. И незанятые в схватке будут присутствовать тут же, страхуя сражающихся на случай возвращения демона. Сахаал будет биться без пауз, сменяя противников при первом намёке на их усталость или свой слишком удачный удар. Иногда требуется более суток, чтобы окончательно укротить ярость демона и притупить горечь вины легионера.
***
- Смотрим по порядку, – сказал Наставник Сахаал, выводя на голопроекторе модель, созданную на прошлом занятии, почти две декады назад. – Цель А, обеспечение непроницаемого оборонительного периметра и коридора для военнопленных внутрь, плюс конвоирование по коридору. Смотрим.
Ожил самый большой из экранов. Изображение было не слишком качественным, видимо, с регистратора на транспорте. Очень редкое оцепление в два кольца, отдельно – группы быстрого реагирования, раскиданные в шесть точек периметра. Всё, как на модели.
- Ещё были дозоры ближнего и дальнего охранения и разведка с воздуха, о которой никто из вас не вспомнил. Посмотрите внимательно, как это выглядит: любая серьёзная попытка прорыва, хоть сколько-нибудь подкреплённая техникой – и периметра не будет. Безопасность обеспечена именно дальними дозорами и силовой группой, одной на несколько позиций. Пехота, охраняющая периметр – это на случай совсем мелких инцидентов.
Оцепление стояло вокруг местами оплавленного участка идеально выровненной земли. Фигуры в неопределённого цвета балахонах ползали на коленях, выполняя огромный чертёж, или замерли на пересечениях линий. А с одной из сторон, по обозначенному фальшфайерами коридору двигалась вереница людей, стиснутая между двумя плотными колоннами конвоиров в форме. Любое лишнее движение пленных пресекалось ударами коротких стеков, от которых у жертвы начинались судороги. Людей приводили к огромной и, вероятно, достаточно глубокой яме, и стеками заставляли спрыгивать или попросту падать вниз, а затем конвой уходил за следующей партией.
- Цель B, база ополчения в жилой зоне, максимальная дестабилизация, подрыв морального духа и урон живой силе. Берсерки – это не так хорошо, как Повелители Ночи, но для слабо подготовленного противника – разумно с точки зрения экономии сил.
Резня на тесных городских улицах. Человекоподобные твари в кровавых лохмотьях, изукрашенные татуировками, шрамами и связками человеческих ладоней, убивали всех, и кажется, друг друга тоже. Звука не было, и от этого творящееся безумие выглядело ещё более жутко. Камера прошла почти над головами, равнодушно выхватывая лица, взмахи оружия и брызги из-под клинков. Если среди изувеченных тел и были ополченцы, их невозможно было отличить от случайных жертв. Видимого сопротивления убийцам люди не оказывали. Камера прошла ещё дальше, над завалом камня и бетона, в который превратился рухнувший дом. В этом месте образовался настоящий котёл, люди в панике карабкались на каменную груду, а преследователи прыгали следом, сдёргивая своих жертв на клинки. На вершине завала ещё несколько «охотников» с хохотом швыряли камни на головы карабкающимся.
- Несколько направленных взрывов по периметру, чтобы затруднить отступление. Кастор высказывал подобную идею, – капитан ровно комментировал происходящее, мимоходом кивнув упомянутому кадету. Кастор вздрогнул и отвёл глаза.
- Цель C, база снабжения в сельском поселении. Захват и максимальный урон живой силе. Здесь мы используем силы ксеносов. Это орки, кто не знает, – в голосе Сахаала промелькнула брезгливость. – Безмозглые, но сильные.
Бойня на фоне сельского пейзажа. Огромные зеленокожие твари гоняются за людьми или деловито вскрывают двери построек.
- Это Цихала… – в образовавшейся паузе тихий голос одного из новых кадетов прозвучал неожиданно резко. – Я жил там несколько лет.
Сахаал поднял на него заинтересованный взгляд.
- Продолжай, Нариас. Я помню: обстрел загонов со скотом зажигательными ракетами – это было твоё предложение. Ты знал, о чем говоришь, кое-что понимал в поведении скота? Паника действительно получилась отличная. Ты рад?
Нариас медленно поднялся. На его лице выражения менялись стремительно, от потрясения и детского испуга, сквозь панику – к злой истерике и… Он шагнул вперёд, тыча пальцем в экран.
- Там, видите – огромные коптильни, невзъебенно огромные коптильни и запах от них на всю округу! Пиздец как хотелось жрать от этого запаха! Нам не полагалось даже вонючей требухи, как старшим работникам! Да я с первого дня мечтал поджечь эти блядские загоны, чтобы ёбаные свиньи визжали громче грома! И вспарывать каждое сытое брюхо, пока они ВСЕ не передохнут!
Он себя накручивает, отчётливо понял Минас. Он уже знает, что сожалеть – нельзя. И теперь он специально раздувает в себе ненависть.
- Над речью и манерами ещё предстоит работать, – насмешливо протянул Сахаал. – Сядь, и впредь следи за языком. Но суть сказанного мне нравится. В мире нет невиновных, и любая смерть будет справедливым воздаянием. Милосердие – лживая маска слабости. Продолжим. Цель D, боевая группировка противника. У вас было много вариантов, на практике же достаточно просто подождать. Интересующее нас соединение само явилось на помощь ополчению, которое мы рассматривали как цель B. У берсерков Ксарранта существует традиция искать себе максимально сильного противника, что заставляет их прорубаться внутрь любого построения в поисках вожаков. Очень полезное свойство.
На уже знакомых улицах организованная илиманская пехота схлестнулась с яростной волной дикарей, и строй сломался почти мгновенно. Безумные убийцы гибли десятками, но солдаты оказались просто не готовы к встрече с таким противником. Через несколько минут слаженная атака армейского подразделения превратилась в мешанину людей, топоров, отрубленных конечностей и бесполезных в ближнем бою лучевиков.