========== 1. «Добро пожаловать в сранный Рук». ==========
«В страхе я метался туда и сюда. Я ощущал вкус крови и шоколада во рту — оба ненавистных вкуса».
(«Степной волк» (нем. Der Steppenwolf) — Герман Гессе)
Я чувствовала вкус свободы как никогда остро. Горьковато-соленым налетом морской соли, витавшей в воздухе, он лег мне на язык. Я сглотнула, разлепив глаза. Паршивое солнце ослепило меня, и куда бы мы не ехали, от него нельзя было спрятаться. За многие месяцы я успела к этому привыкнуть, но полюбить это не смогла, как и многое другое, что окружало меня.
— Дай воды, — протянула я руку в сторону, и без лишних разговоров в нее легла ледяная металлическая фляга. Она смыла собой осадок горькой свободы, оставив после себя лишь расслабленность и умиротворение. И несмотря на то, что эти два слова на этом острове обычно витают в дымке марихуаны, я могла особенно остро ощутить их на самой себе именно в такие моменты, когда вокруг спокойно, рядом небольшая группа пиратов с автоматами наготове, а вы едете в машине по ухабистой дороге и знаете, что почти приехали на место.
Осталось чуть меньше километра, а я всё так же смотрю на сочную зелень джунглей. Добро пожаловать в сраный Рук.
— Мири, — имя ужалило мой слух, и по привычке я обернулась. Как сладко это имя звучало голосом друга.
— Я просила тебя не называть меня так, — фыркнула я. — Чего тебе, Клаус?
— Веди себя там нормально, блять, — сказал он, чуть наклонившись ко мне. Своими черными глазами он как всегда прожигал меня до глубины души, но за столько лет нашей дружбы этот его взгляд меня больше не трогает.
— Я буду мягкой, как твоя мошонка, — сухо сказала я, отвернувшись. — Ты меня знаешь.
— Засунь свои выебоны куда подальше и будь паинькой.
Клаус выпрямился, не желая больше со мной разговаривать. Я вернула ему его флягу и вновь устремила взгляд в деревья джунглей, сменявших одно за другим.
Что бы я ни говорила ему, он всегда будет видеть меня настоящую. И он как никто другой знает, что сейчас творится во мне.
Безумие.
И все мы едем к тому, кто по праву считается его главным носителем.
Главный пост не сравним с теми маленькими, в один из которых я попала по прибытии на Рук. Более защищен, укреплен, и все здесь выглядело куда более надежным, чем на нашем маленьком аванпосте, который теперь сожжен дотла благодаря стараниям сраных туземцев, так называемых воинов Ракъят. Муравьишки по другую сторону баррикад.
Как только мы оказались внутри, я сразу почувствовала на себе десяток взглядов. Одни смотрели с непониманием, другие с удивлением, но зато потом на лицах почти всех я видела мерзенькие усмешки. Я чуяла задницу всем своим нутром, но понимала, что назад пути у меня всё равно нет, а потому спокойно направлялась в компании других пяти пиратов, прибывших в главный аванпост.
Мы остановились на месте, и прошло всего лишь какое-то чудовищное мгновение, прежде чем мы услышали чей-то ор:
— Оох, еба-ать! Кто, блять, положил сюда это дерьмо? А ну убрали быстро!
И парочка крепких парней с готовностью подбежали к мужчине с ирокезом и убрали какой-то чертов ящик, неизвестно как оказавшийся у двери.
Главный пират проводил их буквально пинком под задницу и возгласом "ебланы".
Кто знал, что когда-нибудь я своими собственными глазами увижу легенду этого острова?
Главный пират. Предатель своего племени. Человек, которого не боится разве что безмозглый мудак.
Ваас Монтенегро.
Он остановился и посмотрел на нас как зверь, учуявший добычу. Почесав свой измятый ирокез, он, сощурившись от ярко палящего солнца, направился к нам, а я чувствовала, что мое сердце все глубже уходит в пятки.
И вот, когда наши взгляды пересеклись, он остановился, а я сглотнула.
— Ебать, — второй раз произнес он, и через пару мгновений оказался передо мной. — Ну пиздец.
Какое-то время мы молча смотрели друг другу в глаза, пока он не крикнул:
— Джеймс!
— Что, Ваас? — устало вздохнул один из пиратов, что стоял неподалеку со скрещенными руками.
— Напомни, я заказывал шлюшку, специализирующуюся на ролевых играх? — спросил Ваас, оглядывая меня с ног до головы. — Если заказывал, то попроси заменить на кого-то посимпатичнее, а то у меня сейчас яйца отсохнут.
По лагерю пронеслись мерзкие смешки, но к этому я была готова.
— Ну так и что, chika? — со смешком спросил Ваас, сунув в рот сигарету. — Съебешься из аванпоста сама, или тебе помочь?
Я молчала и не знала, что ответить ему.
— Ты что, блять, оглохла? — рявкнул он так, что я действительно чуть было не потеряла слух.
Я нахмурилась.
— Всех выживших пиратов отправил сюда Хойт. Это он платит мне деньги, а я их зарабатываю, — это вырвалось у меня на автомате.
И за свой язык я отхватила. Пошатнувшись, я схватилась за горящую пламенем щеку. На мгновение я даже видеть перестала, настолько силен был его удар.
— А это мой, сука, остров, и я здесь главный! — рявкнул Монтенегро, наклоняясь ко мне. — Думаешь, сраный Хойт тебя защитит? Где твой Волкер, блять? Нет его нихуя, и не будет. Ты здесь в моей власти. Знаешь, сучка, что я делаю с такими шлюшками, как ты, ммм?
Я посмотрела на него исподлобья, убирая руку от лица.
Вот о чем говорил Клаус. Нечего было строить из себя черт пойми кого. Монтенегро был в ярости, и я была уже не уверена в том, что он не пристрелит меня на месте.
— Меня сюда прислал Хойт, — спокойно и внятно повторила я, глядя прямо в глаза пирату. — То, что вы тут делаете со шлюшками, и так понятно. Но, — я сузила глаза, — я тебе не шлюшка.
— Да неужели, блять? Умная, да? — насмехаясь, сказал Ваас, расплывшись в змеиной улыбке. — А кто же ты?
— Вот ты возьми меня на захват, а там посмотришь.
Пират азартно ухмыльнулся мне, и это показалось мне добрым знаком.
— Чего же тебе дома не сиделось, minino?
— Мне нужны деньги на лечение своего друга, — не моргнув глазом, соврала я, и Клаус, стоявший рядом, никак не выдал меня. — Пока я здесь, он живет.
Неизвестно, как развивался бы наш дальнейший диалог, если бы не прибывший пират.
— Ваас, там яхта прибудет через двадцать минут! — крикнул он, держа в руках рацию.
Монтенегро медленно повернул голову ко мне, хитро улыбаясь во все тридцать два зуба. Я поджала губы.
— А вот и твой шанс, детка, — насмешливо проговорил он. — Посмотрим, насколько правдиво ты умеешь пиздеть. Будешь стоять на месте просто так — продам тебя вместе с пленниками. Ты, твои дружки, и все остальные, быстро на причал, сучки! Будем встречать мясо.
Без лишних вопросов пираты засуетились, и сформировавшаяся группа направилась к воротам.
Он и в самом деле был тем самым чудовищно опасным психом, о котором говорили по всему острову. Пусть это был всего один удар, идиотская пощечина, но через неё я осознала истину. С этим мудаком нужно быть настороже.
Порой человеку мало просто видеть или слышать. Иногда нужно прочувствовать.
— Эй, ты! — рявкнул Ваас, обращаясь к одному из пленников. — В глаза мне, сука, смотри, когда я с тобой разговариваю! В глаза, блять!
Держа в руках свою винтовку F1, я фыркнула. Ваас матерился так на протяжении всего захвата, однако он был явно счастлив, и в какой-то степени меня это забавляло. Видеть человека, который так искренне радовался лишению свободы других людей, мне не приходилось. Но он в этот момент был буквально в своей стихии, и никто бы его не смог остановить, даже если бы очень сильно захотел.
Такой энергии не было ни у кого на этом острове. Это я чувствовала, как никто другой, видя, как мужчины, следующие за ним, впитывали как губка всем сердцем его безумие, которое он дарил, не жалея. На моих глазах они превращались в животных. Подобно оборотням при полной луне в дурацких сказках людей внешнего мира, они выживали, как могли, и так, как научил их главный оборотень.
Оставалось только гадать, в какой момент я и Клаус превратимся в таких же безумных животных, ибо неизбежность этого момента я приняла, как неопровержимую истину.
Кем были для меня пленники в этот самый момент? Никем. Жалкие людишки, которым просто не повезло. На них я не хотела даже смотреть. Я держала в руках свою винтовку, но я бы и пальцем не пошевелила, чтобы им помочь, поскольку не хотела бы оказаться на их месте.
Но не могла я смотреть им в глаза не потому, что они были мне противны. В глаза им мне было неприятно смотреть потому, что в них я бы увидела свои собственные. Тот самый испуганный и тупой взгляд, когда приходилось жить на улицах Англии...
Я краем глаза взглянула на одного из парней, самого крепкого, и что-то внутри меня кольнуло. Мне не понравился его взгляд, но это чувство было совсем иным. Он будто бы… решался на что-то. Я машинально напряглась и сжала в руках винтовку.
Мгновение, и этот самый парень высвобождается из хватки другого, вырывает у него автомат и целится… в Клауса.
Я молниеносно дернулась в сторону пирата.
БАХ!
— Мири! — я услышала вскрик Клауса, который тут же ломанулся в мою сторону. Я согнулась в коленях, зажимая рукой раненое плечо.
— Терпи, блять, — прошипел Клаус, схватившись за меня. — Надо забинтовать до возвращения.
Он вколол мне обезболивающее, затем полез за своими запасами бинтов, а я не могла сдержать слез. Слишком больно было.
Где-то я услышала знакомый вскрик, и это заставило меня распахнуть глаза и повернуть голову на него.
Я увидела, как Ваас опустился на корточки перед тем самым пленником и потянул его к себе, схватив за волосы. Мужчина застонал от новой боли, вцепившись обеими руками в руку Монтенегро, а тот лишь с прищуром улыбался ему.
— А ты смелый, приятель, — заметил пират, насмехаясь над пленником. — Это, блять, реально клёво, что ты такой смелый, но ебать, мозгов у тебя нихуя, серьезно. Amigo, стрелять надо было в меня, а не в тупую шлюшку. Быть может, тогда ты бы мог что-то изменить, ебанутый ты мудила.
Но пленник явно сам от себя не ожидал такой прыти, а потому смотрел во все глаза на Монтенегро, лицо которого раздирала безумная улыбка.
— Еблан, — разочарованно хмыкнул Ваас, — грузи их всех!
Несколько пиратов надели на головы пленников мешки и начали вести их в машины. Остальные направились помогать с грабежом яхты, а Ваас подошел ко мне.
Я все еще смотрела на него снизу вверх, стоя на коленях и сжимая свое окровавленное плечо. Внимательно посмотрев меня с головы до ног, он ухмыльнулся.
— Коленопреклонная поза тебе идет, — хмыкнув, сказал он. — В самый раз для шлюшки, хотя… ладно, chika, я признаю, ты не шлюшка, ты дура конченая, вот кто. Подставляться под пулю ради другого уебка — верх идиотизма.
— Ради него подставилась бы ещё раз, — сквозь зубы прошипела я, изнемогая от боли. — И это один из способов добиться уважения у другого человека.
— Да что ты говоришь! — хохотнул Ваас. — Вот меня, если честно, не распирает от уважения к тебе.
Я хмыкнула.
— По отношению к тебе меня тоже, — я криво ухмыльнулась. — Держишь у себя в подчинении каких-то сосунков, которые даже не в состоянии удержать сопливого пленника.
Монтенегро холодно ухмыльнулся.
— Посмотрим, как ты со своей работой справляться будешь, minino. А то ничего сверхъестественного, кроме попадания под пулю, ты показать сегодня как-то не сумела.
Издевательски отдав мне честь, он развернулся и направился к одному из внедорожников. Я проводила его злым взглядом.
— Охуенно ты с ним базаришь, — хмыкнул Клаус. — Странно, что он тебя еще не пристрелил .
— О, да, — зло прошипела я, — если он не сделал это сразу, то теперь он будет жрать мой мозг чайной ложечкой на завтрак, обед и ужин.
— Ты привыкнешь, — вздохнув, сказал он.
— Будто бы у меня есть выбор.
Клаус помог мне подняться на ноги и, обхватив меня за талию, добрался со мной до внедорожника. Плечо все еще дико болело, но я, прислонившись здоровым на друга, в необъяснимом спокойствии выдохнула. Чертово солнце уходило в закат, и такие моменты были не менее умиротворяющими, чем те, которые подонки-пираты находили в дурмане косяков. Я снова видела зелень джунглей, залитую закатным солнцем, волны могучего океана, лизавшего берег острова, леопарда, несущегося за добычей с завидной скоростью, иссушенный труп туземца, подвешенного за ноги... и все это приносило мне странный покой именно в этот самый момент.
Я закрыла глаза, чувствуя лишь боль в простреленном плече и это самое необъяснимое спокойствие.
Добро пожаловать в сраный Рук. Будьте здоровы и… заходите к нам ещё.
*minino - киса
*chika - девочка
========== 2. «Дважды вляпаться». ==========
— Клаус, с-сука! — прошипела я, дергая парня за плечо. — Вставай давай, пошли.
— Отъебись, — сквозь сон проговорил Клаус.
— Подними свою задницу, и пошли в душ! — я несильно ударила его кулаком по плечу.
— Отъебись, — повторил он.
— Я не хочу, чтобы какой-то мудак увидел меня голой, блять. Вставай.
— Было бы на что смотреть, — он отвернулся от меня.
— Да встань ты уже, мудила!
С этими словами я буквально насильно стащила его с кровати. Клаус наполовину свесился на пол, отчего, наконец, проснулся.
— Ты совсем ёбнулась? — разозлился он, приподнявшись. — Я сказал тебе отъебаться!
— Ты обещал, что посторожишь меня у душа, еще вчера, — терпеливо отчеканила я, — так что одевайся и пошли.
— Какого хуя тебе приспичило идти в душ в половину пятого утра?! — рявкнул он.
— Потому что потом, блять, поздно!
Клаус было открыл рот, чтобы сказать что-то в ответ, но в этот момент пират, спящий на соседней койке, в красках послал нас разбираться куда подальше. Я опасливо перевела взгляд на Клауса, который, сплюнув, свесил ноги с кровати и начал надевать берцы.
Оказавшись на улице, я широко зевнула и поежилась. Прошло уже два месяца с тех пор, как я прибыла сюда, и за это время я не занималась почти ничем. Все, что мне поручали делать – ходить вдоль какого-нибудь ангара с F1 наперевес. Ваас на захваты меня больше не брал, зато под ширевом не упускал случая меня позадирать, да так, чтобы вокруг было полно свидетелей. Я научилась даже не получать люлей за свои высказывания, хотя орал он в конце почти так же красочно и с чувством, как в нашу первую встречу. Но к этому я привыкла.
Взглянув наверх, я всмотрелась на утреннее небо. Легкий пастельный и розовый цвет заполнял небесное полотно, и это было, пожалуй, самым красивым явлением, что мне приходилось видеть.
Вот, что я люблю.
Из ангара вышел Клаус, дико сонный и чуть не спотыкающийся на ровном месте. Я спокойно смотрела на него, и когда наши взгляды пересеклись, он слегка скривился.
— Вали давай, — бросил он, садясь на табурет, который стоял около входа в душевую. — И быстрее.
— Окей, — сказала я и зашла внутрь.
Одна лишь холодная вода, грязный и побитый кафель, запах плесени. Отсюда хотелось убраться сразу, как только оказываешься на пороге. И я не была исключением, поэтому решила как всегда сделать все по-быстрому.
Скинув с себя одежду, я встала под душ и открыла кран. Ледяная вода окатила меня, и я поежилась с непривычки. Быстрее.
Но уже через пять минут я услышала какой-то шорох у входа.
— Клаус, сука, — громко проговорила я, запрокидывая голову над ледяной водой. — Съебись отсюда.
Никто не ответил, и мне стало уже не по себе. Я раскрыла глаза и обернулась.
Мгновения не прошло, и я дернулась, вжавшись в стену спиной.
Передо мной стоял не Клаус.
И Он смотрел в меня своими опьяненными глазами с огромными зрачками. Прямо в душу, глядя на каждый миллиметр моего тела, по которому все еще стекала ледяная вода.
Какое-то время никто не шевелился, но потом на его губах заиграла ухмылочка, и меня бросило в жар. Это задница.