Та война была столкновением двух миров, двух противоборствующих друг другу идеологий, мотивы же этой войны несколько отличались – она велась человеком оскорблённым, движимым чувством мести. Но что-то общее сквозило между этими войнами – как и тогда, так и сейчас и речи не шло о снисхождении, компромиссе или пощаде над противником. Это была война до полного уничтожения, до полного истребления одною стороны другой, и бились здесь не на жизнь, а на смерть.
…Глиняная крошка от клумбы больно ударила меня по щеке, и где-то над ухом прожжужала отрикошетившая от стены пуля. Ярость битвы, разворачивающейся кругом, мигом отрезвила меня, и я, тряхнув головой и отгоняя прочь воспоминания, потянул из-за пазухи муляж гранаты, предупредительно крикнул товарищам и кинул взрывчатку в сторону бандитов. Расчёт мой удался – гангстеры, испугавшись, что взрывчатка настоящая, бросились наутёк, и вот тут-то мы открыли на них настоящий «сезон охоты» – дезориентированные, бандиты были лёгкой мишенью. Впрочем, потеряв несколько человек убитыми, те довольно быстро пришли в чувство и вновь окопались – на этот раз основательно, решив не подпускать нас к особняку любой ценой.
Это-то мне и было нужно – улучив момент, когда стрельба на миг уляжется, я вновь крикнул, что кидаю гранату, на этот раз боевую. Всё теперь зависело от того, что предпримут гангстеры – прислушаются ли они к моим словам и вновь разбегутся врассыпную, или же затаятся, не будут лезть на рожон. В любом случае, им пиздец – гранату я кинул настоящую. Довершили мой замысел Трэй и ещё какой-то парниша – сразу три взрывчатки с выдернутой чекой полетели в сторону здания, и уже через несколько мгновений мощный взрыв раскурочил газон со всеми, кто на нём прятался.
Противник был уничтожен подчистую. Изуродованные тела – обгорелые, с оторванными конечностями и выпущенными наружу внутренностями – красноречиво говорили нам об этом, когда мы приблизились. Из гангстеров выжил только один человек – с оторванными обеими кистями рук, он ничком лежал в луже собственной крови и тихонько стонал.
— Н-не убивай… — прошептал он, завидев меня и загораживаясь от меня культяпкой, словно защищаясь.
Я лишь усмехнулся в ответ на это и подарил несчастному быструю и милосердную смерть.
Мои родные тоже умоляли не убивать их, и что в итоге?..
Обыскав бандитов на предмет патронов, мы спешно перегруппировались и устроили короткое военное совещание:
— Значит так, план действий следующий, — вполголоса скомандовал я. — Идём вместе, вперёд батьки в пекло не лезем, поодиночке по зданию не шастаем. Внимательно глядите по сторонам, мать их. Не упускайте из виду углы и тёмные места. Запертые двери – прежде выбиваем, а затем аккуратненько смотрим, чё там, ясно?
— Ясно! — эхом отозвался отряд, и мы вошли внутрь здания.
Особняк Кингза был обставлен поистине с королевским шиком: дорогие персидские ковры; отполированный до зеркального паркет, искусно собранный из тёмных и светлых пород дерева; тяжёлые бархатные портьеры цвета бордо; портреты в золочёных рамах, изображающие Кингза и членов его семьи… Хрустальные люстры, висящие под потолком, давали мягкий, рассеянный свет, и в коридорах царил полумрак. Мягкий ворс ковров под нашими ногами глушил всякий звук шагов, из-за чего в помещении было тихо. Даже слишком тихо.
— Стэб!— вполголоса позвал я, чувствуя, как невольно подчиняюсь царившему вокруг торжественному затишью.— Ты самый сильный из нас, будешь вышибалой. А вот и твоя первая цель, видишь?
Я указал на дверь кабинета, виднеющуюся впереди.
— Понял. Сейчас сделаем!
Раза три что есть силы врезавшись в дверь, а потом добавив ещё ногой как следует, Стэб вышиб её к чёртовой матери. Мы осторожно заглянули в кабинет – и тут же отшатнулись: в мгновение ока тишина над нашими головами взорвалась треском пулемётной очереди, и пахнуло ледяным дыханием смерти. Я невольно поёжился – этот звук я узнал бы где угодно. Томпсон!..
— Давайте, твари!.. — орал безумный голос и заходился в ненормальном смехе. — Только суньтесь – я вас живо свинцом нашпигую!..
— Я его отвлеку, — торопливо зашептал я, обращаясь корешам. — А вы кидайте гранату. Пора Крикета отправить к праотцам!..
Трэй аж заскрипел при этом зубами от ярости:
— Отомстим за Бакли!..
Стащив с ноги башмак, я кинул его в дверной проём – и тут же по нему прошлась очередь. Крикет, чёртов сукин сын, слов на ветер не бросал! Впрочем, здесь он облажался:
— Ах ты паршивый гандон!..
Я заорал это исключительно для того, чтобы разозлить охранника Кингза как следует и отвлечь его внимание на себя, а затем стремглав метнулся по ту сторону дверного косяка. В тот же момент пули Томпсона безжалостно искрошили его в щепки.
Расчёт мой сработал как нельзя лучше – Крикет расстрелял весь магазин, и теперь в воцарившейся тишине было слышно, как он потянулся за новым.
«Давай!» — не раздался вслух, но молча отразился в моих глазах этот крик, обращённый к Стэбби, и тотчас же оторванная чека звякнула, падая на паркет, и взрывчатка, описывая в воздухе кривую, полетела в кабинет.
Грянул взрыв. Волна была такая сильная, что все, включая меня, рухнули на пол, судорожно закрывая голову от попадания обломков. Адово пламя прокатилось над потолком, и спине, волосам, ладоням стало обжигающе жарко. Вряд ли Дональд Крикет выжил в этом пиздеце. Скорее всего, его раскиданные кишки мы увидим сейчас, зайдя в кабинет.
— Сюрприз, мазафаки!..
Томпсон, словно смертоносная машина, вновь ожил, и в поле моего зрения успел мелькнуть Крикет – смертельно раненный, весь в крови и с оторванной рукой. Какого… хера?! В помещении четыре на четыре взорвалась ёбаная граната, а он не просто выжил, но и даже не потерял сознание от болевого шока!.. Впрочем, его мгновения были сочтены – ослеплённый, он стрелял куда ни попадя, и Трэю с остальными не составило никакого труда прикончить его метким выстрелом в лоб.
— Собаке собачья смерть! — сказал Стэбби, с ненавистью бросая последний взгляд на изуродованное, искалеченное тело негра.
— Он под коксом был, — сказал кто-то и кивнул на пол, где среди гари валялось несколько опалённых пакетов с белым порошком. — Вот и не чувствовал боли.
Я процедил сквозь зубы:
— В любом случае, пусть катится в чёртово пекло, туда ему и дорога. Пошли.
Спустившись к месту, где было разветвление на два крыла, наши пути с неграми из соседней тачки разминулись – мы пошли налево, они направо. Я, как предводитель, ступал первым, Трэй со Стэбби замыкали процессию, настороженно зыркая по сторонам и прикрывая раненного Педро. После расправы над Крикетом воцарилось некое затишье – комнаты, спальни и залы замка стояли абсолютно пустые. У оружейной мы задержались на некоторое время – через приоткрытую дверь я заметил виднеющееся в полутьме оружие, и поспешил остановить корешей:
— Эй! Давайте заглянем сюда, здесь наверняка есть патроны! Да и новое оружие не помешало бы…
— Гасто, глянь! Это, случаем, не Шмайсер?
— Он самый! Штурмгевер сорок четвертого года… Ты где его взял?
— Тут!
— Дай-ка я тоже себе прихвачу…
Вооружившись таким образом ещё более основательно, мы снова приступили к поиску следов Кингза. Вскоре коридор вывел нас в тупик, кончающийся внушительной по размерам дубовой дверью с тёмно-золотым бронзовым кольцом на цепи вместо ручки. Отперев её, мы увидели каменную лестницу, ведущую в подвал – в глубине его виднелись бочки с кранцами. Без всякого сомнения, это был винный погреб.
— Сдаётся мне, что он именно этим путём ушёл… — задумчиво протянул Педро, потирая пальцами здоровой руки бороду.
— Эй! Эй!
Стэбби порывисто наклонился к полу и поднял с него что-то блестящее – это была золотая запонка, которую, по всей видимости, оборонил Кингз или кто-то из его подопечных.
— Ищем ход! — скомандовал я. — Даю голову на отсечение, он где-то тут.
Трэй хитро подмигнул, после чего выдал:
— Надо дверку отпереть, Кингза пушкой отыметь! Йе!..
…Далеко не сразу нам удалось обнаружить ход. Стэбби, глаз-алмаз, увидел – на одной из полок он заприметил бутылку, на которой пыли было меньше всего, и догадался дёрнуть её с места. В тот же миг каменная плита от стены с глухим звуком отъехала в сторону, и нашему ликованию не было предела – за ней показался какой-то узкий лаз, освещённый масляными лампами.
— Вперёд, скорее!..
Тоннелю, казалось, не будет конца. Мы бежали уже с минуту, и я чувствовал, как не только сам, но и товарищи мои задыхаются – от тяжёлого, спёртого воздуха, от вони горелого масла, от сырости кругом. В военные годы мне и Педро доводилось, конечно, совершать дальние марш-броски, так что к этому делу мы были привыкшие, хоть и не любили этого никогда, но зато остальным нашим корешам, не служившим в армии, наверняка пришлось туго. Впрочем, пытка каменным мешком скоро кончилась – примерно через четыре минуты впереди забрезжил слабый свет, и мы, не сбавляя темпа, одним махом взлетели по винтовой лестнице и выбрались наконец – второй уже раз за день! – на улицу, на свободу!
— Опоздали!.. — в отчаянии простонал я.
Кингз, эта проклятая ненавистная сволочь, был всего в сорока метрах от нас – и недосягаем!.. Он насмехался над нами, стоя на своей белоснежной яхте, которая уже успела развести пары и, поднимая бушующие буруны и водовороты, спешно отходила от причала. Ясное дело, мы кинулись вдогонку, но мы могли теперь сделать?..
— Чёрт!..
В бессильной ярости я остановился и прицелился, намереваясь хоть напоследок наподдать этой твари в прилизаном барском костюме, как вдруг Трэй затряс меня за плечо с такой силой, словно он был умалишённый:
— Гасто, гляди!.. — заорал он мне прямо в самое ухо. — Катер!..
— Где, где катер?..
Я даже не заметил, как из-за ближайшего к нам мыса уже летел, словно белая стрела, крохотный катерок, и не прошло и минуты, как он причалил к пирсу, и нас обдало морской пеной и шквалом брызг. Я остолбенел – на борту катера были Ройси, ОуДжи… Мэри?!
— Что ты здесь делаешь? Как ты здесь оказалась?!
— Потом! — отмахнулась Мэри, силясь перекричать рёв мотора. — Залезайте скорее, пока он не отъехал слишком далеко!..
Без лишних слов мы запрыгнули на катер, и ОуДжи, стоящий за штурвалом, втопил газ. Наше судно во всю прыть помчалось в погоню за Кингзом.
— Как же вы прознали?..
— Мы дождались, пока грянет взрыв! — срывающимся на ветру голосом заорал мне Ройси. — Глядим – сцену раскурочило будь здоров, объекта Кея, или кто бы это там ни был – размазало по всему театру! А тут Мэри!.. Откуда появилась – мы даже и не заметили! Прыгнула к нам в машину, я с вами, мол – и упёрлась, и ни в какую!.. Педро по рации сказал, что вы к какому-то особняку свернули…
Расталкивая всех, вперёд протиснулся совсем ещё юный парнишка, и я остолбенел, узнав его:
— Лонг… Дэк? Так ты ж погиб! Тебя собаки разорвали!
— Как видишь, живой! — белозубо рассмеялся он. — Да, когда этих тварей спустили, одна как раз помчалась на меня. Я, значит, наутёк. Вижу краем глаза – рация валяется. Я догадался, что это Педро потерял, искать потом будет, ну и подобрал… Еле-еле от собаки оторвался. Пока бежал, заблудился. Вышел на берег, гляжу – там яхта, а на ней возня какая-то… Ну, я перетрухнул, нажал что-то там на рации, вызвал ОуДжи…
— Молодец, рядовой!
— Если б не Лонг Дэк, хрен бы мы вас нашли! — вставил из-за штурвала ОуДжи.
Мэри его нетерпеливо перебила:
— Я прям как сердцем чувствовала, Гус!.. Ты ушёл из дома, наказал мне дожидаться… А я не могу! Тревога меня съедает, ну, я и не выдержала – тихонько сбежала за тобой следом, подсмотрела, как ты садишься в машину, поймала такси – и за тобой…
— Да ты с ума сошла! — закричал я. — Это же опасно!..
— Трепаться, когда почти настигли Кингза – вот что опасно, амиго! — прервал мою тираду Педро и протянул мне «кошку». — Щас мы к нему приблизимся, тогда кидай! Эх, Гасто! Помнишь старые добрые времена?..
— Помню, братан, помню! Но такого – что-то я не припоминаю, чтобы мы с тобой фрицев на лодке доставали!..
Двухэтажная, класса «люкс» яхта Кингза была куда тяжелей и двигалась куда медленней, чем наш юркий и маленький катер. Но зато на стороне противника была грозная сила – пулемёт, который мигом открыл огонь, стоило нам только начать опасное сближение.
— ОуДжи, заходи сбоку, там он нас не достанет!..
— Ну, с Богом, амиго!
Трэй незаметно сунул мне в карман осколочный «подарок» – гранату, и я пошёл. Размахнувшись как следует и стиснув челюсти от напряжения, я одним уверенным и отточенным движением зацепил «кошкой» катер.
«Есть!»
Чувство было такое, словно я опять попал на боевые учения – быстро-быстро перебирая пальцами по верёвке и помогая себе бёдрами, я меньше, чем за полминуты миновал опасное расстояние, отделяющее наш катер от яхты Кингза, и перемахнул на палубу.
И тут же началось – дверь каюты сбоку распахнулась, и навстречу мне прыгнул вооружённый Кольтом бандит. Ба, да это же тот самый техасец, которого я видел в борделе и который застрелился на наших глазах!.. Ничего, я пустил ему короткую очередь от бедра. Детище Хуго Шмайсера привычно ударил отдачей в плечо, и все три выпущенные пули точно достигли своей цели – головорез упал, неловко опрокидываясь на спину, и ярко-красная кровь окропила деревянную палубу. Я рискнул, подошёл всё-таки к техасцу вплотную и на всякий пожарный всадил ему контрольный выстрел в переносицу. Теперь-то он точно мёртв, актёр херов.
На выстрелы сбежалось ещё несколько человек, и я их тоже расстрелял, прячась при этом за барной стойкой. Одного я снял гранатой, и он свалился за борт, весь нашпигованный осколками. Кажется, это был штурман, потому что теперь в стеклянной рубке никого не было – рулевой штурвал свободно качался из стороны в сторону, по мере того, как корабль на полном ходу носом врезал встречные валы. Яхта осталась без управления.
— Кингз!.. Ну где ты, сучий потрох?! Вылезай, всё равно ведь достану!..
В недра корабля я лезть не решился – слишком рискованно, да и глупо. Бежать-то Кингзу всё равно некуда, на яхте посреди моря-то!
Неожиданно моё внимание привлекла дымовая шашка – она вылетела из каюты, и, прежде чем я успел что-либо предпринять, со стуком ударилась о доски. Палубу с шипением заполнил густой непрозрачный дым.
— Бросай эти фокусы, придурок! — запальчиво крикнул я в воздух, всем корпусом поворачиваясь в поисках невидимого врага. — Ветер здесь крепкий, так что всю эту херню мигом сдует! Вылезай!..
— Сдохни!..
Слишком поздно я почуял подозрительное движение справа от себя за стойкой и обернулся туда. Выстрел, затем второй. Уши заложило, и я охнул, оседая на колено, инстинктивно хватаясь за место, куда угодила пуля – в правый бок, где печень.
Действуя машинально, я вдавил курок, и длинная свинцовая очередь строчкой прошила туловище Кингза навылет. На безукоризненном, с иголочки сшитом светлом костюме алыми пятнами выступила кровь, много крови – я насчитал минимум пять пулевых отверстий, два из которых должны были смертельными. Что произошло потом, я уже не помнил – сознание покинуло меня в тот самый момент, когда откуда-то вновь прогремели выстрелы, а затем яхта, ударившись боком о гигантский вал, идущий прямо со стороны открытого моря, накренилась и перевернулась, похоронив всё живое, что находилось на её борту. Мир сомкнулся сплошною стеной воды, и всё дальнейшее поглотила тьма.
Шесть дней спустя
— Гасто!.. Гус!..
Чей-то жалобный плач разбудил меня, и я медленно, нехотя открыл глаза. Смутно знакомое место – низкий потолок, тумбочка у кровати, подвал… И чьё-то до боли знакомое, милое родное лицо – с узким подбородком, копной кучеряшек и заплаканными каре-голубыми глазами...
— Мэри…
—Очнулся, очнулся, маленький! Чш! — она приложила палец к моим губам. — Тебе нельзя много разговаривать! Я сейчас позову доктора Рена, он тебя осмотрит…