Рябуха же, традиционно изображала из себя раненную, хромая и припадая на крыло побежала по кругу, совсем недалеко от меня...
"Кончайте этот театр",- ворчал я, и осторожно переступив с ноги на ногу, чтобы не задеть птенца-рябка, ушёл дальше, весело посмеиваясь...
Любопытная подробность...
В те давние времена, я возвращался в город не пешком, а через водохранилище: или на пассажирском катере, или на попутных моторных лодках.
Однажды, спустившись по пади к заливу, я застал на берегу крестьян из села на той стороны реки - Большой Речки, которые были на моторной лодке.
Я попросился переправить меня, в Большую Речку и они согласились.
Когда я им рассказал откуда я пришёл, они недоверчиво мотали головами, а один стал вспоминать: - Лет десять, назад, мы с Иваном косили здесь сено, и как то, на лошадях, поднялись на хребет...
Рассказчик помолчал, посмотрел прищурившись на горы и продолжил: - Там, в кедраче, мы медвежонка выпугнули на дерево, стрельнули его и тикать. А то, как бы медведица нас не заела...
Вскоре, мужики, в переполненной лодке, переправили меня на другую сторону водохранилища и я быстро вернулся в город...
...Но первое моё в жизни зимовье, стояло на месте бывшего скипидарного завода, и потому, это место называлось Скипидаркой.
Туда, мы ездили ещё в детстве, на велосипедах и я вспоминаю, как холодно было ночевать у костра. После бессонной ночи, уже ясным, солнечным днём, катаясь по лесным дорогам, мы поймали глухарёнка на водораздельном хребте, в старом сосняке.
Глухарёнка мы потом отпустили и он убежал к глухарке, с тревожным квохтаньем поджидавшей его неподалёку...
...Лет через пятнадцать, именно на этом бугре, в крупно ствольном сосняке, я нашёл большой глухариный ток и добыл своего первого "петуха".
...После армии я ходил в это зимовье, и с друзьями, и в одиночку.
Однако в первый раз, после большого перерыва, я пришёл туда в глухую, морозную ночь и едва нашёл его...
Мой приятель, хорошо знавший дорогу к Скипидарке, внезапно отказался идти вместе со мной в лес. И я, прождав его да темноты, уже почти в полночь, пошёл один в это зимовье толком не помня, по какому отвороту мне к нему добираться.
Опытные лесовики, хорошо знают, как ночью, всё меняет своё местоположение.
Я несколько часов брёл к этой лесной избушке, скользя и падая на утрамбованной снежной поверхности дороги. Уже часа в три ночи, отчаявшись, я решил, что если не найду Скипидарку, то буду ходить по дорогам до утра, чтобы не замёрзнуть...
В тот вечер, я опрометчиво обул на ноги новые кожаные ичиги, которые скользили на твёрдой снежной поверхности, как коньки.
Именно тогда, я понял, что ичиги для ходьбы по снегу, без подшивки войлоком, совершенно не годятся. Уже через несколько лет, я, взбираясь в не подшитых ичигах на снежную крутую гору, поскользнулся, упал и сломал приклад своего ружья...
... Наконец, когда я уже совсем потерял надежду и начал подмерзать, впереди, в темноте, что - то затемнело на белом снежном фоне, и я, подойдя ближе, вздохнул с облегчением - это был домик, который я искал...
Но после этого, пришлось ещё лазить по заснеженной чаще, в поисках сухих дров. Так что заснул я в тот раз только под утро и проспал до десяти часов.
А когда вышел на улицу, то меня на мгновение ослепили яркое, приветливое солнце...
Вспоминая этот случай, мне хотелось бы предупредить начинающих охотников, об опасности зимних походов в малознакомые места и пытаясь найти зимовья, только по неясным описаниям знакомых...
Однажды, уже будучи опытными лесовиками, мы с другом, пошли искать незнакомое зимовье, которое было недавно кем-то выстроено, в знакомых нам местах.
Мой спутник. Володя, был сильным и опытным лесовиком. Но к тому времени, он уже долго жил далеко от тайги и приехал в родные места, ненадолго в отпуск.
Он потерял тренированность и это обернулось для нас тяжёлым испытанием.
Мы бродили по глубокому снегу по округе до темноты, пытаясь отыскать незнакомое зимовье...
Уже под звёздным, морозным небом, видя, как Володя держится за сердце и тяжело дышит от усталости, я решил идти напрямик в знакомую землянку - путь к ней я хорошо знал. Ночевать на снегу у костра в минус двадцать пять, мне показалось ненужной авантюрой...
Кое-как мы добрели до землянки, растопили печку, сварили поесть, вскипятили чаю, и уснули...
Через время, я почувствовал, что мой спутник, сквозь сон дрожит от холода. Я заставил себя встать с нар и вновь растопил печку. На час в землянке стало тепло, но потом жар улетучился через щели между дверью и дверными косяками и мне пришлось вновь подниматься и разводить огонь...
...Не могу не рассказать об коварстве глубоких снегов, которыми засыпана тайга, почти всю зиму. Но особенно вторую её половину...
Человек часто, не рассчитывает своих сил или даже их преувеличивает. Это может стать роковой причиной несчастных случаев в тайге...
Несколько раз, бродя по глубоким таёжным снегам, я сам так далеко уходил от дорог в тайгу, что потом с большим трудом возвращался. Когда идёшь без лыж, по глубокому снегу, то вначале это не кажется таким сложным делом...
Но вот, вы забрели на несколько километров вглубь таёжного бездорожья, а снегу становится всё больше, а сил, соответственно, всё меньше. Возвращаться по своим следам, к дороге, что, кстати, самое умное, не хочется и вот вы, пройдя очередной километр, по рыхлому, глубокому снегу задыхаясь и ловя ртом воздух, останавливаетесь обессиленный...
А уж ночь близка и мороз крепчает с каждой минутой, а усталые ноги начинают мёрзнуть в резиновых сапогах...
Как же, в этом случае, начинаешь клясть себя за опрометчивость и полудетскую безалаберность...
И тут надо решиться и возвращаться к дороге по своим следам. Это единственный нелёгкий конечно, но наименее рискованный выход из ситуации. Если уж вы совсем обессилели, то вскипятите чаю и перекусите. Лучше всего поешьте чего-нибудь сладкого...
Энергия в ваши мышцы возвратиться быстро. Ни в коем случае не пробуйте ночевать в глубоком снегу у костра в морозную погоду и особенно в одиночестве. Это опасно для жизни. Зимние ночи такие длинные, а утром, вы будете ещё более обессилены, чем вечером...
Вообще, зимой в лесу, может быть менее тяжело, но намного опаснее, чем летом... Поэтому и строят сибирские охотники лесные зимовья...
Эти лесные домики спасли много жизней и самим охотникам и особенно людям, случайно попавшим в лес, чаще всего начинающим лесовикам...
Но возвратимся на Скипидарку...
В этом зимовье я видел поразительную сценку. Мышка выбежала откуда-то из угла на середину домика к печке, которая топилась и дверца была приоткрыта. Мышка села на хвостик, и не то грелась, не то зачарованно любовалась на мерцающие угли.
Видимо гипнотические свойства огня действуют не только на человека...
... Природа, настолько многообразна и многолика, что бывая часто в лесах, невольно начинаешь задумываться о том Креаторе, Вдохновителе и Регуляторе, которого люди называют Богом.
Жизнь природы настолько сложна и целесообразна, что невольно возникает уверенность в существовании жизненной цели того мирового движения, частью которого является и человек, олицетворяющий некий отблеск Существа, создавшего и поддерживающего этот Мир...
Одиночество и сосредоточенность жизни в природе, развивают у людей внимательность и наблюдательность. А если это одиночество является сознательным выбором, то рано или поздно приходишь к размышлениям о сути бытия, в центре которого ты появился, вырос и живёшь, приближаясь к загадочной черте, которая называется смерть...
Видя вокруг себя постоянную череду взаимовлияний и взаимопревращений, понимаешь относительность жизни, здесь, на Земле и вместе - вечность и необъятность природы.
И сознавая свою конечность, начинаешь искать своё место в этом громадном мире, искать Покровителя, Учителя, который бы помог тебе реализовать себя как личность, что и составляет на мой взгляд цель и смысл религии, оправдывающей и поддерживающей существование конкретного человека в мире...
Слово, на мой взгляд, представляется тем инструментом, которое создало и продолжает творить мир из неопределённого Хаоса, существовавшего до человека. Вспоминается великая и многозначная аллегорическая картина сотворения мира, нарисованная Евангелистом Иоанном: "...Вначале было Слово и Слово было у Бога и Слово было Бог...".
Мир не закончен в своём строительстве - делаю выводы я, и каждый из нас продолжает его творить на свой манер. Но было начало, в котором человек присутствовал как свидетель и ученик, когда некая Сущность через язык, осуществила построение понятий, которые привели мир в порядок и стройность, определив, что есть верх и что низ, правое и левое, добро и зло, тело и дух...
Язык оформил в понятиях, упростил, сделал определённым и приемлемым мир, который в своей конечности не познаваем. И именно осознание непознаваемости мира, было началом веры, мостиком между человеческим знанием, составленным из понятий физики, метафизики и логики оформленных человеческим языком, и необъятной глубиной и сложностью мира, уже за пределами возможностей человеческого языка...
Вот тут наступает место и время Веры...
Вера помогает человеку двигаться вперёд, вопреки чувству бессилия, часто возникающему при столкновении с неразрешимостью очевидной и конечной непознаваемости мира...
Бог для меня, безусловная абстрактная категория, благодаря которой всё стало и всё движется в пространстве и времени, существовавших задолго до появления и сотворения человеческого мира.
Я склоняюсь в конце концов к картине мира, в котором песчинка на берегу моря, простейшая инфузория и человек нераздельно сосуществуют в среде, наполненной божественным присутствием.
Иначе говоря, Бог с нами и среди нас. Но мы в мирской суете не замечаем его...
В лесу, на лоне природы, в одиночестве, мы меньше отвлекаемся несущественными деталями и потому, имея возможность внятно обдумать что - то более сложное, чем цены на хлеб или на бензин, быстрее приходим к Богу.
Природа - это вечный монастырь, в котором нам легче и увидеть Бога в мире и общаться с ним, без помех...
В природе всё гармонизировано и вместе с тем находится в постоянном движении. Изменяются условия существования - появляются нужные навыки и "инструменты" для продолжения жизни. Похолодало на земле и многие животные, как и человек стали строить, копать себе убежища, "дома", для жизни.
Зимовье для человека - это возможность в комфорте проводить время на природе. Для медведя - это берлога, в которой он может "переночевать" зиму. И строит он её мастерски, совсем как человек...
Берлога для медведя - это тоже, что зимовье для человека...
Однажды, осенью, мы с приятелем, спускаясь по лесистому склону, натолкнулись на свежевырытую берлогу.
Медведь, видимо был где-то поблизости и просто на время отвлёкся от работы услышав наши приближающиеся голоса. А потому спрятался где- то неподалёку.
Осматривая свеже выкопанную берлогу и все вокруг, мы нашли несколько лёжек одна рядом с другой и поняли, что косолапый строил для себя зимний "дом" несколько дней.
Я с невольной улыбкой представил себе его озабоченную морду, когда он выгребая вырытую землю подальше от норы, закончив, отряхивал лапы и встав на задние лапы с высоты двухметрового роста, оценивал проделанную работ, вертел головой так и сяк, и оставшись довольным соответствием сделанного, "чертежу", который он держал в "уме", приступал к следующему этапу.
Я представил его сопящего, чмокающего губами, увлечённого, не замечающего, что нос его в песке - и невольно рассмеялся...
Я видел много берлог и уверяю вас, что это настоящие инженерные сооружения. Во первых, он выбирает соответствующий грунт, который бы не осыпался и вместе, его можно было легко копать. Во вторых, чтобы тающий снег и в начале зимы и весной, не попадал внутрь. И в третьих - чтобы берлога простояла бы, как минимум, год...
В одном месте, найденном мною в километре от посёлка лесорубов, в тайге, берлога была выкопана в корнях большой лиственницы, таким образом, что толстые корни, образовали на входе, то есть в "челе", верхнюю и нижнюю перекладины, в "дверном проёме".
Эта берлога прекрасно сохранилась, хотя рыл ее медведь несколько лет назад. Берлога размещалась на северо-восточном склоне, и начинала освещаться прямыми лучами солнца только весной, напоминая медведю, чтобы он не "проспал" нужного времени для "подъёма". И такое расположение берлог, было почти всегда, если они были выкопаны на склонах...
Другой инженерный "фокус", я видел в берлоге, выкопанной километрах в трёх от садоводства, на большой дороге, недалеко от города. Медведь вход в нору, сделал как бы углубляющийся вниз, пандус, а собственно "чело" или "двери" - расположил под прямым углом к пандусу, тоже используя корни, как несущие конструкции. К сожалению в эту берлогу медведь не лёг, и мы приехав его "брать", были разочарованы.
Собака наша, чуя запах хищника вздыбила шерсть, но даже в пустую берлогу лезть отказывалась.
Я вспомнил, что по дороге, на ближней гриве, в начале зимы, лесорубы возили лес на гремящих железом и воющих моторами лесовозах. Это наверное и вспугнуло мишку...
Довольно часто я встречал в лесу норы барсука, поменьше размерами, чем медвежьи и с разветвлённой подземной сетью переходов.
Однажды, с Лапкой я даже загнал "гуляющего" по окрестностям барсука, во временную нору...
Было это так...
Я шёл по незнакомому лесу, за Курмой, когда Лапка вдруг на кого - то яростно залаяла и я подумал, что на медведя!
Осторожно подходя к этому месту, обходя кусты и напряженно вглядываясь, я увидел большой корень - выворотень, под который Лапка лаяла вздыбив шерсть. Подрагивая от волнения, я по дуге обошёл выворотень, с ружьём, заряженного пулями, на изготовку. Я, в какой-то момент, даже подумал, что моя собачка лает на медведя.
Под выворотнем никого не было, но была нора, а вокруг, свежие барсучьи покопки.
Я вырубил длинную палку и стал совать в нору. На конце вынутой из норы палки я увидел мокроту и понял, что барсук, забился в дальний конец кусал палку зубами. Я не стал лишнего беспокоить зверя и отозвав Лапку, ушёл своей дорогой...
Барсучьи норы часто расположены на заросших кустарником закрайках полей или на сухих буграх, недалеко от воды. В земляном убежище, всегда имеется несколько входов и выходов. А от жилой норы, во все стороны леса, расходятся заметные тропки. Туалеты они устраивают "на улице" и туда ведёт торная тропка.
Следы барсука, на подсыхающей грязи, очень напоминают маленькие медвежьи. На них отпечатываются и ступня и точечки коготков. Это наверное потому, что барсук относительно своих размеров и роста, один из самых плотных и сильных животных, как впрочем и сам медведь. Туловище его приземистое, немножко уплощённое. Челюсти сильные и зубки острые. Поэтому не всякая, даже крупная собака, способна совладать с барсуком...
Летом пролежав весь жаркий день в норе, барсук, на закате выходят попить воды и покормиться, добывая жучков - червячков, мышей, лягушек, делая заметные покопки в земле, в поисках съедобных корешков, по которым и можно определить его присутствие в округе.
Они похожи на покопки кабанов, только заметно меньше в размерах...
Ещё одна характерная особенность...
Барсуки большей частью ночные животные и потому, увидеть их днём большая редкость. Но сами они, ночью видят очень хорошо. Может быть, острота его ночного зрения обусловлена темнотой в норе, где он проводит большую часть времени, даже летом...
...Текст книги принимает неупорядоченный характер, но думаю, что главная цель её, в описании случаев, картинок и настроений встретившихся или пережитых мною в лесах. Надеюсь, что читатели, которым неинтересны рассуждения о Боге, или об абстрактных понятиях, будут просто пропускать соответствующие места, и переходить к следующим разделам...