Госпиталь был оборудован прямо в поле, на берегу реки. Тогда, Павлову - молодому младшему лейтенанту, сделали операцию после тяжелого ранения в грудь и в ногу, и положили на землю, как всех.
А перед этим, Павлов, сам биолог, попросил санитара сделать ему прорезь в спине, чтобы кровь из полости вытекала наружу.
Когда пришёл транспорт, санитары подняли Павлова с земли и глянув за спину увидели, что на земле остались большие студенистые сгустки крови, вытекшие из него в прорезь на спине.
Павлов говорил, что благодаря этой дырке, проделанной санитаром, кровь вытекала из него и потому, не было внутреннего заражения.
"Единственно о чём жалею,- сетовал он,- что санитар ножницами перерезал сухожилия на раненной ноге и потому, тяну теперь одну ногу "от бедра", как манекенщица"
До старости Павлов продолжал охотиться и ходил помногу километров в день...
... Сегодня, казалось бы времена подвигов и опасных приключений ушли в прошлое. Но это не так. Много людей гибнет и сегодня в таком удобном, оборудованном и "уютном мире".
Мне хочется коротко напомнить о трагических потерях за последнее время...
В июле 1990 года неподалёку от вершины Пик Ленина, на Тянь Шане, лавиной был сметён с лица земли базовый лагерь альпинистов. Погибли сорок три горно-восходителя и только двоим удалось спастись. Этот лагерь существовал несколько десятков лет и казался совершенно безопасным...
В июле 1999, в одном из ущелий Швейцарии были застигнуты волной наводнения высотой в три метра, четыре группы туристов неосмотрительно вышедших с базы в каньон, в плохую погоду. В результате погибли двадцать один человек и единственный спасшийся рассказывал, что громадная волна тащила с собой большие камни и брёвна и ударила по испуганным туристам, совершенно неожиданно...
Монт-Бланк, одна из высочайших вершин Альп, привлекает наибольшее количество восходителей. И ежегодно, на подступах к Монт-Бланк, гибнет около сотни альпинистов...
... В Иркутске чуть больше десяти лет назад, в предгорьях Восточного Саяна погибли несколько студентов Пединститута, отправившихся на майские праздники в горы и попавшие под снежную лавину...
Мой друг, горный турист и кинооператор Юра Терехов, рассказывал мне в Питере о том, как группа горных туристов на Кавказе, несколько лет назад, вместе со страховкой и снежником съехала в пропасть.
Двое погибли, а двое получили ранения и переломы ног, так что не могли двигаться.
Одна, случайно уцелевшая туристка, в течении нескольких суток ухаживала за ними, в ожидании помощи.
Только на шестой день смог прилететь вертолёт и забрал раненных и отважную спасительницу. Детали выживания были самые драматические, но о них, я расскажу как-нибудь в другой раз...
Примечательная история случилась как то поздней осенью, в тайге, неподалёку от железной дороги из Иркутска на Байкал. В те места многие горожане ездят за ягодами и кедровым орехом...
... Двое мужчин и одна девушка, все из Академгородка, выйдя из электрички, направились в сторону малознакомого ягодника и заблудились...
Шёл непрекращающийся дождь, видимость была почти нулевая и ягодники, проплутав весь день, может быть ходя по кругу, выбились из сил и легли отдохнуть под ёлку, уже замерзая.
Температура была с небольшим плюсом, но мокрая одежда, как переносной холодильник, переохладила тела и двое мужчин к утру умерли, а женщина заставила себя подняться и идти вперёд...
В конце концов она выжила, проходив по тайге около суток и наткнувшись наконец, на людей.
Из этого случая можно сделать вывод - не всегда в природе выживает самый физически сильный, а скорее тот, чья воля сильнее...
Попутно хочется сказать, что выходя в тайгу, особенно в незнакомую, надо всегда иметь компас. Замечательно, если у вас есть хотя бы схема незнакомого участка. Тогда, умея пользоваться компасом можно выйти туда, куда надо и определиться, где находишься, если заблудился.
Компас незаменим в плохую погоду или в туманные дни...
Я несколько лет не имел часов, жил по солнечному времени, но компас всегда был со мной в верхнем кармане энцефалитки...
Часто люди гибнут из - за собственного разгильдяйства или незнания законов и правил выживания...
ЛЕТНИЕ ОПАСНОСТИ.
...Но возвратимся в лес.
Важную роль в таёжной жизни играют лесные избушки - зимовья. Они становятся домом и охотнику, и лесному путешественнику, на несколько дней или даже на несколько месяцев. Они бывают разных размеров и стоят в разных местах.
Поэтому обладают разным количеством бытовых удобств. Иногда они уютны, теплы и расположены в красивых местах. Иногда наоборот...
Помню одно, стоящее на краю большой солнечной поляны, недалеко от таёжной речки Курминки. В нём я любил останавливаться, как зимой так и летом.
Однажды, в летние жары, я под грузом рюкзака, одетый в толстую одежду, спасающую от комаров и "кровожадных" паутов, вспотел на десять рядов, измотанный, добрел до этого зимовья и повалился на нары, обезвоженный от потения и обессиленный нервным стрессом от укусов кровососущих. Внешняя сторона моих ладоней от укусов паутов распухла и превратилась в подушечки...
Войдя в сухую прохладу лесной избушки, я, сбросив рюкзак с плеч упал на нары и забылся, в тревожной полудрёме...
Через несколько часов очнувшись, заставил себя выйти, принести воды, вскипятить и попить чаю, и снова повалился спать!
Так я провалялся на нарах почти сутки, и только чуть придя в себя, к следующему полудню, отправился дальше, в намеченное место...
Странно, но иногда летом, жить в тайге, тяжелее чем зимой: из-за жары, комаров, паутов и мошки. Лесная жизнь в это время превращается в пытку!
Даже звери, днём прячутся в прохладные тенистые чащи, выходя кормиться и пастись в конце ночи, в самые тихие часы, когда кровососущих становится меньше. Иногда, по рассказам старых охотников, мошка и пауты, заедают звериных детёнышей до смерти. Каково же человеку?!
ЗЕМНОЙ РАЙ
... Но бывают и замечательные дни и места.
Например, на вершинах обдуваемых ветерком горных скал, или на широких, безлесных болотинах, в ветреный день. ..
Однажды летом, в лесах Ленинградской области, которые мало в чем уступают сибирской тайге, я брёл, отбиваясь от комаров через густой перелесок и вдруг, вышел на край широкого чистого болота.
Пробравшись на его середину, я увидел множество золотистых сладко спелых ягод морошки, растущей среди мягкого и сухого мха.
Дул ровный, ароматный ветерок согнавший всех комаров в пограничные с болотом леса. Над моей головой светило в чистом, синем небе, ярко-золотистое, тёплое солнце.
Озирая это природное великолепие, я счастливо запел какую- то радостную песню, упал на спину, на пружинящий мох и долго лежал бездумно глядя в глубины Космоса, прячущегося за небесной синевой...
"Ради таких мгновений счастья и свободы стоило жить и мучиться поисками смысла, все эти годы" - думал я, ощущая себя властителем этого первозданного Эдема...
Другой такой счастливый случай произошел, в долине Муякана. Был июль и жара - под тридцать градусов. Мошка и комары залезали даже под накомарник...
В одном интересном месте, я решил обследовать горные склоны и свернул в распадок, в сторону от реки и вскоре вышел на нерастаявшую ещё с зимы, наледь.
Температура, на поверхности ровной как стол ледяной "дороги", была оптимальной для человека - в районе пятнадцати - шестнадцати градусов.
Я с облегчением снял накомарник, мокрую от пота энцефалитку и пошёл вверх по наледи, дыша полной грудью и любуясь зарослями кедрового стланника зелено-бархатного цвета и толстым слоем мха на камнях, тоже окрашенного зелёным, разной степени интенсивности.
Стланик покрывал непроходимой "стеной" склоны гор по краям ледяной "реки".
Вскоре, я вышел к небольшому перевальчику, купающемуся в солнечных лучах.
Здесь лёд, прорезанный талой водой, превратился в отдельные ледяные глыбы, высотой в несколько метров и отдалённо по форме напоминающих бело - зеленоватые катера выброшенные на скалы...
Под "днищами" этих "катеров", журчали и плескались потоки прозрачно - зеленоватой, талой воды...
Пройдя чуть вперёд, я увидел в горной котловине изумрудно - стального цвета озерцо, с ледяными островками-айсбергами, плавающими по искрящейся под солнцем поверхности...
Поднявшись ещё выше, я достиг горной вершины, с которой, на многие километры открывался вид на необъятную страну горных вершин и хребтов, громоздящихся чуть внизу, под моими ногами и раскинувшихся вокруг, уходящих вдаль на все стороны света...
Сбросив рюкзак, я разделся до трусов и осторожно ступая босыми ногами по сухой, серо- зелёной травке, насобирал сухих веточек и развёл маленький, почти бесцветный под солнцем, костерок.
Набрав в котелок снега из соседнего снежника, я вскипятил чай, поел, запивая бутерброды ароматным напитком и некоторое время сидел задумавшись, поглядывая на щетинившиеся елово - кедровой тайгой склоны малого хребтика внизу, за которым располагался посёлок строителей БАМа, с загадочным названием - Тоннельный...
Чуть левее, в тайге стоял и мой домик - сейсмостанция, спрятавшийся за горкой, под северным склоном.
Я полной грудью дышал прохладным воздухом и думал о многообразии мира вокруг нас. Ещё два часа назад, в нескольких километрах отсюда, я мучился от жары и не оставляющей в покое, мошкары.
А тут я загораю, как где-нибудь на черноморском побережье и уже забыл о физических мучениях, преследовавших меня внизу...
...Там, на вершине, я был счастлив и горд своей причастностью этому миру красоты и добра, чувствовал себя почти Богом, - ибо полное счастье доступно только божественным созданиям...
Бывают внезапные ощущения счастья жизни и зимой, когда вокруг зимовья воет и стонет яростный морозный ветер несущий облака снежной крупы, а ты, в окружении крепких стен, в тёплом и уютном пространстве, дремлешь, вспоминая увиденное днём и строя планы на завтрашний поход.
Ты сыт, здоров, силён и главное свободен, и можешь завтра увидеть чудо: найти медвежью берлогу, с дремлющим внутри Хозяином тайги, подстеречь стадо коричнево - шоколадных, крупных и сильных изюбрей, или выпугнуть из ельника громадного и нескладно-чёрного, рогатого лося...
В одиночестве, на лоне величавой и равнодушной природы, есть своё непередаваемое очарование. После долгой жизни в тайге, в одиночку, в душе воцаряется спокойствие и осознание общности со всем, что тебя окружает: деревьями, травами, зверями, солнцем, луной и звёздами...
В такие моменты понимаешь, что только свобода может сделать человека счастливым по настоящему...
Конечно, ощущение душевного комфорта и равновесия приходит в теплом, чистом красивом месте, но зимой, это часто бывает в защищённом месте - например в лесном домике, или на солнечной и безветренной поляне!
Плохие зимовья.
Но зимовья бывают и плохие, стоящие на нехорошем месте, а ещё и с мышами...
Одно зимовье, стоящее по другую сторону соснового леска описанного уже мною, мы с братьями называли "ледником".
Его спрятали в сивере, в сосновой чаще и потому, оно круглый год было сырое, с плесенью по углам. Да и воду приходилось брать прямо в болоте...
Хотя надо отметить, что место было глухое, малопосещаемое человеком, что для охотника удобно.
Как -то раз, вечером, мы жгли костёр и пили чай, сидя вокруг огня рядом с "ледником". И вдруг, Валетка - крупная сибирская лайка, - вскочил и бросился в темноту. И мы услышали, как по лесу зашуршали, застучали на бегу копыта. Оказалось, что к зимовью подошли почти вплотную ничего не боящиеся кабаны...
Вскоре Валетка возвратился, но долго ещё взглядывал в темноту, недоумевая и удивляясь наглости кабанов...
Место действительно было потайное. Но один я там останавливаться не любил... Наверное потому, что близко подступающий лес и недостаток солнечного света, невольно пробуждали ощущение опасности...
Помню другое зимовье, в отрогах Хамар-Дабана, в густых кедрачах...
Сделано оно было умело и место видное, на краю горного склона.
Но в нём было много мышей, которые не давали мне спать, а иногда, во сне, я чувствовал, как они бегали по телу.
Поэтому, спал я плохо, не высыпался и когда мы из зимовья уходили, то вздыхал с облегчением...
Согласитесь - если ты человек чувствительный, а по твоему лицу, хоть однажды пробежала мышь, касаясь кожи холодными лапками, то крепко спать в этом месте тебе будет трудно...
Замечательное зимовье - сарайчик стояло в вершине пади Подарвиха, которая впадает в ангарское водохранилище, напротив посёлка Большая Речка. Этот сарай на деревянных полозьях, когда-то завезли трактором, почти на водораздел, к небольшому, заросшему смородиной ручью. Зимой я там не останавливался, но летом - часто. Места кругом звериные и очень много медведей.
Однажды, я пил чай на закате, у костра. Дым тянуло вверх по ручью, и вдруг, метрах в ста, в кустах, я услышал какой - то треск, ворчанье, а потом и мелодичное, раздражённое рыканье - будто кто на гитарных басах, коротко проиграл сердитую тему...
Я принёс из зимовья ружьё и сидел слушал продолжения "концерта". Однако в кустах замолчали...
Ночью, часа в три, в самую темень, проснулся я от ужаса. Мне показалось, что кто-то большой и сильный, схватил дверь снаружи и пытался её отворить - она была изнутри закрыта на крючок. Я лежал не жив не мёртв, и ждал...
Но снаружи было тихо...
Крадучись и подрагивая телом от холода и страха, я взял в руки топор и размахнувшись, изо всех сил ударил по гулкой дощатой стене, обухом. Никакой реакции снаружи! Стрелять наобум я не мог - вдруг это человек. Переждав какое -то время, я растопил печку заново...
И после, долго ворочался, пытаясь заснуть. Стояла напряженная, предутренняя тишина...
Я до сих пор не знаю кто это был. Может это был медведь или кабан?!
Но то, что дверь старались открыть, в это я верю до сих пор...
В тех местах, однажды, я жил несколько недель и постоянно ощущал присутствие косолапых.
Иногда я буквально видел, как поднимается трава впереди, примятая медвежьей лапой. Стрелок я неважный, боялся промазать при резкой встрече "нос к носу" и потому, достав нож из ножен, шёл и стучал обушком лезвия по стволу ружья, стараясь показать медведю где я, что бы нечаянно не столкнуться с ним в чаще...
В этих же местах, я неожиданно вышел на гнездо рябчика, где рябуха сидела на яйцах вмёртвую, и подпустила меня на шаг.
Потом она всё-таки взлетела, села в десяти шагах на ветку и истерически тренькала, "сигналя" тревогу. Я хорошенько рассмотрел её гнездо и яйца, величиной с голубиные и числом штук двенадцать...
Чуть позже, я встретил её, уже с выводком и жёлтые, крошечные рябки, по сигналу "мамки", попискивая как цыплята, рассыпались по кругу, затаились - один, рядом с моим сапогом.