А потом были вступительные экзамены, общага, новые приятельницы, а еще она нашла секцию кендо и пришлось ей снова доказывать, что девчонка может быть весьма неплохим бойцом. Катану она больше с собой не носила — она осталась в додзе Учителя, в родном городе. И снова — учеба, тренировки, переписка с Аней, матерью, а вот Светки писали все реже и реже. Жизнь словно разводила мосты между «вчера» и «сегодня». И сегодня было совсем другим, немного чужим еще, но волнующим, зовущим…
Знакомство с отцом (в первые праздники Катя решила поехать к матери — любопытно было) получилось странным. Невысокий мужчина, скорее похожий на спортсмена, чем на художника — плотный, коротко стриженый, с упругой походкой, неловко обнял ее, заглянул в лицо, чему-то изумился и… потащил ее в свою мастерскую.
Катя рассматривала картины, эскизы, наброски и многие ей нравились, а потом она увидела себя в зеркале. Рядом с отцом. И вдруг понял а, насколько они похожи: один и тот же разлет бровей, почти одинаковые глаза, только упрямый рот был точно «мамин»… Отец стоял и улыбался. Потом он много рисовал Катьку, так, что через пару дней она готова была сбежать куда подальше, лишь бы не позировать. Родители не настаивали, но провожая ее на вокзал, отец дал слово больше не привлекать ее в качестве натуры, когда она приедет снова. Они долго смеялись, если мороженое, так что получасовая задержка поезда прошла для них незаметно.
Снова занятия, тренировки, частые наезды в родной город, конечно, чтобы помочь Владу в додзе, ведь это ее Родина… И вот — новость, которую Катя и ждала, и боялась: ей тоже предложили поехать на семинар и аттестацию в Японию. Группа собиралась уж полгода. Присоединиться Катя хотела — не то слово! , но где взять денег? Мать с отцом могли и хотели помочь, но у них просто не было такой суммы. Как не было их у самой Катьки, и ни у кого из ее друзей. Мама предложила продать бабушкину квартиру, чему Катя резко воспротивилась -квартиру она сдавала Владу с Аней.
Но неожиданно выход был найден — Влад сам предложил ей продать ему квартиру, хотел взять кредит у какого-то знакомого — Катя была против, но договорились наконец, что он возьмет только-только чтобы хватило Кате на поездку, а потом будет выплачивать ей понемногу, как сможет, но сначала рассчитается с знакомым.
И вот наконец самолет, который вез всю советскую группу и в багаже — кучу спортивного инвентаря, среди которого был и катькин талисман — катана, на которую пришлось выправлять специальное разрешение. Она сперва не думала брать ее, и когда Влад спрашивал, отшучивалась, мол, в Японию — со своей катаной все равно что в Тулу со своим самоваром. А потом ей приснилась бабушка, Катя не помнила о чем они там, во сне, разговаривали, но утром решение взять катану с собой оказалось совершенно четким и «железобетонным», как сказал бы Влад. И никто не удивился ее решению, кроме нее самой, а новый тренер — руководитель группы помог с необходимыми документами.
А потом — совершенно незнакомая и необычная страна, хотя катькин английский кое-как ей помогал, все равно она старалась не отставать от своих. Тренировки «убойные», шли по 5-6 часов, и даже двигаться, не говоря о том, чтобы погулять после них Катьке совершенно не хотелось. Жесткое и шершавое татами Мейбукан додзе, на котором запросто можно было содрать кожу, просто шоркнув по нему рукой или ногой. Потное кимоно, громоздкие доспехи, она не очень любила заниматься в них. Наконец, аттестация, когда она получила свой 1 дан. После чего решилась наконец хоть чуть-чуть посмотреть Токио и… опоздала на следующую тренировку: банально заблудилась.
В зал она вошла, как полагается, скромно, аккуратно сделала все ритуалы. Вроде никто не обратил внимания. Но стоило ей встать и сделать шаг, как на нее тут же налетели сразу двое. Не свои, — поняла Катя, и начала яростно работать мечом-синаем. Через несколько минут противники утомились и поклонились и отошли, но тут к ней подошла, судя по фигуре, какая-то девушка — гибкая, невысокая, и кааак завертелось… Катька едва успевала отражать атаки, вначале даже не думая атаковать сама. Потом ее это разозлило, и она стала пробовать перехватывать инициативу, но… эта девушка была какой-то особенной.
Через некоторое время Кате удалось наконец провести пару атак. А потом ей стало казаться, что словно общий ритм, как в танце, захватил ее — или скорее их обеих… По молчаливому предложению катькиной противницы синаи сменили на боккены, и уж тут Катька развернулась, с любимым-то оружием… и не заметила, что вокруг них выстроились все, кто был тогда в додзе, хоть это было против всех правил.
Ей казалось, что она отражает атаки самой себя и нападает на саму себя, что перед ней — она сама, та, которая могла бы быть в самом лучшем случае, если бы был жив еще Учитель, если бы не было боли, неудач, потерь, досадных ошибок, что боккен отсвечивает благородной сталью, что она — не она, а ее Катана, вся, целиком… А еще ей казалось, что она нашла свою лучшую подругу. Или несостоявшуюся в этой жизни сестру. Что никого ближе и лучше, чем этот человек, ей не найти…
А потом ей казалось, что она нашла свое настоящее Я — вот оно, здесь, с ней, а в этом Я — все, кого она любила — Учитель, бабушка, друзья… Удивительное чувство радости и счастья, и где-то на дальнем плане сознания — так вот какими бывают ощущения Заншин… Но завершился бой. Или прекрасный танец. Или полет…
В полной тишине зала Катя и ее партнер сняли маски. И девушка чуть на села на месте — ее противником оказался немолодой и совершенно седой японец… Но тут она увидела его приоткрытый рот и почувствовала, что эмоции у них — одни на двоих. И улыбнулась. Японец улыбнулся в ответ, поклонился и что-то сказал. Катя поклонилась в ответ, ей ужасно захотелось узнать, кто он, поговорить с ним, хотя бы просто подойти. Но постеснялась. Она не видела его на тренировках раньше.
Когда она вышла из раздевалки, ее окружила ее команда, подошел тренер. Все говорили только одно — что никогда не видели такой техники и такой красоты, что она, оказывается, настоящий мастер, даже тренер сказал, что теперь ему точно больше нечему ее учить, скорее, пора наоборот…
— Да я сама не знаю, что это было! До сих пор все как во сне, — то ли оправдывалась, то ли просто пыталась объяснить Катька.
Тут вышел тот самый японец, поклонился, пожал катькину руку, представился, а ему представили ее, тренера и всю группу. Английского и жестов не хватало для продолжения разговора, а Катя даже имя не смогла запомнить. Зато запомнил тренер.
— Ты знаешь, КТО это был? — спросил он у Катьки вечером.
— Откуда, интересно? — парировала уже пришедшая в себя девочка.
— Один из лучших бойцов Токио! Но у него свое додзе. И свои ученики. Сюда его пригласили специально для нас, чтобы показать другой стиль и, думаю, показать нам нашу неподготовленность, слабость. Так что, Катерина, тебе большое политическое спасибо — теперь нас тут начали уважать! — рассмеялся тренер.
У Катьки снова отвисла челюсть…
Комментарий к ВЫЧИТЫВАЕТСЯ!
====== Часть 4 ======
Занятия стали еще интенсивнее — теперь часть группы тренировалась сразу «на два додзе», но до конца выдержали только трое — Катя, тренер и еще один парень, Катя про себя называла его Лидер. Японию Катька так и не увидела. А в день отъезда их пригласили в гости. Отказаться было невежливо (да и хотелось увидеть — как это, японский дом изнутри), так что пришлось взять все вещи и поехать прямо с ними. Тут-то все и произошло…
После долгой чайной церемонии они едва успевали в аэропорт, так что поскорее взяли свои вещи и вышли к заказанной машине, куда подошел их проводить хозяин, Мацумото, к которому Катька питала какое-то неопределенное, но вполне теплое и какое-то странно-родственное чувство (кроме уважения), увидел Катькину катану, и замер, словно чем-то пораженный. И быстро и эмоционально заговорил что-то по-японски, поклонился и убежал в дом. Переводчика рядом не оказалось, но девушка сразу поняла — речь про ее Катану. И пальцы непроизвольно сжали меч.
Через пару минут хозяин выкатил из дома инвалидную коляску, в которой сидела немолодая и совершенно седая, как и он, худенькая женщина со скрюченными руками. Мацумото подошел к Кате и — она так и не поняла, как он ей приказал отдать катану ему в руки, но она поняла. Внутри девушки все сжалось, она не знала, о чем и думать…
Он бережно, как сокровище, взял катану, достал ее из ножен и подержал перед женщиной в инвалидном кресле, что-то коротко ей сказав. Когда женщина увидела катану, видно было, что у нее перехватило дыхание. Она протянула к ней свои страшные руки и Мацумото положил катану на них… (Катю передернуло, словно током…) потом тихо наклонилась и прижалась щекой к клинку. И, не поднимая лица, сказала что-то резкое, как удар хлыста. Хозяин быстро ответил, после чего она подняла глаза на Катю.
И девушка увидела, как она улыбается. Бывают такие улыбки, что хочется кричать… Сам не понимаешь, от боли или от радости. Только сердце колотится где-то в висках… Словно не своими руками Катя взяла оружие и на ватных ногах пошла к машине. У нее было такое чувство, что сейчас ей выстрелят в спину. Поэтому она чуть не упала, когда хозяин что-то закричал…
Мацумото повез Катьку в аэропорт сам, вместе с переводчиком группы. Они говорили через переводчика, но Кате моментами казалось, что она почти понимает японский… До самой посадки времени было достаточно, и она узнала историю своей катаны…
Это было почти тридцать лет назад.
Кимико Киёмидзу стала второй девушкой, занимавшейся единоборствами в Токио. Второй — после своего идеала, Ямаути Тэйко. Девушку приняли по двум причинам: известный род и высокие покровители. Сначала никто не обращал на нее внимания, а если обращали… то лучше бы этого не было. Но у девушек из семей самураев бывает очень сильный характер. Был он и у Кимико. Она не умела жалеть себя, да и ее никто не жалел. Но она выдержала, и наряду с молодыми мужчинами получила свой первый дан кендо, а потом и дзюдо. Немногие радовались за нее, но был один, кто не мог смотреть равнодушно на ее тонкий профиль, кто был счастлив ее счастьем. Кенсину Мацумото тогда было двадцать лет. Кимико — девятнадцать. Так родилась Любовь.
И так родился первый подарок, которым молодой Кенсин хотел показать своё чувство любимой. В кузнице его деда рождался меч. Юноша помогал Мастеру, он вкладывал в работу всю свою душу, он оправдывал свое имя, данное ему родителями (1).
Катана была идеальной… Как прекрасное имя его любимой — дитя благородной крови. Звонкая, как ручей чистейшей воды (2). Он успел сделать ей этот воистину царский подарок. И успел понять, что его чувство взаимно. Была объявлена дата свадьбы — через 7 месяцев, следуя воле родителей. А потом случился… 1965 год. Мало кто знает, что произошло тогда в префектуре Ниигато. Кимико поехала туда к родственникам. А вернулась в госпиталь. И это была уже не Кимико…
Вы, наверное, слышали про болезнь минамата… нет?
В 1950-х годах в городе Minamata, на берегу моря, построили фабрику по производству батареек — Chisso Corporation. Большинство жителей города работали на ней, а ртуть сливалась прямо в море. Беда в том, что в том же заливе местные рыбаки ловили рыбу. Ею питались многие в городе… Поевшие этой рыбы люди заболевали страшной болезнью, которую называют сейчас Minamata. Она вызывала страшные боли, слепоту, паралич и искривление суставов.
Но большинство жителей города работало на фабрике и она имела огромное значение для бюджета города, правительство отказывалось признать связь и принять меры против фабрики. Доктора в Университете Kumamoto начали независимое исследование с целью изучить связь ртути и болезни, на что правительство моментально ответило вычеркиванием медицинского факультета университета из государственного бюджета. Американский журналист и фотограф Евгений Смит приехал в Minamata фотографировать больных людей и проводить свое собственное расследование, но нанятые якудза ослепили фотографа*.
Только в 1967 году пострадавшие от болезни сумели подать в суд против государства. И там оно и одержало решительную победу. Над людьми. Немногими оставшимися в живых.
Дело в том, что в Японии нет независимой судебной системы. 95% дел против государства по статистике оборачиваются делом против обвинителей. 99,98% обвиняемых в японском суде признаются виновными. На 23 дня полиция может задержать человека без предъявления обвинения. Государство может задерживать суд до бесконечности. Это оно тогда и делало. Поданное в 1967 году дело завершилось только в 1994 году, когда большая часть обвиняющих государство были уже мертвы. Суд не признал вины государства, но признал вину Chisso Corporation и обязал выплатить смешную сумму в 3 миллиона йен в качестве компенсации — только оставшимся в живых пострадавшим. История всего процесса попала в японские школьные учебники современной истории. Но в 1993 году министерство образования Японии изменило текст учебников, оставив саму историю, и называя ее непредотвратимой катастрофой и делая вывод об отсутствии вины и государства, и корпорации (3).
В 1965 году на реке Агано было такое же огромное заражение… Сбрасывал сточные воды концерн Showa Denko. Никто ничего не знал, но люди стали страдать — боль, судороги — это тоже была минамата. Кимико выжила, но… вы же видели ее… Она слепа, она не видела свою катану, но она ее почувствовала… Я не мог ей не сказать…
Врачи говорят, что она уже несколько лет как должна умереть, но она не хотела оставлять меня одного…
Простите меня, но я не мог не рассказать вам…
— Мацумото, как же катана попала в Россию, к нам???
…Вместо свадьбы я ходил к Кимико в больницу. Врачи говорили, что шансов выжить у нее очень мало. Но я не мог ее оставить… Родители забрали ее из больницы, лечили в США, но все это время я любил ее и ждал. Когда они вернулись, ее семья освободила меня от моих обещаний. Кимико была неизлечима, а кроме того, она ослепла. Но я не принял этой свободы, и мир погас и для меня. Остальное вы видели.
Я не мог спокойно смотреть на катану — теперь она никому не была нужна… и передал ее отцу.
И отец решил отдать ее лучшему в кендо, который появится в нашем додзе. Желательно иностранцу, чтобы она покинула Японию и мы никогда ее больше не видели.
Это была первая у нас русская группа. Человек, которому отец передал катану, как говорил отец, показал самые лучшие качества. Тогда я его не видел. И не хотел даже знать ничего, я отрезал часть своей жизни, в которой была здоровая Кимико, в которой мы были счастливы. Я очень хотел бы узнать больше об этом человеке — если бы вы могли мне рассказать…
— Мацумото-сан, это был мой Учитель…
И Катя рассказала все.
Самолет летел домой, а девушка мысленно оставалась в зале ожидания, с этим немолодым седым японцем… И что-то ей подсказывало, что это еще не все, не может быть, чтобы это просто вот так закончилось…
Только потом она поняла, что там осталась часть ее сердца…
* — Данные не проверены
1. Его имя — Кенсин (Kenshin) японское мужское имя — Сердце меча. Фамилия Мацумото (яп. 松本?) — состоит из используемых в языке существительных мацу «сосна» и мото «корень»
2. Ее Имя Kimiko — Ж — Дитя благородной крови Фамилия Киёмидзу (яп. 清水?) — состоит из основы прилагательного 清い киёй — «чистый» и существительного 水 мидзу — «вода».
3. Источник: http://kitya.livejournal.com/130636.html — релиз книги «Dogs and Demons, Tales from the dark side of Japan by Alex Kerr»)
Комментарий к ПОКА НЕ ВЫЧИТАНО
====== Часть 5 ======
Под Новый год Кате пришла небольшая посылка из Японии, а в ней — удивительный сувенир, такарабунэ (1). И — удивительно теплое письмо, написанное по-русски и по-английски. Катя перечитывала его не раз, особенно когда становилось грустно. И кораблик аккуратно завернула и положила под подушку.
Ей приснился… Мацумото. Еще совсем молодым юношей, но уже седым. Они гуляли в саду, о чем-то разговаривали… Когда девушка проснулась, то поняла, что плакала во сне…