— Что вам угодно? — поинтересовался он, и не подумав сменить позу.
— Я ищу скуадрон лидера.
— Здесь? — Снейп заглянул под кровать — Его здесь нет.
Наглец явно не понимал, с кем имеет дело, принимая Люциуса за человека, невесть как забредшего на огонёк. Ну-ну! Теперь желание Риддла показать Снейпу его место стало очень близким.
— Где дежурный?
— Допустим, я знаю, где его найти, но советую вам прийти утром. Погода сегодня нелётная, поэтому скуадрон лидер распорядился об отдыхе, и я бы не советовал вам его беспокоить. Ради вашего же удобства.
— О моём удобстве я вам расскажу как-нибудь потом. Лично.
— Не интересует! — усмехнулся наглец. — Я по другой части.
========== Северус. 1938-1939 гг ==========
Северусу казалось, что все разговоры были только о грядущей войне: командование беспрестанно твердило о подготовке, требуя бесконечных тренировок, а пилоты дружно откликались на эти речи, кто шутками, а кто и пафосными словами о превосходстве Британии в воздухе. Никто уже не сомневался, что войне быть, вопрос был лишь в том когда. Можно было бесконечно спорить о самолётах Германии и о том, как они будут вести себя в бою, но сравнение технических характеристик не давало объективной картины. Кроме того, «Мессершмитты» сравнивали со «Спитфайрами», но ни тех, ни других Северус так и не видел, что начинало сильно действовать на нервы. Встречать врага на «Бленхейме» — это ли не позор? А ещё про «Бленхеймы» ходили слухи, что у них неудачные шасси, сломать которые очень легко, а при посадке на брюхо самолёты взрывались.
— Вы мыслите понятиями рыцарских воздушных поединков, подобных тем, которые наши отцы вели в ходе Великой войны. Забудьте о таком. Новая война будет далека от любого кодекса чести. Немцы будут расстреливать парашютистов.
Флайт-лейтенант Уоттерс служил военно-воздушным атташе в Берлине, где имел достаточно возможностей видеть стремительное наращивание мощи люфтваффе, и не верить ему не было причин. Однако именно слова о расстреле парашютистов произвели на всех неприятное впечатление: одно дело — погибнуть в бою, и совсем другое — так. Но Северусу нужна была ясность:
— Означает ли это, что и мы должны будем расстреливать парашютистов?
Ответом на его слова стала звенящая тишина, в которой отчётливо прозвучало:
— Рад, что вы это понимаете, пайлот-офицер Снейп.
Северус сел на место, спиной чувствуя тяжёлый взгляд. Разумеется, это был Малфой. Он предвзято относился к Северусу с самой первой встречи. И было бы из-за чего! Подумаешь, не поприветствовал старшего офицера после изматывающей недели ночных вылетов. Даже скуадрон лидер Маккензи с пониманием отнёсся к этому инциденту, а у Малфоя вырос на Северуса зуб. Словно то, что он флайт-лейтенант, было написано у него на лбу, и знаки отличия ему не нужны, как и форма.
Впрочем, за минувший год их отношения стали приемлемыми. Северус уважал мастерство, а Малфой был настоящим асом и, хоть и не сразу, но начал делиться некоторыми секретами, важными при выполнении элементов высшего пилотажа. Наверное, и Малфой разглядел что-то в Северусе, иначе не стал бы с ним летать, назначая борт-стрелком и рассказывая во время полёта про основы аэродинамики и о том, как уменьшить радиус виража, избежав фатальных перегрузок.
И всё-таки Северус по-прежнему считал Малфоя снобом, а тот его — выскочкой, если не хуже. Когда лекция закончилась, и Северус вышел покурить, его совсем не удивило ехидное замечание:
— Знаете, Снейп, как отличить в небе настоящего аса?
— И как же?
Малфой закурил — эта привычка не обошла стороной ни одного члена их эскадрильи — и прищурился:
— Ас не только уважает достойного противника, но и ценит его жизнь.
— А кто же тогда нажмёт гашетку пулемёта?
— Очевидно, мясник.
— Асов на всех не хватит!
Северус затушил сигарету и пошёл прочь. Малфой умел взбесить его, как никто другой, и тем непонятнее было, зачем после таких слов назначать совместный полёт.
Март в этом году выдался холодным, но обильный ночной снегопад всё-таки был перебором. Северус хотел было предупредить Малфоя о возможных помехах при разгоне из-за налипания на колёса снега и пробуксовки по траве, уже успевшей зазеленеть. Но одного взгляда на недовольно поджатые губы хватило, чтобы придержать язык. В конце концов, кто здесь командир?
Малфой вывел «Бленхейм» из ангара и развернул его против ветра. Дистанция разбега в этом направлении была очень короткой и ограничивалась стеной деревьев. В таком случае Северус бы предпочёл взлёт при боковом ветре, но у Малфоя явно было собственное мнение. Проверив двигатели, он дал полный газ, и старый «Бленхейм» начал набирать скорость. Почти сразу стало ясно, что хотя двигатели работали с полной отдачей, скорость самолета росла недостаточно быстро. А ещё Северус отчётливо понял, что упущен момент, когда ещё было возможно затормозить, не врезавшись в деревья. Выход был один — вверх.
— Держись! — прокричал Малфой, дёргая на себя штурвал.
Едва тяжёлый «Бленхейм» оторвался от земли, Малфой попытался убрать шасси, чтобы уменьшить торможение. Но самолёт едва достиг скорости отрыва, поэтому тяжело ударился о землю, диким скрежетом возвестив, что всё складывается просто отвратительно. Скорее всего, был сломан один из гидроцилиндров основной стойки шасси, а то и оба. Однако самолёт всё же поднялся вверх и даже как-то миновал опасные деревья. Чудом, наверное.
Не глядя на Северуса, Малфой связался с наземным пунктом управления и сообщил о возможном повреждении шасси. Уоттерс откликнулся мгновенно, сразу вызвавшись вылететь, чтобы оценить масштабы проблемы. «Бленхейм» кружил вокруг Уика, облетая его по большому радиусу, чтобы выжечь как можно больше топлива. Через двадцать минут Уоттерс подтвердил, что одна стойка шасси висит со сломанным гидроцилиндром.
— Флайт-лейтенант Малфой, вам предстоит принять решение, — голос дежурного по базе немного искажали помехи, но Северус отчётливо слышал каждое слово. — Вы можете сесть на «живот» с убранными шасси, чтобы повреждённая стойка сломалась при соприкосновении с землёй. Так же вы можете совершить посадку на одном колесе или выпрыгнуть на парашютах. Скуадрон лидер Маккензи настоятельно советует прыгать.
Только сейчас Малфой «заметил» Северуса.
— Что скажете, мистер Снейп?
— Решайте сами, мистер Малфой.
— Я хочу рискнуть.
Северус вспомнил многочисленные истории о том, что при посадке на брюхо «Бленхеймы» превращались в огненную западню.
— Ваше право, сэр.
— Я рекомендую вам воспользоваться парашютом, — Малфой снова отвернулся и покрутил шеей, разминая её.
Северус взглянул на заснеженные кроны деревьев внизу. Неужели Малфой считает его трусом?
— Я привык к вам и к самолету. Поэтому сядем вместе.
Во взгляде Малфоя мелькнуло что-то похожее на уважение.
— Я очень ценю ваше доверие, Снейп.
Они кружили над аэростанцией, глядя, как на бетонированной площадке перед ангаром собирается толпа, напоминающая зрителей на гонках в ожидании катастрофы. Соответствующую атмосферу создавали и стоящие рядом машины — пожарная и санитарная. Малфой ещё раз взглянул на Северуса и сначала развернулся по ветру, затем поперёк и начал, наконец, финальный этап захода на посадку, насколько возможно уменьшая скорость. Покрытая снегом земля быстро приближалась, и в последний момент Малфой резко потянул штурвал на себя.
Первое касание вышло лёгким, но за ним мгновенно последовал сильный удар, сопровождаемый леденящим душу скрежетом. На огромной скорости «Бленхейм» проскользил в облаке снега около сотни метров и, наконец, остановился. Малфой отщёлкал все тумблеры, отключая приборы, и открыл верхний люк. Северус выпрыгнул из самолёта вслед за Малфоем и почти не удивился, когда услышал:
— Поздравляю вас с отличным шоу.
Маккензи умел говорить коротко и по существу. Механики начали осматривать повреждения, удивляясь удачливости Малфоя. Северус понял, как сильно у него дрожат руки, только когда попытался закурить. Наверное, это нервное…
— Люциус.
Малфой был торжественно серьёзен, протягивая руку. Наверняка это была какая-нибудь традиция, уходящая корнями во времена короля Артура. И вот как на такое реагировать?
— Северус.
Они стояли рядом и курили в молчании, неожиданно ставшем приятным. Руки больше не дрожали.
Скуадрон лидер Маккензи вызвал Северуса через час после происшествия.
— Снейп, — начал он без предисловий, — почему вы не прыгнули с парашютом?
— Хотел испытать аварийную посадку, сэр, — отчеканил Северус.
— Мне не интересны ваши желания, пайлот-офицер. Зато меня беспокоит численность лётного состава. Мало кто может нормально поднять самолёт в воздух, а тех, кто делает это хорошо, и вовсе единицы. Риск в вашем случае был совершенно не оправдан. Ничем.
Северус опустил взгляд, принимаясь разглядывать дощатый пол, натёртый воском до блеска. Он признавал справедливость претензий, но в то же время не считал себя виноватым — хватать парашют и спасаться, бросая Малфоя одного в повреждённом самолёте, было слишком похоже на позорное бегство. Маккензи обошёл стол и, повернувшись спиной к Северусу, стал наблюдать, как «Бленхейм» втаскивают в ангар для ремонта.
— Я назначаю вам дисциплинарное взыскание, — нарушил он тягостное молчание. — Шесть внеочередных дежурств.
— Слушаюсь, сэр.
Наказание было неприятным, но роптать и жаловаться он не собирался. Не хватало ещё! Да и уважение Малфоя поднимало Северуса в собственных глазах, а оно того стоило.
Ночные дежурства у передатчика никто не любил. Почему-то именно в этой комнате хотелось спать сильнее всего. Наверное, из-за монотонного гудения аппаратуры и размеренного пощёлкивания метронома. Чтобы не уснуть, Северус решил воспользоваться моментом и написать письма: домой, Лили и… нет, всё-таки только домой и Лили.
Матери он коротко написал про дежурства, полёты и вложил в письмо две открытки с видами Шотландии. Выбор в Уике был скудный. Немного подумав, он передал привет отцу, пожелания здоровья от которого регулярно передавала мать. С отцом они так и не переписывались, но Северус на него больше не злился, не видя смысла, однако сообщения матери о том, что тот показывает его снимок соседям, хвастаясь сыном-офицером Королевских ВВС, грели душу.
Мать регулярно приглашала его приехать, и Северус всё-таки решил навестить Коукворт в ближайший отпуск, а заодно и повидать Лили, которая родила «очаровательного мальчика». Ребёнок Лили и не мог быть другим, несмотря на то, что отцом его был Поттер. Северус представлял пухлого рыжего карапуза с зелёными глазами и размышлял, какой подарок ему будет уместным. Сын Малфоя, часто приезжающий на авиастанцию, очень любил играть с маленькими копиями самолётов — наверное, и сын Лили такому обрадуется, надо только узнать, где их продают. Благодаря офицерскому жалованию финансовые дела Северуса, наконец, наладились, и он мог себе позволить многое из того, что считал ненужной роскошью.
Северус взглянул на часы и потёр широкий кожаный ремешок, скрывающий напоминание о собственной глупости. Полночь. Самое время… Он отмахнулся от дурацких мыслей и сел писать Лили. Подруга явно скучала, ей тяжело давалось затворничество с маленьким ребёнком, а Поттер редко появлялся дома — у них в Бомбардировочном командовании практиковались краткосрочные отпуска не чаще раза в два, а то и в три месяца. Конечно, Блэк уступал ему свой отпуск, но этого было очень мало, Лили сильно уставала. А ещё она рвалась в небо, и каждое её письмо было пронизано такой грустью, что Северус невольно принимался её утешать. Вот и сейчас он зачем-то начал ей рассказывать про сломанное шасси, разумеется, немного преувеличивая опасность и выгодно оттеняя собственный героизм.
Время шло, письма были написаны, и заняться было совершенно нечем, кроме как следить за радаром и слушать метроном. За окном бушевал совсем не весенний ветер, который, если прикрыть глаза, можно было принять за шорох волн…
Море было теплое и казалось бесконечным. Правда, смотреть на него долго не получалось — начинали слезиться глаза. Зато можно было улечься на воду и покачиваться на волнах. Этому нехитрому трюку его научил Рей, долго уговаривая попробовать и довериться ему, разрешив поддержать. Страшнее всего было решиться запрокинуть голову, чтобы вода попала в уши, но Рей оказался очень убедительным, демонстрируя, как это просто, и даже поддерживал под спину и поясницу.
Чтобы не выдать страх, Северус закрыл глаза и сильно удивился, когда всё получилось. Он так и остался лежать на воде, медленно разжимая кулаки и осторожно раскидывая руки. Здорово-то как! И как люди ухитряются тонуть? Наверное, в шторм или в бурю. Северус не заметил, как Рей оставил его одного, уплыв далеко от берега, но это совершенно не расстроило — плескаться у берега оказалось очень приятно.
— Сев, ты идиот…
Северус чувствовал себя просто отвратительно — его трясло, а температура была такой высокой, что происходящее казалось бредом, плодом воспалённого воображения, и только поэтому он соглашался со всем.
— Сев, и я идиот… оставил тебя… лежи уже, сейчас будет легче.
Северус слабо запротестовал, когда Рей принялся втирать ему в грудь и живот отвратительно пахнущий полужидкий сыр.
— Сейчас-сейчас…
Прохладная масса охлаждала воспалённую кожу, принося почти мгновенное облегчение, а осторожные прикосновения Рея хотелось продлить. Северус чувствовал себя котом, которого ласкают и нежат, и едва сдерживался, чтобы не начать мурлыкать.
— Сев, что ты творишь?
— М-м-м?
— Сев, тебе же плохо…
Прямо сейчас Северусу было очень хорошо.
— Сев, — жалобно простонал Рей. — Сев, ты хоть что-то понимаешь?
— Да.
Ладони Рея скользили по его животу, опускаясь всё ниже, и удовольствие от прикосновений стало перерастать в возбуждение — совершенно невероятное и немыслимое.
— Сев, можно?
— Да-а…
Резко хлопнувшая дверь вывела Северуса из дрёмы, и он не сразу осознал, где находится, и почему перед ним появился Малфой.
— Хороший сон? — ехидно усмехнулся тот.
Северус потёр ладонями лицо, окончательно просыпаясь.
— Великолепный. Чего надо?
— Пришёл тебя подменить, чтобы ты поспал.
— Зачем?
— Потому что на месте Маккензи я бы отправил тебя под арест. За сон на дежурстве, — Малфой почесал переносицу и хитро взглянул на Северуса. — За сладкий сон.
— Иди ты! — смутился Северус.
— Не интересует! — усмехнулся Малфой. — Я по другой части.
И запомнил же! Северус зевнул и потёр глаза.
— Я тоже. И всё-таки, чего тебе не спится?
— Совесть замучила. Виноват я, а наказан ты.
— Совесть? — фыркнул Северус. — Было бы за что.
— Сам удивился, когда обнаружил. Двух часов тебе хватит?
— С лихвой.
Северус сдвинул стулья, на которые улёгся, устроив голову на сгибе локтя. Уснул он почти мгновенно, и больше никакие сны его не тревожили. Или, быть может, он их просто не запомнил. Малфой разбудил его ровно через два часа и, пожелав отличного дежурства, ушёл к себе. Такая забота была очень приятна, и Северус больше не сомневался в том, что всё сделал правильно.
Однако минувший сон не давал покоя, пробудив воспоминания, которые давно перестали тревожить Северуса. На первый взгляд. Прошло уже больше года с тех пор, как эта страница жизни была перевёрнута навсегда, и вроде бы не осталось никаких сожалений. Впрочем, кого он хотел обмануть?! Северус подвинул к себе лист бумаги, где аккуратно, как мог, вывел: «Привет, Рей!» В конце концов, они остались друзьями, а друзьям стоит иногда интересоваться делами друг друга. Тем более Рей сказал, что будет ждать письма. Дружеского, разумеется.
***
Отпуск Северус получил вместе с Малфоем. Ехали они, разумеется, в разные места, но большую часть дороги им было по пути. В Инвернессе, пока ждали свой поезд, они даже сходили в кафе, где Малфой выпил чашку кофе, хоть и с отвращением разглядывал чёрную, как обувной крем, жижу. Всё-таки он был не совсем сноб.