— Кому-то не помешало бы помимо задницы поелозить мылом и поганый язык, — с непривычной хрипотцой сказал Ваас, хитро глядя на меня. — И явно не мне.
— Что, реально? — сомнительно сказала я, отходя от стены.
— Да пиздец, — кивнул мужчина. — Еще как надо.
— И что, ты решил прийти ко мне в душ и сообщить об этом? — я старалась говорить как можно более непринужденно.
— Я пришел в душ к себе, сучка, — поправил меня Монтенегро. — А ты пришла сюда, и не врубаешься, что если ты сейчас не завалишь свое ебало, то ты отхватишь пиздюлей.
Я не стала ничего отвечать, молча глядя ему в глаза. Щека, по которой он ударил два месяца назад, снова вспыхнула, хоть сейчас ее никто не трогал.
Я закрыла кран, не прерывая зрительного контакта, и сделала пару шагов вперед. Ваас не препятствовал мне, когда я обошла его и направилась к своей одежде. Я чувствовала на себе его тяжелый и изучающий взгляд, из-за чего по моему телу проступили мурашки. Было дико холодно. И страшно.
Вместо полотенца была драная тряпка. Я вытерла свое тело, стараясь не думать о том, что Монтенегро всё еще позади.
Я услышала движение сзади, но не сразу обернулась на него, а когда всё же опасливо обернулась, увидела, что тот снимает с себя одежду, стоя ко мне спиной. Красная майка полетела прочь, и я увидела то, чем он заплатил за свой авторитет на острове.
Все его тело было в шрамах. В самых омерзительных, маленьких, больших. Он провел рукой по лопатке, наклонив голову в сторону, и что-то в его шее хрустнуло. Во мне что-то тоже.
Когда его руки опустились на пряжку ремня, он обернулся.
— Хули смотришь? Отвернись.
Я послушно отвернулась.
— Сам-то ты пялишься на меня.
Я слышала звон металла о кафель, и он эхом отдался в моей голове.
— А кто мне запрещал? — с усмешкой сказал он.
Я слышала приближающиеся шаги. Я буквально спиной чувствовала жар тела, которое становилось ко мне ближе и ближе с каждым шагом. А мое сердце готово было остановиться.
— Ну что, потрешь мне спинку? — с насмешкой сказал Ваас.
— Дай мне одеться, и я ухожу, — сказала я, но мой голос дрогнул в самый ответственный момент.
— Что, даже если прикажу, то нет? — хмыкнул он.
— Нет, — я зажмурилась.
Когда его пальцы дотронулись до моей головы, я дернулась, но он схватил меня за волосы и заставил повернуть голову к нему.
Не было в его глазах никакой теплоты, и даже желания в них не было. В них была только пустота и бездна.
Я не замечала, что стояла и дрожала, как осиновый лист. Мои колени должны были вот-вот согнуться, но я стояла и послушно смотрела на него, пока он внимательно разглядывал мое лицо, словно размышляя над тем, что ему со мной делать.
— Если посмеешь ослушаться моего приказа, chika, — тихо и вкрадчиво проговорил он, — то я тебя ебну.
Мое сердце пропустило пару ударов. Настолько его слова были убедительны. Я сглотнула, но ничего не ответила.
Он медленно разжал пальцы, отвернулся и направился к душевому отсеку, где всего пару минут назад мылась я. Включил воду и встал под струи ледяной воды.
Как я оделась и вылетела из душевой, я не помню. Зато помню, как рухнула на колени где-то позади ангара и вцепилась рукой в волосы там, где была его рука пару мгновений назад.
Дрожь в теле была чудовищной.
Оказывается, мой сторож у душевой заснул. Впрочем, думала я, что если Ваас бы и захотел зайти в душ, вряд ли его кто-то смог остановить, поэтому я забила на тот факт, что он меня подставил.
Сейчас же от нечего делать мы играли в покер. Клаус уже выиграл у меня тридцать долларов, но я вот-вот готова была вернуть себе их обратно. Моя вытянутая нога покоилась на его ноге, а сама я смотрела на его лицо. Его брови приподнялись, и он, прикрыв глаза, кинул карты на стол.
— Пара, — бросил он.
— Выкуси, у меня стрит, — хмыкнула я, показав свои. Тот, не глядя на них, взял бутылку с пивом и отпил из нее.
— Я инфу одну от парней слышал, — сказал он, вытерев рот той же рукой, которой держал бутылку.
— Ну и? — сказала я, забирая свои деньги и засовывая их в карман.
— Шмаровоз к нам сегодня с Блэктауна приедет, — сказал Клаус. — Мы его еще не опрашивали.
Я подняла на него глаза, замерев.
— Фотка у тебя? — спросила я.
— Всегда, — ответил он.
— Ты знаешь, что делать.
Примерно в четыре часа дня к нашему аванпосту подъехал внедорожник. Переглянувшись с Клаусом, мы кивнули и принялись ждать, ибо лезть сразу к незнакомцу со своими делами опасно. Из машины вышли трое мужчин, двое из которых были типичные шкафоподобные телохранители. Третий же, невысокий, в темных штанах, белой майке и с низким черным хвостиком, судя по всему, и был сутенером. Завидев недовольного Вааса, он распахнул руки, будто в объятиях, приветствуя его, а тот, сплюнул в сторону и сунул в рот сигарету. Приехавший ему явно не нравился.
В ангаре, где держали пленников, они были недолго. Спустя минут десять они вышли обратно, ведя двух девушек. Ваас не стал доходить с ними до машины, а, пересчитывая деньги, направился к себе.
Клаус направился к сутенеру, а я за ним следом. Когда два амбала увидели нас, то сразу напряглись.
— Надо поговорить, мистер, — спокойно сказал Клаус, обращаясь конкретно к сутенеру.
— Ну, базарь, парень, — сказал мужчина, сощурившись, и сунув в рот зубочистку, перевел взгляд на меня. Стало не по себе.
— Она среди ваших? — спросил Клаус, протягивая фотографию.
Не отрывая от меня оценивающего взгляда, сутенер взял фотографию, и только тогда посмотрел на нее. По его лицу невозможно было что-то понять, но когда он ухмыльнулся и внимательно посмотрел на меня, мне стало не по себе.
— Уйди и оставь нас одних, — сказал он Клаусу.
Тот тут же нахмурился и посмотрел на меня.
— Если вам есть, что сказать, говорите, — сказал он.
— Правила здесь устанавливаю я, — холодно отозвался сутенер. — Пиздуй, или это сделаю я.
— Иди, — сказала я, осознавая всю безысходность. Хоть мне и очень не хотелось оставаться с этим типом наедине.
Мой пират, нахмурившись и бросив взгляд на мужчину, отошел в сторону. Какое-то время сутенер молчал, внимательно глядя на меня, а затем спросил:
— Как тебя зовут?
— Мэри Янг, — ответила я.
— Нежненькое имя для пиратки Вааса, — хмыкнул он. — Я Дэзи Николс.
— Окей, — пожав плечами, сказала я, — так что насчет этой девушки?
— Сестричка, да? — неожиданно сказал он, ухмыльнувшись.
По моему телу пробежался холодок от его слов. То, что он так легко это понял, говорило лишь о том, что девушку на фотографии он, скорее всего, видел, ибо с первого взгляда никто не мог понять, что она – моя родная сестра. Фрэнки была темноволосой, высокой, стройной и имела бирюзовые глаза, тогда как я со своими короткими светлыми волосами и карими глазами была на нее мало чем похожа.
— Допустим, — напрягшись, сказала я.
Сутенер хитро улыбнулся.
— А тебя это напрягает, милая, — тише, чем обычно, сказал он, — но меня ты можешь не бояться, детка. Я хранитель тайн этого острова.
Он прикоснулся к моей щеке, а я отбила его руку, нахмурившись.
— Полегче, — сказала я, сделав шаг назад.
— Думаешь, ты в том положении, чтобы указывать мне? — хмыкнул Николс. — Или тебе безразлично, что происходит с твоей сестрой?
Я поджала губы, когда он сказал это.
— Так-то, — удовлетворенно сказал он. — Теперь иди сюда.
Я сделала шаг вперед, и его рука обвилась вокруг моей талии. По телу прошлись мурашки, и я еле подавила волну омерзения.
— Хочешь к сестричке? — прошептал Николс. — Я вижу это по одному твоему взгляду.
— Говори, что тебе надо от меня, — процедила я.
— Поработаешь на меня, с ней увидишься.
— Какого рода работа?
— Ты и сама знаешь.
— Исключено.
— Повторю в последний раз: правила здесь устанавливаю я.
И его рука опустилась с талии на мою задницу. Не вытерпев, я оттолкнула его от себя, но рука его амбала сомкнулась на моей руке. Но я тут же вывернула свою и ударила его по ноге. Я развернулась и почувствовала дикую боль в голове, второй схватил меня за волосы. Я ломанулась вперед, игнорируя боль, но тот вывернул мою руку так, что я не могла и пошевелиться.
Мое сердце билось, как сумасшедшее. Вот я и попалась.
— Кидай ее в машину, — Николс сплюнул в сторону. — Поедет со мной.
— Э-э, приятель, — раздалось позади. — А ты не охуел ли часом?
Я вывернула голову и слезящимися глазами глянула через плечо. Ваас стоял совсем рядом с нами и смотрел на сутенера, но когда я повернула голову к нему, на мгновение наши взгляды пересеклись.
— Эта сучка нарвалась, — холодно сказал Николс, но в его голосе отнюдь не было столько уверенности, как прежде.
— И че, блять? Я что, разрешал тебе забирать ее с собой?
— Тогда продай, — кинул Николс.
Мое сердце пропустило удар, когда я услышала эти слова.
Монтенегро расплылся в чеширской улыбке, от которой по коже прошлись мурашки, и медленно направился к Николсу, не сводя с того глаз.
— По твоему ебалу видно все, о чем ты думаешь, hermano, — слишком тихо сказал Ваас, близко наклонившись к сутенеру. — Ты думаешь, что деньги решают все на этом острове, а потому посмел наложить на нее свои лапы так, будто она уже твоя собственность. Хотя я не дал своего согласия. Но знаешь, в чем истина, amigo?
Ваас одним ловким движением вывернул ему руку и прижал к капоту его собственной машины. Не успели его телохранители и двинуться, как щелкнул затвор, несколько пиратов, в том числе и Клаус, направили на них автоматы. На мгновение один из амбалов ослабил хватку, и я попыталась вырваться, но он сразу же перехватил мое горло своей рукой и прижал к себе, от чего я чуть не задохнулась.
Ваас же, заметив это краем глаза, вынул нож, приставив его к глазу дергавшегося сутенера. Тот сразу перестал сопротивляться и в страхе замер.
— Истина в том, что решаю здесь что-то я, а не твои сранные деньги или прочая херня, из-за которой ты возомнил себя хуй знает кем, — сказал Ваас, надавив лезвием ножа на веко чуть сильнее. Николс зажмурился и засопел. — Ты знаешь, что делать, мудила.
— Выпустите ее, — прошипел сутенер.
Хватка его телохранителя ослабла, и я тут же вырвалась навстречу Клаусу, встав рядом с ним.
— Умница, блять, — покивал Ваас. — А теперь, сука, если ты и твои долбонавты не съебутся отсюда в течение минуты, я сам продам вас Хьюзу. Ты меня понял?
Николс ничего не ответил, но на его побледневшем лице явно проступил больший страх, и нельзя его за это винить, поскольку никто в здравом уме не захотел бы оставаться даже несколько минут наедине с отмороженным наемником Хойта Волкера.
— Ты понял, блять? — гаркнул Монтенегро в ухо сутенеру.
— Блять, да! — крикнул Николс.
Ваас швырнул его на землю и сделал пару шагов назад, наблюдая за тем, как он и его дружки садятся в машину. Пара секунд, и их не стало.
Пираты опустили свои автоматы, а Монтенегро повернулся ко мне. Я все еще стояла рядом с Клаусом и смотрела ему в глаза.
— Ну что, блять, довыебывалась, курва? — он взмахнул руками в стороны. — Сраная Мэри, блять, решила устроить очередную хуйню в моем лагере. Пиздуй, блять, отсюда нахуй, и чтобы тебя я сегодня вообще не видел! Сука тупорылая, блять!
Дважды мне повторять не пришлось. С колотящимся от страха сердцем я свалила в ангар и спряталась. На сегодня это моя обитель, и черта с два я выйду отсюда.
hermano*(исп.) -- брат.
amigo*(исп.) -- парень.
========== 3. «То, что важно» ==========
— Да ебать-копать, я трахну тебя за ангаром, отвечаю.
— Попробуй, блять. Флэш, нахуй.
Если вы слышите кучу виртуозного мата на территории лагеря Вааса, знайте, что где-то поблизости ведется жесточайшая борьба на мастях. Мужики меряются своими дружками, перекидывая карточки и продувая фишки какому-нибудь шулеру, которого через пару часов где-нибудь за ангаром встряхнут за потерю чьих-то там денег. Кайф, а не жизнь.
Главное – вовремя остановиться. Таким правилом я следую, и через пару раздач выхожу из игры, наблюдая только за тем, как Клаус кого-то нагибает или же нагибается сам.
И вот сейчас по моим подсчетам прошла моя последняя раздача. Вспыльчивый и крепкий Иво продул мне двадцатку, из-за чего смотрел на меня грозно и недружелюбно. Я смотрела на него исподлобья, сворачивая купюры. Главное, не улыбнуться, а то бомбанет. Мужчины, как дети.
— Чего это мы тут гогочем, как кони сраные? — раздалось прямо позади. Я резко повернулась, вперившись взглядом в прищуренного Вааса. Тот заметил меня и расплылся в улыбке, от которой жар ударил в затылок.
— Да ну нахуй. Наша птичка играет тут на большие денежки, надо же, — вкрадчиво проговорил Монтенегро, приближаясь к моему стулу. — А со мной сыграешь?
— Воздержусь, — ответила я, приподнимаясь, но крепкие руки тут же опустились на мои плечи и пригвоздили к стулу обратно.
— Да ладно, amable*, я не кусаюсь, — заверил Ваас, приближаясь к стулу Иво, — съебись, — сказал он ему, и тот без возражений покинул свое место, а Ваас тут же его занял. — Ну, кто-то еще присоединится? — Спросил он, глядя по сторонам с какой-то приторно-дружелюбной улыбкой.
— Я, — отозвался Клаус, со своего места и не сходивший.
— Уважаю, hermano, — Ваас, словно только что его заметил, хлопнул по плечу. — Не кинешь же ты бабу на произвол судьбы.
На это Клаус ничего не ответил, лишь коротко глянул на меня. Ваас улыбался, глядя то на него, то на меня, и вроде бы с виду все было хорошо, но мы оба чувствовали, как обстановка накаляется. Что-то было не так.
— Ну что, раздавай, мужик, — махнул ладонью на Клауса Ваас.
Без лишних разговоров мой пират выполнил раздачу. Монтенегро удовлетворенно покивал.
Я потянулась за своими картами, чтобы глянуть в них, но Ваас хлопнул своей рукой по моей, прижав ее к моим же картам. Я посмотрела ему в глаза, и по моему телу пробежал холодок.
Он по-прежнему улыбался, но я видела в его глазах больше, чем во всем его облике. Монтенегро был зол на меня, и я чувствовала всю его враждебность ко мне.
Я уверилась в мысли, что с этой игрой влипла по-крупному.
— Терпение, chika, — проговорил Ваас, сжав мою руку крепче. — У меня предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
— Ну, — сглотнув, проговорила я. Руку хотелось вырвать как можно скорее, но он не давал этого сделать.
— Играем на желание, — хмыкнул Монтенегро, коротко глянув и на Клауса. — У вас – одно на двоих.
— Почему? — тут же спросила я.
— Потому что яйца у вас тоже на двоих, — ответил Ваас, и пираты заухмылялись. — Итак, ваше желание.
— Возможность двоим на пару дней покинуть лагерь по делам, — тут же ответил Клаус. Я перевела взгляд на него, и мое сердце заколотилось.
— Пожалуйста, — закивал Монтенегро, хитро глянув на меня. — А теперь, мое.
Он внимательно обвел нас взглядом, после чего сказал:
— Отдадите мне фотографию, которую давали Николсу.
Меня бросило в жар, и я тут же перевела взгляд на Клауса. Он был спокоен, но по его глазам я видела, что это желание ему понравилось не больше, чем мне.
— И показывай давай это дерьмо, чтобы я видел, — сказал Ваас Клаусу, больше не улыбаясь.
Клаус всегда был честен. Я бы на его месте стала врать, что скотина Николс не вернул ее, что я уронила ее в толчке, всё, что угодно. Но не Клаус.
Он вынул свернутую вдвое фотографию из кармана и положил на стол, переведя взгляд на Вааса. Тот взял ее свободной рукой, развернул, и хитро глянул на меня, ухмыляясь.
— Она в разы симпатичнее тебя, amable*, — сказал он. — Первое, что я сделаю, когда получу эту фото, хорошенько вздрочну.
Среди пиратов вновь прошелся смешок, а я попыталась выдернуть свою руку из хватки, испытывая глубокое отвращение. Но он перехватил мою руку и крепко ее сжал, до боли.