– Например, Андрея… – ухмыльнулась Наталья.
– А чем, собственно, Чернышев тебе не по вкусу? Между прочим, он тоже студент. Будущий инженер, если хочешь. Он высок, симпатичен, дерзок и за словом в карман не полезет. Да и по морде, если будет необходимость, запросто врежет. И за меня, и за себя сумеет постоять.
– Вот именно, что «по морде»… Гора мышц и язык, как помело – вот и все его достоинства. Тогда как, на самом деле: бездельник, балабол и весьма ограниченный субъект. И ещё.… Умоляю тебя. Какой из Андрея, к чёрту, инженер? Если бы его мамаша не работала в железнодорожных кассах, не имела бы «блат», то и института у него никакого не было. Трудился бы твой Андрюша, как и его папаша, инвалид и конченый алкоголик, где-нибудь на заводе. Или, того лучше, служил бы сейчас рядовым солдафоном в каком-нибудь Таджикистане. Вот у Сашки, ничего не скажешь, семья благополучная. Мать учительница, отец бригадир… Да и сам он, надёжен и самостоятелен.
– Подруга, хорош меня сватать… – выкрикнула Дарья, уставшая от бесполезного спора. – …Сказала: хочу погулять, потому и поеду сегодня за город. Оттянусь, развеюсь и возможно, получу кое-что… Чернышев, в отличие от Шурика, уж точно, не станет рассусоливать. Он-то сумеет взять «быка за рога».
– Или корову за вымя… – съязвила Наталья. И тотчас почуяв, что слегка «перегнула палку», поспешила исправиться. – …Эх, Дашка-Дашка. Мне бы твои «данные». Уж я бы, давно замуж выскочила. Кстати, вот и он, лёгок на помине… – Наталья кивнула в сторону троих парней. – …Беги. Встречай своего недоделка.
– Привет, девчата… – приблизившись к лавочке, Андрей заговорил первым. – …Дашуня, ты, как всегда, выглядишь просто обалденно. И тебе Натаха, не хворать. Всё скалишься на меня?
– Да, пошёл ты… – оскорбившись, бросила Наталья.
– С нами сегодня поедешь?.. – Чернышев и не думал оставить в покое раздражённую девушку. – …Поехали. Шашлычок, пиво, водка, фрукты, закат, речка, палатка. Одним словом, романтика. Мальчика тебе подберём. Такого же, тоскливого и скабрезного. Вместе с ним косточки наши будешь перемывать.
– Сказала ведь: от-ва-ли! – грозно зыркнула на парня Наташа.
– Андрей, прекрати донимать мою подругу. Едет она, едет. Успокойся… – вступилась за Наталью Даша. – …Ну? Так, где и когда вас ждать?
– Дашуня, понимаешь… Тут такое дело. Короче вышла одна неувязочка… – нехотя заговорил Чернышев. – …Обломали нас с машиной. Придётся нам добираться до общего места сбора на пригородной электричке.
– Ну?.. – вновь ухмыльнулась Наталья. – …Ведь я предупреждала тебя, Дарья о том, что он не более чем пустобрёх. А как сладко «пел»: мол, на «крутых тачках». Отдохнём в шикарном комфорте. Заранее уверена, что и водка у него будет «палёная»; пиво просроченным. Шашлыки из тухлого мяса. А палатки (если они ещё будет) окажутся рваными и дырявыми.
– Заткнись, кляча! – в глазах Андрея сверкнул огонёк животной агрессии и слепой ярости.
– Что ж. На электричке, так на электричке. Я согласна… – скорее, назло подруге, нежели в её спасение кивнула головой Дарья. – …Только сумки поможете донести.
К слову сказать: Даша и без того предполагала, что вся подготовка к выезду будет не такой гладкой, как планировалась она в начале. А если честно, ей было всё равно: как и на чём они будут выбираться из города. Главное, чтоб это случилось, как можно скорее. Ей безумно хотелось остаться с Андреем наедине. Неизвестно почему, но она трепетала перед этим «самцом», ярким представителем мужской особи. Его нарочитая наглость и агрессивность подспудно пробуждали в ней дикие фантазии. Сейчас он казался ей героем любимого мексиканского сериала, этаким беззаботным «мачо», которому до фонаря политические катаклизмы и мировые проблемы. Он, словно животное, жил лишь нынешним днём и именно тем, что окружало его в данную минуту. Андрей умел получать удовольствие от реального мира, не «заморачиваясь» на абстрактном, эфемерном и недоступном. С ним, в Дашиных представлениях, должно было быть легко и просто.
А ещё, Дарья прекрасно осознавала, что этот «мачо» абсолютно не предназначен для долгих взаимоотношений и, уж тем более, для семейной жизни. Потому и не тешила себя иллюзиями, не строила на счёт Андрея каких-либо долгосрочных планов. Он должен был стать всего лишь глотком свежего воздуха в загазованной городской атмосфере города. Весёлым и увлекательным приключением. Коротким и долгожданным отпуском в череде однообразных рабочих будней…
* * *
Юрий Александрович медленно шёл по знакомым с детства улицам. Он наслаждался размеренным и спокойным ритмом сибирского городка; отсутствием излишней суеты, так присущей крупным европейским мегаполисам. Казалось, он созерцал записанный в юности кинофильм – правда, запущенный в слегка замедленном формате.
За время его отсутствия, город определённо изменился. Причём, в самую лучшую сторону. Там, где в памяти Громова ещё ютились ветхие и отжившие свой век хибары, сейчас возводились «навороченные» современные здания. Вот только грязь, мусор и пыль, в изобилии поднимавшаяся вверх при любом дуновении ветерка, по-прежнему резали глаз, успевший привыкнуть к западной чистоте и благоустройству.
А вот, и та самая аллея, ведущая к заводской проходной. Именно по ней, когда-то Громов ежедневно следовал на работу. По ней же и возвращался домой. Юрию Александровичу даже показалось, что было это совсем-совсем недавно, буквально вчера.
Громов остановился в пятидесяти метрах от ворот проходной и взглянул на часы. По графику сейчас должна была заканчиваться первая смена. В рабочую бытность Юрия Александровича эта аллея, как и прилегавшие к проходной территории, в данное время суток буквально ломились своим многолюдьем. Сегодня ж, той привычной картины, он почему-то не наблюдал.
«Возможно, пришёл рано… – в сомнении спрашивал себя Юрий. – …Или наоборот: поздно. Потому как не может, столь огромный заводище просто так простаивать посреди рабочей недели».
– Ещё как, может… – словно услышав мысль Громова, ответил ему, проходивший мимо дедок.
Лицо того прохожего, как будто бы, показалось Юрию Александровичу знакомым.
– Из тринадцатого? – поинтересовался Громов, подразумевая номер цеха.
– Ага… – ответил дед. – …Да только «тринадцатый» уж два месяца, как закрыт. Всё паскудные демократы разворовали, да распродали, а деньги пропили. Военный заказ с предприятия сняли, потому и собираем всякую, никому не нужную хрень. Да и то, задействовано пять-шесть, не самых крупных цехов.
– Наши-то ещё трудятся? Всё-таки слесари-универсалы. Попасть под сокращение, ни при каком раскладе, они не должны были.
– Под словом «наши», ты кого, мил человек, имел в виду?.. – прищурившись, собеседник вгляделся в лицо Юрия. – …Что-то не признаю тебя.
– Громов я, из бригады Угрюмова. Прокопенко, Тишку, Вовку Андреева знаешь? – Юрий Александрович назвал первые, пришедшие в голову имена из своей прошлой, многочисленной бригады.
– Ну!.. Этих-то знаю. Твои универсалы сточную канаву сегодня чистят. Обожди малость, скоро выйдут. В раздевалке недавно их видел.
И действительно, минут через пять, на крыльце проходной появились знакомые Громову лица.
– Ребята, кого я вижу?!.. – зычно объявил один из бывших коллег Громова, первым заметивший Юрия. – …Не иначе, как нашего «иностранца», из заграниц турнули. И Юрок уже готов упасть в ноги, дабы его вновь приняли в родную бригаду.
– Не-а. Только не на завод… – улыбаясь, ответил Громов. Его не забыли. – …Погостить приехал. Соскучился я, понимаешь, по вашим наглым рожам.
– Делов-то. Вот мы, все перед тобой. Созерцай, сколь хочешь.
– А ещё лучше, наливай… – выкрикнул ещё кто-то.
– Да, без проблем… – в том же полушутливом тоне ответил Юрка. – …Что пить будем?
– Коль угощаешь, то можно и пиво.
– Да, ну его, твоё пиво. Пиво без водки, деньги на ветер.
– Точно. За встречу, мог бы и коньячком угостить… – наперебой загалдели работяги.
Перефразируя поговорку: сколь волка не корми, а он всё одно, в лес смотрит, получим следующее: сколь ни жить русскому за границей, а в душе он, один чёрт, останется русским.
Сегодня в привокзальной «забегаловке», успешно пережившей антиалкогольную компанию и ныне именуемой «Пивным баром», Громов демонстрировал преимущества буржуазного строя. Причём, делал он это, чисто по-русски: от всей души и на всю катушку. Коньяк, водка и прочие алкогольные напитки – текли здесь рекой. А буфетчица не успевала подносить к их столику, имевшиеся в наличии дорогие закуски. Сам же Юрий Александрович, уже слегка подвыпивший, без перерыва рассказывал друзьям, о том «райском уголке», из которого он только что вырвался. Не менее пьяненькие мужички слушали «возвращенца», открыв от восторга рты.
– Говорил ведь, что в ресторан надо было идти… – возмущался раздухарившийся Громов. – …Притащили меня в этот грёбаный и засаленный «гадюшник». Вы что ж? Считаете, что «бабла» у меня мало? Да я, если пожелаю, то полгорода могу скупить.
– Юрка, нам здесь привычней… – ответил один из слесарей. – …Забыл, что ли? Как сам заглядывал сюда после смены? Да и одеты мы вовсе не для приличных заведений.
– Ерунда. Ради такого случая, всех вас, с головы до ног, переодел бы в «цивильное». Кстати, а где Угрюмов?.. – неожиданно поинтересовался Громов. – …Почему я не вижу за нашим столом своего наставника?
– Так он, это.… В больницу попал… Посидел вчера с нами, вот за этим же самым столиком, а утром его нашли с пробитой башкой. Мент сегодня приходил, всё расспрашивал: когда и с кем ушёл «бугор».
– Не мешало бы его и навестить… – задумчиво, словно что-то припоминая, произнёс Юрий.
– Сейчас туда лучше не соваться.
– Почему? Он, что?.. Так плох? – удивился Громов.
– Не в этом дело. Говорят, что от удара у Василия Ивановича «крыша» съехала. Представляешь: жену свою в больнице не узнал.
– А я-то всё думаю, с каких таких щей, Вася мне приснился сегодняшней ночью. Будто бы ругался со мной. Орал на меня матом. А, за что, и не помню. Обязательно к нему съезжу. Вот посижу с вами ещё не много, и двинусь. Пусть только попробует меня не узнать. Так в которую говоришь больницу, его определили?
– За зря прокатишься. Без специального пропуска к нему не пускают.
Громов уже прилично опьянел. Достав из кармана пачку сто долларовых купюр, он развернул её веером перед изумлёнными лицами заводских ребят.
– Ну? И чем эти бумажки не пропуск?
* * *
– О, Андрюха… Ты чего вернулся?.. – в прихожей, Чернышева-младшего встретила его младшая сестра, Светка. – …Никак выезд на природу отменяется?
– Вещи-то я должен забрать… – Андрей тотчас пояснил причину своего внезапного возвращения. – …Да, и палатку из гаража. Отец, кстати, дома?
– Нет. Ещё с обеда куда-то упилил.
– Эх, сеструха… Выходит, не повезло тебе. Плакала твоя поездка на юг. Слышал я, как утром мать предупреждала батю,… Коль нажрётся он сегодня, то никуда вы не поедете… – злорадно рассмеялся Андрей.
– Серьёзно? – растерянно переспросила Света.
– Да, говорю тебе: сам слышал.
– А может он, по делам ушёл? Почему сразу «нажрётся»?
– Светка, тебе уже семнадцать, а ты по-прежнему размышляешь, как пятилетняя наивная девочка. Ну, сама подумай, какие у отца могут быть дела? После того, как выперли его с завода, тяжелее гранёного стакана он ничего и не подымал.
– Слушай, Андрюшка. А ты куда сейчас? – придумала что-то Светка.
– Я же сказал: в гараж за палаткой.
– А потом?
– К цирку поеду. Оттуда на вокзал.
– Андрюшка, будь другом, пройдись по району. Если увидишь папку, загони его домой. Мать придёт сегодня поздно, глядишь, к её возвращению он уже и проспится.
– Ладно… – усмехнулся Андрей. – …Эх, и чего только не сделаешь для любимой сестры. Только бы смогла она съездить в Сочи, да встретиться там с симпатичным мальчиком. Ведь ты, кажется, именно для этого намылилась на курорт?
– Иди, ты… – смущённо отвела Светка.
– Нет. Ты точно, совсем ещё наивная девчонка, если всерьёз считаешь, что принца на белом коне можно найти где угодно, но только не в своём городе.
Как ни странно, но Андрей всё-таки повстречался со своим блудным родителем. Да и куда, собственно, он мог ещё «доковылять» на своём протезе, если не в гаражный блок, к друзьям-автомобилистам.
Невзирая на то, что старенькая «инвалидка» Чернышевых, уж лет пять, как ржавела в гараже, так ни разу и не покинув его пределов, глава семейства таскался сюда регулярно. Здесь, в гаражах и среди водителей, ему было гораздо интересней, нежели дома, у телевизора. Здесь он был востребован как механик, как специалист не плохо разбиравшийся в «движках» и прочих мудрёных узлах различных механизмов. И только здесь, он ощущал себя по-настоящему нужным.
«Гаражники» – это вам не отдел кадров. Им не нужны медицинские справки и всевозможные дипломы. Они согласны и на инвалида, только бы тот соображал в автомобильном «железе». Ну, а расчёт за выполненную работу, как правило, производился в натуральном, то есть, литровом, либо пол-литровом эквиваленте. Потому и тянуло сюда Виктора, словно невидимым магнитом.
Завидев в кругу мужиков уже поддатого отца, Чернышев-младший укоризненно покачал головой.
– Отец, ты чего творишь? Мне кажется, по поводу пьянки, ты был строго настрого сегодня предупреждён.
– Сынок. А ну, не смей хамить батьке. Смотри, выпорю… – чуть заплетающимся голосом ответил Чернышев-старший.
«Вроде бы, ещё не успел наклюкаться. Значит, ситуация для Светки не совсем уж безнадёжна», – предположил Андрей. Потому и собрался он немедленно увести отца домой.
– Пойдём, папа. Мать будет ругаться. Света плакать… – выбрав более мягкий тон, парень попытался приподнять отца с занимаемого им места.
– Убери руки! – рявкнул на сына Виктор. Более всего, Чернышеву-старшему было неловко перед мужиками. Ведь его, будто последнего алкаша (причём, в самый разгар праздника) собирались выгнать из-за стола. И кто? Его же собственный сын. Родная кровь. Наследник. На глазах у всей честной компании.
– Паренёк, оставь отца в покое… – за Виктора вдруг вступился один из мужчин, сидевших вокруг импровизированного «дежурного» столика. Причём был он, явно не из местных. По крайней мере, Андрей видел его впервые. А, кроме того, этот дядька выделялся из общей гаражной братии чем-то иным.
Автолюбители, как правило, щеголяли в гаражном кооперативе в замасленных, рабочих спецовках. На этом же незнакомце был приличный и очевидно, очень дорогой «прикид». И костюм, и рубаха, и туфли, и часы – всё было круто. Будто он только что сбежал из иностранного посольства.
Тем временем, мужчина принятый Андреем за дипломата, подошёл к Чернышеву-младшему.
– Вымахал-то как, крестник.… Давай, что ли заново знакомиться. Зовут меня: Юрием Александровичем. С твоим батяней мы вместе служили на границе. И последний раз виделись лет восемь назад. Ты тогда, ещё совсем «мелким» был. А тут, представь себе, случайно встретились…
У меня нынче, вообще, удачный день на неожиданные встречи. Только, понимаешь, с ребятами из своей бывшей бригады, в баре распрощался, и вот те на…. Столкнулся нос к носу со своим бывшим сослуживцем. Ты, Андрей, за мамку свою не переживай. Будь уверен, увидев меня, она простит отцу любую пьянку. Пойдём лучше к нашему столу. Давай-ка, Андрюха, отметим нашу встречу или, если хочешь, то знакомство.
– Спасибо, не пью… – отказался Чернышев-младший. При этом он вспомнил, как в детстве его родители частенько говорили о некоем Юрии. И даже припомнил его фамилию: кажется, Громов.
– Юрка, а ну, отстань от пацана… Какой, на хрен, «выпьем»?.. Андрюха спортсмен. По разным городам на соревнования ездит. У него режим… – с гордостью произнёс Виктор. – …Не курит и не пьёт. Видал, какой здоровяк. Ни то, что я.