– Товарищ полковник, тут изменения. Да работает. Слушаюсь.
– Чего стоишь? Беги за изменениями и неси сюда, – крикнул главный Вилену.
Вилен принес схему с дорисованной шариковой ручкой емкостью, и военпред под ней написал «Согласовано» и подписался.
– Чего смотришь? Подписывай, пока все подписи здесь, – радостно сказал главный инженер, и все начальники выстроились в очередь к Вилену, чтобы поставить подпись на схеме.
– У тебя спиртик остался? – утвердительно спросил главный инженер начальника производства. – Давай еще понемногу, и снаряжай молодого в дорогу, – добавил он в рифму.
– Собирайся, повезешь «Дюзу» в Москву, – сказал Володя Вилену.
«Дюзу» упаковали в деревянный зеленый ящик с грозными надписями, Вилену выдали командировочное удостоверение, главный инженер дал деньги из своего кошелька с возвратом из командировочных. Потом Вилена вместе с ящиком и главным инженером упаковали в начальственную «Волгу». «Волга» завезла главного инженера домой, потом домой завезла Вилена, подождала, пока он поужинал и собрался, и повезла на Московский вокзал.
– Бронь Набатова, – сказал в военной кассе Вилен, как его учили, и получил билет на «Красную стрелу» в мягкий вагон. Второй билет в это купе получил народный артист Лавров, сыгравший Королева в фильме «Укрощение огня». Лавров после спектакля был уставший, Вилен после сдачи «Дюзы» тоже. Поэтому они быстро уснули.
В Москве Лаврова встречала «Волга». Вилена никто не встречал, и он побрел с ящиком на электричку, чтобы ехать в Подлипки.
В Подлипках Вилена встретили, напоили чаем и начали звонить к Вилену в отдел и объяснять, что они поторопились и «Дюза» им пока не нужна. В конце концов, они договорились и послали Вилена с «Дюзой» в Москву на завод имени Хруничева. Так и не увидел Вилен сборочный цех, где перед отправкой на Байконур укомплектовывали космический корабль. Зато он увидел у многих сотрудников завода на лацканах и халатах значки, выпущенные в честь полета «Союз» – «Аполлон». Значки выдавали только сотрудникам завода и уважаемым гостям. Вилену выдали два значка как пострадавшему от ненужной поездки в Москву. Но Вилен не чувствовал себя пострадавшим. Он чувствовал себя причастным и гордился этим.
А «борода» была из-за того, что монтажник не припаял один конец экрана к нулевому проводу, но емкость и изменение пришлось оставить, и еще несколько месяцев Вилен собирал на изменении недостающие подписи. Не все носители необходимых подписей оказались в кабинете у начальника производства.
Для того чтобы дипломный проект, начерченный и рассчитанный, воплотился в железе, Вилену понадобился эталонный кварц. В отделе стандартизации ему подсказали, на каком «почтовом ящике» в большом красивом городе его изготавливают. Вилен написал письмо, подписал его у начальника отдела и пошел подписывать у начальника отдела снабжения.
– Слушай, – сказал начальник снабжения, – мне тоже нужно три кварца, вот так нужно, – провел начальник ладонью по горлу. – Я их тебе в письмо впечатаю, а ты их привези обязательно. Очень тебя прошу.
– Ладно, попробую, – удивился Вилен.
– Только срочно, мне прямо сегодня нужно.
Вилен пожал плечами.
В предбаннике «почтового ящика» на Кошкином острове сидели, стояли и лежали какие-то люди. Когда Вилен вошел в предбанник, из дверей отдела сбыта вышла женщина и стала выкрикивать названия городов и заводов. После каждого названия следовало сообщение «не готово, ждите». И только двух названных пригласили оформлять документы. Вилен сунулся в отдел, и ему предложили оставить заявку и позвонить через две недели.
– У нас план, да еще эти в предбаннике, – сказали ему.
Если в отдел сбыта разрешали войти, то остальная территория завода была абсолютно секретной.
– Извините, а как мне посмотреть характеристики ваших кварцев, может, они мне не подойдут? – спросил Вилен.
– Это вам в нашу техническую библиотеку, получите в бюро пропусков пропуск и проходите.
В бюро пропусков потребовали вторую форму. К счастью, у Вилена она была.
Когда Вилен наслушался рассказов ребят из отдела о грохоте, пламени, красных тюльпанах и грандиозности происходящего при запусках космических кораблей и о веселой жизни в городе Ленинске на Байконуре, ему тоже захотелось туда съездить.
– Получи вторую форму, а там посмотрим, – сказал начальник Владимир Иванович, чтобы отвязаться от Вилена.
Наивный Вилен пошел в первый отдел и был за свою наивность вознагражден. Первым отделом командовал отставной военный летчик, полковник в отставке Синицын. Вообще в ОКБ работало много отставников. Почти все они были бывшие полковники и занимали все надзорные должности начиная с секретаря парторганизации и кончая отделом стандартизации, в котором были сведения обо всех «почтовых ящиках» СССР.
– Зачем тебе вторая форма? – спросил Синицын.
– Да мне комплектующие надо закупать для моего прибора, и еще очень хочется попасть на Байконур.
– Дело хорошее, – сказал Синицын, – садись заполняй анкету.
Через месяц позвонили из первого отдела и попросили прийти расписаться. «А еще говорят, евреев у нас зажимают», – подумал Вилен. Евреев действительно иногда зажимали, но это Вилен почувствовал чуть позже.
Предъявив вторую форму, Вилен получил пропуск и пошел искать библиотеку. Вилен так и не смог понять, как, глядя на небольшую бумажку, в бюро пропусков понимают, что это вторая форма.
В библиотеке Вилен посмотрел документацию. Кварц ему подходил. И собрался уходить. Вдруг что-то его стукнуло или пихнуло, или еще что, но Вилен вдруг понял, что он находится внутри завода, в который не смог попасть ни один из жителей предбанника, и, значит, где-то здесь есть цех, который делает кварцы, а у цеха есть начальник, и Вилен двинулся его искать. И нашел.
Начальник посмотрел письмо и позвал мастера.
– У тебя там остались отбракованные? – спросил начальник и показал письмо.
– Найдем, – сказал мастер.
– Тебе с военной приемкой пойдут? – спросил начальник.
Лично Вилену пошла бы даже приемка ОТК, про начальника снабжения он не знал.
– А ОСОВские? – обнаглел Вилен.
– Можно и ОСОВские, но надо ждать две недели, нужны дополнительные испытания.
– Ладно, давайте с В. П., – снизошел Вилен.
На выходе с завода Вилена догнал и схватил за руку высокий седой мужчина с орлиным носом, в джинсовом костюме, в шикарных туфлях, с шикарным кожаным портфелем на плече.
– Слушай, ты абориген? – спросил по-русски иностранец.
– Да, а что? – удивился Вилен.
– Где ты работаешь?
– В ОКБ, а что?
– Дай мне телефон твоего начальника снабжения.
Вилен попытался вспомнить телефонный номер.
– А я тебя в ресторане обедом накормлю.
Номер сразу вспомнился. Вилен очень хотел есть, а неподалеку был прекрасный ресторан «Фрегат».
Мужчина оказался одесситом, капитаном дальнего плавания на пенсии.
– Хочешь я тебе джинсовый костюм привезу? – предложил он.
– А сколько он стоит?
– Тебе за 180.
Это было по-божески.
– Я пока столько не зарабатываю, – расстроился Вилен.
– Ничего, когда заработаешь. Сразу звони.
Одессит совсем не был похож на снабженцев в предбаннике, да, видимо, он там и не сидел, раз выходил с Виленом через одну проходную.
– А как вы будете разговаривать с моим начальником? – поинтересовался Вилен.
– Хо! Это мои дела. Снабженец снабженцу глаз не выклюет… – загадочно объяснил капитан дальнего плавания.
Начальник снабжения, увидев кварцы, чуть не подпрыгнул до потолка.
– Но только В. П., – сказал Вилен.
– Да хоть ОТК. Слушай, иди ко мне работать, мои снабженцы месяц не могут эти кварцы получить.
– А зарплата?
– Ну, десятку добавлю.
– И сплошные командировки и предбанники?
– Куда без них, – развел руками начальник.
«Вот если бы, как одессит», – подумал Вилен.
Как одессит, он пока не был готов.
– Я пока не готов, – сказал Вилен.
– Ну иди готовься, всегда буду рад.
И Вилен пошел готовиться и вскоре опять оказался в кабинете начальника снабжения.
Кварц, который он купил, конечно, работал, но самодельный термостат, в котором кварц должен был найти свое успокоение, не держал нужную температуру. Один из сотрудников отдела, раньше работавший в радиотехническом НИИ, подсказал Вилену, что они получали готовые кварцевые генераторы из города Омска.
– А с какого завода? – спросил Вилен.
Сотрудник не знал, но предположил, что любой житель Омска подскажет, где находится нужный Вилену «почтовый ящик».
Начальник отдела поддержал решение Вилена лететь в Омск и попросил подскочить в Новосибирск за микросхемами для другого проекта.
– Там рядом, – сказал он.
– Ты в Новосибирск? – обрадовался начальник снабжения. – давай я допишу пару микросхем, – и дописал в письмо 10 наименований.
– Вообще-то, я в Омск, – поправил Вилен.
– В Омск, Омск, нет в Омске мне ничего не надо.
В Омске из аэропорта Вилен сразу поехал в гостиницу. Мест, конечно, не было.
«Придется ночевать в аэропорту», – расстроился Вилен и пошел на главпочтамт. Он не решился спрашивать адрес «почтового ящика» у любого встречного, а на почтамте был первый отдел.
– Ты из великого города? – обрадовался начальник. – наша омская дивизия его обороняла, все пишут, в 41-м сибирские дивизии Москву спасли, ваш город тоже мы спасли. Натерпелся я там голода и холода, а твой ящик прямо через дорогу, великому городу привет.
Вилен уже не раз замечал, что звание жителя великого города открывало любые двери и любые сердца. Везде в СССР к жителям большого и необыкновенного города относились как-то по-особенному.
На заводе было все, как всегда. Вилен двигался от начальника к начальнику, пока не оказался перед дверью коммерческого директора. В СССР все, что выходило за рамки инструкций, решал главный.
– Заходи, – крикнули из кабинета коммерческого директора, когда Вилен постучался в дверь.
– Ты откуда?
– Из большого и красивого города.
– Это понятно, а сам-то откуда.
– Из Серебрянска.
– Из Серебрянска! И я из Серебрянска. Как в войну пацаном сюда вывезли, так здесь и остался.
Перед Виленом под портретом Ленина за большой Т-образной конструкцией из столов сидел старый еврей.
– А сестра моя там осталась. Навсегда. Да, дела… – Ну рассказывай, зачем приехал.
Вилен рассказал о цели своего визита.
– Слушай, у меня сейчас совещание. Ты посиди здесь в сторонке, потом подумаем, чем тебе помочь.
Открылась дверь и в нее ввалилась гурьба толстых и не очень, но все-таки солидных начальников, некоторых из них Вилен уже видел. Что они начальники, чувствовалось по их мешковатым костюмам, белым рубашкам, неприметным галстукам, угрюмым лицам и строгим партийным взглядам.
– Ну что, молодцы, докладывайте, как вы дошли до жизни такой, раздолбаи.
Раздолбаи хором стали в чем-то оправдываться.
– Ладно, ты, Петро, позвони, скажи, что от меня, ты, Вася, бери машину и дуй, Иван, завтра в командировку.
За несколько минут коммерческий научил начальников, что им делать, и выгнал из кабинета.
– Давайте, давайте, видите, человек ждет.
Когда за последним начальником закрылась дверь, коммерческий еврей тяжело вздохнул, развалился в кресле и пожаловался:
– Да что ж это такое, ну не с кем работать.
Потом неожиданно вспомнил про Вилена.
– Слушай, иди ко мне замом, – огорошил Вилена старый еврей. – Я тебя всему научу. Ну, ладно, полгодика посидишь начальником на снабжении и сразу ко мне в замы. Я вижу, ты справишься. Мы дом строим, я тебе двухкомнатную квартиру сделаю, в партию приму. Ты сколько получаешь?
– 110 и премия.
– А я тебе 180 сделаю и премию, и коэффициент.
Огорошенный Вилен, всего в третий раз примерявший на себя невидимую мантию снабженца, не знал, что говорить.
– Ты подумай, я серьезно. Ты где остановился?
– Нигде. В гостинице мест нет.
– Мест нет, – ухмыльнулся коммерческий и снял трубку.
– Алло, здравствуйте, это Скловский говорит, у вас сегодня молодой специалист был, он еще раз зайдет, вы ему номер найдите.
– Ты почему не сказал, что ты ко мне? Спрашивают, – показал на трубку Скловский.
– Я не знал, что к вам приехал, – удивился Вилен.
– Он очень скромный, вы же знаете нынешнюю молодежь. Спасибо. Ты куда дальше, домой?
– Нет, в Новосибирск.
– Билет купил?
– Нет еще.
Скловский опять снял трубку.
– Алло. Это Скловский, забронируйте назавтра одно место до Новосибирска. Как фамилия? На Хорошокина Вилена Ильича. Ты тоже Ильич, и я Ильич. А вечером что собираешься делать?
– Не знаю.
– На Ободзинского пойдешь?
– Конечно.
– Алло, дворец спорта, оставьте одну контрамарку для Хорошокина. Скловский это, ну да, не узнали? Богатыми будете. Хотя вы и так не бедные. Ну пока.
Вилен начинал понимать, какой человек перед ним развалился в кресле и сколько он сможет для него сделать, если Вилен переедет в Омск.
– Слушай, а что это у тебя за значок, – показал коммерческий на лацкан Виленового костюма.
– Да это «Союз» – «Аполлон», в Подлипках дали. Выпустили только для сотрудников.
– Я знаю. У меня брат в Москве академик, и он не смог значок мне достать. Слушай, подари мне его. Я значки собираю, а тебе он просто так, для форса.
Вилену действительно значок нужен был просто для выпендрежа. Если бы не коммерческий, он и не вспомнил про его наличие в петлице. Тем более дома у него валялся еще один. Правда, Вилен не помнил, где он валяется.
– Это очень ценный значок, – неожиданно стал набивать цену Вилен.
– Да знаю. Ну зачем он тебе?
Вилен отколол значок и отдал коммерческому.
– Слушай, а генератор я тебе отпустить не смогу, – понурился Скловский, – программу не выполняем, даже брату академику не смог дать. Может, ты другой возьмешь? Мы его для кораблей делаем. Правда, там питание 400 герц, ну ты преобразователь поставишь. А так то, что тебе нужно.
– Не знаю, – расстроился Вилен, – с начальством надо посоветоваться.
– Ну так звони.
– Это же час ждать.
– Да зачем ждать, у твоего начальника есть спецсвязь?
– Не знаю, – опешил Вилен.
– Сейчас посмотрим.
Спецсвязь оказалась у начальника отделения на втором этаже.
Когда начальнику Вилена сообщили, что его вызывает спецсвязь, он через три ступеньки помчался на второй этаж.
– Владимир Иванович, можно я другой генератор куплю, правда, у него 400 герц, – услышал начальник голос Вилена.
– Ну, Вилен, – задохнулся начальник, – покупай что хочешь, но без микросхем не возвращайся.
– Ну что? – спросил коммерческий.
– Вроде разрешили, куда идти забирать?
– Ты что забирать, он же 10 кг весит, я тебе посылкой пошлю, давай адрес.
Так коммерческий еврей получил от Вилена все, что хотел, и не дал ему ничего из того, что хотел Вилен, и даже всучил ему снятый с производства генератор, уже год болтавшийся в неликвидах. Наверное, если бы Вилен переехал в Омск, он его еще многому научил. Но в те времена из Москвы и красивого и великого города в Сибирь переезжали только… В общем, Вилен с такими был незнаком. Второй раз Вилен выбрал свою судьбу. Счастливую или не очень, кто его знает.
Вечером Вилен сходил на концерт Ободзинского, послушал пение его песен в исполнении его ансамбля, понял, что Ободзинский в очередной раз напился, и пошел в гостиницу.
На следующий день прилетел в Новосибирск, к коммерческому не попал, но микросхемы получил. Удивительно, но все решили в отделе сбыта. Наверное, поэтому он не получил номер в гостинице и билет на вечерний рейс. Пообедал в исполкомовской столовой. Это была единственная столовая в Новосибирске, где на второе давали мясо. Переночевал на вокзале в комнате матери и ребенка, где в комнате отцов ночевали снабженцы со всего союза, и еще раз понял, что до одессита ему летать и летать, терпеть и терпеть, и когда еще у него появится джинсовый костюм? Поэтому очередные уговоры начальника снабжения прошли безрезультатно. Опять выбор судьбы. Ведь договариваться у Вилена получалось.