Сценаристы
Сатирический роман
Владимир Михайлович Жариков
© Владимир Михайлович Жариков, 2018
ISBN 978-5-4493-1003-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Встреча
Владимир Владимирович не спеша шел по Сретенскому бульвару. Выдался промозглый день, моросил мелкий дождь, дул сильный ветер, то и дело бросающий в лицо прохожим горсти мелких водяных капель. Вечно спешащие москвичи, укрываясь от этих погодных плевков зонтами, еще быстрее топали ножками, уткнувшись взглядами в тротуар. Им не было дела до чужих проблем, им некогда остановиться в этом сумасшедшем круговороте мегаполиса и подумать над тем, что происходит вокруг. Характерная особенность всех мегаполисов, где горожане торопятся в будущее, не замечая настоящей жизни, особенно четко проявлялась в непогоду.
Владимир Владимирович любил и в то же самое время испытывал неприязнь к Москве. Его родиной был Ленинград, не Санкт-Петербург, а тот советский город на Неве, где он родился и вырос. Любил Москву за ее площади и проспекты, за ее исторические памятники, которых оставалось с каждым годом все меньше. Зато вместо них, как грибы появлялись современные монументы славы российской коррупции в архитектурном планировании и застройке города. И всё же, как можно не любить Москву за её Красную Площадь и Новый Арбат, за Манежку и Александровский сад, за Чистые пруды и Большую Сухаревскую, на которой он жил?
Оказывается можно! …За исторически сложившееся соперничество между Москвой и родным городом Владимира Владимировича. Конечно, Петербург не может составить серьезной конкуренции Москве в финансово-экономической сфере. Северная столица длительное время не могла конкурировать с Москвой и в политической сфере. Однако в начале третьего века Москва с треском проиграла политическую конкуренцию Питеру на долгие годы. По крайней мере, так утверждают все придворные политологи, обозреватели и его величество Интернет. Правящая элита государства теперь состоит сплошь из «питерских», немного разбавленных «конторскими», спецназовцами, близкими родственниками и друзьями. Другое дело – культурный потенциал, духовное своеобразие – здесь элементы превосходства сохранялись за Питером вот уже три века. Существуют они и сегодня. Поэтому Владимир Владимирович, несмотря на дождь, принципиально не хотел смешиваться с толпой спешащих москвичей, шел медленно и размеренно, а весь его промокший вид кричал на всю улицу: «Я не москвич, я – питерский!»
Владимир Владимирович работал в редакции российской газеты «Из вести» рядовым журналистом, тяготеющим к публицистике. Никто уже не помнил, зачем так назвали это СМИ и кого газета хочет извести в первую очередь, но ее солидные тиражи продолжали растворяться в столице, как консерванты в пиве. Иначе и быть не могло, ведь подавляющее большинство столичных жителей надеялись, что изводить будут гастарбайтеров, возводящих монументы российской коррупции. Москва не любит приезжих, «понаехавших» в «нерезиновую столицу», но в последние годы москвичи заметно смирились с многомиллионными полчищами дешевой рабсилы из Ближнего зарубежья. Главред ответно, от имени столицы тоже не любил питерца Владимира Владимировича за его «покушение» на статус Москвы, как единственной столицы России.
Сегодня был юбилейный день – ровно три века назад двор Петра Первого переехал из Москвы в Питер. Хотя официального указа Петра о переносе столицы не было, но именно с этого дня Питер считался ею и постоянно покушался на статус Москвы. В тысячу семьсот двадцать восьмом году столица фактически была перенесена обратно в Москву в связи с переездом туда Петра II, а после его смерти в тысяча семьсот тридцатом году Петербургу был вновь возвращен столичный статус. В тысяча девятьсот восемнадцатом году большевики снова перенесли столицу в Москву.
И надо же так случиться, что именно в этот юбилей переезда двора Петра Великого, Владимира Владимировича уволили с работы. Главный редактор газеты ничего не сказал о связи причины увольнения с петербургским происхождением Владимира Владимировича. Но где-то глубоко в сознании питерца эта причина сама по себе четко обосновывалась и сверлила его мозг, раздражала и возмущала, заставляя еще больше не любить Москву. «Главный редактор отомстил мне за статью о необходимости переноса столицы в Санкт-Петербург, написанную мной сразу после переезда Конституционного Суда в Питер» – догадался Владимир Владимирович – «в этой статье я открыто пророчил Москве скорую потерю столичного статуса».
«…нельзя забывать, что на протяжении двух веков столицей Российской империи был Санкт-Петербург. Причем эти два „золотых века“ были самыми блестящими периодами тысячелетней истории России. За эти годы наша страна стала полноправной европейской державой, внесла существенный вклад в развитие мировой цивилизации. Одним из крупнейших центров культуры Петербург остается и сейчас…» – писал в той статье Владимир Владимирович.
Он даже требовал: «…Москва должна передать Питеру все столичные функции, чтобы уменьшить концентрацию административных органов внутри Садового кольца Москвы. Собственно, Петербург никогда полностью и не избавлялся от столичного звания. Некоторые центральные ведомства, например, Морской регистр, Геральдическая служба, давно работают в этом городе. Здесь же находится Межпарламентская ассамблея стран СНГ, регулярно проходят личные контакты на высшем уровне и международные конференции. Не нужно забывать, что здесь находится школа и университет, где учился нынешний президент, кинотеатр, который он посещал с детства, магазины, кафе, бульвары и просто улицы. А Москва не обедняет, если все федеральные ведомства переедут на невские берега. В Питере есть все возможности обеспечить им нормальные условия для работы…» Владимир Владимирович пророчил: «…если руководство страны будет и дальше проявлять политическую волю, то город на Неве скоро станет единственной столицей Российской Федерации».
Владимир Владимирович имел неосторожность «замахнуться» в этой статье на менталитет жителей столицы, написав: «Хотя москвичи более деловиты, практичны, быстрее приспосабливаются к происходящим масштабным изменениям во всех сферах нашей жизни, петербуржцы спокойнее, рассудительнее, меньше подвержены раздражительным импульсам. Деловитость, практичность и приспособленчество не проблема питерцев – в последнее время и у них заметно прибавилось деловитости и расторопности. Однако Москва находится в средней полосе страны, и для ее жителей свойственен традиционный русский менталитет. Петербург же на протяжении длительного времени был подвержен влиянию европейцев. Здесь сформировался особый менталитет, который, несмотря на многочисленные возражения москвичей больше подходит к ассимиляции его с Европой…».
Владимир Владимирович помнил, как главный редактор, вызвал его к себе в кабинет «на промывку мозгов», после публикации этой статьи.
– Хотя Вы земляк и тезка нашего президента, имеете с ним поразительное внешнее сходство, все же, не приравнивайте свою особу к его статусу, – раздраженно сказал главный, – что это за намек такой: «традиционный русский менталитет»? Вы что имеете в виду? Пьянство? Взятки? Подхалимаж? Кто Вам давал право, так утверждать? Разве Вы не понимаете, что этим Вы публично, оскорбили всех москвичей? …Жаль, что я пропустил Вашу статью в печать!
Владимир Владимирович шел по бульвару и проклинал главного редактора. У него не было с собой зонта и каждое проклятие в адрес главреда, вызывавшее у него икоту, возвращалось к Владимиру Владимировичу плевком порции мелких водных капель дождя прямо в лицо. «Сволочь и хам, и-и-ик, трус, и-и-ик, плагиатор и бездарь, и-и-ик» – повторял про себя Владимир Владимирович. Неизвестно сколько бы продолжалось это телепатическое противостояние с бывшим шефом и моросящим дождем, если бы не гостеприимное кафе «У Норы», расположенное недалеко от входа в станцию метро «Сретенский бульвар».
Владимир Владимирович машинально прочитал рекламу о вкусной и здоровой пище, какой обещали накормить клиента «У Норы». Он читал такие рекламы на подсознательном уровне, входя в заведения общепита. А уж потом осознавал соответствие обещаний… в туалете, мучаясь в очередной раз от диареи или запора, полученного от «вкусной и безопасной пищи». В такие ответственные минуты каждый, кому пришлось полакомиться вкуснятиной бульварного кафе, проклинал шеф-повара, его хозяина, а вместе с ними и весь российский «рыночный эрзац-сервис».
Но сегодня, появившееся сосущее чувство голода не позволяло реально осознавать степень опасности приготовленных блюд «У Норы». Оно «убеждало» Владимира Владимировича в том, что сегодня все обойдется хорошо. У входа в кафешку самое время было повесить иной рекламный призыв: «Гражданин! Не ходите к нам голодным, это не позволит вам объективно оценить качество блюд! Не посещайте попутные бульварные кафешки, дабы не съесть в них чего-либо опасного для желудка, кишечника или печени! Заказывая наши блюда, поинтересуйтесь у повара кратностью их реанимирования».
Сегодня не только голод, но и злость на главного редактора, насильно загнали Владимира Владимировича в эту бульварную нору «У Норы». Настроение у него было самое отвратительное, хотелось напиться и выместить злобу на каком-нибудь официанте, назвав его «норным халдеем» Это успокоило бы нервы и подарило ощущение превосходства журналистики над профессией работника сферы обслуживания. Оно возникало у Владимира Владимировича каждый раз, когда он начинал очередную работу по изобличению мошенников и бракоделов в сфере сервиса.
Владимир Владимирович вошел в зал кафе и сразу же отметил про себя, что хозяин заведения строго выполняет указы его тезки из Кремля – в зале никто из посетителей не курил! На самом видном месте красовался плакат с угрожающей надписью: «Курение в нашем кафе расценивается, как измена Родине и лично Владимиру Владимировичу!». Это предупреждение вызвало неуверенность в дальнейших действиях журналиста – нужно ли становиться изменником Родины? Но усилившееся чувство голода, принудило его сесть за свободный столик. Оно активно стимулировалось запахами кухни – усилителями вкуса, ароматизаторами, добавками и иными зарубежными хитростями, коими сегодня политы, сдобрены, припудрены и посыпаны практически все продукты и блюда, находящиеся в обиходе российского общепита.
Владимир Владимирович развернул последний номер газеты, из редакции которой был уволен, ностальгически посмотрел на статью с критикой премьер-министра «за скоропалительные меры по борьбе с табакокурением». Это была последняя его опубликованная работа в «Из вести», за которую его уволил главный редактор. Тот снова «проморгал» статью в гранках и обратил на нее редакторское внимание, когда ее уже опубликовали. Главред был взбешен и возмущен, наглая статья, да еще со специфическим эффектом – журналист подписывал свои работы просто, как три копейки – «Владимир Владимирович». Именно это являлось добавочным катализатором гнева редактора.
– Вы что же, хотите «вбить клин» между президентом и премьером? – заорал главный редактор, – да это же политическое хулиганство…, идиотский экстремизм, …извращенный терроризм и покушение на законно избранную власть в стране!
– Ничего забивать я не хочу, – пытался возразить Владимир Владимирович, – скорее всего, это власть давно забила на нас, рядовых курильщиков! За что она начинает издеваться над людьми? С этой вредной привычкой надо бороться не так! Нужно в первую очередь оградить от табака подрастающее поколение, а мы, дымоглоты с огромным стажем, уже вряд ли бросим курить…. Зачем нас-то гнобить? А вот для молодежи нужно пропагандировать здоровый образ жизни, занять ее спортом в бесплатных секциях и т. д. и т.п., не мне Вам рассказывать!
– Вон из редакции! Без выходного пособия! – заорал главный, – это же надо? Владимир Владимирович критикует на страницах моей газеты «Из вести» Дмитрия Анатольевича за борьбу с курением! Да только за одну Вашу идиотскую подпись газету могут переименовать в «Колымский вестник»! Скажите спасибо, что журналистов сейчас за клевету не привлекают к уголовной ответственности.
Владимир Владимирович сказал «спасибо», как того требовал главный редактор, собрал вещи, для проформы попрощался с коллективом и навсегда покинул редакцию. Весть о том, что его увольняют «за нежелание отказаться от курения в поддержку президента» быстро облетела редакцию. Все знали, что власть нужно любить и поддерживать, поэтому никто не пожалел публициста, не посочувствовал, а тем более не пообещал помочь в трудоустройстве. Коллеги стыдливо сторонились крамольника, как чумного, старались не показывать позитивное отношение к его акту гражданского мужества. Все знали – у главного редактора везде есть «глаза» и «уши»! Поэтому, за Владимиром «полетит с работы» каждый, кто выразит солидарность его гражданскому мужеству. А ведь журналистов дома ждут семьи, жены, дети, любовницы, кредиты, а некоторых даже ипотека….
– Что будем заказывать? – прервал мысли Владимира Владимировича подошедший к столику официант.
– У вас можно заказать что-либо, кроме того, что перечислено в вашем меню? – спросил публицист.
Ему уже не хотелось сорвать зло на официанте, обозвав его халдеем или гарсоном, он хотел тактично потребовать от него приготовить ему то, что можно съесть, не опасаясь за свое здоровье.
– Нет, мы блюда не готовим по заказу, кроме тех, что имеются в меню, – ответил спокойно официант, – если Вы хотите обслуживание высшего уровня, то Вам нужно пройти в ресторан, а у нас кафе!
– В вашем меню один попкорм, который есть нельзя! – сказал публицист.
– Прошу меня извинить, но попкорн не держим, – ответил официант, не поняв разницу между попкормом и попкорном, – в нашем меню только свежие и вкусные блюда!
– Так вот, дорогой, – зло сказал публицист, – все эти ваши «свежие и вкусные блюда» мне давно известны. На первое – борщ-убийца из овощей-нитратников, на второе – отбивная из мяса свиньи, выращенной с применением стимуляторов роста, а на третье – компот из волчьей ягоды…. Это и есть попкорм, иначе говоря, корм для попы! А мне хотелось бы чего-нибудь для пищеварения. Улавливаешь разницу?
– Прошу меня извинить, – вновь заучено заговорил официант, – диетических блюд не готовим! У нас всего лишь обычное кафе!
– А я вот слышал, что именно в вашем кафе недавно случились пищевые отравления клиентов, – соврал публицист, – даже был один случай с летальным исходом! Видите ли, молодой человек, я получил редакторское задание написать об этих отравлениях в нашей газете. И Владимир Владимирович показал официанту удостоверение, не сданное им в редакции при увольнении и оставленное ему «на память о работе в известной российской газете» главным редактором.
– Подождите минуту, я сейчас выясню этот вопрос, – произнес скороговоркой официант и быстро удалился в недра кухни.
Уже через минуту к столику публициста подбежал испуганный маленький и толстый человечек, представившийся завпроизводством.
– Чего Вы желаете, чтобы мы приготовили? – спросил он заискивающе у журналиста.
– А что вы можете готовить? – спросил публицист.
– Все можем готовить! – с воодушевлением ответил завпроизводством, который для удовлетворения желаний клиента с «крутым» удостоверением, готов был лично броситься на амбразуру кухонной плиты.
– А почему же тогда вы кормите блюдами только из меню? – снова спросил публицист, – готовить можете все, а кормите какими-то заморскими штучками-дрючками! Даже название этого корма не запомнишь с первого раза, не то, что есть его…. А если вдруг пищевое отравление? Врачу ж ведь даже не ответишь на вопрос: «чем отравились?».
– Я прошу меня извинить, – выпалил скороговоркой завпроизводством, – этот вопрос не ко мне.
Владимир Владимирович строго посмотрел на маленького, толстого человечка и подумал: «Почему все они начинают говорить скороговоркой после того, как „запахнет жаренным“? Наверное, это стереотип поведения работников общепита, уличенных в нечистоплотности, желающих тут же „заболтать инцидент“. Так ведут себя дети, когда родители обнаруживают, что ребенок обкакался».